Автор: | Верлен П. М., год: 1937 |
Категория: | Поэзия |
Связанные авторы: | Лившиц Б. К. (Переводчик текста) |
ПОЛЬ ВЕРЛЕН
МАРИНА
Океан, в котором |
Звонок плеск волны. |
Мечется под взором |
Траурной луны, |
И, вгрызаясь резче |
В неба бурый мрак, |
Блещет в нем зловещей |
Молнии зигзаг. |
В судороге пьяной |
Каждый новый вал |
Пляшет, плещет рьяно |
Вдоль подводных скал, |
А по небосводу |
Рыща напролом, |
Рвется на свободу |
Ураганный гром. |
A POOR YONG SHEPHERD
Я боюсь поцелуя: |
Он - пчелиный укус. |
Страха тягостный груз. |
Я боюсь поцелуя! |
Ио глаза хрупкой Кэт - |
Словно пара агатов, |
И лица ее цвет |
Обольстительно матов. |
Ах, мне нравится Кэт! |
Завтра день Валентина, |
И предстать должен я |
Перед нею с повинной... |
Где ж решимость моя |
В страшный День Валентина? |
Мы помолвлены с ней - |
Это было бы счастье, |
Если б в лучший из дней |
Тайной мучимый страстью |
Я не млел перед ней! |
Я боюсь поцелуя: |
Он - пчелиный укус. |
Днем и ночью влачу я |
Страха тягостный груз. |
* * *
В трактирах пьяный гул, на тротуарах грязь, |
В промозглом воздухе платанов голых вязь, |
Скрипучий омнибус, чьи грузные колеса |
Враждуют с кузовом, сидящим как-то косо |
И в ночь вперяющим два тусклых фонаря, |
Рабочие, гурьбой бредущие, куря |
У полицейского под носом носогрейки, |
Дырявых крыш капель, осклизлые скамейки, |
Канавы, полные навозом через край, - |
Вот какова она, моя дорога в рай! |
ПОСЛЕДНЕЕ ИЗЯЩНОЕ ПРАЗДНЕСТВО
Расстанемся друг с другом навсегда, |
Сеньоры и прелестнейшие дамы. |
Долой - слезливые эпиталамы |
И страсти сдерживавшая узда! |
Ни вздохов, ни чувствительности ложной! |
Нам страшно сознавать себя сродни |
Баранам, на которых в оны дни |
Напялил ленты стихоплет ничтожный. |
Жеманясь и касаясь лишь слегка |
Утех любви, мы были смешноваты. |
И кто осудит юного божка? |
Расстанемся же и, забыв о том, |
Что блеяли недавно по-бараньи, |
Объявим ревом о своем желаньи |
Отплыть скорей в Гоморру и Содом. |
САТАНИЧЕСКАЯ ПОЭМА
Право, и дьявол тут мог бы смутиться. |
Я опьянел в этот солнечный день. |
Что было хуже: сама ли певица |
Или тупая ее дребедень? |
Под керосиновой лампой пьянино... |
Дым, изо всех наползавший углов... |
Печень больная была ли причиной, |
Все расплывалось в каком-то угаре, |
Желчь клокотала во мне, как фонтан. |
О, эти арии в репертуаре |
Хари, укрытой за слоем румян! |
Вышел на воздух в открытый сад, |
Где с меня не сводили взора |
Эти бездельники за парапетом |
Я заорал на них, но при этом |
Пепла наелся сигары своей. |
Вот и конец навожденью: я - дома! |
Кто-то мне на ухо шепчет... Нет, |
К счастию, ночь на исходе... Рассвет... |
САФО
С тугими персями, с запавшими глазами |
Вдоль хладных берегов волчицей Сафо бродит. |
Ей распирает грудь желаний томных пламя, |
Все слезы презрел он! Забывши об обряде. |
Она густых, как ночь, волос терзает пряди. |
О если б вырваться из тягостного плена |
В те времена, когда свою любовь напевам |
Их память сберегла в усладу спящим девам! |
И вот, окликнута из моря Мойры зевом, |
Она бросается в него белей, чем пена, |
Меж тем как в небесах, пылая правым гневом, |
Примечания
ПОЛЬ ВЕРЛЕН (1844-1896). Верлен должен рассматриваться, в сущности, как первый подлинный представитель символизма, школы, в эпоху идеологического перевооружения буржуазии восставшей против реалистического искусства, основанного на философии позитивизма. В своем знаменитом стихотворении "Art poetique" ("Искусство поэзии") он попытался дать "теорию" новой поэзии, подобно тому, как в свое время Буало в поэме под тем же названием дал теорию французского классицизма XVII столетия. Верден открыто признавал себя "декадентом" и подобно своим младшим современникам, которых он называл "проклятыми поэтами", противопоставлял свое творчество враждебной искусству действительности. "Одиночество", индивидуализм и субъективизм "проклятых поэтов", "усложненность формы" в их художественной практике были в какой-то мере демонстрацией против антихудожественного по своей природе, принципиально аптиартистического капитализма.
Через эпоху свою Верлен прошел как типичнейший представитель литературно-артистической богемы Парижа. Он оставался таким даже тогда, когда пытался "устроиться в жизни", приобрести буржуазную оседлость. Эти попытки ни к чему не привели. Пробуя самые разнообразные профессии и занятия, он постоянно возвращался к полу нищенскому существованию "профессионального поэта" и завсегдатая кабачков. Встреча с Артюром Рембо и экстатическая любовь-дружба с гениальным юношей стали огромным потрясением в его личной жизни. Трагический разрыв этих отношений вызвал у Верлена глубокий моральный кризис.
Первые книги Верлена "Poemes saturniens" ("Сатурнические поэмы", 1866) и "Fetes galantes" ("Галантные празднества", 1869) обнаруживают парнасские влияния наряду с очень заметной бодлерианской струей. Но уже здесь заметно одолевает то, что можно назвать "музыкальной установкой" Верлена. Уже здесь проводятся в жизнь принципы, высказанные в стихотворении "Art poetique", уже здесь поэт "сворачивает шею красноречию" (то есть романтической реторике и парнасской пышности) и осуществляет свое требование - "музыки, музыки прежде всего". Наиболее решительно проводит основную поэтическую линию Верлена вышедшая в 1877 г. книга "Романсы без слов" ("Romances sans paroles"). Реальный смысл поэтического слова-образа отходит для Вердена на второй план: слово рассматривается им прежде всего как музыкальный тон. Дело но только в том, чтобы оно музыкально звучало, но главным образом в том, чтобы "образы-смыслы" приобрели музыкальную текучесть, неопределенность, зыбкость. Поэтому поэзия Верлена оказывается своеобразно импрессионистичной: субъективная лирическая настроенность поэта отбирает те или иные слова-образы (пейзажи, описания), она же организует их так, чтобы в сознании читателя возникал соответствующий отзвук. Музыкальный принцип Верлена, рассматриваемый как "философия" творчества, сводился к утверждению мира, как переживания. Пафос Верлена - в обосновании права огроить "свой" поэтический мир, снимающий и замещающий реальную действительность.
"грошевой побрякушкой", он, однако, не смог от нее отказаться, но он распустил: шоры, в которых и классики, и романтики, и парнасцы держали александрийский стих, подготовив тем самым знаменитый vers libre; он дерзко ломал традиционный поэтический синтаксис, особенно в коротких размерах (с малым количеством слогов), прибегая к исключительно смелым enjambements (переносам).
В литературно-общественном отношении Верлен являет собою фигуру весьма характерную: именно он - предшественник всех благополучно успокаивающихся в лоне католицизма беспутных "мятежников" из мелкобуржуазной богемы вроде Жака Кокто или Макса Жакоба. Целые разделы в его книгах, даже целые книги (например "Sagesse", 1881), проникнуты католическим мистицизмом. Католицизм Верлена сугубо ортодоксален, даже XVII век его не удовлетворяет, как еретический - "галликанский и янсенистский". Подобно своему современнику Гюисмансу, подобно реакционным немецким романтикам начала прошлого столетия, он поднимает на щит средневековье.
Французские издания Верлена: Oeuvres completes, (Полное собр. соч.) 5 томов, 1899, и Oeuvres posthumes (Посмертн. сочинения) 1923-1929. На русский язык стихи Верлена неоднократно переводились нашими символистами, главным образом Брюсовым и Сологубом.