| Автор: | Осоргин М. А., год: 1925 |
| Категория: | Рассказ |
Михаил Осоргин
Там, где был счастлив
Литература русского зарубежья. Антология в шести томах. Том первый. Книга первая 1920-1925.
М., "Книга", 1990
Бывало, в детстве, когда простудишься, мама немедленно уложит в постель, натрет грудь, спину и пятки скипидаром и напоит липовым цветом. Лежать тепло, за ночь сменишь две рубашки, а наутро - болезнь как рукой сняло, только слабость легкая.
В чудодейственную силу скипидара и липового цвета (еще ромашки и сушеной малины!) я всю жизнь верю. И когда приключится какая-нибудь болезнь, хоть и не простудная, - вот, думаю, натереться бы скипидаром, выпить малины, и прошло бы.
про себя: был счастлив. А когда, потрепав-побросав, судьба опять увела меня за отечественные пределы и когда, после лет жизни тяжкой, душу повытрясшей, захотелось закусить бочку дегтя ложкой меда - решил испробовать старого лекарства: среди серых олив-макарон итальянских на античном блюде. Вкус их остался в памяти, как вкус поцелуя у того, кто целовал - любя, как аромат духов на пожелтевших строчках в узком конверте. Макароны - поцелуй - духи... такие образы несхожие; а понимающий поймет: нас, единомышленников, италофилов, не мало.
Считал, что это - панацея от всех зол и бед и душевных страданий. Переехать новую границу, Бреннеро, проскочить червячком через Альпы и Апеннины, перекинуться приветливо с первым встречным (все там приветливы!) - и все вернется.
"все" - даже и определить не сумею точно. Едва переступишь с каблука на носок, как нога сама закидывается для нового шага. Взглянешь в зеркало - там человек улыбается. Вздохнешь - пуговица пиджака сама расстегнется. Скажешь - голос сам вольется в воздух. И все красиво - даже некрасивое, и все легко, даже тяжелое, и очень хочется еще жить.
Выпить липового цвета, натереться скипидаром - и всякой болезни конец! Если бы мы невозможно. И хоть было трудно наладить поездку в страну, где был счастлив, однако в день апрельский, весенний и благовонный чиркнул поезд по той невидной черточке на рельсах, которою проигравший австриец отчурался от выигравшего итальянца. Земля осталась прежней, небо - небом, Тиролем - Тироль, а ангел счастья, южного счастья апеннинского, удачи, улыбки, радости, песни, черноглазая и черноусая, - ангел счастья италийского переставил к северу свою пограничную будку. Когда ехали мы мимо новенького столба и молоденького при нем часового - я и в вагон шаг шагнул вперед: чтобы скорее перевалить и тело и душу на ту сторону.