Об "Евгении Онегине"

Все уже давно приветствовали "Евгения Онегина". "Дамский журнал" поднес ему пучок рифм; "Северная пчела" угостила его своим медом; "Телеграф" также истощил перед ним все свои выразительные знаки*.

* Пишу на авось, "Телеграф" говорил ли об "Онегине"?

С Онегиным давно познакомились все русские читатели, и нам некоторым образом, уже позд[н]о говорить о нем; но, как издатели журнала, мы обязаны прибавить свой голос к голосу общему и сказать о нем хоть несколько слов. Вот наше мнение:

"Северной пчеле" напрасно сравнивают Евгения Онегина с Чайльд-Гарольдом. Характер Онегина принадлежит нашему поэту и развит оригинально. Мы видим, что Онегин уже испытан жизнью; но опыт поселил в нем не страсть мучительную, не [сильную] едкую и деятельную досаду, а скуку, наружное бесстрастие, свойственное русской холодности (мы не [смеем сказать] говорим русской лени).

Для такого характера все решают обстоятельства. Если они пробудят в Онегине сильные чувства, мы не удивимся: он способен быть минутным энтузиастом и повиноваться порывам души. Если жизнь его будет без приключений, он проживет спокойно, рассуждая умно, а действуя лениво.

[Характеры Ленского и Татьяны также очень живы и много обещают для продолжения романа]. О стихах ни слова. Если мы опоздали говорить о самом Онегине, то хвалить стихи Пушкина и подавно позд[н]о.

1826

Впервые опубликовано: "Сын отечества", 1825 ч. 100. No 8.