Ночь в Венеции

НОЧЬ В ВЕНЕЦИИ

Из трагедии Лорда Байрона)

Я отдохну, я утомлен:

Богатство, пышность, блеск меня лишь ослепили,

Ho радостей не приносили,

Я ими не был услажден.

На сердце я носил болезненное бремя!

И даже в самое то время,

Когда объемляся трепещущей рукой,

Кружился быстро я с красавицей моею,

Когда встречался взором с нею,

Я даже и тогда терзаем был тоской!

Остановлялась кровь и в жилах леденела,

Холодный, смертный пот чело мне наводнял;

Очаровательно там музыка гремела;

Но погребальный глас мне сердце раздирал,

И в слух вливаяся глубоко,

Он доходил ко мне, как шум морских валов,

Во тме боровшихся далёко,

Ах! если-бы на миг с ночною темнотою,

Мне успокоиться душою!

Когда-б я получил хотя мгновенье сна...

Ужь месяц на небе: какая тишина,

Какая сладкая прохлада!

Уединенье мне отрада.

Забуду бальный шум: спокойствия там нет,

От ламп и факелов там льется бледный свет

Во тму пространных переходов;

Столпы огромные, опоры тяжких сводов,

От ослепительных искуственных огней

В пожаре кажутся, неспосном для очей;

Приемля громкий смех за радость

И в жертву принося приятный сон ночей,

Дотоле резвая, неопытвая младость

Кружится там среди гостей,

Пока блеснет заря - и гаснущия очи,

И лица бледные у всех найдет она!

Там музыка гремит до самой поздней ночи;

Там прелесть голубых и пламень черных глаз,

Огнем превосходя и яхонт и топаз,

Являются пышней алмазов и рубинов,

И льется аромат от роз и от жасминов.

Там руки белые, как лебедя крыло,

И груди полные, как волн летучих пена,

И черный цвет, как цвет гебена,

Волос, украсивших прелестное чело,

Во время звучного веселья

Невольно увлекают взор;

Там дорогия ожерелья,

Сокровища морей и гор,

Переляваяся, как жар в лучах сверкают;

Но меньше очи ослепляют,

Чем шеи белые, вкруг коих обвились,

Как обманувшия надежды,

Там шумно мимо нас клубилась и неслись

A здесь - очарованья полн,

Я вижу вкруг себя равнину шумных волн;

Брега равнины сей теряются в тумане;

И звезды яркия в безбрежном океане

Безчисленно отражены.

Над головои эфир лазурный, необъятный,

И тишина вокругь и воздух ароматнеый

От первого дыхания весны.

Здесь борется волна с волною,

В них месяц зыблется, дрожит

И, пробегая надо мною,

Громады зданий серебрит.

О вид прелестный, несравненный,

Пред тем, где факелы во мгле,

И тусклый свет лампад несносен отраженный,

В огромном, зеркальном стекле!

Все тихо. Слышан звук гитары,

И под окном, во тме ночной,

Затворов легкие удары

Вь его душе отозвались,

И под рукою белоснежной

Они тихонько отперлись;

При виде сей руки, столь нежной,

Как луч сияющей луны,

Все чувства в нем упоены,

И сердце в трепете наполнилось тоскою!

Так, движась под его рукою,

Трепещет и звучит струна;

Но дав любви своей свободу,

Красавица дрожит - и как она бледна!...

А там, весло волнует воду,

И издавая мерный плеск,

Везде вокруг себя фосфорный сыплет блеск,

И бледный свет его сливается со светом,

Текущих быстро за кормой.

Ha своде, сумраком одетом,

Звезда сияет над звездой,

Перекликаяся, тревожат тишину.

О ночь! я услажден твоим прохладным часом,

Свободнее дыша, я наконец усну...