| Автор: | Малларме С., год: 1937 |
| Категория: | Стихотворение |
| Связанные авторы: | Лившиц Б. К. (Переводчик текста) |
СТЕФАН МАЛЛАРМЕ
* * *
| Отходит кружево опять |
| В сомнении Игры верховной, |
| Полуоткрыв альков греховный - |
| Отсутствующую кровать. |
| С себе подобной продолжать |
| Гирлянда хочет спор любовный, |
| Чтоб, в глади зеркала бескровной |
| Порхая, тайну обнажать. |
| Но у того, чьим снам опора |
| Печально спящая мандора, |
| Его виденья золотя, |
| Она таит от стекол окон |
| Живот, к которому привлек он |
| Ее, как нежное дитя. |
Примечания
всего выражало антипозитивистическую реакцию, ставшую лозунгом буржуазной литературы конца прошлого и начала текущего столетия. Ни у одного из французских поэтов до и после Малларме установка на "преображение" действительности, на строительство иной реальности не была столь всеобъемлющей и абсолютной. Все символические образы поэзии Малларме в таких стихотворениях как "Лебедь", "Фавн", "Иродиада", "Окна" и т. д. должны расшифровываться как идеи о реализации некоего воображаемого мира, обретенного поэтом внутри себя и подлежащего утверждению как единственного подлинно сущего.
Подобно Верлену, Малларме требовал музыкальной организации поэтического слова-образа и эту музыкальность выдвигал как основное средство в построении своего "иного мира", но музыкальность у Малларме имеет совсем не тот смысл, что у Верлена. Там она - наиболее непосредственное выражение ощущений и переживаний поэта. Здесь она служит для построения сознательно усложняемой и удаляемой от обычных словосочетаний и смыслов поэтической речи. Отсюда пресловутая непонятность очень большого количества его стихотворений. Однако это отнюдь не "заумь": смысловая канва остается неразрушенной, она только деформируется. Малларме прибегает к сложным изысканным аналогиям, нарочно опуская связующие моменты. Он производит "реформу" французского синтаксиса, изгоняя из своей поэтической фразы все уточняющие смысл грамматические и лексические элементы и сочетая части речи по совершенно необычному для французского языка принципу. Стихи Малларме поддаются, если угодно, расшифровке: подобную работу произвел над рядом его стихотворений критик Тибоде в своей книге о творчестве Малларме. Но сам поэт вряд ли приветствовал бы подобные толкования. Для него "смыслы" имели значение только случайного толчка: значимыми делало их как раз то капризное, нарочитое и произвольное сочетание, благодаря которому они оказываются непонятными и которое создает собственный мир поэта, его субъективную реальность, долженствующую стать обязательной для всех. Отсюда у Малларме понимание поэтического воздействия как внушения и утверждение магических свойств поэзии.
Искусство Малларме было в самом законченном виде - искусством для искусства. Закономерным был тот факт, что вокруг него объединились все представители позднего символизма - Анри де Ренье, Пьер Луис, Франсис Вьеле-Гриффеи, Мореас, Жамм и другие. Писал Малларме очень немного и еще меньше печатал. Влияние его тем не менее было, как мы уже сказали, огромным. Синтаксические, грамматические и даже чисто типографские (ибо он придавал большое значение типографскому монтажу своих произведений) эксперименты Малларме во многом предвосхитили практику кубистов и футуристов.
Полное собрание стихотворных произведений Малларме вышло в издательстве Nouvelle Revue Francaise в 1924 г. Кроме стихов, нескольких поэм в прозе и ряда переводов, он написал также книгу статей о литературе ("Divagation"), где собраны его теоретические высказывания о поэзии, литературе и искусстве вообще. У нас Малларме переводили Анненский, Брюсов, Волошин.