Автор: | Тассо Т., год: 1568 |
Примечание: | Перевод А. Ф. Мерзлякова |
Категория: | Стихотворение |
Связанные авторы: | Мерзляков А. Ф. (Переводчик текста) |
ТАССО
ИЗ "ОСВОБОЖДЕННОГО ИЕРУСАЛИМА"
А. Ф. Мерзляков. Стихотворения. Л. 1958. Большая серия библиотеки поэта.
Подготовка текста Ю. М. Лотмана
ПЕСНЬ ТРЕТИЯ
Уже предвестник дня, овлаженный росою, |
Повеял легкий ветр над утренней горою. |
Аврора восстает с румяных облаков; |
Унизан розами превыспренних садов, |
Златой ее венец полнеба озаряет. |
Уже по стану клик отрадный пробегает; |
В доспехах воины; ударил трубный гром, |
И с шумом разлилось веселие кругом. |
Вождь мудрый властию, любви единой сродной, |
Питает, правит пыл отваги благородной. |
О, гневный ратей жар! Удобнее стократ |
Сдержать стремленье волн в кипящий Сциллы ад; |
Удобней стать против бореев, устремленных |
С утеса Аппенин на гибель флотов тленных. |
Дает их быстроте устройство и закон. |
Не стопы их несут; их крыла увлекают; |
Крылатые сердца полет их упреждают; |
Казалось, их следов не слышит мать-земля. |
Но солнце мещет взор на бледные поля: |
Зарделась oкрестность, огнем его палима, |
И загорелися главы Ерусалима. |
Се ты, Ерусалим! - вкруг тысячи гремят; |
Се ты, Ерусалим! - приветствуем стократ! |
Так смелые пловцы, игралище волнений, |
Для славы льстивыя далеких откровений, |
При блеске чуждых звезд, в незнаемых морях, |
Блуждают жертвы зол, - вдруг в жаждущих очах |
Родимая земля над пеной волн синеет; |
Всё ближе, всё ясней, и сердце их светлеет; |
Забыто горе, труд; к ней руки, к ней привет: |
Как будто не было ни бурь для них, ни бед!.. |
Но радость первого на божий град воззренья |
Сменилась трепетом немым благоговенья. |
Не смеют глаз вознесть к укрепам стен святых; |
Всяк мнил: се, бренное предвечного селенье! - |
Здесь умер, здесь принял земное погребенье, - |
Здесь, гробу покорясь, гроб смертный победил |
И ризу тела он бессмертьем обновил!.. |
Взор слезный, тихий глас, прерывные рыданья, |
И вздохи тяжкие, и теплые взыванья - |
Всё вкупе: радость, грусть и умиленный страх, |
Слияся в гул един, носилися в рядах. |
Так бурный ропщет ветр в глуби дубравы скромной: |
Деревьев слышен скрип и говор листьев томный; |
Так волны ярые, меж скал или брегов, |
Дробясь, возносят вой и стон до облаков. |
Все ратники - вождей примеру подражают: |
Необувенные путь тихий продолжают; |
И злато, и сребро, нарядов пышный вид |
Отринут: очи он смиренных тяготит; |
Их шлемы лишены приборов искрометных, |
И в перьях не горят верхи их разноцветных; |
Вы, гордость и тщета, забыты вы вконец!.. |
С слезами кротости и самоотверженья |
Они в себе винят холодность умиленья. |
"Так, здесь, спаситель мой! - гласит герой, стеня, - |
Так здесь излита кровь святая за меня! |
И я, бесчувственный, к следам твоим касаюсь! |
И я в источник слез еще не превращаюсь! |
И сердце льдяное не тает от скорбей! |
Согрейся, хладна грудь! терзайся, рвись, болей! |
Преступная душа! теперь ли мне изменишь? |
Ты вечностию слез минут сих не заменишь!" |
Так веры выспренней крушилися сыны. |
Меж тем неверных страж, с бойничной вышины, |
Чрез горы и поля простря свое вниманье, |
Зрит дали мглистыя крутое волнованье; |
То заревом оно, то пламенным столпом, |
То тучею грозит, стремящей бурный гром; |
Еще мгновение - и мраки расступились, |
Брони горящие и всадники открылись. |
"О небо! - возопил, - отколь, с каких степей |
Сей праха черный вихрь - сей рдяный вихрь огней? - |
Отколь сия гроза? - К оружию! на стены! |
К защите, граждане, покоем обольщенны! |
К защите! - брань зовет! - несется супостат! |
Уж близок. - Стонет гул - равнины вкруг дрожат! |
Как разливаются полки его волнами! - |
К оружию, скорей! - Несметные пред нами!.." |
Восколебался град! И старец, и младой, |
Бессильная толпа, недружная с войной, |
И жены, чуждые убийственной науки, |
Подъемлют к алтарям трепещущие руки; |
В доспехах ратники, воспитанны в боях; |
В доспехах селянин могущий стать в рядах; |
Волнуются вкруг стен; стоят - вратам опора; |
Всё движет Аладин, всё плод его надзора! |
Раздав веления, потребные вождям, |
Султан, исполнен дум, в бойницу входит сам, |
Которая, восстав между двумя вратами, |
Казалось, царствует над долом и горами; |
Где нужен ум его иль опытная длань. |
Эрминия одна его сопровождала. |
Когда наследный град Антиохия пала, |
Она, прелестная, оставив дом отцов, |
В царе сем обрела и друга, и покров. |
Клоринда между тем летит на поле боев; |
С ней многие текут; одна впреди всех воев. |
Аргант, таясь в глуши засады, был готов |
Приять и поразить нахлынувших врагов. |
Неустрашимая, стоя перед рядами, |
Дух ратников крепит и взором, и словами: |
"Теперь, теперь, друзья, мы подвигом благим |
Надежду первую Востока утвердим!" |
Рекла - и видит сонм противных отдаленный, |
Стяжаньем добычи обычным увлеченный: |
Отважные текли в стан радостный тогда, |
Гоня перед собой богатые стада. |
Бестрепетная к ним, обстала вкруг ловитвы. |
Гордон, их вождь, дает знак гибельныя битвы. |
Удар - и роет прах он тяжестью своей; |
Несчастный пал в очах двух полчищей враждебных; |
Срацины в откликах веселых и хвалебных |
Являют свой восторг, их суетный совет |
Сию победу чтит предвестием побед. |
Клоринда грозная смятенных в сонм влетает; |
Ее рука сто рук могучих заменяет; |
Сподвижники вослед стезей кровавых сеч, |
Которые отверз ее ужасный меч, |
Врубаются, женут, добычу их уводят; |
И верные, стеснясь, среди мечей отходят |
Шагами тихими на высоту холмов; |
Там стали, укрепясь. К ним помощь от шатров: |
Как ветр порывистый, крутя пески сыпучи, |
Как огнь падет из недр громоносящей тучи, |
Танкред, Готфредовы веления прияв, |
Танкред спешит с полком, копье свое подъяв!.. |
Огромное копье, игра руки дебелой, |
Приятный, стройный стан, решимый вид и смелый |
И чтит его одним из избранных вождей. |
Потом, склоняся к той, которой трепет страстный |
Давно уже сказал, кто витязь сей опасный, - |
"Царевна! - он гласит, - ты зрела франков рать, |
Ты можешь их вождей и в шлемах познавать! |
Поведай мне, кто сей, столь быстрый, столь красивый, |
Играющий копьем с улыбкой горделивой?" |
Изрек. Ответом вздох и слезы лишь одне! |
Стремится стон сокрыть в сердечной глубине; |
Но влажный взоров блеск, но персей волнованье |
Являют тайное души ее страданье. |
Прелестная молчит, вздыхает, плачет вновь, |
Наружною враждой прикрыв свою любовь. |
"Увы! - гласила так, - его давно я знаю... |
Меж тысячей его я сердцем угадаю. |
Он кровью наших сил долины упоил, |
Он рвы глубокие телами завалил; |
Все травы, чары все науки ухищренной |
Не могут врачевать им раны нанесенной. |
Боюсь, чтоб не погиб... чтоб лютый меч... нет! нет! |
Я в плен бы увлещи жестокого желала!.. |
Чтоб видела его и сердце бы питала |
Той местью сладостной, для коей я жива!" |
Вещала - тяжкий вздох прервал ее слова... |
"Все, все они, - рек царь, - найдут иль плен, иль гробы..." |
(Слепой! он страсть любви порывами чтил злобы!) |
Клоринда между тем, склоняся на луке, |
К Танкреду понеслась; - копье в ее руке. |
Стеклись, ударили в забрала шлемов медных - |
И копья! их летят в обломках искрометных. |
Часть выи девственной была обнажена. |
Еще удар... о, страх! - связь шлема сорвана... |
Он снят... на сталь волна златых власов упала. |
В грозящем ратнике красавица предстала. |
Ланиты в пламени... горит враждою взгляд. |
Взгляд милый в гневный час! - что ж был бы в час отрад, |
С улыбкою любви? Танкред ожесточенный! |
Где мысль твоя? Где взор? Ужели, ослепленный, |
Вот радость! вот тоска! мечта души твоей! |
Ах! в сердце у тебя сие изображенье; |
Спроси его: оно рассеет заблужденье! - |
Ты зрел ее, ключа пустынного в струях |
Омывшую с чела почтенный браней прах! - |
Ты зришь сей шлем, сей щит, сии ланиты нежны - |
Сей призрак дум твоих бесценный, безнадежный!.. |
Он видит наконец... смущен, недвижим, нем! - |
Она, сокрыв главу, против него с мечем. |
Он вспять, она за ним; женет, - бежит несчастный, |
На жертвы новые стремит булат ужасный. |
Но грозная к его привязана следам; |
"Постой, сразись!" - гласит, и вдруг к его стопам |
Повергнула двоих, две мщению препоны. |
Разимый не разит, не хощет обороны; |
Взор быстрый не к мечу, к сим взорам прилеплен, |
В которых страсти бог устроил вечный плен. |
"Ах! что твоя рука? - герой в себе вещает, - |
Удар булата вмиг бесплодно погибает; |
Сквозь медную броню в сердца они идут!.." |
Решился наконец - и мыслить не дерзая |
О нежности ее, - решился, умирая, |
Излить он таинство несчастное пред ней; |
Чтобы узнала всё, что он ей не злодей, |
Что пленник, раб ее, трепещущий, смиренный: |
"О ты, которой гнев, судьбою воспаленный, |
Являет, что тебе здесь в тысячах врагов |
Врагом лишь только я... оставь ряды полков! |
Отделимся... наш долг - верней познать друг друга; |
Изведаем себя вне буйственного круга". - |
Приемлет договор. - С блистающим мечем, |
Забыв, что влас ее не осеняет шлем, |
Жестокая летит; за ней Танкред унылый, |
Преступник, пред своей открытою могилой. |
И битва началась. - "Помедли! - он речет, - |
До брани совершим мы брани сей завет". |
Остановилася. - Любовь, тоска, томленье |
В страдальческую грудь вливают дерзновенье. |
"Коль мира утвердить не хочешь ты со мной, |
Внемли завет, - изрек отчаянный герой, - |
Вот сердце: исторгай, рази его по воле; |
Оно не может жить, когда не может боле |
Жить токмо для тебя: оно твое давно. |
Теперь сверши удар: мне гибнуть суждено! - |
Воззри: вот здесь мой меч. Кидаю шлем, забрало... |
Вот грудь открытая... что медлишь? или мало? |
Иль помощь для тебя - или мой нужен плен? |
Воззри: срываю я броню свою с рамен... |
Карай, жестокая!.." - Еще Танкред несчастный |
Стремился изражать любви мученья страстной, |
Как вдруг неверных сонм свирепостью реки |
Нахлынул с воплем к ним. Смешалися полки, |
Кипят... и варвары теперь не устояли; |
Иль хитрость, или страх к твердыням их погнали. |
Един из христиан - бездушный враг красы, - |
Зря юной всадницы волнуемы власы, |
К ней гибелью спешит, приближился, над жертвой |
Заносит с тылу меч; к нему - Танкред полмертвый. |
"Постой!" - вскричал; летит, не удержим ничем, |
Удар ничтожного отбил своим мечем. |
Но поскользнул булат - дымится легка рана, |
С власами русыми смешалась кровь багряна, |
И капли редкие на выю к ней падут. |
Таков художника испытанного труд: |
Рубина нежный огнь на золоте пылает. |
Танкред неистовый, как лев в лесах, рыкает; |
К врагу презренному направил свой полет. |
Но ратник вспять пошел. Танкред за ним вослед, |
Как вышнего перун, гроза неизбежима. |
Клоринда, зря сие, безмолвна, недвижима, |
Не знала, что начать, не верила очам; |
Потом с толпой своих пустилась ко стенам. |
Но часто на бегу претящею являлась; |
И отступала вдруг, и вдруг остановлялась, |
Бежит, преследует, окружена, и нет! |
Не хочет уступить, не хочет и побед! |
Таков является в ристалищах оградных |
Вол ярый среди псов, горячей крови жадных; |
Бежит - и все за ним, и все впилися в нем. |
Бесстрашная главу щитом приосеняет, |
Удар удару вслед бесплодно погибает. |
Так мавр, стремясь назад, умеет на играх |
Остановлять меча враждебного размах. |
Уже гонимые, гонящие в злой сече, |
Все вкупе, утекли под самый град далече, - |
Внезапно страшный вопль раздался по странам: |
Неверных полчища, подобяся волнам, |
Разлились из засад и долы наводнили; |
Мгновенно христиан срацины окружили; |
Те с тылу, те с боков, и сам Аргант с полком, |
Как смерть, отчаянных предстал перед лицом. |
Черкес неистовый, в огне и бурях хладный, |
Исходит из рядов, как волк из нырищ гладный. |
Се! - всадник пылких лет, отвагою влеком, |
Одним ударом пал, - пал купно и с конем. |
Уже вкруг грозного лежали трупов горы; |
Не насытимые горят убийством взоры; |
Он поднял тяжкий меч - противным новый страх! |
Клоринда с ним делит лавр чести и искусства. |
Уже Арделион, без образа, без чувства, |
Лежит седый герой, но доблий в сединах! |
Подпору старости он зрел в двоих сынах. |
Напрасно!.. старший сын Алкандр, ее рукою |
Жестоко поражен, не мог закрыть собою |
Родительской груди; а Полиферн младой |
Едва и сам избег от смерти роковой!.. |
Меж тем Танкред, в пылу отмщения слепого, |
Напрасно мнил постичь врага Клоринды злого: |
Быстрейший конь его от казни уносил. |
Герой, остановясь, взор к спутникам склонил: |
Уже, влекомые отвагою безумной, |
Пределы перешли и гибнут в сече шумной, |
Объятые врагом; - коню бразды дает, |
Летит - и кто за ним? - всей рати крепость, цвет, |
Дудона с знаменем Дудона ополченье! - |
Ренальд, смиритель битв, красавиц восхищенье, |
Уже Эрминия, познав его шелом, |
На коем изражен орел быстропарящий, |
Познав сей стройный стан, сей вид, врагам грозящий, - |
"Вот, вот, - гласит царю, - отважнейший из всех! |
В сей длани положен судьбиной битв успех; |
Нет равного ему в искусстве ратных прений, |
Соперник не рожден. Он, отрок, - бог сражений! |
Когда бы франков рать сочесть в себе могла |
Еще подобных шесть: о, море бед и зла!.. |
Во узах христиан владыки б восстенали, |
И Полдня и Зари народы бы познали |
Со трепетом его законов новый свет; |
И хитрый Нил, в горах сокрывший свой хребет, |
Склонился б влажною к снопам его главою. - |
Его зовут Ренальд... одной своей рукою |
Скорее мaхин всех, он стены потрясет. |
А сей, которого отликой злачный цвет |
На сребряной броне, - Дудон его названье. |
И слава прадедов, и дел его сиянье |
Лета ему права начальства принесли. |
Другой - окрест его... как черный дуб великий, |
Жернанд, отважный брат норвежского владыки; |
В нем сердце гордости тщетой напоено, |
Блестящих дел его позорное пятно! |
Сии два витязя - союз четы примерной! |
Во сребряных бронях, супруг с супругой верной! |
Гилдиппа! Одоард! влюбленных образец |
И храбростью в боях и нежностью сердец!" |
Рекла. - В сей страшный час свирепой буря брани |
Расколыхалася! - стеснились с дланьми длани - |
И льется кровь рекой. - Танкред с Ренальдом там, |
Где ратники густей, где меч отпор мечам; |
За ними вслед Дудон с дружиною громовой; |
Кружится, сеет смерть на ниве он лавровой. |
Аргант, и сам Аргант Ренальдовой рукой |
Стеснен и поражен, смерть видит пред собой - |
Едва подъемлется... погиб бы дерзновенный! |
Но вдруг Ренальдов конь, в порывах закруженный, |
Стеснившись, рыцари приникли в помощь к ним. |
Тогда язычники, смятенны ярым страхом, |
Помчались, тыл закрыв позора дымным прахом. |
Аргант с Клориндою стояли, как оплот, |
Как гордая скала противу бурных вод. |
Текут последние и бьются в отступленье, |
Усилий христиан преграда и томленье! - |
За ними, рояся, как пчелы за стеной, |
Безбедно варвары побег скрывают свой. |
Дудон обманчивым успехам предается, |
По трупам, весь в крови, неистовый несется, |
Всё рубит всех разит, как летнюю траву. |
Единым взмахом снял Тигранову главу; |
Алзара не спасли крепчайшей меди латы; |
Расшибен сильного Корбана шлем пернатый; |
Тот в выю поражен, другой в состав плеча; |
Там вышла сквозь лицо, здесь в перси сталь меча. |
И ты, о Амурат! пал мощною рукою; |
Мегмед и Альманзор, с томительной борьбою, |
Аргант, Аргант здесь был небезопасен сам. |
Кружится великан, в движениях сомненный, |
То близ свирепствует, то реет отдаленный; |
Нетерпеливою волнуется душей, |
И се, - летит, напал - нечаемый злодей - |
И меч в ребро вождя открытое вонзают: |
В кровавом паре жизнь из раны истекает; |
И очи томные, объяты смертной тьмой, |
Сковал железный сон и тягостный покой. |
Трикраты он отверзть глаза свои стремится, |
Чтоб милым светом дня в последний насладиться, |
Трикраты, опершись на локоть, встать хотел, |
Трикраты упадал... вдруг взор оцепенел, |
Закрылись вежды... смерть оледенила члены; |
Немеют, влагою холодной орошенны! |
Неистовый Аргант, еще ненасытим, |
Чрез бледный труп протек к убийствиям иным; |
Свирепой радостью кипят кровавы взгляды; |
Хохочет - и, склонясь на галльские отряды, |
"Сей меч, - гласит, - мне дар от вашего царя; |
Еще дымится он, весь кровию горя; |
Поведайте ему, как я употребляю |
Сей ратный дар его. - Он будет весел, знаю! - |
Скажите, в сем мече дороже мне стократ |
Доброта прочная, чем блещущий наряд! - |
Скажите, что он сам то скоро испытает. |
Что медлит? иль меня во стане ожидает? |
Приду! недолго ждать! его недолог страх!" - |
Изрек, героев сонм вскипел при сих словах; |
Стеснились, гордостью безумной оскорбленны, |
Летят против него, как вихрь воспламененный... |
Летят... но где борец?.. С толпами увлечен, |
Он спесь свою сокрыл в тени охранных стен. |
Как буря с гор валит, дыша мертвящим хладом, |
Посыпались со стен каменья грозным градом; |
Как туча снежная в свистящей быстроте, |
Секутся, реются тьмы стрел на высоте; |
Убийственная мгла над ратью отягчилась. |
Лиется смерть вокруг, и - храбрость изумилась; |
Безбедно входят в град... Но се, Бертольдов сын! |
Течет, вращая месть в губительной деснице |
Дудона падшего свирепому убийце, |
"Чего вы ждете здесь? - почто стоять? - вперед! |
(Со громом бурных слов оружий гром ревет.) |
Или не слышите к вам крови вопиющей? - |
Иль отрицаетесь от чести, вас зовущей? |
Как! - Мщенью нашему преграда может быть, - |
Ваш гнев, ваш правый гнев твердыня преградит! |
Нет! нет! будь сталь она, будь крепче адаманта, |
Будь сложена из гор, не защитит Арганта! |
Найдем его везде. - Смерть, смерть ему удел!.. |
На приступ, воины!" - и первый полетел, |
И храбрые за ним кипящими волнами. |
Уже осыпан шлем несчетными стрелами, |
И камней облака упали на него. |
Он, отрясая шлем, не видит ничего. - |
Высокое чело, как небо пред грозою, |
Нахмуряся, страшит решительной борьбою; |
И сердца в глубине трепещет смутный град. |
Мужают витязи... срацины цепенеют; |
Их руки на мечах, бездейственны, хладеют. |
Был час решительный!.. Но мудрый Сегиер |
От имени вождя к героям речь простер; |
Исполнен твердости решимой, непреложной, |
Претит отваге он сердец неосторожной: |
"Вспять, храбрые! - не здесь, не здесь для вас чреда! - |
От вашей доблести не здесь мы ждем плода!" - |
Вещает так Готфред. - Ренальд остановился, |
Безмолвный, трепетал; покорный, он ярился. |
Как бурная волна, стесненная средь скал, |
Он уступил... но гнев в глазах его блистал. |
Невольно вспять текут Христовах чад дружины - |
И смотрят с ужасом на отступ их срацины... |
Тогда последнюю приемлет, честь Дудон: |
Шум, клики ратных бурь смешили плач и стон. |
Унылые друзья, сложив щитами длани, |
Почтенный, милый труп выносят с поля брани. |
В то время озирал твердыни градских стен. |
Сей град на двух холмах основан укрепленных, |
Неравной высоты, друг к другу обращенных; |
Меж ними посреде глубокий дол лежит, |
Столицу древнюю он наполы делит. |
С трех стран к ней тягостно и страшно приближенье; |
От северной едва приметно возвышенье, - |
Сия для чуждых сил открытая страна |
Стеной высокою и рвом защищена. |
Внутрь града хитрыми устроены руками |
Хранилища для вод, даруемых дождями, |
Каналы и пруды, и стоки струй живых; |
Окрестность вся в песках безжизненных, пустых; |
Вкруг наго, сухо всё; нет рек, ключей отрадных, |
Не осеняет в зной деревьев тень прохладных; |
Не улыбается ни злак, ни блеск цветов! |
И странник, удалясь сто стадий от валов, |
Сретает древний бор, духoв гееннских сени, |
Обитель мрачную коварств и обольщений! |
Катит струи своих священно-славных вод; |
От запада валы Средьземной бездны воют, |
Кипя, в песках брегов седую ярость кроют; |
На севере Бетиль, склоненный пред тельцом, |
И с бледным Самарит неверия челом; |
Меж ними Вифлеем, туманом покровенный, |
Смиренна колыбель зиждителя вселенной. |
Так мудрый ратей вождь провидящим умом |
Измеривал сей град и твердость стен кругом, |
И выгоды страны, и местоположенья, |
И перстом указал, где полю быть сраженья, |
Где слабая страна, где приступа венец... |
Эрминия его узрела наконец. |
"Се он! - гласит, царю, - сей муж под багряницей, |
С величием в очах, с простертою десницей, |
Которой, кажется, уставы подает, |
Осанист, благ лицом... сей дивный муж, Готфред, |
Судьбами вышнего рожденный для короны. |
Он знает и вождя, и ратника законы; |
Везде герой велик, везде противным страх. |
Единый лишь Раймонд с ним мудростию равный; |
Один Танкред, Ренальд толико ж в битвах славны". |
"Дух витязя сего мне с давних лет знаком, - |
Ответствовал Султан. - Когда я был послом |
Египта - при дворе галлийском знаменитом, |
Тогда на зрелище игр доблестных открытом |
Я видел, как копьем он тягостным владел. |
Тогда он отрок был; пух легкий чуть одел |
Ланиты светлые, но взор, слова, движенья |
Являли выспренность его предназначенья. |
Тогда я провещал, что будет, он герой... |
Нерадостный пророк!" - Покрытые слезой |
Здесь очи Аладин смущенный потупляет; |
Но вскоре, укрепясь: "Вещай мне, - продолжает, - |
Кто сей, столь дружный с ним, грядущий о стране, |
В багряной мантии? - Черты лица одне; |
Один и тот же взгляд... Он ниже токмо станом". |
"То Бодуин, - рекла царевна пред тираном, - |
". - |
"А сей, которому внимает ратный круг, |
По левую страну, советодатель сильный?" - |
"Раймонд. - Уже хвалы я пред тобой обильны |
Рекла его уму, хитрейшему в полках: |
В нем опыт возмужал и поседел в боях! |
Искусный соплетать врагу сокрыты ковы, |
Творит он из засад леса себе лавровы". - |
"А сей, на коем шлем во злате, как заря?" - |
"Вильгельм! то, доблий сын британского царя. |
С ним Гвелф, гроза врагов, сподвижник храбрым равный, |
Породой, знатностью и саном достославный; |
Высока, крепка грудь, широки рамена - |
Вот признаки его. Он воинства стена. |
Но злейшего не зрю меж нами супостата, |
В ком трона моего и племени утрата!.. |
О рода моего убийца и укор! |
Где ты, о Боемонт, скрываешь свой позор?.." |
Так царь беседовал с Эрминией унылой. |
Меж тем Готфред, ума зиждительного силой |
Он ведал: труден путь нагорною стезей - |
Там: должно брань вести с природою угрюмой, |
И к северным вратам склонился ратной думой. |
В долине против них устроил стан он свой, |
Простерши рати цепь до башни угловой. |
Так, третью токмо часть укреп Святого града |
Держала в трепетном борении осада; |
Но весь объем его кривых, обширных стен |
Не мог быть ратию Христовой обложен. |
В замену вождь обрел пособия другие, |
Дабы пресечь пути для помощи чужия: |
Он занял все места, известные вратам; |
Нет выхода из врат, нет входа ко вратам. |
Окопы, рвы кругом одели стан священный - |
Оплотом дерзости внезапно устремленной. |
Свершив сии труды великие, Готфред |
К герою, бранный путь скончавшему, течет. |
В сумрaке скромного величия глубоком |
Поставлен на одре торжественно высоком |
Стоял, склонив к нему от слез померкший взор. |
Пришествием вождя и стон, и плач удвоен; |
Явился к ним Готфред ни мрачен, ни спокоен; |
Пыл горести в душе могущей подавлен; |
Терзаемый тоской, но ею не сражен, |
На тело устремив недвижимые очи, |
Безмолвствовал герой, как призрак в мраке ночи. |
"Не слезы и не плач, - вещает наконец, - |
Ты должен восприять от преданных сердец, |
Почивший для земли, для неба пробужденный, |
От праха смертного к бессмертью воскриленный! - |
Ты славой озарил победный путь креста; |
Ты жил и умер ты, как избранный Христа! |
Окончены труды и мужества, и веры; |
Оставлены друзьям великие примеры. |
Блаженная душа! спокой твой грозный взгляд! |
Нет брани, нет врагов в обители отрад. |
Блаженствуй и ликуй!.. Нам слезы, нам рыданья! |
Не твой, но жребий наш достоин состраданья! |
В тебе лишились мы сил собственных своих! |
Но если то, что мир здесь смертью называет, |
Земныя помощи друзей твоих лишает, |
Отныне, восклонясь перед отцем благим, |
Ты помощь вышнюю испросишь в горе им! |
Ты, смертный, следуя и долгу, и закону, |
Орудья тленные нам ставил в оборону... |
Бессмертный... ах! позволь надеждой льститься сей - |
Пред нами потечешь незримой ты стезей; |
Архистратиг небес, ты верных пред полками |
Всегубящими днесь оденешься громами... |
О горний дух! Внуши молитвенный обет, |
Скажи, устрой наш путь, будь вестник нам побед! |
И если, славою правдивою венчанны, |
Тогда тебе, герой, мы жертвы принесем; |
Тогда твои хвалы во храмах воспоем!" |
Вещал - и се, спустясь, царица темнокрыла |
Последний гасит луч небесного светила. |
И не горит слеза страдальца на очах. |
Но вождь не предвкушал сна сладостей отрадных; |
Он ведал: трудно град пленить без мaхин ратных; |
Искал окрест лесов, строеньем их опешил |
Но с Фебом восстает для должности печальной, |
За колесницею грядет он погребальной. |
От стана невдали, утеса при стопах |
Унылый кипарис вместил Дудона прах, |
В тени ее герой по бурях почивает. |
Спустили черный гроб, омытый током слез; |
Синклит на небеса мольбы свои вознес; |
На ветвях в памятник - трофеи вкруг богаты: |
Которые Дудон, сириян, персов страх, |
Доселе приобрел в счастливейших боях. |
Близ древа щит его с геройским одеяньем; |
И дска о нем гласит правдивым надписаньем: |
"Здесь в мире спит Дудон... Пришлец, остановись, |
Пред прахом сильного смиренно преклонись!" |
Исполнив тако долг, печали посвященный, |
Друг веры и любви стал паки вождь военный. |
Под кровом избранной дружины из полков, |
К дубраве страшной сей, сокрытой за горами, |
Сириянин привел их тайными стезями. |
Там грозные росли махины против стен, |
Там хитрый ум творил Солиме верный плен. |
Дубравы мрачные от их секир стенают; |
Там эхо дикое от первых мира дней |
Впервые слышит, стук, впервые зрит людей. |
Под ярым острием багряного булата |
И пальма стройная и томный кипарис; |
С гедерой соплетясь, скончался нежный тис. |
Пустыни дикия старейшины почтенны, |
Огромный древний дуб и кедр превознесенный, |
Лежат в сырой траве без ветвей и листов. |
Там ратники, стеснясь, деревья тянут роем; |
Железна гнется ось, скрыпят колеса с воем; |
Рабочих крик и стон, стук млатов, звон мечей |
<1810>