Доля

Типография торгового дома С. Струговщикова, Г. Похитонова, Н. Водова и Ко, Санкт-Петербург, 1860 г.

Жил себе в свете чумак, небогатый и вовсе безродный.

Мучилась крепко в родах у него дни и ночи хозяйка.

Раз, перед поздней зарею, она и давай просить мужа:

"Видно, приходит мой час; не дожить мне до белого утра;

Встань, побеги ты в лесок и нарви мне хоть горсточку яблок."

Встал и поплелся он в лес из слободки с мешком за плечами;

Ходит, а день все темней, и в лесу потерял он дорогу.

Видит, ограда. - "То верно лесничихи нашей избушка!"

Тихо он стукнул в ворота; ворота перед ним растворились,

Встретила старая баба его и на печь уложила.

Лег он, не спит, все молчит, и в глубокую самую полночь

Слышит, к окну кто-то тихо впотьмах подошел и ударил:

- Бабушка старая, слушай ты! - голос в окно отозвался, -

Тысяча сто человек в эту ночь вновь на свет народилось;

Будет ли их житие долговечно и мирно на свете?

Тихо старуха подумала в хате и молвила: "Будет!"

Голос затих под окном, и впотьмах стало слышно, как ветер

Вдруг по кустам заходил, зашумел по трубе и ограде.

Вновь сквозь просонок мужик слышит, кто-то в потемках подходит:

- Бабушка старая, слушай! - опять тихий голос раздался, -

Тысяча сто человек вновь на свет в этот час народилось;

Будет ли их житие, как и тех, долговечно и мирно?

С лавки старуха опять поднялась и ответила грозно:

- Ох! надоел ты с своим мне постылым докладом сегодня!

Вновь нарожденным на свет не видать долголетья и счастья!

Голос у хаты замолк, и пугливо шаги меж деревьев

Утром чумак воротился домой, поглядел, да и ахнул:

В хате хозяйка лежит, а у печки, на лавке, с ней рядом,

Двое детей-близнецов, ею в самую полночь рожденных!

Вспомнил про то, что услышал, чумак и задумался крепко.

Вот начинают расти близнецы, не по дням, по минутам;

Только от горя отец, что ни день, то печалится больше...

Все б хорошо: молодцы, словно кровь с молоком, волос в волос,

Оба лицом, красотой и умом, как один, дружка в дружку;

Только одна лишь беда: брат постарше во всем, что б ни делал,

Был и востер, и горазд, и в руках его дело кипело;

Брат же меньшой ни успеху в работе, ни проку не видел!

Так проходили года; сыновьям, что ни день, он дивился...

Кажется, что бы? Ни силой, ни сметкою не были разны!

Вот и задумал отец попытать с ними лютую долю...

Взял и послал сыновей за дровами; а сам потихоньку

Лег у реки на мосту, и как раз посредине дороги

Кинул онучи, глядит и тайком сам с собой размышляет:

- Бедный сынишка ты мой; родился ты не в пору и время;

Доля тогда предрекала рожденным несчастье и горе!

Может, ошиблась она; на находку путем ты наткнешься,

В свете же молвят, от этого вдруг разживаются люди!

Ждет он не час и не два; сын меньшой показался из лесу.

Тихо идет, на мосток уж ступил и к онучам подходит;

Да загляделся, увидел, что брат не выходит из леса,

Сел подождать, ждет-пождет, и заснул на пути, как убитый.

Поднял и начал толкать под бока задремавшего брата:

- Соня ты, соня, вставай; погляди, что нашел близ тебя я;

Брат поглядел, помолчал, и пошли они к хате, толкуя...

Нет! вижу я, как ни бейся, а доли своей не минуешь!

С нею родишься на свет, с ней и в могилу ты ляжешь!