Автор: | Балтрушайтис Ю. К., год: 1923 |
Категория: | Стихотворение |
ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ
Текут, текут песчинки |
В угоду бытию, |
Крестины и поминки |
Вплетая в нить свою... |
Упорен бег их серый, |
Один, что свет, что мгла... |
Судьба для горькой меры |
Струю их пролила... |
И в смене дня и ночи |
Скользя, не может нить |
Ни сделать боль короче, |
Ни сладкий миг продлить... |
И каждый, кто со страхом, |
С тоской на жизнь глядит, |
Дрожа над зыбким прахом, |
За убылью следит,- |
Следит за нитью тонкой, |
Тоской и страхом жив, |
Дыханье затаив! |
Серебряный век русской поэзии.
Москва: Просвещение, 1993.
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
I
Как трудно высказать - нелживо, |
Чтоб хоть себя не обмануть - |
Чем наше сердце втайне живо, |
О чем, тоскуя, плачет грудь... |
Речь о мечтах и нуждах часа |
В устах людей - всегда - прикраса, |
И силен у души - любой - |
Страх наготы перед собой,- |
Страх истины нелицемерной |
Иль, брат боязни, хитрый стыд, |
О жалком плачущих навзрыд, |
Чтоб точным словом, мерой верной |
Того случайно не раскрыть, |
Чему сокрытым лучше быть... |
II
Но есть и час иной напасти, |
Чтоб с тайны помыслов иль страсти |
Хотя б на миг совлечь покров,- |
Чтоб грудь, ослепшая от муки, |
Явила в знаке, или в звуке, |
Иль в скорби молчаливых слез, |
Что Бог судил, что мир принес... |
И, если пыткой огневою |
Весь, весь охвачен человек, |
Он только холоден, как снег, |
И лишь с поникшей головою |
В огне стоит пред тайной тьмой, |
Вниманью чуждый и немой. |
18 февраля 1923
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
NOCTURNE
Час полночный... Миг неясный... |
Звездный сумрак... - Тишина... |
Мысль - как колос без зерна! |
Весь свой век, как раб угрюмый |
В опустелом руднике, |
Пролагаю ходы, трюмы |
С тяжким молотом в руке... |
Много в мире нас стучало, |
Вскинув горестный топор, - |
Мы не знаем, где начало |
В лабиринте наших нор... |
Все-то знанье - что от века |
Миллионы слабых рук, |
Точно сердце человека, |
Повторяли тот же стук... |
Весь удел в тюрьме гранитной, |
В сером храме древних скал: - |
Чтобы молот стенобитный |
Одиноко упадал... |
Дни идут - пройдут их сотни - |
Подземелью края нет... |
Бледность искры - весь наш свет! |
1907
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
* * *
Вся мысль моя - тоска по тайне звездной... |
Вся жизнь моя - стояние над бездной... |
Одна загадка - гром и тишина, |
И сонная беспечность и тревога, |
И малый злак, и в синих высях Бога |
Ночных светил живые письмена... |
Не дивно ли, что, чередуясь, дремлет |
В цветке зерно, в зерне - опять расцвет, |
Что некий круг связующий объемлет |
Простор вещей, которым меры нет! |
Вся наша мысль - как некий сон бесцельный... |
Вся наша жизнь - лишь трепет беспредельный... |
За мигом миг в таинственную нить |
Власть Вечности, бесстрастная, свивает, |
И горько слеп, кто сумрачно дерзает, |
Кто хочет смерть от жизни отличить... |
Сокрыт от нас великой пеленой, |
Что скорбно мы, в своей тоске бессменной, |
Стоим века у двери роковой! |
1904
Русская поэзия серебряного века.
1890-1917. Антология.
Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др.
Москва: Наука, 1993.
ПОЛДЕНЬ
Полдень... Меры нет простору! |
Высь и долы - круг огня... |
Весела дорога в гору, |
К золотой вершине дня! |
В юном сердце - в знойном небе - |
Тишь - сиянье - синева... |
Славься, в жизни, каждый жребий! |
Звонче, гордые слова! |
Грусть ли первой долгой тени |
Поразит тревогой нас,- |
Друг мой светлый, мы без пени |
Вихрь примчится ль, луг ероша... |
Мир - ромашка, ты - пчела,- |
Пусть твоя земная ноша |
Будет сладко тяжела... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
AVE, STELLA MARIS
Дымно тает берег плоский... |
Весел Кормчий у руля... |
Еле видимой полоской |
Обозначилась земля... |
Вся клокочет ширь морская... |
Я - один над синей тьмой... |
Вихри пены ввысь взрывая, |
Воет бездна над кормой... |
Крепче, буря, парус белый |
В час венчальный напряги, |
Чтоб во славу воли смелой |
Разомкнулись все круги! |
За волной встает волна... |
Я один в их споре вечном - |
И покой и тишина... |
Без тревоги, без печали |
Бродит в сердце новый хмель, |
И светло мне снятся дали |
Неизведанных земель... |
Примечания
Ave, stella maris - Славься, звезда морская.
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
МОЙ САД
Валерию Брюсову1 |
Мой тайный сад, мой тихий сад |
Обвеян бурей, помнит град... |
В нем знает каждый малый лист |
Пустынных вихрей вой и свист... |
Завет Садовника храня, |
В нем каждый злак - хвала весне, |
И каждый корень - в глубине... |
Его простор, где много роз, |
Глухой оградой я обнес,- |
Чтоб серый прах людских дорог |
Проникнуть в храм его не мог! |
В нем много-много пальм, агав, |
Высоких лилий, малых трав,- |
Что в вешний час, в его тени, |
Цветут-живут, как я, одни... |
Все - шелест, рост в моем саду, |
Где я тружусь и где я жду - |
Прихода сна, прихода тьмы |
В глухом безмолвии зимы... |
Примечания
1.Обратно
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
AVE, CRUX
Сон в тоскующей груди, |
И громады скал на скалы |
В высь немую громозди... |
Божий мир еще не создан, |
Недостроен божий храм,- |
Только серый камень роздан, |
Только мощь дана рукам. |
Роя путь к твердыне горной, |
Рви гранит, равняй холмы,- |
Озари свой мрак упорный |
Искрой, вырванной из тьмы... |
Пусть взлелеет сны живые |
Отблеск творческой мечты, |
И чрез бездны роковые |
Перекинутся мосты... |
Лишь свершая долг суровый, |
В миры лени, праздной лжи, |
Ты расширишь гранью новой |
Вековые рубежи... |
Им оправдан и спасен, |
Будешь малою ступенью |
В темной лестнице времен... |
Примечания
Ave, crux! - Славься, крест.
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ВЕНЧАНИЕ
Памяти М. А. Морозова |
Венчальный час! Лучистая Зима |
Хрустальные раскрыла терема... |
Белеет лебедь в небе голубом... |
И белый хмель взметается столбом... |
Лихой гонец, взрывая белый дым, |
Певучим вихрем мчится к молодым... |
Дымит и скачет, трубит в белый рог, |
Роняет щедро жемчуг вдоль дорог... |
В венчальном поле дикая Метель |
Поют ее прислужницы и ткут, |
Тебя в свой бархат белый облекут, - |
И будешь ты, на вечность темных лет, |
Мой бледный княжич, щеголем одет... |
Твоих кудрей веселых нежный лен |
Венцом из лилий будет убелен... |
И в тайный час твоих венчальных грез |
Поникнешь ты средь белых-белых роз... |
И трижды краше будешь ты средь них, |
Красавец бледный, белый мой жених! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ВИФЛЕЕМСКАЯ ЗВЕЗДА
Дитя судьбы, свой долг исполни, |
Приемля боль, как высший дар... |
И будет мысль - как пламя молний, |
И будет слово - как пожар! |
Вне розни счастья и печали, |
Вне спора тени и луча, |
И станешь весь - как взмах меча... |
Для яви праха умирая, |
Ты в даль веков продлишь свой час, |
И возродится чудо рая, |
От века дремлющее в нас,- |
И звездным светом - изначально - |
Омыв все тленное во мгле, |
Раздастся колокол венчальный, |
Еще неведомый земле! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
МЕТЕЛЬ
отрывок
Чу! Ширь глухая вдруг завыла! |
Вот зыбкий вихрь мелькнул в кустах, |
И, будто с жалобой унылой, |
Клубясь, гудя, взрывая прах, |
Как белый призрак, мчится, пляшет, |
Вдруг длинный саван распояшет |
И глухо-глухо бьет в набат... |
Но сладость есть и в диком вое |
Вдруг встрепенувшейся зимы, |
Как жутко-сладок шелест тьмы, |
И любо сердце роковое, |
В чьем сумраке безвестный час |
Над грозной бездной водит нас! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
* * *
Весна не помнит осени дождливой... |
Опять шумит веселая волна, |
С холма на холм взбегая торопливо, |
В стоцветной пене вся озарена... |
Здесь лист плетет, там гонит из зерна |
Веселый стебель... Звонка, говорлива, |
В полях, лесах раскинулась она... |
Весна не знает осени дождливой... |
Что ей до бурь, до серого томленья, |
До серых дум осенней влажной тьмы, |
Среди цветов, средь радостного пенья |
Проворен шаг, щедра ее рука... |
О яркий миг, поверивший в века! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
* * *
М. А. Ефремовой |
Цветам былого нет забвенья, |
И мне, как сон, как смутный зов - |
Сколь часто!- чудится виденье |
Евпаторийских берегов... |
Там я бродил тропой без терний, |
И море зыбью голубой |
Мне пело сказку в час вечерний, |
И пел псалмы ночной прибой... |
В садах дремала тишь благая, |
И радостен был мирный труд, |
И стлался, в дали убегая, |
Холмистой степи изумруд... |
С тех пор прошло над бедным миром |
И много боли в сердце сиром |
Я в смуте жизни перенес. |
Еще свирепствует и ныне |
Гроза, разгульнее стократ, |
И по земле, полупустыне, |
Взрывая сны, гудит набат... |
Но сон не есть ли отблеск вечный |
Того, что будет наяву - |
Так пусть мне снится, что беспечный |
Я в Евпатории живу... |
1943, Париж
С.Бавин, И.Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века.
Русская государственная библиотека.
Москва: Книжная палата 1993.
* * *
Пока дитя не знает речи, |
Оно не говорит и лжи - |
Ты взрослый, в час житейской встречи |
Язык немного придержи... |
С.Бавин, И.Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века.
Москва: Книжная палата 1993.
* * *
Как в круге бытия суровом |
Ночь следует за днем |
Иль холод за огнем, |
Так час безгласья следует за словом... |
С.Бавин, И.Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века.
Русская государственная библиотека.
Москва: Книжная палата 1993.
ЛУННЫЕ КРЫЛЬЯ
Из лунных снов я тку свой зыбкий миг, |
Невольник грез, пустынник душ моих... |
И в лунных далях близится межа, |
Где молкнет гул дневного мятежа... |
И призрачны, безмолвствуя вдали, |
Дневная явь и пестрый круг земли... |
И в звездный час разъятия оков |
Я весь - пыланье лунных облаков... |
И длится тишь, и льется лунный свет, |
Вскрывая мир, где смертной боли нет... |
Пустынный цвет пустынных снов моих... |
И молкнет мысль, и меркнет, чуть дрожа, |
Все зарево земного рубежа... |
И будто тая, искрится вдали |
Немой простор в серебряной пыли... |
И в тайный миг паденья всех оков |
Сбывается алкание веков... |
Все - сон, все - свет, и сам я - лунный свет, |
И нет меня, и будто мира нет! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
МОЙ ХРАМ
Мой светлый храм - в безбрежности |
Развернутых степей, |
Где нет людской мятежности, |
Ни рынков, ни цепей,- |
Где так привольно, царственно |
Пылает грудь моя |
Молитвой благодарственной |
Мой тайный храм - над кручами |
Зажженных солнцем гор, |
Мой синий храм за тучами, |
Где светел весь простор, |
Где сердцу сладко дышится |
В сиянии вершин, |
Где лишь туман колышется |
Да слышен гул лавин... |
Моя святыня вечная - |
В безгранности морской, |
Где воля бесконечная - |
Над малостью людской, |
Где лишь тревога бурная |
Гремит своей трубой, |
Где только высь лазурная |
Над бездной голубой... |
1903
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
НА БЕРЕГУ
Одинокие волны поют... |
Как таинственно, плавно и важно, |
Чуть белея, их гребни встают... |
Божий шум так ласкающе ровен, |
Божья ласка так свято нежна! |
Этот трепет и чист и бескровен, |
Эта вещая ночь так нужна! |
Только звездная полночь и дышит, |
Только смертная грудь и живет, |
Только вечная бездна колышет |
Колыбель несмолкающих вод! |
И безбольно, с отрадною грустью, |
Трепетанием звезд осиян, |
Как река, что отхлынула к устью, |
Я вливаюсь в святой океан... |
1903
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
* * *
С верой в груди упорной, |
Знающей колос пустой, |
Новь зари золотой... |
Только предавший плугу |
Слезы, молитвы и сны |
Смутно услышит сквозь вьюгу |
Звон грядущей весны... |
Только в Тревоге трудной, |
В сумраке роющих прах, |
Вспыхнет, как день изумрудный, |
Свет на майских холмах... |
Около 1925
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ДНЕВНОЕ СИЯНИЕ
A Jiovanni Papini* |
В полдневный час, целуя алчно землю, |
С молитвенной и трепетной тоской |
Я славлю мир, и жребий свой приемлю, |
И всякий дом, и всякий крест людской... |
Я знаю: свят труд молота и плуга, |
И свет росы средь утреннего луга, |
Как вся земная пестрая тропа... |
Все та же явь: осенний вихрь над нивой |
И стройный стебель в стройный час весны, |
Седые думы старости ворчливой |
И юных дней несбыточные сны... |
Равно достойны света воздаянья - |
Суровый пот к земле склоненных лиц, |
В огне веков нетленные деянья |
И мудрый лепет вещих небылиц... |
Мгновение и длительность без меры, |
Объятое смятением и сном, |
И зыбь полей, и в поле камень серый - |
Живые зерна в колосе одном... |
* Джованни Папини (1881-1956) - итальянский философ и писатель-авангардист, переводчик Балтрушайтиса на итальянский язык.
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
* * *
Стучись, упорствуя, Кирка, |
В глухую грудь земли, пока |
Пусть горек, сир и мал твой труд, |
Но есть у грани тайных руд |
Рубин живой и изумруд... |
Но, роя прах, дробя пласты, |
Не сетуй с болью, что не ты |
Войдешь в сверканье полноты... |
И ты лишь знай, лишь кротко верь, |
Что в мире плача и потерь |
Твой трудный трепет - только дверь... |
Твой древний звон - твой жребий весь, |
А сбудется средь звезд, не днесь, |
Что ты упорно строишь здесь... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
НА УЛИЦЕ
Стою один на перекрестке, |
Средь шума улиц городских, |
Вникая праздно в пыль и блестки, |
В покой и важность лиц людских... |
Без явной связи и межи - |
И сна и горького смятенья, |
Слепой правдивости и лжи. |
Снуют наряды, перстни, бусы, |
И жадность уст и алчность глаз, |
Ханжи бродячие и трусы, |
Тщета и глупость на показ. |
И видны, - видны сквозь румяна |
Земного счастия кроха, |
Печать корысти и обмана, |
Клеймо позора и греха... |
Ползет чудовищем стоногим, |
Чей темный голод глух и нем, |
Толпа, довольная немногим, |
Неутоленная ничем... |
И каждый носит в сердце сонном |
Свободу, ставшую рабой, |
Случайность, ставшую законом, |
И жребий прихоти слепой... |
И грозен всюду знак судьбы |
На пальцах горько загрубелых, |
На спинах, согнутых в горбы... |
И всех равняет знаком сходства, |
Приметой Божьего перста, |
Одно великое сиротство, |
Одна великая тщета. |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ЗАПОВЕДЬ СКОРБИ
Когда пред часом сердце наго |
В кровавой смуте бытия, |
Прими свой трудный миг, как благо, |
Вечерняя душа моя. |
Пусть в частых пытках поникая, |
Сиротствует и плачет грудь, |
Но служит тайне боль людская |
И путь тревоги - Божий путь... |
И лишь, творя свой долг средь тени, |
И вознесем его ступени |
В ту высь, где вечен звездный пир.. |
И вещий трепет жизни новой, |
Скорбя, лишь тот взрастит в пыли, |
Кто возлюбил венец терновый |
И весь отрекся от земли... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ВЕРУЮ
Знаю я в яви вселенной |
Плач на рассветном пороге, |
Путь человеческий в зное. |
Длящийся ложно... |
Знаю, как сердце земное |
Хило во сне и в тревоге, |
Немощно в радости тленной |
В скорби ничтожно... |
Вижу я в смертной истоме |
Годы заботы и крохи |
Блага, блаженство и рядом |
Юность с седеющим взглядом, |
Старость с проклятьем во вздохе, |
В нищем и княжеском доме |
Те же потери... |
Снится мне в жизни, однако, |
Цвет человеческой доли. |
Полдень души беспечальной |
В мире и в споре - |
Верю я в жребий венчальный, |
В царствие часа без боли, |
В посох, ведущий средь мрака |
Вечные зори... |
Верую, верую, Боже, |
В сумрак о звездах поющий, |
Свет воскресенья сулящий |
Чудом страданья... |
Верую в молот дробящий, |
В пламя и в меч создающий, |
В жертву зиждительной дрожи, |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
СКАЗКА
У людской дороги, в темный прах и ил, |
В жажде сева Вечный тайну заронил... |
И вскрываясь в яви, как светает мгла, |
Острый листик травка к свету вознесла... |
Вот и длились зори, дни и дни текли, |
И тянулся стройно стебель от земли... |
И на нем, как жертва, к солнцу был воздет |
В час лазурной шири алый-алый цвет... |
Так и разрешилось в пурпуре цветка |
Все немотство праха, дольняя тоска... |
И была лишь слава миру и весне - |
Вот, что скрыто Богом в маковом зерне. |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ФЕЙЕРВЕРК
У входа в храм венец из терний,- |
И в шуме площади вечерней |
Мелькает люд, снуют огни... |
Пронзая мглу струями света, |
Дробятся кольца и круги, |
Шипя, взвивается ракета |
Изгибом огненной дуги... |
И в мире звезд, в тиши их вечной, |
Пылает пестрый вой и звон, |
И каждый ярко, в час беспечный, |
Мгновенной искрой ослеплен... |
Дробясь, сплетая в ожерелье |
Весь малый клад людской сумы, |
Скользит полночное веселье |
В безмолвной тьме, не видя тьмы... |
И дышит-дышит грудь земная, |
Забыв полдневную вражду, |
Своей судьбы еще не зная |
В ночном скудеющем бреду... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
ТОПОЛЬ
Как в мой разум беспокойный |
Входит светом пенье грез, |
Дикий тополь век свой стройный |
В мир дробления принес... |
Я свирелью многодумной |
Славлю солнце в майском сне, |
Он своей листвою шумной |
Повествует о весне... |
Если я теряю в плаче |
Ясность сердца моего, |
Той же грустью, лишь иначе, |
Дышит шелест, речь его... |
В час смятенья грозового |
Стойко встретит свист и вой, |
Он, как я, качает снова |
Непреклонною главой... |
В нем - во мне - все тот же жребий, |
Долг опальных, долг живых -: |
К звездам в далях мировых... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
НОЧНАЯ ТИШЬ
Дышит полночь тенью жуткой... |
Тьма в окне и в сердце тьма... |
Сладость - малая минутка... |
Горечь - долгая зима... |
Чуткий дух в тоске бессменной |
Внемлет ночи у окна... |
Велика, неизреченна |
Неземная тишина... |
Но с годами понемногу |
Тают тайные круги, |
И к последнему порогу |
Приближаются шаги... |
Слышен звон освобожденья |
В бое медленных часов, |
И сдвигает бег мгновенья |
Будет час, и дрогнут петли, |
Дверь глухая задрожит, |
И узнаю, тьма ли, свет ли |
Смертный выход сторожит! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
Люблю средь леса, в час осенний, |
Под грустный шум, |
Внимать волнению и пени |
Пустынных дум... |
Распались замки, тлеют своды |
В глухом огне, |
Чей тонкий дым венчает годы |
И сны во мне... |
Прошли зеленые потемки, |
Их звон утих... |
И гнется с треском стебель ломкий |
У ног моих. |
Ряды берез, |
Где зыблет ветер мох, как пряди |
Седых волос... |
И блеск и звон, цветы и травы |
Судьба сожгла, |
И в дымном храме вешней славы - |
Зола, зола... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
АККОРДЫ
В даль из перламутра |
Кинув трепет звона, |
Развевает утро |
Синие знамена... |
У рассветной двери, |
В песне о просторе, |
Славлю в равной мере |
Капельку и море... |
Вспыхнул полдень яркий |
Сердце - трепет жаркий! |
Дух мой - пламя в храме! |
Серым покрывалом |
Вечер пал на землю... |
С дрожью в сердце малом |
Жребий тьмы приемлю... |
Труден путь над бездной |
К неземному краю... |
К вечной тайне звездной |
Руки простираю! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
РАЗДУМЬЕ
Истекает срок за сроком, |
Гнется стебель, меркнет цвет - |
Пена, взрытая потоком |
Устремленных в вечность лет... |
В смене тени и сверканья |
Дышит время, миг поет... |
Часу час передает... |
Входит в круг борьбы немолчной |
Тишь, меняющая сны, |
Где лишь звонче ропот желчный |
Обделенной седины... |
В неизменности и в смене |
Храм беззвездный строит мгла, |
Где лишь светится средь тени |
Бледность скорбного чела... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ДРОБЛЕНИЕ
Как бы ни цвел неизмеримо |
В пыланьи мира каждый миг, |
В нем, тайным страхом одержимо, |
Трепещет сердце, дух поник... |
И все встречают вихрь мгновенья |
Холодным взглядом сироты, |
И что ни доля, то - дробленье |
И каждый-каждый, судя строго, |
Своим случайным часом жив, |
Отторгнув грудь свою от Бога, |
Себя от мира отделив! |
Как будто в жизни не от века, |
Хвалою майскою звеня, |
Сверкает в доле человека - |
Живое пламя - чудо дня! |
И будто, звездными волнами |
Баюкая безгранно нас, |
В безмолвных высях не над нами |
Плывет-цветет полночный час! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
СЕЯТЕЛЬ
Древним плугом поле взрыто, |
Будут зерна в глубине! |
Ширь пустынная открыта |
Зеленеющей весне... |
Вековой своей тропой, |
С зыбкой ношей, мерным шагом |
Бродит Сеятель слепой... |
Он бессмертною десницей, |
Строго помня свой завет, |
Сеет плевелы с пшеницей, |
Хлеб людской и божий цвет... |
Будет год ли урожайный, |
Иль бесплодье ждет зерно, |
Приговора вечной тайны |
Старцу ведать не дано... |
Он лишь мерно, горстью полной, |
Рассыпает вдоль межи |
Летний трепет, шелест, волны, |
Звон и пенье в поле ржи... |
Из лукошка рокового |
Он лишь сеет дар Творца - |
Скудный свет людского крова |
И проклятие жнеца! |
:
Впервые опубликовано - "Русская мысль", 1911, No.5.
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
BEATI POSSIDENTES
Блажен, чей день лазурным кругом |
Облек поля, венчал простор... |
Блажен, чей путь проходит лугом, |
Где пестрый цвет встречает взор... |
Блажен, кто, жизнью ослепленный, |
Весь предан мигу, с мигом слит, |
По краю пропасти бездонной |
Без дум и ужаса скользит... |
Блажен, в ком слиты воедино |
Случайность жизни и судьба, |
Кто с гордым сердцем господина |
Свершает горький труд раба... |
Блажен, кто, жребий вверив зною, |
Избранник Солнца, гаснет с ним,- |
Блажен, кто силой неземною |
* Счастливы имущие (лат.). |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ
Входит под сирую кровлю |
Вечер... И тесен мой кров! |
Малое сердце готовлю |
К таинству звездных миров... |
Явное в свете и в зное |
Призрачно в лунной пыли... |
Лживо томленье дневное, |
В мире не стало земли! |
Реет в ночном океане |
Дух мой свободной волной... |
Огненно зыблясь без грани, |
Тайна - лишь тайна - со мной... |
День - его крики и лица - |
Бред обманувшего сна! |
Каждая дума - зарница, |
Радостен детский мой лепет |
Богу, представшему вдруг... |
Весь я - молитвенный трепет |
К звездам протянутых рук! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ПУТЬ К СИНЕВЕ
А. Скрябину
Thine are these orbs
of light and shade
Tennyson*
В рассветную пору, |
Сулившую вёдро, |
Отцветшей, далекой весной, |
Беспечно и бодро - |
По древнему бору - |
Бродил я тропою лесной. |
Был сон... Лишь на елях |
И соснах, чьи ветки |
Как трепет их редкий, |
На плавных качелях |
Качалась зеленая мгла... |
И шел я... И долог |
Был час беззаботный, |
Что сладко баюкал меня... |
И сумрак дремотный |
Тянулся, как полог, |
Меж мной и безмерностью дня. |
Лишь в полдень, нежданно, |
Сквозь зыбь на осине - |
От вихря, объявшего лес - |
Полоскою синей, |
И жутко и странно, |
Мелькнула мне бездна небес... |
Так снилось - так было... |
И полдень и лето |
Погасли у края стези... |
И тщетно их цвета |
Ищу я вдали и вблизи... |
Лишь слышу я шорох |
Осенней печали, |
Немолчной в заглохшем кругу... |
И листья опали, |
И мертвый их ворох |
Встречаю на каждом шагу... |
И в мертвом просторе, |
Над серой дорогой, |
Где глухо седеет трава, |
Безмолвно и строго, |
Как сонное море, |
Раскрыла свой мир синева... |
* Эти сферы света и тени - твои (англ.). Альфред Теннисон (1809-1892) - английский поэт.
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
НА ПОЛЕ ВАТЕРЛО
Склонись с тоскою всякое чело -: |
Пасется Мир в равнине Ватерло! |
Стоят теперь корыто, ясли, хлев, |
Шумит трава, и, в час иных забот, |
Проходит плуг, и бродит мелкий скот... |
Где грозно смерть гнала свою метель, |
Теперь пастух поет в свою свирель... |
Что в гордом сне замыслил Человек, |
Смела гроза, суровый меч рассек! |
Что ж, сердце, с болью мечешься в груди! |
Тужи, но знай - Пустыня впереди... |
Умолкнет в мире всякая молва... |
На все прольет свой скорбный шум трава, |
Склонив к покою каждое крыло - |
Как этот мир в равнине Ватерло! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ОДИНОЧЕСТВО
Среди людей, я средь - чужих... |
Мне в этом мире не до них, |
Как им, в борьбе и шуме дня, |
В дороге дальней им, как мне, |
Тужить, блуждать наедине... |
Мне в мой простор, в мою тюрьму, |
Входить на свете одному... |
Пока в пути не встанет грань, |
Нам всем томительную ткань |
Рукою сирой в жизни ткать - |
Душою замкнутой алкать... |
Звучит по разному у всех |
Один и тот же стон и смех,- |
На всех ткачей один станок, |
Но каждый сир и одинок... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ЭЛЕГИЯ
Мысль в разлуке с вещим сном... |
Сердце - в сумраке ночном... |
Дождь пустынный за окном... |
Свист за дверью, вой в трубе... |
Вспоминаю о себе... |
Меркнет цвет и гаснет свет... |
Ни тревог, ни мира нет... |
В миге - много тысяч лет... |
Точно я уж вечность жил, |
Вечность сетовал, тужил, |
Тайне вечности служил... |
Ночь... И только мысль во мне, |
С тьмой ночной наедине |
Тускло тлеет в глубине... |
Тьма... Лишь воет за окном |
Все о том же, об одном, |
Ветер в сумраке ночном... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
MARCIA EROICA
Tuba mirum spargens sonum
Per sepulchra regionum.
Памяти Н. Л. Тарасова
Мечется Витязь на белом коне... |
Скачет с угрюмым Своим трубачом, |
Машет в пустыню тяжелым мечом... |
Глухо и скорбно серебряный рог, |
В мертвом безмолвии белых дорог, |
Будит полуночный дремлющий мир, |
Сирых и скорбных зовет на турнир... |
Дико и сумрачно конь Его ржет, |
С дрожью таинственной клич узнает, |
Рвется, трепещет, встает на дыбы, |
Ждет не дождется разгула борьбы... |
Глухо ответствуя, льется в простор |
Пение труб, повторяющих сбор... |
Искрится, зыблется лунная мгла, |
Дрогнула полночь, вся ночь ожила... |
В снежной пустыне, средь лунных огней, |
Белые всадники гонят коней... |
Слышится с запада посвист лихой... |
Близится с севера топот глухой... |
В скорбном побоище вихри врагов... |
Снежным туманом дымятся поля,.. |
Белым пожаром объята земля! |
Только темнеет луна в небесах, |
Только взрывает серебряный прах, |
Грозно сойдясь - лезвием к лезвию - |
Белая Конница в белом бою... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ЧЕРНОЕ СОЛНЦЕ
Проходит жизнь в томлении и страхе... |
Безмерен путь... |
И каждый миг, как шаг к угрюмой плахе, |
Сжимает грудь... |
Чем ярче день, тем сумрачнее смута |
И глуше час... |
И, как в былом, солжет, солжет минута |
Не раз, не раз! |
Мой дом, мой кров - безлюдная безбрежность |
Где с детским плачем сетует мятежность |
Души моей,- |
Где в лунный час, как ворон на кургане, |
Чернею я, |
И жду, прозревший в жизненном обмане, |
Небытия! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ЗОДЧИЙ
С. А. Полякову
Своенравным Зодчим сложен |
Дом, в котором я живу, |
Где мой краткий сон тревожен, |
Где томлюсь я наяву... |
Много в нем палат огромных, |
Ниш пустынных и зеркал, |
В чьих углах, в чьих безднах темных |
Отблеск солнца не сверкал. |
Много в нем - средь мрачных келий, |
Лестниц, мшистых подземелий, |
Ложных окон и дверей... |
Скорбен в доме день короткий... |
Скорбно месяц, зыбля мглу, |
Черный крест моей решетки |
Чертит в полночь на полу... |
Низки сумрачные своды |
Над твердыней серых стен - |
В замке, где и дни и годы |
Я влачу свой долгий плен... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ВЕЧЕРНИЙ ДЫМ
Аминь! Аминь! Закончен круг дневной, |
Наш малый круг... |
Почил и звон и гул борьбы земной, |
И серп и плуг... |
Скудеет в небе светлая лазурь, |
Прошла волна! |
Не знает сна... |
Далекий вихрь увел свой пестрый шум, |
И блеск и цвет, |
Оставив нам печаль бессильных дум |
И звездный свет... |
Раскрылась ночь с безмолвием своим, |
В ее тени, |
Толпа детей, без крова мы стоим, |
Одни, одни! |
Рабы одной галеры в блеске дня, |
Уходим мы, |
С отдельной болью жребий свой кляня, |
В отдельность тьмы... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ЭЛЕГИЯ
Как дымный вечер, скорбен я... |
Как шорох ночи - речь моя! |
Бессильный трепет грез во мне, |
Порядок вещих дум моих, |
Что звездный свет, печально-тих... |
Моих часов докучный бег - |
Как в час затишья плавный снег... |
Глухая боль в груди моей, |
Как стужа северных полей... |
В моем пути поет метель... |
Моя душа - ее свирель! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ПОЛНОЧЬ
Как Молот, вскинутый судьбой, |
Ночных часов пустынный бой |
Поет, что будет новый день, |
Иной рассвет, иная тень... |
Но Тот, Кто мигам бег судил, |
Их в нить таинственную свил, |
В своей великой тишине |
На роковом веретене... |
Сказанье древнее поют, |
Одно и то же в беге лет |
И там, где тьма, и там, где свет! |
Умолк двенадцатый удар... |
И что же - старый столь же стар, |
И нищий нищ, как в прежний срок, |
И одинокий - одинок... |
Правдиво время - верен счет! |
Но жизнь проходит, жизнь течет, |
Клоня-склоняясь в прах и тлен |
Без новизны, без перемен... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
МАЯТНИК
В тягостном сумраке ночи немой |
Мерно качается Маятник мой, |
С визгом таинственным, ржаво скрипя, |
Каждый замедливший миг торопя... |
Будто с тоской по утраченным дням |
Поступью грузной идет в глубину, |
Ниже, все ниже, - во тьму, в тишину.. |
Будто с угрюмой мольбой о былом |
Сумрачный Кормчий упорным веслом |
Глухо, размеренно гонит ладью |
Вдаль, в неизвестную пристань мою... |
Призрак Галеры плывет да плывет... |
Дальше, все дальше, все глуше поет |
Скорбный и мерный, отрывистый звон - |
Шествие Часа в пустыне времен... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
АЛЬПИЙСКИЙ ПАСТУХ
По высям снегами |
Увенчанных гор, |
Как в радостном храме, |
Блуждает мой взор... |
По склонам их вечным, |
С межи на межу, |
Я стадо вожу... |
На светлых откосах |
Все глубже мой хмель... |
От неба мой посох, |
От неба - свирель... |
Вне смертной тревоги, |
Как ясность ручья, |
От Бога - о Боге - |
И песня моя... |
Он тайною вечной |
Мой разум зажег |
И зов бесконечный |
Вложил в мой рожок. |
И свят над горами |
Звон плача его, |
Как колокол в храме |
Творца моего... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
А. Скрябину
Все, что трепещет иль дремлет |
В тайном кругу бытия, |
Строго от века объемлет |
Мера моя. |
Слитность и вздох одинокий, |
Колос и цвет на лугу - |
Смертные грани и сроки |
Я стерегу. |
Тот, кто в незнаньи беспечен, |
Тот, кто прозреньем томим - |
Каждый незримо отмечен |
Знаком моим... |
Правя земною игрою, |
Вскинув-смиряя волну, |
Я разрушаю и строю, |
Сею и жну. |
Солнце в светающем небе, |
Искра в ночной тишине - |
Замкнут во мне. |
Грянув, как молот суровый, |
В вечном и тщетном бою, |
Я расторгаю оковы, |
Цепи кую. |
Мука влекомых на плаху, |
Ласка мгновений людских, |
Все умолкает по взмаху |
Крыльев моих! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ДРЕВНЕЕ СКАЗАНИЕ
To Edward Gordon Craig Esq.
Вначале был лишь сон весенний |
И тишина, |
И не вскрывался трепет тени |
В судьбе зерна... |
И в час расцвета, в час зачатий, |
Вступая в путь, |
Вздымалась грудь... |
Еще в кругу забвенной неги |
Текли часы, |
И пили стройные побеги |
Алмаз росы... |
Но рог, зовущий тайну к яви, |
Все звонче пел, |
И дрогнул мир в лазурной славе, |
И день вскипел... |
И - лишь дремавшая у Бога - |
Глухой волной, |
Вошла великая тревога |
В простор земной... |
И, тень познав, сквозь трепет боли, |
Вилась тропа - |
Туда, где меркнет стебель в поле |
И ждет серпа... |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
С. А. Полякову
Забвенья, забвенья! Всей малости крова! |
Всей скудной, всей жалкой отрады людской - |
Усталым от дали пути рокового, |
Бездомным, измученным звездной тоской! |
Мгновенья покоя средь вихря мгновений - |
Свершающим заповедь зыбкой волны, |
Во мраке без искры, средь зноя без тени |
Всей смертною кровью питающим сны! |
Убежища бедной душе, осужденной |
На горестный подвиг томленья в пыли, |
И жребий изгнанья, и трепет бессонный |
На вечном распутье в пустынях земли! |
Ночлега влачащим свой посох железный |
И боль и убожество смертной сумы, |
И ждущим забвенья от выси, от бездны, |
От горькой повторности света и тьмы! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
Жизнь кого не озадачит, |
Кто, захваченный грозой, |
Не вздохнет и не заплачет |
Одинокою слезой! |
Все мы радостно и бодро |
Покидаем детский кров, |
Верим в полдень, верим в вёдро, |
В тишь далеких вечеров... |
Но с доверчивыми снами |
Тень сплетается и - вдруг |
Жребий, брошенный не нами, |
Нас влечет в свой строгий круг... |
Все мы сеем, вверив зною - |
Божьей прихоти - свой хлеб, |
И с молитвою немою |
Точим серп, готовим цеп... |
Безмятежен и просторен |
Мир в весенней тишине... |
Много Пахарь бросил зерен, |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
СТУПЕНИ
Мы - туманные ступени |
К светлым высям божьих гор, |
Восходящие из тени |
На ликующий простор... |
От стремнины до стремнины - |
На томительной черте - |
Все мы гоним сон долинный, |
В трудном рвеньи к высоте... |
Но в дыму нависшей тучи |
Меркнут выси, и блажен, |
Кто свой шаг направил круче |
По уступам серых стен... |
Он не слышит смуты дольней, |
Стона скованных в пыли, |
Перед смелым все привольней |
Глубь небес и ширь земли... |
Мир немых и тщетных слез, - |
Мудр, кто в тишь последней грани |
Сердце алчное вознес! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
* * *
Передо мной все тот же шум глухой, |
Дитя знакомого смятенья, |
Все тот же яростный прибой, |
Упорный, как огонь сомненья, |
Все тот же сон на берегах... |
Все те же сосны вековые |
Стоят, как стражи на часах, |
Все тот же прежний ряд холмов, |
Волной сметенных океана, |
Все тот же давящий покров |
Осенней ночи и тумана. |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
* * *
Уже вечереет... Спустился туман. |
Рыбак, утомленный дневною тревогой, |
Плетется с добычей к избушке убогой |
И, полный признанья, бросает он взор |
На моря родного туманный простор... |
И берег уснувший угрюмо лежит, |
Одна лишь высокая ива не спит... |
Покорная ветру, над шумной пучиной |
Качает надломленной бурей вершиной |
И шепчется тихо с прибрежной скалой |
О вихрях промчавшихся ночи былой. |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ОТРЫВОК, НАПИСАННЫЙ ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ С УМИРАЮЩИМ ИБСЕНОМ
...Едва они уйдут, борцы и властелины, |
Как юрко проползет по их следам, как тать, |
К орлиным гнездам карлик из долины - |
И кто поможет бремя жизни приподнять?! |
Их голос громовой умолкнет глухо, жалко... |
Живую весть с наджизненных высот |
Как праздное сказанье переймет... |
И скоро вздорный внук, весь в дедовском наряде, |
На чахлый лоб надвинув шлем его, |
Пойдет расхаживать на пошлом маскараде... |
Великий,- вот удел величья твоего!.. |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
* * *
Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы, |
Красуйся, шелести, зеленый океан! |
Твой радостный простор мой дух освобождает |
От горькой слепоты незнанья моего, |
И в полноте восторга сердце постигает |
Премудрость Пахаря и Замыслов Его. |
Всю горечь дней моих и боль душевных ран, |
И с шелестом твоим свой тихий вздох сливаю. |
Красуйся, шелести, зеленый океан! |
В полдень мы были высоко в горах - |
Вместе забыли мы рыночный прах. |
Гордую веру в груди! |
В этот святой, торжествующий час |
Мир был наряден и светел - для нас. |
Миг торжествующий нас приобщил |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
ЭЛЕГИЯ
Уводит душу час в тени |
Туда, где ярки были дни |
И цвел мой сад... |
Пестро менялись звон и цвет |
В моих лугах, |
Бессильный страх. |
И вот железный крест готов |
Давно, давно - |
И плачет сердце средь цветов, |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
РАЗДУМЬЕ
Кто мерой мига сердце мерит |
Тот горько слеп, тот в жизнь не верит, |
Тот в ней - как тень в игре теней!.. |
И всех зовущий сон забвенья, |
Пред строгим подвигом веков, |
Их дух унизивших оков. |
Кто в свете часа дом свой строил, |
В величьи мира будет мал, |
Зане он жизни не утроил |
Пусть ярок трепет искры зримой, |
Но он лишь миг владеет тьмой, |
Где человек - как сев озимый, |
До утра майского немой! |
В устах восставшего раба, |
Но строят высь пути людского |
Лишь тяжкий молот и борьба! |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
* * *
Предвижу разумом крушенье |
Всех снов - солгавший мир в пыли! |
И вновь предчувствую свершенье |
Всех тайных чаяний земли... |
Пусть тлен венчает каждый цвет, |
Но миг минувший цвел недаром, |
Недаром в пламя был одет. |
Весь подвиг дней в борьбе упорной, |
Но бьется сердце плодотворно |
В слепом алканьи и тоске... |
Влача свой крест, в пути к утрате, |
Где каждый сетует, сам-друг, |
Преобразится смертный дух. |
И зыбкой искре, слитой с тенью,- |
Глухому воплю и слезе |
Дано быть каменной ступенью |
Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.
Вильнюс: Вага, 1969.
НОЧНОЙ ПИЛИГРИМ
Весь преданный жару тоски ненасытной, |
Приемля их холод душой беззащитной, |
Взывая к их пламени сердцем нагим. |
Мерцает их слава, то кротче, то строже, |
Великая полночь их сменой полна, |
И боль кочевая все также одна. |
Лишь вижу: напрасна молитва в пустыне, |
Что с бледною дрожью слагают уста, |
И горек мой посох - доныне, отныне - |
Лишь знаю, что в мире - две разных ступени: |
Средь высей зацветший покой |
И в дольней дороге от тени до тени - |
Заблудший в смятении разум людской! |
Вильнюс: Вага, 1969.