Стихотворения

Заявление о нарушении
авторских прав
Автор:Бенедиктов В. Г., год: 1884
Категория:Стихотворение

В. Г. Бенедиктов

Стихотворения

Составление, подготовка текстов и примечания Б. В. Мельгунова

В.Г. Бенедиктов. Стихотворения.

"Библиотека поэта". Большая серия

Л., 1983

СОДЕРЖАНИЕ

СТИХОТВОРЕНИЯ 1850-1870-х ГОДОВ


 

293. Горная дорога

295. После

296. Ничего

298. И. А. Гончарову

300. Привет старому 1858-му г<оду>

301. Автору "Капли" (Ответ на привет)

302. Бедняк

303. Разговор ("Сидорыч! Здравствуй! Трудишься? Бог помочь!..")

304. Чертова башня (Легенда)

307. Рифмоплет

309. Разбитый кумир

311. В деревне

312. <Ф. Н. Глинке>

313. Где он?

314. Любить

315. Одно из двух

316. Не тот

317. Образец смирения

318. Достань!

319. Подражание испанскому

320. Пора! (По поводу римских проклятий)

322. Затмение

323. Пляска

324. Рыцарь

293. ГОРНАЯ ДОРОГА

  Что за дым клубящийся тут бродит 
  Ощупью по каменным твердыням? 
  Где тот горн, откуда он исходит, - 
  В дольней мгле иль в небе темно-синем? 
  Чем покрыты страшных стен раскаты 
   
  Словно пух лебяжий, неизмятый 
  Пышно лег над этими стенами. 
   
  Объясните, что всё это значит? 
  По уступам, с бешеною прытью, 
  Серебро расплавленное скачет, 
  Тянется тесьмою или нитью, 
  Прыщет, рвется, прячется - и снова, 
  Раздвоясь и растроясь, готово 
  Прядать, падать, зарываться в глыбах 
  И сверкать в изломах и в изгибах. 
   
  Что за лента между масс гранита 
  Снизу вверх и сверху вниз извита 
  И, вращаясь винтовым извивом, 
  Стелется отлого по обрывам? 
   
  Нет! Не грозных цитаделей крепи 
  Предо мною, это - Альпов цепи. 
  То не стен, не башен ряд зубчатых, 
  Это - скалы в их венцах косматых. 
   
  То не рвы, а дикие ущелья, 
   
  Где нет входа для лучей денницы. 
  То пещеры, гроты - не бойницы. 
   
  То не дым мне видится летучий, - 
  То клубятся дымчатые тучи - 
  Облака, что идут через горы, 
  И как будто ищут в них опоры, 
  И, прижавшись к вековым утесам, 
  Лепятся по скатам и откосам. 
   
  То не пух - постелей наших нега, - 
  Это - слой нетоптаного снега, 
  Целую там вечность он не тает; 
  Вскользь по нем луч солнца пролетает, 
  Лишь себя прохладой освежая 
  И теплом тот снег не обижая. 
  Не сребро здесь бьет через громады, 
  Рассыпаясь, - это - водопады. 
   
  То не лента вьется так отлого 
  По стремнинам грозным, а дорога. 

Лето 1858

  То на горе, то в долине, 
  Часом на палубе в море - 
  Весело мне на чужбине, 
  Любо гулять на просторе. 
  После ж веселья чужбины, 
  Радостей суши и моря - 
  Дайте родной мне кручины! 
  Дайте родимого горя! 

Лето 1858 (?)

296. НИЧЕГО

  Братцы! Беда! Вот сближается с нашим фрегатом, 
  Высясь горою над ним, роковая волна, 
  Круто свернулась и страшным, тяжелым накатом, 
  Мутно-зеленая, с ревом подходит она; 
  Кажется, так и накроет, сомнет и проглотит, 
  Мир наш плавучий, как щепку, вверх дном поворотит... 
  Грянула... Хвать через борт!.. Миг удара приспел... 
  В скрепах, в основах своих весь фрегат заскрипел, 
  Вздрогнул, шатнулся, хлестнула по палубной крыше 
   
  Замер... Кончается... Люди! Безмолвствуйте! Тише! 
  Тс! Он подъемлется грудью всё выше, всё выше - 
  И на хребет той волны наступил... Ничего! 

Лето 1858 (?)

298. И. А. ГОНЧАРОВУ

  Недавно, странник кругосветный, 
  Ты много, много мне чудес 
  Представил в грамотке приветной 
  Из-под тропических небес. 
  Всё отразилось под размахом 
  Разумно-ловкого пера: 
  Со всею прелестью и страхом 
  Блестящих волн морских игра, 
  Все переломы, перегибы, 
10 И краска пышных облаков, 
  И птичий взлет летучей рыбы, 
  И быт пролетный моряков, 
  Востока пурпур и заката 
  И звезд брильянтовая пыль, 
   
  И всемертвящий знойный штиль. 
  За эти очерки в отплату 
  Хотел бы я, свой кончив путь 
  И возвратясь теперь, собрату 
20 Представить также что-нибудь. 
  Оставив невскую столицу, 
  Я тоже съездил за границу, 
  Но, тронув море лишь слегка, 
  Я, как медведь гиперборейской, 
  Чужой средь сферы европейской, 
  На всё смотрел издалека. 
  Я видел старые громады 
  Альпийских гор во весь их рост, 
  В странах заоблачных каскады, 
30 И Сен-Готард, и Чертов мост. 
  Кому же новость - эти горы? 
  Я видел их картинный строй, 
  Уступы, выступы, упоры; 
  Чрез целый горизонт порой, 
   
  Тянулись в блеске их узоры - 
  Казалось, в небе пир горой... 
  Но что сказать о них? Спокойны 
  Подъяты в ужас высоты; 
40 В венце снегов, они достойны 
  Благоговейной немоты. 
  К сравненьям мысли простираю... 
  Но что мне взять в подобье им 
  Пред тем, кто, бурями носим, 
  Ходил в морях от края к краю? 
  Я соблазняюсь и дерзаю 
  Прибегнуть к образам морским: 
  Гора с горой в размерах споря 
  И снежной пенясь белизной, 
50 Вдали являлась предо мной 
  В твердыню сжавшегося моря 
  Окаменелою волной, 
  Как будто, ярой мощи полны, 
  Всплеснулись к небу эти волны, 
   
  Сквозь тучи хлынув в высь лазури, 
  Оцепенели чада бури, 
  И вдруг сковал их вечный штиль, 
  И, не успев упасть, нависли 
60 В пространстве, - над скалой скала 
  И над горой гора, как мысли, 
  Как тени божьего чела. 

30 сентября 1858

300. ПРИВЕТ СТАРОМУ 1858-му Г<ОДУ>

  А! Новый! - Ну, милости просим. 
  Пожалуйте. - Только уж - нет - 
  Не вам, извините, приносим, 
  А старому году привет. 
   
  Характер ваш нам неизвестен, 
  Вы молоды слишком пока, - 
  А старый и добр был, и честен, 
  И можно почтить старика. 
   
  К чему же хитрить, лицемерить, 
  Заране сплетая вам лесть? 
   
  Мы верим тому, что уж есть. 
   
  А есть уже доброго много, 
  От доброго семени плод 
  Не худ будет с помощью бога. 
  Не худ был и старенький год. 
   
  По солнцу он шел, как учитель, 
  С блестящей кометой на лбу, 
  И многих был зол обличитель, - 
  С невежеством вел он борьбу. 
   
  И мир был во многом утешен 
  И в прозе, и в звуке стиха, 
  А если в ином был он грешен, 
  Так где же и кто ж без греха? 
   
  Да! В медные головы, в груди 
  Стучит девятнадцатый век. 
  Внизу начинаются люди, 
  И есть наверху Человек. 
   
  Его от души поздравляем... 
  Не нужно его называть. 
   
  Один он - душа, благодать. 
   
  Один... за него все молитвы. 
  Им внешняя брань перешла 
  В святые, крестовые битвы 
  С домашнею гидрою зла. 

Декабрь 1858

301 АВТОРУ "КАПЛИ"

(ОТВЕТ НА ПРИВЕТ)

  Нет, не страшусь я гонителей гневных, 
  Стану пред ними я твердой скалой, 
  Вновь ободрен, укреплен похвалой, 
  Слышимой мною из уст псалмопевных, 
  Льющейся целым потоком огня 
  С арфы Давидовой вдруг на меня. 
   
  Буду ли ранен с противными в споре? 
  Язв к исцеленью мне подал елей 
  Тот, кто в таинственной "капле" своей, 
  Капле единой, глубокой, как море, 
  С дивным наитьем божественных сил 
   
   
  И, открывая нам неба картины, 
  Брызнул нам в душу любви кипятком, 
  Матери-девы чистейшим млеком, 
  Кровью Христовой, слезой Магдалины, 
  Словом, которым, подвигнув уста, 
  Спасся разбойник на древе креста. 
   
  Что наша слава? Во мраке забвенья 
  Сгибнет, истлеет наш бренный венец, 
  Ты ж провещал нам, библейский певец, 
  Слово бессмертья, глагол откровенья, 
  Слово, под коим негорько страдать! 
  "Тот не умрет, в ком жива благодать!" 

1858

302. БЕДНЯК

  О господи! Милостив буди! 
  Лишенья меня изъедают. 
  Ведь есть же блаженные люди - 
  В тюрьму за долги попадают. 
  Те люди, избавясь пристойно 
  От горькой, несносной свободы, 
   
  Сидят себе целые годы. 
  Даются ж им милости неба! 
10 Их кормят готовою пищей, 
  А я-то, несчастный, без хлеба 
  Скитаюсь - отъявленный нищий! 
  О всем, что там тленно и ложно, 
  Вдали от людских приключений 
  Им там философствовать можно 
  Без всяких земных развлечений. 
  Пошел бы большими шагами 
  Под сень я железных затворов, 
  Да как запастись мне долгами? 
20 И где мне добыть кредиторов? 
  Не верят! Как сердцу ни больно, 
  Взаймы не возьмешь ниоткуда, 
  И чист остаешься невольно... 
  А чистым быть бедному худо. 
  О господи! Милостив буди! 
  Во всех городках и столицах 
   
  Лежат безмятежно в больницах. 
  Конечно, не то что уж в барстве, 
30 А всё же не алчут, не жаждут; 
  Иные на легком лекарстве 
  Живут, да не очень и страждут. 
  Есть пища, кровать с одеялом, 
  Халат и колпак есть бумажный, 
  Броди себе зря, с перевалом, 
  Да туфлями хлопай преважно! 
  Не знай ни труда, ни тревоги! 
  Ничем тебя там не заботят, 
  А ляжешь да вытянешь ноги - 
40 И гроб тебе даром сколотят. 
  Из нищих великого круга 
  В больницу пошел бы я смело, 
  Так нет никакого недуга - 
  Здоровье меня одолело! 
  Не примут! - И вот, поневоле, 
  По улицам бродишь покуда... 
   
  Здоровым быть бедному худо. 
   
  О господи! Милостив буди! 
50 Посмотришь - иные воруют, 
  Иные способные люди 
  Живут грабежом да пируют, 
  Иные в пещере, в берлоге 
  Гнездятся, в лес выйдут и свищут, 
  И в ночь на проезжей дороге 
  Поживы от ближнего ищут. 
  Найдут - и в чаду окаянства 
  Пошла удалая потеха, 
  С разгулом кровавого пьянства 
60 И с грохотом адского смеха. 
  Чем век мне бродить попрошайкой 
  С мешком от порога к порогу, 
  Пошел бы я с буйною шайкой 
  Туда - на большую дорогу, 
  Пошел бы гулякой веселым 
  На праздник, на пир кровопийства, 
   
  И грянул бы песню убийства, 
  Дней жизненных в чет или нечет 
70 Сыграл бы... пусть петля решает!.. 
  Пошел бы - да сердце перечит, 
  Сыграл бы... да совесть мешает! 
  И вот - не без тайного вздоха 
  Сквозь слезы я вижу отсюда, 
  Что с сердцем несчастному плохо, 
  Что с совестью бедному худо. 

<1859>

303. РАЗГОВОР

  "Сидорыч! Здравствуй! Трудишься? Бог помочь! 
  Как поживаешь?" - "Здорово, Пахомыч! 
  Вот, как ты видишь, живу помаленьку. 
  Как-то бог вашу хранит деревеньку?" 
  - "Плохо, кум, плохо: все наши товары - 
  Голод да холод, их полны амбары. 
  Щей нет, водицу гнилыми сетями 
  Ловим в котел и хлебаем лаптями. 
   
10 Сквозь прошлогодний изношенный лапоть. 
  Где ни посмотришь - тут наго, там босо, 
  Солнце глядит на поля наши косо, 
  Нету от божьего неба согревы, 
  Нет благодати на наши посевы. 
  Кум, расскажи-ка, ведь ты с господами 
  Ездил в неметчину, был за морями? 
  Там, говорят, мужички богатеют, 
  Косят да жнут, а не пашут, не сеют, 
  Царства там мелки, царьки и подавно, 
20 Ну, а насчет прокормления - славно! 
  Нашему ж брату это уж больно, 
  Зависть берет, и поропщешь невольно. 
  Ох, прогневили мы бога. Поди же! 
  Солнышко, стало быть, к немцам-то ближе, 
  К ним и становится прямо, не боком, 
  Хлеб-то и в колос идет уж с припеком; 
  Вот мужичку-то и можно лениться, 
  Где без труда из земли всё родится, 
   
30 Сидорыч, так ли?" - "Да, так - вполовину. 
  Всяко бывает, у всех своя доля. 
  Есть благодать и у нашего поля. 
  Озимь у нас, а у них яровое - 
  Дело-то, впрочем, и там трудовое. 
  Нет, брат, и там не по щучью веленью 
  Жатва бывает; с проклятою ленью 
  Сытым не будешь, ведь люди - не птицы. 
  Взглянешь: клочка там нет праздной землицы - 
  Всё в обработке, а сбыт, как по струнке, 
40 Верный: туда и сюда - по чугунке. 
  Пьянствуют меньше; оно и не диво - 
  Пьют они больше немецкое пиво. 
  Если в ином и не так мы богаты - 
  Сами ж, Пахомыч, мы в том виноваты. 
  Ну, а завидовать в милостях неба 
  Им не должны мы: ведь черного хлеба 
  Корочки там я не мог допроситься, - 
  Нет, да и только. А нам обходиться 
   
50 Небо немецкое, точно, почище, 
  Ну и цветочки там гуще и краше, 
  Время их летнее лучше, чем наше. 
  Что говорить! - А зима-то? Зима-то? 
  Снегом ли наша земля не богата? 
  Хватит морозец, представить ты можешь, - 
  Выйдешь да в дровни скотинку заложишь, 
  Ну и пошел, как дорожку пригладит; 
  Их же край теплый зимой и подгадит. 
  Нет ни снежинки. Глядишь, - безобразно! 
60 Только всё сыро, дождливо и грязно. 
  Русской зимы не далось иноземцам. 
  Ты б, куманек, не завидовал немцам 
  И не роптал бы, когда бы увидел, 
  Как их зимой-то господь пообидел". 

<1859>

304 ЧЕРТОВА БАШНЯ

(Легенда)

  Старинного замка над Рейна водой 
   
  Отец его чтим был за доблесть в народе 
  И пал, подвизаясь в крестовом походе; 
  Давно умерла его добрая мать, - 
  И юный наследник давай пировать! 
   
  Товарищей много, чуть свистни - гуляки 
  Голодною стаей бегут, как собаки; 
  С утра до полночи, всю ночь до утра - 
  Развратные сборища, пьянство, игра... 
  Игра!.. Вдруг - несчастье... граф рвется от злости: 
  Несчастного режут игральные кости. 
   
  На ставке последней всё, всё до конца - 
  И замок, и мрамор над гробом отца! 
  Граф бледен, мороз пробегает по коже... 
  Тайком прошептал он: "Помилуй мя, боже!" 
  - "Эх, ну, повези мне!" - противник воззвал, 
  Хлоп кости на стол - и хохочет: сорвал! 
   
  Остался граф нищим. Скитайся, бедняга! 
  Всё лопнуло. Отняты все твои блага. 
  Ты всё проиграл. Чем заплатишь долги? 
  "Черт! помоги!" 
  А черт своих дел не пускает в отсрочку, 
  Он тут уж: "Чего тебе?" - "Золота бочку!" 
   
  "И только? Да что тебе бочка одна? 
  Два раза черпнешь - доберешься до дна. 
  Счастливец ты, граф! Ты родился в сорочке! 
  Не хочешь ли каждое утро по бочке? 
  Изволь! Расплатиться ж ты должен со мной 
  За это душонкой своею дрянной... 
   
  Согласен?" - "Согласен. Твой ад мне не страшен". 
  - "Так слушай: в верху высочайшей из башен 
  Ты завтра же первую бочку повесь! 
  Увидишь, что мигом сосуд этот весь 
  Наполнится золотом высшего сорта. 
  Прощай же, да помни услужливость черта!" 
   
  Контракт заключен. Граф остался один 
  И думает: "Буду ж я вновь господин! 
  Да только..." И дума в нем тяжкая бродит, 
  И к предков портретам он робко подходит. 
  Святые портреты! - Из рам одного 
   
   
  Как будто сказать ему хочет: "Несчастный! 
  Ты душу обрек свою муке ужасной!" 
  А он отвечает: "Родная! Спаси! 
  У бога прощенья ты мне испроси!" 
  И вдруг вдохновение мысли счастливой 
  Зажглось у безумца в душе боязливой. 
   
  На башне условный сосуд помещен, 
  Да только - открытый с обеих сторон. 
  Граф думает: "Дело пойдет в проволочку, 
  Сам черт не наполнит бездонную бочку. 
  Была бы лишь бочка - условье одно. 
  Вот бочка! Я только ей выломил дно". 
   
  И только луч утра над миром явился - 
  Над бочкою дождь золотой заструился, 
  Стучит и звенит, но проходит насквозь; 
  Чертовское дело не споро, хоть брось! 
  Однако до среднего скоро карнизу 
  Вся золотом башня наполнится снизу, 
   
  А там, как до верхнего краю дойдет, 
   
  "Эй, люди! Лопаты и грабли хватайте 
  И адские груды сметайте, сгребайте!" 
  Измучились люди, а ливень сильней - 
  И башня всё кверху полней и полней. 
   
  Трудящихся дождь металлический ранит, 
  И звонко по черепам их барабанит, 
  И скачет по их окровавленным лбам, 
  И прыщет в глаза им, и бьет по зубам, 
  Те в золоте вязнут, его разметая, 
  И давит, и душит их смерть золотая. 
   
  И, видя успех дела чертова, граф 
  "Родная, спаси!" - повторил, зарыдав, 
  Часовня откликнулась утренним звоном, 
  И рухнулась, башня со скрежетом, стоном 
  И с визгом бесовским, - и был потрясен 
  Весь замок, а граф вразумлен и спасен. 

<1859>

307. РИФМОПЛЕТ

  Друзья! Средь жизненного поля 
   
  И рифмоплетствовать - есть доля 
  Иного божьего раба. 
  Друзья! Вы - люди деловые. 
  Я ж в деле - чуть не идиот, 
  Вы просто - мудрецы земные, 
  А я - безумный рифмоплет. 
   
  О да, вы правду говорите - 
  Я только рифмоплет. Увы! 
  Вы ж мудрецы, за не мудрите 
  И велемудрствуете вы. 
  Я только брежу всё, но внятен 
  И с мыслью связан этот бред, 
  А мудрый толк ваш непонятен, 
  Зане в нем смыслу часто нет. 
   
  Пишу стихи, читаю книги 
  И. так гублю всё время я, 
  А злость, ругательства, интриги 
  Предоставляю вам, друзья. 
  Дельцы, достойные почтенья! 
   
  Вам сплетни все и злосплетенья 
  Предоставляет рифмоплет. 
   
  Из вас, конечно, рифмоплетством 
  Себя никто не запятнал, 
  И каждый служит с благородством, 
  А я - с пятном, зато и мал. 
  Вы в деловых бумагах быстры, 
  Смекая, что к чему идет, 
  Зато вы метите в министры, 
  А я останусь - рифмоплет. 

<1859>

309. РАЗБИТЫЙ КУМИР

  Скульптор, в восторге вдохновенья, 
  Волшебный образ изваял. 
  Народ, немой от изумленья, 
  Пред изваянием стоял, 
  И наконец главой поникнул 
  У мраморных кумира ног, 
  И в ослеплении воскликнул, 
  "Это - бог!" 
  А вождь страны, от искушенья 
  Народ желая отвратить, 
  Велел рабам без сожаленья 
  Ломами статую разбить! 
  Сказал: "Да сгибнет изваянье!" - 
  И, раздробленное в куски, 
  Погибло светлое созданье 
  Скульптора творческой руки. - 
  И, над обломками кумира 
  Склоняясь мыслящим челом, 
  Стоял какой-то странник мира 
  В раздумье грустном и немом. 
  "Кто был преступнее, - он мыслил, 
  В груди тая свой горький плач, - 
  Народ, что камень богом числил, 
  Иль дивной статуи палач?" 

<1859>

310. ЗНАКОМОЕ МЕСТО

  Да! Вот они - знакомые места! 
   
  Вот - вся в горбах, в ущербах мостовая! 
  И вот она - разбитая плита 
  Близ ветхого, погнувшегося дома. 
  О! как она душе моей знакома 
  И как ее мне памятен излом! 
  Всё наизусть я вытвердил, как школьник: 
  Уступ, провал, и этот треугольник, 
  Здесь выбитый, с зазубренным углом, 
  И эту щель с ее глубоким мраком, 
  Идущую порывистым зигзагом, 
  Как будто бы когда-нибудь прошла 
  Здесь молнии сердитая стрела. 
  О, если б всё так сохранялось в мире, 
  Как эта щель! Прошли десятки лет. 
  Теперь она немного стала шире, 
  И более в ней перемены нет. 
  По-прежнему, чернея и зевая, 
  Она глядит, как летопись живая 
  С изображеньем верным одного 
   
  Когда-то здесь так повредил я ногу, 
  Что и теперь хромаю понемногу, 
  А тут жила... предмет любви моей. 
  Я шел туда, я торопился к ней, 
  Шел бойкими и крупными шагами, 
  И, чувствуя мой неземной удел, 
  Я на небо так пристально глядел, 
  Что ничего не видел под ногами 
  И - бух в провал! - И как страдал потом! 
  Страдал... Так что ж? Со всем чистосердечьем 
  Я вам скажу: хоть и остался хром, 
  Я и теперь горжусь моим увечьем. 
  Больной, я был могилы на краю, 
  Передо мной стоял духовный пастырь, 
  На рану воспаленную мою 
  Телесный врач накладывал мне пластырь, 
  И тут... Могу ль я этот миг забыть? 
  Она пришла больного навестить! 
  И я узрел небесное виденье, 
   
  И для меня осталась ты свята, 
  Заветная разбитая плита! 
  Хоть щель твоя теперь немного шире, 
  Но если б всё так сохранялось в мире! 

<1859>

311. В ДЕРЕВНЕ

  Нива зеленым ковром покрывается, 
  Всё так роскошно цветет, 
  Солнышко ярче, весна улыбается... 
  Птичка так сладко поет, 
  Всем как-то весело, всё оживилося, 
  Грустно лишь мне одному. 
  Сердце заныло и тяжко забилося, - 
  Жду из Парижа жену. 
  Март 1859 
  Усадьба Киньгрусть 

312. <Ф. Н. ГЛИНКЕ>

  Когда в какой-то мгле печальной 
  Недобрый дух меня мутил, 
   
  Меня отрадно посетил. 
  Уже я чувствовал терзанье 
  Скребущих демонских когтей 
  В душе тоскующей моей 
  И звал творца на состязанье, - 
  Как вдруг до сердца моего 
  Дошли спасительные звуки, 
  И стихнул грешный ропот муки 
  В затворах сумрачных его. 
  Луч веры в грудь мою проникнул. 
  "Опомнись!" - мне вещал творец, 
  И, просветленный наконец, 
  Я вместе с Иовом воскликнул: 
  "Прости меня, прости, творец!" 

1859

313. ГДЕ ОН?

Посв<ящено> Пл. Ал. Кускову

  Нейдет он. Не видим мы юного друга. 
  Исчез он, пропал он из нашего круга. 
  Кручинит нас долгим отсутствием он, 
   
  Греха молодого святую причину, - 
  Он, верно, влюблен. 
   
  Куда б ни пошел он - неловко откинет 
  Страдальца туда, словно вихрем, - и хлынет 
  В тот берег заветный крутая волна, 
  Где светит предмет его дум и напева, 
  Предмет, в старину называвшийся дева. 
  Иль просто - она. 
   
  Слова ее уст он по-своему слышит 
  И после своей ненаглядной припишет, 
  Что сам из души он исторгнет своей, 
  Сам скажет себе, что мечта сотворила! 
  И думает: это она говорила! 
  Душа его в ней. 
   
  И, к ней относя все созвучия Гейне: 
  "Die Kleine, die Feine, die Reine, die Erne", {*} 
  На ней отражает свой собственный свет. 
  Не сами собою нам милые милы, - 
  Нет! Это - явление творческой силы: 
   

1850-е годы

{* Мала, тонка, изящна, одинока (нем.) - Ред.}

314. ЛЮБИТ

  Ты шутила, хохотала, 
  Но порой, при взгляде ясном, 
  Тайной мысли тень мелькала 
  На лице твоем прекрасном. 
   
  И питались в ней тревога, 
  Ожиданье и забота... 
  И гостей тут было много, 
  Только не было кого-то. 
   
  Он явился, взор приветный 
  На него ты обратила, 
  И с улыбкой чуть заметной 
  Тихо очи опустила, 
   
  И, в задумчивости сладкой, 
  Из очей тех луч денницы 
  Пробивался всё украдкой 
  Сквозь поникшие ресницы; 
   
   
  Алых щек огонь нескромный - 
  Ручка в палевой перчатке 
  Оправляла локон темный. 
   
  И, оправившись немножко, 
  Ты недвижна оставалась... 
  Лишь коралловая брошка 
  Всё сильней приподымалась. 

1850-е годы (?)

315. ОДНО ИЗ ДВУХ

  Мне надобно его иль огорчить ужасно 
  Честнейшей правдою, или схитрить, солгать. 
  Что ж выбрать? Первое? Но это ведь напрасно: 
  Он не поймет меня и станет проклинать. 
   
  Он истину сочтет за личную обиду; 
  Он с детства рос во лжи и в ней окаменел - 
  А - добрый человек! Такой почтенный с виду! 
  Как быть? - Он в кривизне житейской закоснел. 
   
  Попробую: начну уклончивым намеком - 
  Вполправды! - Он дрожит... Мне жаль его, ей-ей! 
   
  Ложится эта ложь на совести моей, - 
   
  И после я грущу, упреки эти чуя, 
  И от него ж вопрос наивный слышу я: 
  "Что с вами?" Но уж тут, чтоб не солгать, молчу я 
  И только думаю: "Мне грустно - от тебя". 

<1860>

316. НЕ ТОТ

  Не тот святитель настоящий 
  И добрый пастырь душ земных, 
  Кто облачен в покров блестящий, 
  В сиянье камней дорогих, 
   
  Кто проклинает жизнь людскую, 
  А сам тельцам служить готов, 
  Свой любит сан, и честь мирскую, 
  И преклонение голов, - 
   
  Но тот, кто, саном незаметный, 
  Проклятьем не разя наш слух, 
  Огнем любви новозаветной 
  Скорбящих возвышает дух. 
   
   
  Кто сердцем понял смысл креста 
  И в соке мысли, в пище слова 
  Дает нам кровь и плоть Христа. 

<1860>

317. ОБРАЗЕЦ СМИРЕНИЯ

  Боже! Как безумна гордость человека! 
  "Для меня всё в мире от начала века, - 
  Он сказал когда-то с дерзостью незнанья. - 
  Царь я всей природы, я - венец созданья, 
  Средь светил небесных, средь пучин эфира 
  Я стою с Землею в средоточье мира. 
  Вкруг меня вертится от зимы до лета 
  Солнце - мой источник теплоты и света. 
  Там Луна - фонарь мой, звездочки - лампадки - 
  Светят, чтоб всё было у меня в порядке". 
  - "Лжешь, гордец безумный! Лжешь, глупец надменный: 
  Сам с своей Землею в уголку вселенной, 
  Глядя только в щелку узкого оконца, 
  Кубарем кружишься около ты Солнца; 
   
  Призраки лишь только видишь - не предметы. 
  Лунный шар - твой спутник, а тех звезд лампады - 
  Океаны света, страшные громады, 
  При которых весь твой мир в его убранстве - 
  Жалкая пылинка в мировом пространстве". 
  Он сказал: "Я -разум: мыслю, размышляю, 
  Лишь инстинкт животным я предоставляю; 
  В рабстве их держу я, создан - быть вельможей; 
  Я с душой бессмертной вечный образ божий. 
  Для меня всевышний так весь мир устроил, 
  Чтоб себя я только тешил и покоил. 
  Вождь я грозных армий, властелин творенья!" 
  Вот он - полюбуйтесь - образец смиренья! 
  Сам себя он громко, величая, славит, 
  Бьет себе подобных и природу давит; 
  Ничего не смысля, он за бога смело 
  Судит и решает божеское дело! 

<1860>

318. ДОСТАНЬ!

  "Да! Ты всё меня голубишь 
  На словах, - в них нет ли лжи? 
  Если ты меня так любишь, 
  Мне на деле докажи!" 
   
  "Всё, чего ты ни потребуй, 
  Рад принесть тебе я в дань". 
  - "Друг! Одну из данных небу 
  Мне ты звездочек достань! 
   
  Слушай: к новому свиданью 
  Ты из них мне подари 
  Ту, что блещет мелкой гранью 
  В ночь до утренней зари, - 
   
  Ту, что с неба так приветно 
  Смотрит, чуть не говорит 
  И так мило, разноцветно 
  Искрой радужной горит. 
   
  Чтоб чудесною прибавкой 
  К туалету мне блеснуть, - 
  Я ту звездочку булавкой 
  Приколю себе на грудь. 
   
   
  Тем подарком дорогим 
  Освещенной и согретой, 
  Я объятиям твоим. 
   
  Что ж? Достанешь ли?" - "Помилуй! 
  Как я это совершу? 
  Невозможно!" - "Но, мой милый, 
  Если я тебя прошу..." 
   
  "Не могу". - "Меня погубишь 
  Ты отказом... Стало быть, - 
  Ты не любишь, да, не любишь, - 
  Может всё любовь добыть. 
   
  Немогущий!.. Что в нем проку? 
  Ты моги! Ты должен мочь. 
  На три дня даю я сроку, 
  А не то - навеки прочь!" 
   
  День - другой прошел. Несчастный 
  Горевал, бродил, как тень. 
  С торжеством к своей прекрасной 
  Он пришел на третий день. 
   
   
  Смелый взор его блистал. 
  Вмиг он был вопросом встречен: 
  "Что ж? Достал?" Ответ: "Достал!" 
   
  И глаза он к небу вскинул, 
  И со звездочкой внутри 
  Из кармана ларчик вынул, 
  И открыл его: "Смотри! 
   
  Видишь: в золоте, в эмали, 
  Блеском радужным полна 
  Эта звездочка. .. Она ли?" 
  - "Ах, мой друг! - Она! Она! 
   
  Я - души твоей царица, 
  Любишь ты, спокойна я, 
  Это - чудная вещица! 
  Это звездочка моя! 
   
  Эту искру - блестку ночи - 
  Ты достал, герой, гигант!" 
  И впивались милой очи 
  В ей врученный бриллиант, 
   
   
  С ценным камнем посреди, 
  Ярко вспыхнула, блистая, 
  У прелестной на груди. 

<1860>

319. ПОДРАЖАНИЕ ИСПАНСКОМУ

  Только б ты, кого так пылко 
  Я люблю, - была со мной, 
  Ты да хересу бутылка, 
  Ты да конь мой вороной, 
  Ты да добрая сигара, 
  Ты да меткое ружье, 
  Ты да звонкая гитара - 
  Вот всё счастие мое! 
  Легким станом, ножкой ловкой 
  Ты мне гибельно мила, 
  Ты глядишь такой плутовкой, 
  Что с ума меня свела. 
  Ты танцуешь - упоенье! 
  Каждый нерв во мне дрожит; 
   
  Всю мне голову кружит. 
   
  Как в качуче это тельце 
  Ты совьешь да перевьешь - 
  Замков гордого владельца 
  Прямо в плен меня ведешь. 
  Взвейся ж выше в вихре пляски, 
  В позе неги и любви 
  И хоть только до подвязки 
  Видеть ножки дай свои! 

<1860>

320 ПОРА!

(ПО ПОВОДУ РИМСКИХ ПРОКЛЯТИЙ)

  О христиане, братья, братья! 
  Когда ж затихнет гул проклятья? 
  Когда анафемы замрут? 
  Пора! Мы ждем. Века идут. 
  Учитель, преданный распятью 
  И водворявший благодать, - 
  Христос - учил ли вас проклятью? 
   
  Благословлять врага, злодея, 
  Гореть к нему любви огнем 
  И, о заблудшем сожалея, 
  Молиться господу о нем. 
  А вы? - Вы, осуждая строго 
  Co-человека своего, 
  Пред алтарем, во имя бога 
  Зовете кару на него. 
  Вы над душой его и телом 
  Готовы клятвы произнесть, 
  Каких в пылу остервенелом 
  Сам ад не в силах изобресть. 
  И вам не страшно имя божье 
  Взять на язык, хулу творя? 
  Навет на бога - при подножье 
  Его святого алтаря! 
  Кощунство в храме благодати! 
  Уж если клясть вы рождены - 
   
  Не богом проклинайте братии, 
   
  Что носит имя Сатаны! 
  И вам же будет посрамленьем, 
  Коль проклинаемый ваш брат 
  Ответит вам благословеньем, 
  Сказав: "Не ведят, что творят! 

<1860>

322. ЗАТМЕНИЕ

  "Экое диво! Клим Сидорыч! Глянь из оконца! 
  В полдень стемнело, ей-богу! Ведь убыло солнца. 
  В небе ни тучки, ни-ни. .. то есть - пятнышка нету, - 
  Ради чего ж недоимка господнего свету?" 
  - "Эх, голова, голова! Ничего-то не знает. 
  Временем это затменье такое бывает". 
  - "Эва! - А кто ж там на солнце потемки наводит?" 
  - "Это, по книгам, вишь - солнце за месяц заходит". 
  - "Полно, Клим Сидорыч! Эк ты неладно ответил! 
  Солнце ведь - светлое солнце, и месяц-то светел, - 
  Как же бы сталось, что свет как со светом сдвоится - 
  Не светлоты прибывает, а темень родится?" 
  "Истинно так. Не хули моего ты ответа! 
  Верь аль не верь, а и свет пропадает от света. 
  Ну, да, примером, - ты в толк не возьмешь ли скорее? 
  Ум - дело светлое, разум - еще и светлее, 
  А в голове-то ведь темно становится разом, 
  Если случится, что ум в ней заходит за разум". 

<1860>

323. ПЛЯСКА

  В улику неправд был Израилю дан 
  Предтеча - креститель Христа - Иоанн. 
  "О Ирод, - взывал он, - владыко земной! 
  Преступно владеешь ты братней женой". 
  Глагол Иоанна тревожил царя 
  Досадным укором, но, гневом горя, 
  Царь Ирод смирял свое сердце над ним - 
  Зане Иоанн был народом любим, - 
  И долго в темнице предтеча сидел, 
10 И царь над ним казни свершать не хотел, - 
  Тем паче, что в дни испытаний и бед 
  Нередко его призывал на совет. 
   
  Втайне яростью дыша, - 
  В ней глубоко силу яда 
  Скрыла женская душа. 
  Лишь порой, при том укоре, 
  Вдруг в чертах ее и взоре 
  Проявляется гроза. 
20 Жилы стянуты над бровью,
  И отсвечивают кровью 
  В злобном выступе глаза. 
  Месть ехидны палестинской 
  Зреет... Мысль проведена - 
  И усмешкой сатанинской 
  Осклабляется она. 
  О пророк! За дерзновенье 
  Ждет тебя усекновенье. 
  За правдивые слова, 
30 За святую смелость речи -
  У крестителя-предтечи 
  Отсечется голова! 
   
  Вечер. Трапеза полна. 
  Много всяческих веселий, 
  Много брашен, пряных зелий 
  И янтарного вина. 
  Весел Ирод, - царской лаской 
  Взыскан двор... Но царь глядит, - 
40 Кто ему искусной пляской
  В этот вечер угодит? 
  Струн кимвальных мириады 
  Потряслись... Отверзлась дверь - 
  И внеслась Иродиады 
  Соблазнительная дщерь. 
  Пляшущая плавает роз в благоухании, 
  В пламени зениц ее - сила чародейская, 
  Стан ее сгибается в мерном колыхании - 
  Стройный, как высокая пальма иудейская; 
50 Кудри умащенные блещут украшеньями 
  Перлов, камней царственных, радужно мерцающих; 
  Воздух рассекается быстрыми движеньями 
   
  Вихрем вдруг взвилась она - и, взмахнув 
  прельстительно
  Легкими одеждами звездно-серебристыми, 
  Стала вдруг поникшая пред царем почтительно, 
  Взор потмив ресницами трепетно-пушистыми. 
  И плясавшую так чудно 
  Царь готов вознаградить, 
60 И клянется безрассудно
  Ей - что хочет - подарить. 
  Требуй, дочь Иродиады, 
  Той убийственной награды, 
  Что утешна будет ей - 
  Злобной матери твоей! 
  "Царь! Ты видел пляску-чудо, 
  Так обет исполни ж свой - 
  Подавай плясунье блюдо 
  С Иоанна головой! 
70 И, пустивший зло в огласку,
  Вестник правды меж людей 
   
  Честной кровию своей! 
  Пусть ликует в силах ада 
  На земле Иродиада! 
  В божьем небе твой престол. 
  Здесь безглавье есть венчанье 
  За святое немолчанье, 
  За торжественный глагол. 
80 Пляска смерти завершилась, -
  Голова усечена. 
  Кончен пир. Угомонилась 
  Змеедушная жена. 
  Но рассказывали люди, 
  Что святая голова 
  Повторяла и на блюде 
  Те же смелые слова. 

<1860>

324. РЫЦАРЬ

  После тщетных похождений 
  И бесплодных бранных дел 
   
  Возвратиться захотел. 
   
  И пришел он невеселый 
  На домашнее житье, 
  Бросил в угол меч тяжелый, 
  Щит свой, латы и копье. 
   
  "Что?" - друзья его спросили. 
  "Всё пропало, - говорит, - 
  Не щадил трудов, усилий 
  И - увы! - стыдом покрыт, 
   
  Уподоблен Дон-Кихоту, 
  А в сраженьях был велик, 
  Наезжал, рубил с налету - 
  Только цели не достиг". 
   
  "За какую ж Дульцинею 
  Ты сражался?" - был вопрос. 
  "Всё на свете - прах пред нею, - 
  Рыцарь гордо произнес. - 
   
  Свет красавицу такую 
  Должен чтить. Из дам его 
   
  В дамы сердца моего. 
   
  Чистый вензель этой дамы 
  На щите моем горел. 
  Я из боя в бой, упрямый, 
  За нее стремглав летел. 
   
  Дело истины - не шутка! 
  На меня подъяв мечи, 
  Шли гиганты предрассудка, 
  Заблужденья силачи, 
   
  Шли толпой, стеной восстали, 
  Пред числом - я изнемог, 
  И безумцы хохотали, 
  Слыша мой в паденье вздох. 
   
  Но меня не то смущает, 
  Что потеряна борьба, - 
  Нет, мне сердце сокрушает 
  Человечества судьба". 
   
  Рыцарь! Выслушай спокойно: 
  Сам себя ты осудил. 
   
  Делу истины вредил. 
   
  Ты, герой, в движенье скором 
  Наступательных шагов, 
  Сам назойливым напором 
  Раздражал ее врагов. 
   
  Меч булатный ей не нужен, 
  Не нужна ей кровь врага, 
  Терпеливо безоружен, 
  Кроток, тих ее слуга. 
   
  Он не колет, он не рубит, - 
  Мирно шествуя вперед, 
  Побеждает тем, что любит, 
  И смиреньем верх берет. 

<1860>

ПРИМЕЧАНИЯ

Творческий путь Бенедиктова продолжался более сорока лет {Нам известна лишь одна публикация Бенедиктова до сборника 1835 г. - стихотворение "К сослуживцу", напечатанное в "Литературных прибавлениях к "Русскому инвалиду"" (1832, Ќ 5, 16 января) за подписью "В. Б-в".}. В 1835 г. вышла в свет первая книга его стихов, которая была переиздана в 1836 г. В 1838 г. появилась вторая книга, а в 1842 г. третье издание первого сборника. В 1856 г. "Стихотворения" Бенедиктова были изданы в трех томах, охватывавших соответственно периоды 1835-1842 гг., 1842-1850 гг., 1850-1856 гг. 1857 г. датирован дополнительный к изданию 1856 г. том "Новые стихотворения В. Бенедиктова", имеющий указанные автором хронологические рамки: 1856-1858 гг. Незадолго до смерти поэт подготовил к печати большой сборник, составленный из печатавшихся в периодике, альманахах и сборниках после 1857 г. и неопубликованных стихотворений. В 1883-1884 гг. Я. П. Полонский с издателем М. О. Вольфом выпустил "Стихотворения" Бенедиктова в трех томах, где третий том составлен из стихотворений сборника 1857 г. и слегка измененного по составу и композиции сборника, подготовленного автором в конце жизни. Из большой тетради этого рукописного сборника в настоящее время сохранились лишь "Содержание" и несколько стихотворений, не включенных Полонским в издание 1883-1884 гг. (ГПБ). Есть основания думать, что Полонский подверг последний авторизованный сборник существенной правке; во всяком случае, многие стихотворения сильно отличаются от прижизненных публикаций и текстов дошедших до нас автографов. В 1901 г. в Москве была издана небольшая книжечка "Стихотворений", а в 1902 г. "вольфовское" собрание было переиздано (чрезвычайно небрежно) в двух томах "Сочинений" Бенедиктова.

Научное издание поэзии Бенедиктова связано с именем Л. Я. Гинзбург. В 1937 г. она издала томик стихотворений Бенедиктова в Малой серии "Библиотеки поэта", а в 1939 г. - первое научное комментированное издание его стихов в Большой серии "Библиотеки поэта", включавшее более 200 оригинальных и 8 переводных произведений.

Посмертное издание 1883-1884 гг. является наиболее полным сводом стихотворений Бенедиктова, включавшихся в авторизованные собрания сочинений поэта. Автор не включал в сборники, а порой просто забывал стихи, написанные "на случай" (юбилейные, альбомные, стихотворные послания), произведения, печатавшиеся в многочисленных периодических изданиях, альманахах и коллективных сборниках. Ряд произведений Бенедиктова, остававшихся до сих пор неизвестными, был не допущен к печати цензурным ведомством; некоторые опубликованные в разных изданиях стихотворения носят следы цензурного вмешательства, не устраненные в названных посмертных изданиях.

Подготовленное на основе прижизненных изданий, сборника Большой серии "Библиотеки поэта" 1939 г. и работ Л. Я. Гинзбург, Р. Б. Заборовой, А. А. Илюшина и других исследователей {Гинзбург Лидия, Пушкин и Бенедиктов. - В кн.: "Пушкин. Временник 2", М.-Л., 1936, с. 148-182; Она же, О лирике, 2-е изд., Л., 1974, с. 103-126; Заборова Р., О переводах стихотворений Адама Мицкевича (Из архивных разысканий). - Рус. лит., 1966, Ќ 4, с. 138-144; Илюшин А. А., Бенедиктов - переводчик Мицкевича. - В кн.: "Польско-русские литературные связи", М., 1970, с. 234-250; Мельгунов Б. В., Из поэтического наследия В. Г. Бенедиктова. - "Русская литература", 1982, Ќ 3, с. 164-172.}, настоящее издание является наиболее полным научно подготовленным собранием стихотворений Бенедиктова. В процессе подготовки проведена сплошная проверка текстов по всем прижизненным изданиям стихотворений поэта, отдельным публикациям и сохранившимся рукописным источникам. Существенную помощь для определения основного текста произведений дало изучение в процессе подготовки издания эпистолярного наследия Бенедиктова и переписки его современников, материалов Цензурного комитета и других документов, хранящихся в различных архивах нашей страны.

произведений разного художественного достоинства. Она входит, вместе с автографами опубликованных произведений Бенедиктова, в основном в собрания автографов и других источников из архива поэта, рассредоточенных в четырех крупнейших архивохранилищах страны: в Отделах рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (Москва), Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград), в Центральном государственном архиве литературы и искусства (Москва) и Институте русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (Ленинград). Примерно половина всех сохранившихся автографов Бенедиктова (оригинальные произведения) находится в Пушкинском Доме. Сохранившиеся автографы и другие авторитетные источники текстов относятся, как правило, к позднему периоду творчества Бенедиктова (1850-1860-е гг.).

В результате сопоставления всех рукописных, печатных источников и документов Цензурного комитета в настоящем издании восстановлены цензурные, автоцензурные изъятия и искажения. Фронтальная сверка всех источников дала возможность устранить типографские опечатки предшествующих изданий, установить и уточнить даты написания ряда стихотворений, ошибочно датированных и не датированных самим автором.

Дошедшие до нас автографы Бенедиктова (в подавляющем большинстве беловые копии, наборные рукописи, альбомные записи) не дают представления о работе автора над совершенствованием текстов произведений. Сопоставление печатных текстов изданий разных лет убеждает в том, что при переиздании стихотворений (как авторских сборников, так и отдельных произведений - через много лет или через несколько месяцев) поэт нередко коренным образом перерабатывал произведение. Под тем же названием и на тот же сюжет писалось другое стихотворение, в другом стихотворном размере и другого объема; одно стихотворение разделялось на два самостоятельных; изменялись названия (иногда по нескольку раз) и вносились существенные поправки и дополнения в текст, вносилась стилистическая правка с учетом пожеланий критиков или в связи с изменившимися эстетическими взглядами автора и т. д.

Эти особенности творческой работы Бенедиктова обусловливают необходимость введения в настоящем издании специального раздела "Другие редакции и варианты", хотя бы частично позволяющего ознакомить читателя с творческой историей бенедиктовских стихотворений. В тех случаях, когда стихотворение имеет другую редакцию, приводимую в соответствующем разделе, около порядкового номера примечания ставится звездочка.

В настоящем издании принимается хронологический принцип расположения материала. Исключение составляют стихотворные циклы, образованные самим автором, которым отведено место, соответствующее дате позднейших произведений цикла. В книгу не включаются произведения (печатавшиеся или оставшиеся неопубликованными) одического характера, дружеские стихотворные послания, шуточные, юбилейные произведения, стихи, написанные "на случай", не представляющие художественного и исторического интереса. Из стихотворений такого рода отобраны и помещены в настоящем издании лишь наиболее характерные и значимые произведения. Не включаются также в настоящее издание стихотворения, приписываемые Бенедиктову без достаточной аргументации. Имеется, например, указание И. Г. Ямпольского, опирающегося на свидетельства П. И. Пашино и П. А. Ефремова, о принадлежности Бенедиктову стихотворений, печатавшихся в "Искре" 1859-1860 гг. с подписью "Пр. Вознесенский" (Ямпольский И., Сатирическая журналистика 1860-х годов. Журнал революционной сатиры "Искра" (1859-1873), М., 1964, с. 546). Однако ни одно из этих юмористических стихотворений не вошло ни в упоминавшийся выше сборник, подготовленный автором незадолго до смерти (ГПБ), ни в посмертное издание 1883-1884 гг. До сих пор не известен ни один бенедиктовский автограф этих стихотворений, нет других свидетельств Бенедиктова о принадлежности ему этих произведений.

представив переводческие интересы Бенедиктова-лирика, мы оставляем за пределами издания переводы Бенедиктова, лишь частично известные в литературе, эпических и драматических произведений Байрона, Гете, Дюма-сына, Корнеля, Мицкевича.

Значительную трудность при издании стихотворений Бенедиктова представляет проблема установления текста и периодизации творчества. Ее приходится решать на основе изучения эволюции творческого пути поэта, на которой необходимо остановиться специально.

Бенедиктов начинал (и пока остается не только в читательском, но и в исследовательском восприятии) как поэт ярко выраженного романтического направления. "Романтический" период творчества Бенедиктова охватывает 1830-1840-е гг. - время его наибольшей популярности. После третьего издания стихотворений Бенедиктова в 1842 г. и статьи Белинского об этой книге литературная продуктивность поэта значительно снижается. На протяжении одиннадцати лет (1843-1853 гг.) Бенедиктов печатал в периодических изданиях по одному-два случайных стихотворения в год, а в 1850-1852 гг. - не напечатал ни одного. Однако это не означало, что в указанный период приостановилась творческая деятельность поэта. В трехтомнике 1856 г. стихи 1842-1855 гг. занимают два последних тома. Уже в самом начале 1850-х гг. Бенедиктовым создан ряд стихотворений, свидетельствующих о существенных изменениях в общественной позиции и в творческом методе автора "Кудрей". Это и новые, ранее чуждые Бенедиктову, черты его поэзии - политическая сатира, гражданские и патриотические мотивы, бытовые детали и коллизии. Эти изменения (см. стихотворения "Современный гений", "Три власти Рима", "Ф. Н. Глинке", "Та ли это?", "Человек"), несомненно, связаны с кризисом общественного сознания в конце николаевского царствования, с важнейшими политическими событиями в Европе и в самой России.

Возвращение Бенедиктова в литературу ознаменовалось его программным произведением "К моей Музе", напечатанным в июльском номере "Библиотеки для чтения" за 1854 г., а с 1855 г. поэт возобновляет активное сотрудничество в журналах, сборниках, альманахах. Пора молчания Бенедиктова (она почти целиком падает на период так называемого "мрачного семилетия") обусловлена в значительной мере тем, что с 1847 по 1853 г. журналы вообще перестали печатать стихи. Вместе с тем в эту пору быстро завоевывает господствующее положение в литературе реалистический метод ("натуральная школа"), развивающий по преимуществу прозаические жанры.

Середина 1850-х гг. - время стремительного перерождения "поэта кудрей" в гражданского поэта-"обличителя", все более тяготеющего к реалистическому методу. Гражданская поэзия Бенедиктова возникла на волне массовой официально-патриотической литературы, выросшей в годы Крымской войны 1853-1856 гг., и развивалась далее под возрастающим влиянием натуральной школы и сатирической журналистики 1860-х гг.

"реалистического", периода творчества Бенедиктова в 1851 г.

Этим поворотом обусловлена в целом неудачная (хотя и не без исключений) попытка Бенедиктова переделать для издания 1856 г. свои стихи 1830-х гг. в соответствии с новыми требованиями и изменением собственных эстетических взглядов. В отличие от первого, "романтического", периода, именно в 1850-1860-х гг. - "Бенедиктов систематически перерабатывает как старые, так и новые свои стихи при каждой их перепечатке.

Учитывая эти обстоятельства, в настоящем издании принимается принцип определения основного текста бенедиктовских стихотворений, предложенный Л. Я. Гинзбург (издание 1939 г.): стихотворения каждого из названных периодов печатаются в хронологическом порядке по последней редакции в пределах одного периода. Исключение составляют ранние стихотворения, не публиковавшиеся автором до издания 1856 г. Они печатаются по позднейшей редакции. Наиболее существенные варианты и другие редакции помещаются в соответствующем разделе тома.

Даты первой публикации или год, не позднее которого написано стихотворение, заключены в угловые скобки; предположительные даты отмечены вопросительным знаком. Исходными данными для датировки текстов могут служить даты выхода изданий, в которых они публиковались, в том числе цензурные разрешения, приводимые в примечаниях. Стихотворения с неустановленными датами, вошедшие в трехтомник 1856 г., снабжаются крайними датами соответствующего тома, обозначенными автором на титульном листе: 1835-1842, 1842-1850, 1850-1856. Стихотворения с неустановленными датами, не печатавшиеся при жизни автора, помещаются в конце второго раздела без дат под текстом. Стихотворения, объемом превышающие 50 строк и не разделенные на строфы, снабжены строчной нумерацией.

В "Примечаниях" приводятся необходимые историко-литературные сведения о каждом произведении, кратко характеризуется его творческая и цензурная история. В библиографической части примечаний вслед за порядковым номером произведения указывается его первая публикация, затем (через точку с запятой) последующие ступени изменения текста и (после точки) источник, по которому печатается данное произведение, выделенный формулой "Печ. по...".

без изменений. Простые перепечатки текста (в том числе и отдельные издания) в библиографическую справку не включаются. Целый ряд произведений Бенедиктова при жизни автора, зачастую без его ведома, перепечатывался (нередко с искажениями, сокращениями, изменениями названий) в хрестоматиях, книгах для народного чтения и сборниках стихов, предназначавшихся для исполнения на эстраде. Сведения об этих публикациях в библиографической справке не приводятся. Также не сообщаются в примечаниях данные о музыкальных произведениях, написанных на слова Бенедиктова. Они имеются в справочнике Г. Иванова "Русская поэзия в отечественной музыке (до 1917 г.)", вып. 1, М., 1966.

Орфография и пунктуация текстов приближены к современным. Сохранены только те индивидуальные и исторические особенности написания, которые имеют значение для произношения слов, ритма и интонации стихов.

Список стихотворений, не включенных в издание, с их источниками прилагается в конце примечаний.

Условные сокращения, принятые в примечаниях

БдЧ - журнал "Библиотека для чтения".

Быкова - Быкова В. П., Записки старой смолянки (Императорского Воспитательного общества благородных девиц). 1838-1878, ч 1 СПб., 1898; ч. 2, СПб., 1899.

В - журнал "Век".

Вацуро - Вацуро В. Э., Комментарий к стихотворениям сборника "Мечты и звуки" в изд.: Некрасов Н. А., Полн. собр. соч и писем, т. 1, Л., 1981.

ГБЛ - Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (Москва).

Добролюбов - Добролюбов Н. А., Собр. соч. в 9-ти т., М.-Л., 1961-1964.

др. ред. - другая редакция.

ЖМНП - "Журнал Министерства народного просвещения".

И - журнал "Искра".

"Иллюстрация".

ИРЛИ - Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР.

К - "Киевлянин. Книга 1 на 1840 год", Киев, 1840 (ц. р. 12 февраля 1840).

КРЖ - сб. "Картины русской живописи", СПб., 1846 (ц. р. 18 октября 1846).

ЛБ - журнал "Литературная библиотека".

"Литературная газета".

ЛПРИ - "Литературные прибавления к "Русскому инвалиду"".

ЛСШ - Лирические стихотворения Шиллера в переводах русских поэтов, СПб., 1857..

М - журнал "Москвитянин".

Мет - альманах "Метеор на 1845 год". СПб., 1845 (ц. р. 8 апреля 1845).

МН - журнал "Московский наблюдатель".

НА - "Невский альманах на 1847 и 1848 годы", вып. 1, СПб., 1847 (ц. р. 5 сентября 1846).

Некрасов - Некрасов Н. А., Полн. собр. соч. и писем в 12-ти т., М., 1948-1953.

ОА 1839 - "Одесский альманах на 1839 год" (ц. р. 31 декабря 1838).

"Одесский альманах на 1840 год" (ц. р. 22 декабря. 1839).

ОбВ - журнал "Общезанимательный вестник".

ОВ - альманах "Осенний вечер", СПб., 1835 (ц. р. 28 сентября 1835).

ОЗ - журнал "Отечественные записки".

П - журнал "Пантеон русского и всех европейских театров".

"Поэзия славян. Сборник лучших поэтических произведений славянских народов в переводах русских писателей. Под ред. Н. В. Гербеля", СПб., 1871.

РБ - "Русская беседа. Собрание сочинений русских литераторов, издаваемое в пользу А. Ф. Смирдина", т. 1, СПб., 1841 (ц. р. 30 сентября 1841).

РВ - журнал "Русский вестник".

РИ - газета "Русский инвалид".

РМ - газета "Русский мир".

"Русская старина".

С - журнал "Современник".

СбС - "Сборник литературных статей, посвященных русскими писателями памяти покойного книгопродавца-издателя А. Ф. Смирдина", т. 6, СПб., 1859 (ц. р. 11 марта 1859).

СЛ - сб. "Сто русских литераторов", СПб., 1845, т. 3 (ц. р. 25 мая 1845).

Сн - журнал "Снежинка".

"Сын отечества".

Сонеты - Мицкевич Адам, Сонеты, Л., 1976.

СП - газета "Северная пчела".

ст. - стих.

Ст. 1835 - "Стихотворения Владимира Бенедиктова", СПб., 1835 (ц. р. 4 июля 1835).

"Стихотворения Владимира Бенедиктова", 2-е изд., СПб., 1836 (ц. р. 29 января 1836).

Ст. 1838 - "Стихотворения Владимира Бенедиктова", кн. 2, СПб., 1838 (ц. р. 15 октября 1837).

Ст. 1842 - "Стихотворения Владимира Бенедиктова", кн. 1, СПб., 1842 (ц. р. 17 августа 1842).

Ст. 1856 - "Стихотворения В. Бенедиктова", т. 1-3, СПб., 1856 (ц. р. 13 марта 1856).

Ст. 1857 - Новые стихотворения В. Бенедиктова, СПб., 1857 (ц. р. 18 сентября 1857).

в пользу Славянского благотворительного комитета 1 апреля 1870, СПб., 1870 (ц. р. 31 марта 1870).

Ст. 1883-1884 - "Стихотворения В. Бенедиктова. Посмертное издание под редакциею Я. П. Полонского", т. 1, СПб.-М., 1883; т. 2, 3, СПб. - М., 1884.

Ст. 1901 - Стихотворения В. Бенедиктова, М., 1901.

Ст. 1937 - Бенедиктов В. Г., Стихотворения. Вступительная статья и редакция Л. Я. Гинзбург, "Библиотека поэта" (М. с). Л., 1937.

Ст. 1939 - Бенедиктов В. Г., Стихотворения. Вступительная статья, редакция и примечания Л. Я. Гинзбург. "Библиотека поэта" (Б. с). Л., 1939.

ЦГИА - Центральный государственный исторический архив в Ленинграде.

Ц.р. - цензурное разрешение.

Ш - журнал "Шехерезада".

Шевченко - Шевченко Т. Г., Журнал (Щоденник), Киiв, 1936.

Шиллер 2 - Собрание сочинений Шиллера в переводах русских писателей, т. 1, Лейпциг, 1863.

Штакеншнейдер - Штакеншнейдер Е. А., Дневник и записки (1854-1866), М.-Л., 1934.

СТИХОТВОРЕНИЯ

СТИХОТВОРЕНИЯ 1850-1870-х ГОДОВ

295. Ст. 1883-1884, т. 3, с. 238. См. примеч. 291.

296. Ст. 1883-1884, т. 3, с. 341. См. примеч. 291,

298. 03, 1858, Ќ 10, с. 639-640. Первоначальные этюды книги И. А. Гончарова "Фрегат "Паллада"" о кругосветном путешествии 1852-1855 гг. - путевые письма автора к друзьям, которых автор просил сохранить его послания. Печатание глав "Фрегата "Паллады"" Гончаров начал в 1855-м и завершил в 1857 г. Гл. 3 книги - "Плавание в атлантических тропиках (письмо к В. Г. Бенедиктову)" была напечатана в РВ, 1857, Ќ 5. Здесь содержался ответ на дружеское напутствие поэта Гончарову (см. Ќ 185). "Берите же, любезный друг, свою лиру, свою палитру, свой роскошный, как эти небеса, язык богов, которым только и можно говорить о здешней природе, и спешите сюда; а я винюсь в своем бессилии и боязненно умолкаю!" - писал Гончаров в конце своей главы-письма (РВ, 1857, Ќ 5, с. 72). Комментируемое стихотворение - ответное послание, написанное поэтом во время его поездки в Швейцарию летом 1858 г.

*300. СО, 1859, Ќ1,4 января, с. 8, с цензурными искажениями. В Ст. 1883, т. 3, с. 173-175 текст имеет несколько разночтений стилистического характера и дополнен строфой. 8 января 1559 г. Бенедиктов писал А. В. Старчевскому, выражая возмущение по поводу того, что стихотворение было искажено цензором и не показано автору "для переделки или замены недозволенных строф другими дозволительными, чтобы по крайней мере дать ему какой-нибудь окончательный смысл". Далее поэт потребовал дать в ближайшем номере объявление, что его стихотворение "по независимым от автора обстоятельствам напечатано вовсе не в том виде, в котором око было доставлено в редакцию "Сына отечества"" (ИРЛИ). Такое объявление в журнале не появилось. Доцензурный текст стихотворения остается неизвестным.

"Таинственная капля". Произведение Глинки было напечатано лишь в 1861 г., однако поэт читал его друзьям во время своих приездов в Петербург. Об одном таком чтении известно из дневниковой записи Е. А. Штакеншнейдер от 7 апреля 1858 г.: "Вечером были у Глинок. Там опять было множество гостей. Федор Николаевич читал из "Таинственной капли". Я так рада, что могу сказать, что мне его "Капля" и его чтение очень нравятся" (Штакеншнейдер, с. 194).

302. И, 1859, Ќ 7, 13 февраля, с. 65. Автограф - ИРЛИ.

303. СбС, с. 222-223.

304. Ш, 1859, Ќ 15, 17 апреля, с. 457-458.

307. И, 1859, Ќ 26, 10 июля, с. 253.

310. И, 1859, Ќ 47, 4 декабря, с. 475. Автограф окончания стихотворения - ГПБ.

311. И, 1859, Ќ 13, 3 апреля, с. 128.

312. СП, 1859, 20 августа. Отклик на выход в свет летом 1859 г. осуществленного Ф. Н. Глинкой поэтического перевода "Книги Иова". О взаимоотношениях Бенедиктова с Глинкой см. примеч. 193, 301.

313. Ст. 1883-1884, т. 3, с. 247-248. Платон Александрович Кусков (1834-1909) - поэт, переводчик, критик. Первые стихи появились в печати в С, 1854, печатался также в "Русском слове", "Светоче", "Времени" и других изданиях. В 1858 г. Бенедиктов совместно с А. Я, Мейснером и Кусковым предполагал основать новый журнал под названием "Корни" (см.: Вейнберг Петр, Безобразный поступок "Века". - "Исторический вестник", 1900, т. 80, Ќ 5, с. 473).

315. СО, 1860, Ќ 3, 17 января, с. 68.

316. СО, 1860, Ќ 4; 24 января, с. 97. См. примеч. 326.

317. СО, 1860, Ќ 13, 27 марта, с. 340. В Ст. 1883-1884, т. 3, с. 250-251 напечатано без ст. 21-32.

*318, СО, 1860, Ќ 16, 17 апреля, с. 465. В Ст. 1883-1884, т. 3, с. 264-267 др. ред.

"Письма об Испании" (1847-1849) - см. Алексеев М. П., Очерки истории испано-русских литературных отношений XV-XIX вв., Л., 1964, с. 195-196.

320. СО, 1860, Ќ 18, 1 мая, с. 521. Написано по поводу обострения споров католической и православной церквей из-за гроба господня.

322. СО, 1860, Ќ 29, 17 июля, с. 924.

323. РМ, 1860, Ќ 67, 1 сентября. В Ст. 1883-1884, т. 3, с. 273 напечатано под загл. "Пляска смерти". См. примеч. 326. В стихотворении использована легенда о гибели Иоанна Крестителя (см.: Евангелие от Матфея, гл. XIV, ст. 1-12; Марка, гл. VI, ст. 14-29; Луки, гл. IX, ст. 7-9).

324. СО, 1860, Ќ 37, И сентября, с. 1143. Автограф - ИРЛИ.