Шарль Бодлер. Стихотворения

ШАРЛЬ БОДЛЕР

СООТВЕТСТВИЯ

Природа - темный храм, где строй столпов живых

Роняет иногда невнятные реченья;

Мы бродим, на себе не видя взоров их.

ИДЕАЛ

Нет, ни красотками с зализанных картинок -

Столетья пошлого разлитый всюду яд! -

Ни ручкой с веером меня не соблазнят.

ШАРЛЬ БОДЛЕР (1821-1867). Знаменитые "Цветы зла" ("Les fleurs du mal"), единственный сборник стихов Бодлера, вышли в 1857 г., но по стилю своего творчества Бодлер почти целиком принадлежит последующей эпохе, ибо он оказался родоначальником и провозвестником тех поэтических школ и группировок, которые расцвели во Франции уже после 1871 г., в эпоху империализма, возникли в порядке борьбы против всех видов социального реализма и социального романтизма, изжитых как буржуазией, делающей своим идеологическим оружием идеалистическую философию и идеалистическое искусство, так и мелкой буржуазией, разочаровывающейся в буржуазной демократии, отворачивающейся от социальных проблем и социально направленного искусства.

Появление в свет "Цветов зла" вызвало огромный скандал, и не только литературный. Против Бодлера было возбуждено дело по обвинению в "безнравственности", и из его книги исключено было несколько резко-эротических стихотворений, которые, впрочем, через 20-30 лет попали в его "Посмертные произведения" и с тех пор благополучно перепечатываются во всех переизданиях "Цветов зла". Но, разумеется, особенно странным и неприемлемым должен был казаться самый стиль новой поэзии: крайний субъективизм, провозглашающий неограниченную диктатуру поэтического воображения, поэтическое культивирование самых рафинированных переживаний и ощущений, идеализация "извращенной" чувственности, тематика "кошмаров и ужасов" и своеобразная эстетизация Этой тематики, наконец - художественная программа Бодлера, закладывающая фундамент грядущего символизма - "учение о соответствиях", о родстве определенных цветов, звуков и запахов между собою.

"искусственные наслаждения" (Les paradis' artificiels - культ наркотиков и наркоманства), эротика и т. п. - стали действительно ведущими и у символистов, и у декадентов, так называемых "проклятых поэтов", и у кубистов, и у сюрреалистов 10-20-х годов XX столетия. Но основное в том, что у Бодлера изменен самый принцип отношения к материалу, самые методы работы с поэтическим словом. У всех французских поэтов до Бодлера - и у поэтов XVIII века, и у романтиков, и даже у его современников парнасцев - поэтическое слово есть средство выражения того или иного отношения поэта к миру, к действительности. Не то у Бодлера. Поэт строит свой собственный мир, где демиургом и диктатором оказывается то, что французские исследователи и критики называют "le reve" и что может быть близко, но все же неточно переведено русским "воображение", "фантазия", "произвол" (в специфическом смысле). После Бодлера так работали все символисты - и буржуазные и мелкобуржуазные, так работали представители большинства поэтических школ и направлений, порожденных символизмом или воспитанных на нем.

"страшным миром", отраженным в лирике, подобно "Страшному миру" у А. Блока. "Видения" Бодлера - нарочито кошмарны и ужасны, это - поэтический гиньоль, где мобилизован весь арсенал физиологически и психологически "страшного". В этот арсенал входит и описание разложения ("La charogne" - "Падаль"), и образ убитой кокотки, чья отрезанная голова лежит на столе рядом с трупом, и дифирамб "проклятым женщинам" (садисткам, лесбиянкам и религиозным истеричкам), и демонстративно-порочная, обезволивающая и опустошающая страсть к женщине-полуживотному и т. д. и т. п. Все гиньольные образы Бодлера, разумеется, - своеобразная символика, выражающая трагичность его мироощущения. Французские биографы любят говорить о жизненных неудачах Бодлера, в его непонятости, о его длительном и несчастливом романе с развращенной и невежественной мулаткой и т. п., но все это ни в какой мере не устраняет того факта, что "личный" пессимизм Бодлера все время просвечивает социальным пессимизмом, несмотря на все равнодушие поэта к какой бы то ни было социальной проблематике: об этом свидетельствуют и его типично мелкобуржуазно-интеллигентское "неприятие" действительности, проявляющееся во всем его творчестве, и особенно отдельные стихотворения, где ощущение трагизма жизни из узко-субъективного перерастает уже в сверхличное (например "Поэт").

Несмотря на чисто импрессионистскую теорию "соответствий", несмотря на несколько стихотворений глубоко импрессионистского стиля ("Вечерняя гармония", "Драгоценности", "Волосы" и т. п.), поэтическое слово Бодлера - экспрессивно: оно даже не рассказывает о переживании, а стремится быть адэкватным переживанию. Отсюда у него, несмотря на художественную диктатуру "reve" - чисто парнасская строгость и четкость поэтических формулировок: сны Бодлера, но его собственному выражению - "сны, изваянные из камня". Бодлер не разрушил классических форм французского стиха, как сделали это его последователи, хотя и сделал их бесконечно гибкими и емкими, не избежал он даже и романтических канонов, сказавшихся хотя бы в элементах морализирующей реторики, нарочито патетически акцентированной. Однако, повторяем, в основном Бодлер опередил свое время, он был поэтом следующих поколений.

Кроме "Цветов зла" Бодлером написаны "Маленькие поэмы в прозе", дневник "Обнаженное сердце" и т. д. Лучшие французские издания: "Les fleurs du mal" ("Цветы зла") 1017 г., (Bibliotheque des curieux); Oeuvres completes (Полное собр. соч.) (4 тома, Calmann Levy, P.). На русский язык "Цветы зла" были переведены полностью дважды: Эллисом (1908) и Якубовичем-Мелыниным (1909).