Опыты трагических явлений

Заявление о нарушении
авторских прав
Автор:Глинка Ф. Н.
Категория:Стихотворение

Ф. Н. Глинка

Стихотворения

ОПЫТЫ ТРАГИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ

Опыты двух трагических явлений в стихах без рифмы

Отрывки из "Фарсалии"

ОПЫТЫ ТРАГИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ

ОПЫТЫ ДВУХ ТРАГИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИИ

В СТИХАХ БЕЗ РИФМЫ {*}

{* Читано в собрании СПб. Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, 11 ч. сего октября.}

Содержание первого явления:

Один из верных сынов покоренного тираном отечества увещевает сограждан своих в тишине ночи к подъятию оружия против насильственной власти. {Вместо

имен действующих лиц поставлены здесь нумера, ибо отрывок сей (два явления) не принадлежит ни к какому целому, а написан только для опыта, чтобы узнать, могут ли стихи такой меры заменить александрийские и монотонию рифмы, которая едва ли свойственна языку страстей.}

1

Друзья! Уклоняясь от злобы врагов, 
К свиданью полночный назначил я час; 
Теперь всё спокойно, всё предано сну; 
Тиранство, на лоне утех, на цветах, 
И рабство, во прахе под тяжким ярмом, - 
Спят крепко!.. Не спит лишь к отчизне любовь! 
Она не смыкает слезящих очей: 
 
Рыданьем тревожит полуночный час 
И будит свободу от смертного сна. 
Свобода! Отчизна! Священны слова! 
Иль будете вечно вы звуком пустым? 
Нет, мы воскресим вас! Не слезы и стон 
(Ничтожные средства душ робких и жен), 
Но меч и отвага к свободе ведут! 
Умрем иль воротим златые права, 
Что кровию предки купили для нас! 
Чем жизнь в униженьи, стократ лучше смерть! 
Отечества гибель нам льзя ль пережить?.. 
Ответ ваш, о други, читаю в очах: 
Горящий в них пламень, багряность ланит 
И дланей стремленье к звенящим мечам - 
Всё, всё мне являет тех самых мужей, 
С которыми в битвах я славу делил... 
Мы те же, но край наш не тот уже стал! 
Под пеплом, в оковах, под тяжким ярмом 
Отечество наше кто может узнать? 

2

 
Родных и знакомых я стран не узнал, 
Когда на свиданье к местам сим спешил. 
О родины милой священны поля, 
Где первый раз в жизни я счастье познал, 
Что сделалось с вами?- Всё умерло тут!.. 
Где спела надежда на нивах златых 
И радости песни гремели в лугах, 
Там страшен вид мрачных, ужасных пустынь, 
Пустынь, где унынье от воя зверей 
Сугубит звук томный влачимых оков! 

3

На трупах, на пепле пожженных им стран, 
На выях согбенных под гнетом рабов 
Тиран наш воздвиг свой железный престол; 
Но слышен уж ропот; тирана клянут... 

4

Клянут лишь, и только! А руки и меч, 
А предков примеры кто отнял у них?.. 

Содержание второго явления:

Завоеватель открывает наперснику любовь свою к одной из жен покоренного им народа.

Рожденный в пустынях, меж диких племен, 
 
О чувствах сердечных что ведать я мог? 
Туманное небо, печальны леса 
И вечные битвы - вот всё, что я знал! 
Война мне забавой была от пелен; 
Я счастье чтил - в славе, мне друг был - мой меч! 
И юное сердце, лишь бранью кипя, 
Под броней железной не знало любви... 
Но здесь, друг мой верный, узнало оно 
Чувств новых волненье - для новых мне мук! 
Ни слова о троне, о блеске побед - 
Ни слова, о друг мой! Ни лавры, ни трон 
Не могут покоя душе возвратить! 
Ты помнишь дни славны, как с бранной грозой, 
Как бурные воды, втекли мы в сей край: 
Нам каждая битва была торжеством; 
По трупам, по пеплу вошли мы в сей град - 
Мой трон, мое царство! "Но сам ты не свой!" - 
Вещало мне сердце, уныло стеня. 
Я в первый раз в жизни услышал сей стон... 
 
Ах, многие ль счастье в величьи нашли? 
Что власть? коль мгновенье всё может отнять 
И скорби посеять в душе семена!.. 
Почто я узрел в ней собор всех красот?.. 
Где вы, равнодушье, холодность, покой? - 
Исчезли!.. Я страстен... и мучусь, любя! 
Огнь тайный проникнул сквозь твердую сталь, 
И пламенны вихри клубятся в груди!.. 
Так вождь победитель стал сам побежден, 
И царь, всё пленивший, пленен здесь - рабой! 

<1817>

ОТРЫВКИ ИЗ "ФАРСАЛИИ" {*}

{* В 44-й книжке "Сына отечества" 1817 предложил я первые опыты трагических явлений, писанных стихами без рифм. Вот и еще слабый перевод одного из сильнейших мест в Фарсале. Мне желательно только знать, может ли прилагаемый здесь размер быть не единственным, но одним из размеров, способных для трагедий.}

I

Речь Катона на пределах пустынь Ливийских.

Друзья! Всё свершилось, наш жребий решен: 
Отныне забудем забавы, покой 
И всё, чем ласкает беспечная жизнь, 
Влекущая к рабству свободы сынов. 
Простимся с отчизной... Что родины край, 
 
Пусть кесарь, лаская слепые толпы, 
В цветах сокрывает оковы... Пусть он 
Влечет малодушных в подданство к себе... 
Нам, други, не страшен позорный сей плен: 
Упругие выи свободных римлян 
Ничто не приклонит под тяжкий ярем! 
Мы быстрым полетом пустынных орлов 
(Расторгнув те сети, где вязнут рабы) 
К свободе, к блаженству, друзья, полетим. 
Там, там, за пределом песчаных морей, 
Надежды и верный союзник нас ждут... 
Не скрою, о други, что труден наш путь: 
Забудем Надолго веселость долин, 
И пышные виды цветущих полей, 
И воды, и свежесть, прохладу и всё, 
И всё, что покоит и нежит в пути... 
Безмолвные степи, глад, жажда и зной, 
И змеи клубами в горячих песках, 
И пламенны вихри, что, с свистом крутясь, 
 
И движут, как море, безбрежную зыбь... 
Вот что предлежит нам! Но, други, Катон 
В сопутство с собою зовет только тех, 
Кто крепостью духа превыше судьбы, 
В ком силы душевны с бедами растут! 
Таких призываю, и вновь повторю? 
Что вступим в пределы печальных пустынь, 
Где жизни веселой и признаков нет, 
Где путникам скорбным малейшая тень - 
Дар редкий от неба, где шепот ручья, 
Чуть слышимый шепот в глубоких песках, 
Сулит наслажденье, всех высшее благ! 
Не скрою - зачем мне от вас сокрывать? - 
Что будем такие края проходить, 
Где след человеков от многих веков 
Не зрелся на зыбком пространстве пустынь. 
Нам новые должно пути проложить, 
И мы их проложим!.. Я всё вам сказал, 
И всякий свободен (пустынь убоясь) 
 
Обратно в путь жизни к позору бежать, 
Чтоб, духом слабея, дремать на цветах; 
Иль, мужество предков в душе помянув 
И честь почитая превыше всего, 
С Катоном в путь смерти к бессмертью идти. 

II

Воины изъявляют желание последовать повсюду за великодушным вождем своим - и Катон, приняв торжественное уверение храбрых, дает взаимный обет делить с ними все труды и опасности предстоящего пути.

О други! О храбрых сподвижников сонм! 
Клянусь, обещаю - примите обет, 
Что первый без страха в путь страшный пойду. 
Пусть зной раскаляет и землю и твердь, 
Пусть пламенным током полдневны лучи 
Мне прямо на темя лиются... Пусть змей, 
Под смелой стопою крутясь, зашипит... 
Пусть бури колеблют основы миров, 
Пусть дрогнет вселенна, - не дрогнет Катон! 
И если кто узрит, что в знойном пути, 
При общем лишеньи прохладных ключей, 
Хоть каплю приближу к засохшим устам, 
Тогда всем вам вольно на жажду роптать; 
 
Пустынного древа в отрадную тень, 
Тогда вы, в Катоне вождя не познав, 
Презренного бросьте сгорать на песках... 
Но верьте, что первый в тяжелой броне 
Пойдет он отважно пред вами, - он долг 
Свой знает! Глад, жажда, шипение змей 
И знойные степи - всё мило душе, 
Душе, упоенной надеждой святой 
По долгом страданьи до цели достичь... 
О, верьте, терпенье в жестоких бедах 
Всегда торжествует, и в сем торжестве 
Находит блаженство собою само, 
В себе наслаждаясь... Великой душе 
Приятно сразиться с тьмой бед и, судьбу 
Презрев и в порывах себя испытав, 
Почувствовать в бурях самую себя 
И собственной силой себя утешать! 
Итак, мы решились: нам Кесарь не царь! 
Бежим, но со славой! Не смерти боясь, 
 

III

Катон и воинство приходят к храму Юпитера Аммона. Друаья Катоновы убеждают его вопросить бога о будущей судьбе Рима и собственной участи.

Катон! Мы достигли священных тех мест, 
Куда все народы восточных краев 
С мольбой и дарами приходят. Катон! 
Муж правды! О верный хранитель святых 
Законов!.. Друг чести! Решися, спроси, 
Спроси у Аммона: что рок нам сулит? 
Что станется с Римом? что Кесарь? что нам 
Готовит незримо всемощность судеб? 
 
И свет возблестит ли по грозной ночи? 
Иль долго раздоры, и меч, и огонь 
Терзать еще будут отечества грудь? 
Настанет ли время, что сила падет, 
 
И люди, как братья, в союзе святом, 
Покорны закону и правде одной, 
Блаженства поищут в покое? О вождь! 
Ты свято уставы небес соблюдал, 
 
Чем смертный на милость их может склонить? 
И в чем добродетель прямая?.. Тиран, 
Смеясь, попирает уставы небес, 
Отъемля у римлян наследье веков - 
 
Оставя отчизну, забыв всё, что льстит 
Душе, - предпочел ты кипящую степь 
Чертогам, где нега лелеет рабов, 
И Риму, где славят бесчестье цепей!.. 
 
О боги! Откройте великой душе 
Великие тайны чудесных судеб! 
Катон! Всё готово: пылает алтарь, 
И жертва венчанна цветами... Спроси, 
 
Достигнем ли Юбы, найдем ли с тобой 
Свободу, свободу - желаний всех цель?! 
Иль мир покоренный умолкнет? И Рим 
(Не помня примеров и славы веков), 
 
Их в узы неволи предаст? И тиран 
(Права и законы повергши во прах) 
На общем позоре воздвигнет свой трон?.. 

IV

Катон - мудрец и полководец, вдохновенный божеством, всегда обитавшим во глубине души его, - произнес в ответ на сии увещания почти следующие незабвенные слова:

 
С мольбой и дарами прибегнуть? Ужель 
Не знаем мы сами закона небес? 
Закон сей начертан глубоко в сердцах: 
Он с ними родится и с ними живет! 
 
С поникшей главою, с унылой душой 
Идет обольщаться ответом жрецов!.. 
Мне чуждого бога почто вопрошать? 
"Будь честен и правду люби всей душой, 
 
С правдивой душою будь тверд, как гранит, 
Под громом, при гневе кипящих людей!" 
Вот что начертали мне боги в душе... 
Почто ж, унижаясь, Аммона спрошу: 
"Скажи мне, бог дивный, доколе судьба 
Катона и римлян гнать будет? Скажи, 
Утишится ль неба разящий нас гнев, 
Погибнет ли Кесарь, и гибнущий Рим 
Познает ли счастье свободы? Скажи, 
 
Престанет ли бури на нас воздвигать?.." 
О сем - вы хотите - чтоб я вопросил... 
Нет, я не унижусь... Что, значит здесь рок? 
Угроза младенцам и робким душам... 
 
Мгновенье!.. Не стоит себя унижать, 
Чтоб миг сей украсить... Всё минет, как сон... 
Пусть сильный, правленья бразды ухватя, 
Вращает по воле судьбами людей... 
 
Смеется над рабским смиреньем. Пусть лесть 
Счастливым злодеям бессмертье сулит... 
Мне смерть - утешенье, могила - та цель, 
К которой стремлюся... О други! За ней, 
 
Людей, ослепленных волненьем страстей, 
Граждан, променявших свободу и честь 
На льстивы обеты тирана... За ней 
Суд ждет нас нелестный... И Кесарь в венце 
 
Пожрать честолюбца... Там славой земной 
Не купишь покоя порочной душе: 
Не славным, но честным желаю я быть!.. 
Поверьте, о други, что правды святой 
 
{* В Ливийских песках.} 
Юпитер повсюду: в лазури небес 
И в мраке безмолвных подземных пещер. 
Его мановеньем и солнце течет, 
 
Без воли Зевеса... А голос его? 
Глас бога мы слышим во гласе души, 
Души непорочной и страстной к добру... 
Погибнет ли Кесарь, спасется ли Рим? 
 
Воскреснет их предков отвага и честь... 
Итак, мы оставим Аммона. Катон 
И злобного рока и злобы врагов 
Робеть устыдится... Что Кесарь?.. Что рок? 
 

<1818>

Примечания

Ф. Н. Глинка, проживший без малого сто лет и писавший стихи в течение шести десятилетий, оставил после себя поэтическое наследие огромное по объему, но крайне неравноценное в художественном и идейном отношении. Большая часть стихотворений Глинки рассеяна по многочисленным журналам и альманахам первой половины XIX в. Сборниками при жизни поэта были изданы только "духовные" стихотворения ("Опыты священной поэзии Федора Глинки". СПб., 1826), несколько аллегорий и басен ("Опыты аллегорий, или иносказательных описаний, в стихах и прозе. Сочинения Ф. Глинки". СПб., 1826) и некоторые стихи о 12-м годе ("Подарок русскому солдату. Сочинения Ф. Глинки". СПб., 1818). Три тома собрания сочинений, изданных М. П. Погодиным, содержат малую и не лучшую часть поэтического наследия Глинки (Собрание сочинений Ф. Н. Глинки. Издание М. П. Погодина. М., 1869-1872; т. 1 - "Духовные стихотворения", т. 2 - поэма "Таинственная капля", т. 3 - поэмы "Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой" и "Иов. Свободное подражание священной книге Иова"). За советские годы Глинка был издан четыре раза: три раза в Петрозаводске - в 1938 г. переиздана поэма "Карелия", в 1939 г. впервые опубликована повесть в стихах "Дева карельских лесов", в 1949 г. выпущено "Избранное", куда вошли стихотворения, разбросанные по журналам и альманахам, не помещенные поэтом в прижизненные сборники. Наконец, в Ленинграде в 1951 г. стихотворения Глинки вышли в малой серии "Библиотеки поэта". В настоящее издание вошли лучшие стихотворения Глинки эпохи Отечественной войны 1812 года, декабристского движения (1816-1825) и карельской ссылки (1826-1830). Творчество позднего периода представлено всего лишь несколькими стихотворениями. Из крупных поэтических работ Глинки включены трагедия "Вельзен, или Освобожденная Голландия", единственное издание которой (Смоленск, 1810) стало библиографической редкостью, а также поэмы "Дева карельских лесов" и "Карелия". "Иов. Свободное подражание священной книге Иова" (СПб., 1859) печатается в наиболее существенных отрывках. Не включены стихотворения ученической поры, масонские гимны и многие "духовные" стихотворения, входящие в первый том погодинского "Собрания сочинений" (М., 1869). {В примечаниях ссылки на этот том даются сокращенно: Собр. соч., т. 1.} Композиционная структура сборника отражает основные авторские циклы. Название большинства циклов даны самим Глинкой: "Опыты трагических явлений", "Опыты священной поэзии", "Опыты иносказательных описаний в стихах" и т. д. Готовя для М. П. Погодина свод своих стихотворений, Глинка выделял в особый цикл "разные" стихотворения. В этот последний цикл включались наиболее неоднородные в жанровом и тематическом отношении стихотворения: элегии, романсы, идиллии, шарады, медитации, дружеские послания, "рассказы в стихах" и разная "альбомная мелочь". Из прижизненных изданий Глинки можно считать авторитетными только сборники 1826 г.: "Опыты священной поэзии" и "Опыты аллегорий, или иносказательных описаний, в стихах и в прозе", а также поэму "Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой" (СПб., 1630). Элегические псалмы и аллегории, написанные до 1826 г., печатаются по этим прижизненным сборникам. Поэма "Карелия" по изданию 1830 г. Все остальные стихотворения, не вошедшие в сборники, печатаются по журнальным публикациям. Принцип распределения текста внутри отдельных циклов- хронологический. Стихотворения первого периода (1812-1825) сравнительно легко датируются, так как год написания в большинстве случаев совпадает с годом первой публикации. Иногда датировка уточняется по протоколам Вольного общества любителей российской словесности. О времени написания "военных песен" часто свидетельствует содержание стихотворения с их развернутыми пояснительными названиями. Следует учитывать, что ряд стихотворений, написанных до 1826 г., появился в печати несколько позже, так как Глинка, привлеченный по делу декабристов, не мог их опубликовать в конце 1825 г. Полагаем, что к ним относятся некоторые стихотворения об Отечественной войне 1812 г. и ее героях, стихотворения о Богдане Хмельницком, над которыми поэт работал в 1825 г., а также некоторые другие стихотворения, оговариваемые нами в примечаниях. Значительно сложнее датировать стихотворения, написанные после 1825 г. Та датировка, которая частично содержится в "Духовных стихотворениях" (1869), далеко не всегда отвечает действительности. Так, например, элегический псалом "Глас" был напечатан в "Литературном музеуме" на 1827 г. (стр. 47). В том же году об этом псалме "Московский вестник" писал: "Из всех стихотворений первое место по мысли и по выражениям занимает "Глас" Ф. Н. Глинки" ("Московский вестник", 1827, No 11, стр. 280). В "Духовных стихотворениях" псалом "Глас" датируется 1829 г. В погодинское издание эта и многие другие ошибки были механически перенесены из "Рукописного собрания стихотворений" {"Рукописное собрание стихотворений" долгое время хранилось в калининском областном архиве. В настоящее время оно находится в Центральном государственном литературном архиве (Москва).} Глинки. В "Рукописном собрании" стихотворение "Глас" значится с пометой: "В Петрозаводске, 1829 г." Стихотворение "Глас" действительно написано в Петрозаводске, но, как об этом свидетельствует публикация в "Литературном музеуме", не позже начала 1827 г. Готовя к изданию "Собрание сочинений", Е. П. Голенищева-Кутузова, жена Ф. Н. Глинки, переписывала стихотворение с журнального текста, так как автографы ранних стихотворений в большинстве случаев были утрачены. В результате такой переписки возникали курьезные ошибки и явная путаница. "Глас" был обозначен 1827 г., и под этой датой он появился в первом томе "Собрания сочинений". Ясно, что "Рукописное собрание стихотворений" мы не можем считать авторитетным источником текста, хотя в некоторых случаях здесь имеется собственноручная правка поэта. Стихотворения эпохи суда и ссылки легко угадываются по их содержанию. Они образуют в нашем сборнике второй раздел (Стихотворения 1826-1830 гг.). Этот раздел начинается со стихотворений, написанных в 1826 г. в Петропавловской крепости. Автографы этих стихотворений входят в особую "тетрадь". Тюремная "тетрадь" дает возможность безошибочно датировать целый цикл стихотворений мартом - маем 1826 г. Стихотворения, написанные в период олонецкой ссылки, следуют за тюремными стихами. Датировка этих стихотворений остается точной в пределах одного-двух лет. Все они написаны в Петрозаводске (вторая половина 1826 - первая половина 1830 гг.) и тогда же, в годы ссылки, были опубликованы в журналах и альманахах. В ряде случаев датировка стихотворений данного раздела уточняется на основе отдельных реалий, проливающих свет на время написания (сразу же после следствия и суда, по приезде в Олонецкую губернию, в первый год ссылки или несколько позже, когда поэт изучил край, его историю и культуру; наконец, отмечаются стихи, написанные перед отъездом из Петрозаводска, а возможно, что и в пути из Петрозаводска в Тверь). Это же относится и к тем "духовным" стихотворениям, которые были опубликованы в погодинском издании 1869 г. в разделе "Без означения годов".

Печатая в первом томе "Собрания сочинений" свои "духовные" стихотворения, Глинка вслед за "Опытами священной поэзии" (1826) поместил стихотворения, написанные до 1й2о г., но не вошедшие в "Опыты". В следующем разделе он разместил стихотворения, написанные после 1825 г., причем этот раздел снабдил довольно туманной справкой: "Стихотворения, написанные в разные времена, без означения годов". В раздел "Без означения годов" были запрятаны "духовные" стихотворения ("Я пред тобою...", "Из псалма 43-го", "Илия - богу", "Бог - Илие", "Я видел их...", "Покорность", "Ты наградил..." и многие другие), содержащие скрытый намек на декабрьские события и годы гонений. {На декабристские стихотворения Глинки, напечатанные в "Духовных стихотворениях", в разделе "Без означения годов", впервые указал Ю. Г. Оксман. См. "Временник Пушкинской комиссии", т. 2, М-Л., 1936, стр. 325-328.} Ключ к разгадке хронологии этих стихотворений содержится в самом оглавлении к сборнику. Стихотворения, написанные после 1830 г., то есть после возвращения из ссылки, как правило, обозначены датой их написания. Стихотворения, написанные в период сотрудничества Глинки в "Москвитянине" (1841-1848), выделены в особый раздел. "Опыты священной поэзии" и все остальные "духовные" стихотворения, написанные до 1026 г., входят в первую часть книги. Остается предполагать, что большинство стихотворений, скрывшихся под неясным заголовком "Без означения годов", написаны в пору следствия и в годы ссылки (1826-1830). Об этом же свидетельствует частичная датировка отдельных Стихотворений в разделе "Без означения годов" и Проникновение отдельных текстов в печать сразу же после окончания следствия и суда над декабристами. В раздел "Без означения годов" Глинка запрятал "духовные" стихотворения, содержащие скрытые намеки на личные переживания во время следствия ("Обеты", "Упование", "Утреннее чувство", "Молитва", "Поклоны") и на суровую расправу над декабристами ("Несмысленность", "Илия - богу", "Бог - Илие", "Призвание", "Из псалма 43-го", "Глас" и др.). Карельские поэмы - описательные стихотворения "Дева карельских лесов" (1828) и "Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой" (1830) - включены в раздел олонецких стихотворений, как органически связанные с лирикой ссыльного. Авторские примечания и подзаголовки, как элемент авторского текста, сохраняются. В отличие от журнального текста, правописание таких слов, как "он", "бог", "ангел" и т. д., дается с маленькой буквы.

ОПЫТЫ ТРАГИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ

Опыты двух трагических явлений в стихах без рифмы (стр. 140). Впервые - "Сын отечества", 1817, No 44, стр. 223, с подписью "Ф. Г."

Отрывки из "Фарсалии" (стр. 143). Впервые - "Сын отечества", 1818, No 40, стр. 74. Катон младший - римский государственный деятель и убежденный республиканец, противник Юлия Цезаря. Кесарь - римский полководец и политический деятель Юлий Цезарь. Амман (Амон) - бог солнца в древнем Египте. Юба - нумидийский царь.