Слово о полку Игореве

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Слово о полку Игореве (старая орфография)

"Слово о полку Игоря" - без сомнения, есть самое замечательное и притом едва ли не самое поэтическое произведение нашей древней поэзии. Этот самобытный и единственный, дошедший до нас, письменный памятник, свидетельствующий о существовании и развитии древнерусской эпической поэзии, отличается тою смелостью очерков и яркостью красок, которые, с первого взгляда, обличают в сочинителе необыкновенного художника. Эти чудные, родные звуки, дошедшие к вам из глубины двенадцатого столетия, из темных времен княжеских усобиц и половецких набегов, передают нам в безискуственных, поэтических и часто величественных образах один печальный эпизод смутного периода, отмеченного в летописях только кратким перечнем нескончаемых битв. Этот печальный эпизод - поход северского князя Игоря, в 1185 году, на половцев, окончившийся страшным погромом: истреблением всего русского войска и пленением самого князя, брата его, буй-тур Всеволода и сына, Владимира Игоревича.

"Слова" есть премудрый книжник Тимофей, уроженец города Киева, о котором упоминается в "Ипатьевской летописи" под 1211 годом, но это только одно предположение. Вся биография певца Игоря - в его песни; а песнь свидетельствует только о том, что он был мирянин и современник похода Игоря. Уже одно то обстоятельство, что сочинитель "Слова" избрал предметом для своей эпопеи такое неважное и даже не блестящее происшествие, тогда-как поход Святослава на половцев, предпринятый за год до Игоря и увенчавшийся таким блестящим успехом, был у него еще в свежей памяти, показывает ясно, что "Слово о полку Игоря" написано не только современником, но даже лицом участвовавшим в походе. Уже по одной этой причине, не говоря о филологическом и археологическом значении "Слова", оно, по самому содержанию своему, как единственная, дошедшая до нас, картина из периода междоусобий, важна для историка и интересна для всякого, кто любит переноситься мыслию в первые времена нашей истории. "Слово" не только рассказывает нам во всей подробности одно из характеристических и часто повторявшихся происшествий того времени, отмеченное в летописи двумя строками, но передает нам мысли и чувства наших предков, их воззрения на своих князей, на княжеския усобицы, их глубокое сознание единства Русской Земли, единства русского племени, их отвращение к диким порождениям азиятских степей, их любовь к отчизне и её защитникам, их привязанность к своим родным полям и селам, к тихим наслаждениям семейной жизни, их уважение к горести слабой женщины и восторженное удивление к героям.

суждений, как "Слово о нолку Игоря". Будучи открыто в 1795 году графом Мусиным-Пушкиным в одном старинном сборнике (причем первое известие об этом открытии было сообщено свету Карамзиным в октябрской книжке гамбургского журнала "Spectateur du Nord", за 1797 год) и издано им в Москве, "Слово о полку Игоря" не переставало, с того времени, занимать умы наших филологов и критиков. Плодами их изысканий были, с одной стороны, значительное число изданий, переводов и стихотворных переложений, с другой - множество статей критического и полемического содержания.

"Слово о полку Игоря" есть поэтическое произведение, занимающее в порядке развития поэзии эпической по её видам место на переходе от эпоса героического к эпосу позднейшей гражданственности - к роману, и притом произведение, написанное стихами. Это последнее мнение разделяют многие из ученых изследователей этого памятника - в том числе: Востоков, Дубенский, Полевой, Максимович и Тулов - хотя они и не вполне сходятся в определении его стихотворного склада. Мнение каждого из них имеет свои основания, свои доказательства. Все различие происходит от образа воззрения на предмет. Так, например, Востоков, признавая вообще склад "Слова" прозаическим, говорит однако же, что оно делится на довольно ровные и мерные периоды или стихи, подобные библейским. Дубенский принимает это в другом смысле, и размеряет "Слово" шестистопным дактило-хореическим стихом или гекзаметром. Полевой также разбивает подлинник на стихи, причем говорит, что размер в нем явен, и стоит только не считать стоп, чтобы тотчас понять его разнообразную, певучую музыкальность. Максимович же полагает, что вольное движение речи "Слова" совершается, так сказать, отдельными, разнообразными волнами или стихами, не столь определенного склада и однообразного размера, как народные великороссийские, но столь же разнообразные и вольные, как стихи украинские, особенно в думах, с чем нельзя не согласиться, ознакомившись с подлинником "Слова о полку Игоря". Наконец, по мнению Тулова, "Слово" могло быть или стихотворным произведением, написанным по образцу древних эпических песен и притом так, как пишутся поэмы в наше время - только для чтения, или произведением прозаическим, сохранившим, вследствие влияния песен, краски поэзии народной; или, наконец, что всего вероятнее, песнью, которая действительно некогда распевалась в честь Игоря, и потом положена была на бумагу, в чем удостоверяет нас сам сочинитель "Слова", который воспевает, а не описывает

Не смотря на видимую целость и стройность повествования, в котором везде является Игорь или сам, как действующее лицо, или как предмет и причина действия, "Слово о полку Игоря" в тоже время представляет несколько резких переходов и отступлений, разделяющих его на несколько отдельных частей. Отсюда рождается вопрос: не вошли ли в состав "Слова" еще и другие песни и отрывки, кроме тех, которые сам сочинитель приписывает Бояну? или даже - не составлено ли оно неизвестным певцом Игоря, подобно рапсодиям Омера, из нескольких современных песен, посвященных злополучному походу Игоря и счастливому его возвращению на родину?

Издавая в предлагаемом сборнике лучшия произведения поэзии всех славянских народов, грешно было бы не поместить в нем "Слово о полку Игоря", этот единственный дошедший до нас перл древней русской поэзии.