Стихотворения

Поэты - Революции. Русская поэзия первых десятилетий Советской власти о Великом Октябре

М., "Правда", 1987

СОДЕРЖАНИЕ

"IV"

Октябрь

Моряки

СССР

Ленин с нами

Дума про Опанаса (Отрывки из поэмы)

"IV"

Кремлевская стена, не ты ль взошла

Зубчатою вершиною в туманы,

Где солнце, купола, колокола,

И птичьи пролетают караваны.

Еще недавно в каменных церквах

Дымился ладан, звякало кадило,

И на кирпичной звоннице монах

Раскачивал медлительное било.

И раскачавшись, размахнувшись, в медь

Толкалось било. И густой, и сонный,

И вздрагивать струною напряженной.

Развеян ладан, и истлел монах;

Репьем былая разлетелась сила;

В дырявой блузе, в драных сапогах

Иной звонарь раскачивает било.

И звонница расплескивает звон

Чрез города, овраги и озера

В пустую степь, в снега и в волчий гон,

Где конь калмыцкий вымерил просторы.

И звонница взывает и поет.

И звон течет густым и тяжким чадом.

Клокочет голос меди трудовой

В осенний полдень, сумрачный и мглистый,

Над Азией песчаной и сухой,

Над Африкой, горячей и кремнистой.

И погляди: на дальний звон идут

Из городов, из травяных раздолий

Те, чей удел - крутой, жестокий труд,

Чей тяжек шаг и чьи крепки мозоли.

Они сойдутся. А на их дороге

Скрежещут рельсы, стелется трава,

Трещат костры и дым клубится строгий.

Суданский негр, ирландский рудокоп,

Фламандский ткач, носильщик из Шанхая

Ваш заскорузлый и широкий лоб

Венчает потом слава трудовая.

Какое слово громом залетит

В пустынный лог, где, матерой и хмурый,

Отживший мир мигает и сопит

И копит жир под всклоченною шкурой.

Разноплеменные. Все та же кровь

Рабочая течет по вашим жилам.

Распаханную засевайте новь

Посевом бурь, посевом легкокрылым.

Заботой дивной ваши дни полны,

И сладкое да не иссякнет пенье,

Пока не вырастет из целины

Святой огонь труда и вдохновенья!..

1922

Неведомо о чем кричали ночью

Ушастые нахохленные совы;

Заржавленной листвы сухие клочья

В пустую темень ветер мчал суровый,

И волчья осень по сырым задворкам

Скулила жалобно, дрожмя дрожала;

Где круто вымешанным хлебом, горько

Гудя, труба печная полыхала,

И дни червивые, и ночи злые

Листвой кружились над землей убогой;

Там, где могилы стыли полевые,

Где нищий крест схилился над дорогой.

Шатался ливень, реял над избою,

Плевал на стекла, голосил устало,

И жизнь, картофельного шелухою

Гниющая, под лавкою лежала.

Вставай, вставай! Сидел ты сиднем много,

Иль кровь по жилам потекла водою,

Иль вековая тяготит берлога,

Уж предрассветные запели невни

На тынах, по сараям и оврагам.

Вставай! Родные обойди деревни

Тяжеловесным и широким шагом.

И встал Октябрь. Нагольную овчину

Накинул он и за кушак широкий

На камне выправленный нож задвинул,

И в путь пошел, дождливый и жестокий.

В дожди и ветры, в орудийном гуле,

Ты шел вперед веселый и корявый,

Вокруг тебя пчелой звенели пули,

Горели нивы, пажити, дубравы!

Ты шел вперед, колокола встречали

По городам тебя распевным хором,

Твой шаг заслышав, бешеные, ржали

Степные кони по пустым просторам.

Твой шаг заслышав, туже и упрямей

Ладонь винтовку верную сжимала,

Тебе навстречу дикими путями

Вперед, вперед. Свершился час урочный,

Все задрожало перед новым клиром,

Когда, поднявшись над страной полночной,

Октябрьский пламень загудел над миром.

1922

МОРЯКИ

Только ветер да звонкая пена,

Только чаек тревожный полет,

Только кровь, что наполнила вены,

Закипающим гулом поет.

На галерах огромных и смрадных,

В потном зное и мраке сыром,

Под шипенье бичей беспощадных

Мы склонялись над грузным веслом.

Мы трудились, рыдая и воя,

Умирая в соленой пыли,

И не мы ли к божественной Трое

Расписные триремы вели?

Соль нам ела глаза неизменно,

В круглом парусе ветер гудел,

Погибали от вражеских стрел.

И с Колумбом в просторы чужие

Уходили мы, силой полны,

Чтобы с мачты увидеть впервые

Берега неизвестной страны.

Мы трудились средь сажи и дыма

В черных топках, с лопатой в руках,

Наши трупы лежат под Цусимой

И в прохладных балтийских волнах.

Мы помним тревогу и крики,

Пенье пули - товарищ убит;

На "Потемкине" дружный и дикий

Бунт горячей смолою кипит.

Под матросскою волею властной

Пал на палубу сумрачный враг,

И развертывается ярко-красный

Над зияющей бездною флаг.

Вот заветы, что мы изучили,

Что нас учат и мощь придают;

Помни море, свободу и труд.

Сбросив цепи тяжелого груза

(О, Империи тягостный груз),

Мы, как братья, сошлись для союза,

И упорен и крепок союз.

Но в суровой и трудной работе

Мы мечтали всегда об одном -

О рабочем сияющем флоте,

Разносящем свободу и гром.

Моряки, вы руками своими

Создаете надежный оплот.

Подымается в громе и дыме

Революции пламенный флот.

И летят по морскому раздолью,

По волнам броневые суда,

Порожденные крепкою волей

И упорною силой труда.

Так в союзе трудясь неустанно,

Мы от граней советской земли

К восстающей заре корабли.

Посмотрите: в просторах широких

Синевой полыхают моря

И сияют на мачтах высоких

Золотые огни Октября.

1923

СССР

Она в лесах, дорогах и туманах,

В болотах, где качается заря,

В острожной мгле и в песнях неустанных,

В цветенье Мая, в буйстве Октября.

Средь ржавых нив, где ветер пробегает,

Где перегноем дышит целина,

Она ржаною кровью набухает,

Огромная и ясная страна.

Она глядит, привстав над перевалом,

В степной размах, в сырой и древний лог,

Где медленно за кряжистым Уралом

Ворочается и сопит Восток.

Выветриваются и насквозь пробиты

С обтесанного наклонясь гранита,

Свое белье полощет человек.

Промышленные шумные дороги

Священных распугали обезьян,

И высыхающие смотрят боги

В нависнувший над пагодой туман.

Восток замлел от зноя и дурмана,-

Он грузно дышит, в небо смотрит он.

Она подует, с вихрем урагана

Враз опостылевший растает он.

Восток подымется в дыму и громе,

Лицо скуластое, загар - как мед;

Прислушайся: грознее и знакомей

Восстание грохочет и поет.

Она глядит за перевал огромный,

В степной размах, в сырой и древний лог,

Под этим взглядом сумрачный и темный

Ворочается и сопит Восток...

Кружатся ястребы, туманы тают,

Она лицо на запад обращает,

В тяжелый чад и в суету машин.

Она лицо на запад обращает,

Над толпами, кипящими котлом,

И голову свою приподнимает

Рабочий, наклоненный над станком.

Там едкий пот - упорен труд жестокий,

Маховики свистят и голосят,

Там корабельные грохочут доки,

Парят лебедки, кабели гудят.

Там выборы, там крики и удары,

Там пули временное торжество,

Но посмотри: проходят коммунары,-

Их сотни, тысячи, их большинство,

И мировое закипает вече,

Машины лязгают, гудки поют;

Затекшие там разминает плечи

От пут освобождающийся труд.

Мы слышим гул тяжелого прибоя,

Мы ждем тебя, восстанье мировое,

Со всех сторон навстречу нам иди!

1924

ЛЕНИН С НАМИ

По степям, где снега осели,

В черных дебрях,

В тяжелом шуме,

Провода над страной звенели:

"Нету Ленина,

Ленин умер".

Над землей,

В снеговом тумане,

Весть неслась,

Как весною воды;

До гранитного основания

Задрожали в тот день заводы.

Но рабочей стране неведом

Скудный отдых

И лень глухая,

Труден путь.

Крепь, веселая, молодая...

Вольный труд закипает снова:

Тот кует,

Этот землю пашет;

Каждой мыслью

И каждым словом

Ленин врезался в сердце наше.

Неизбывен и вдохновенен

Дух приволья,

Труда и силы;

Сердце в лад повторяет: "Ленин".

Сердце кровь прогоняет в жилы.

И по жилам бежит волнами

Эта кровь и поет, играя:

"Братья, слушайте,

Ленин с нами.

Стройся, армия трудовая!"

И гудит, как весною воды,

Гул, вскипающий неустанно...

"Ленин с нами",-

Поют заводы,

В скрипе балок,

Трансмиссий,

Кранов...

И летит,

И поет в тумане

Этот голос

От края к краю.

"Ленин с нами",-

Твердят крестьяне,

Землю тракторами взрывая...

Над полями и городами

Гул идет,

В темноту стекая:

"Братья, слушайте:

Ленин с нами!

Стройся, армия трудовая!"

1925

ДУМА ПРО ОПАНАСА

(Отрывки из поэмы)

I

Хлопочет листвою,

Где бежит Панько из Балты

Дорогою степною.

Опанасе, не дай маху,

Оглядись толково,-

Видишь черную папаху

У сторожевого?

Знать, от совести нечистой

Ты бежал из Балты,

Топал к Штолю-колонисту,

А к Махне попал ты!

У Махна по самы плечи

Волосня густая:

- Ты откуда, человече,

Из какого края?

В нашу армию попал ты

Волей иль неволей?

- Я, батько, бежал из Балты

К колонисту Штолю...

От крови и пота,-

Не хочу махать винтовкой,

Хочу на работу!

Ой, батько, скажи на милость

Пришедшему с поля,

Где хозяйство поместилось

Колониста Штоля?

- Штоль? Который, человече?

Рыжий да щербатый?

Он застрелен недалече,

За углом от хаты...

А тебе дорога вышла

Бедовать со мною.

Повернешь обратно дышло -

Пулей рот закрою!

Дайте шубу Опанасу

Сукна городского!

Поднесите Опанасу

Вина молодого!

Кованым железом!

Дайте шапку, наградите

Бомбой и обрезом!

Мы пойдем с тобой далече -

От края до края!..-

У Махна по самы плечи

Волосня густая...

. . . . . . . . . . . . .

Опанасе, наша доля

Машет саблей ныне,-

Зашумело Гуляй-Поле

По всей Украине.

Украина! Мать родная!

Жито молодое!

Опанасу доля вышла

Бедовать с Махною.

Украина! Мать родная!

Молодое жито!

Шли мы раньше в запорожцы,

III

Хлеба собрано немного -

Не скрипеть подводам.

В хате ужинает Коган

Житняком и медом.

В хате ужинает Коган,

Молоко хлебает,

Большевицким разговором

Мужиков смущает:

- Я прошу ответить честно,

Прямо, без уклона,

Сколько в волости окрестной

Варят самогона?

Что посевы? Как налоги?

Падают ли овцы? -

В это время по дороге

Топают махновцы...

По дороге пляшут кони,

В землю бьют копыта.

Опанас из-под ладони

Полночь сизая, степная

Встала пред бойцами,

Издалека темь ночная

Тлеет каганцами.

Брешут псы сторожевые,

Запевают певни.

Холодком передовые

Въехали в деревню.

За церковного оградой

Лязгнуло железо:

- Не разыщешь продотряда-

В доску перерезан!-

Хуторские псы, пляшите

На гремучей стали:

Словно перепела в жите,

Когана поймали.

Повели его дорогой,

Сизою, степною,-

Встретился Иосиф Коган

Поглядел Махно сурово,

Покачал башкою,

Не сказал Махно ни слова,

А махнул рукою!

Ой, дожил Иосиф Коган

До смертного часа,

Коль сошлась его дорога

С путем Опанаса!..

Опанас отставил ногу,

Стоит и гордится:

- Здравствуйте, товарищ Коган.

Пожалуйте бриться!

IV

Тополей седая стая,

Воздух тополиный...

Украина, мать родная,

Песня-Украина!..

На твоем степном раздолье

Сыромаха скачет,

Свищет перекати-поле,

Всходит солнце боевое

Над степной дорогой,

На дороге нынче двое -

Опанас и Коган.

Над пылающим порогом

Зной дымит и тает;

Комиссар, товарищ Коган,

Барахло скидает...

Растеклось на белом теле

Солнце молодое;

- На, Панько, когда застрелишь,

Возьмешь остальное!

Пары брюк не пожалею,

Пригодятся дома,-

Все же бывший продармеец,

Хороший знакомый!..-

Всходит солнце боевое,

Кукурузу сушит,

В кукурузе ветер воет

- За волами шел когда-то,

Воевал солдатом,

Ты ли в сахарное утро

В степь выходишь катом? -

И раскинутая в плясе

Голосит округа:

- Опанасе! Опанасе!

Катюга! Катюга! -

Верещит бездомный копец

Под облаком белым:

- С безоружным биться, хлопец,

Последнее дело! -

И равнина волком воет

От Днестра до Буга,

Зверем, камнем и травою:

- Катюга! Катюга!..-

Не гляди же, солнце злое,

Опанасу в очи:

Он грустит, как с перепоя,

То ль от зноя, то ль от стона

Подошла усталость.

Повернулся:

- Три патрона

В обойме осталось...-

Кровь - постылая обуза

Мужицкому сыну...

- Утекай же в кукурузу -

Я выстрелю в спину!

Не свалю тебя ударом,

Разгуливай с богом!..-

Поправляет окуляры,

Улыбаясь, Коган:

- Опанас, работай чисто,

Мушкой не моргая.

Неудобно коммунисту

Бегать, как борзая!

Прямо кинешься - в тумане

Омуты речные,

Влево - часовые!

Лучше я погибну в поле

От пули бесчестной!..-

Тишина в степном раздолье,

Только выстрел треснул,

Только Коган дрогнул слабо,

Только ахнул Коган,

Начал сваливаться набок,

Падать понемногу...

От железного удара

Над бровями сгусток,

Поглядишь за окуляры -

Холодно и пусто...

С Черноморья по дорогам

Пыль несется плясом.

Носом в пыль зарылся Коган

Перед Опанасом...

V

Где широкая дорога,

Вольный плес днестровский,

Командир Котовский.

Он долину озирает

Командирским взглядом,

Жеребец под ним сверкает

Белым рафинадом.

Жеребец подымет ногу,

Опустит другую,

Будто пробует дорогу,

Дорогу степную.

А по каменному склону

Из Попова лога

Вылетают эскадроны

Прямо на дорогу...

От приварка рожи гладки,

Поступь удалая,

Амуниция в порядке,

Как при Николае.

Головами крутят кони,

Хвост по ветру стелют?

Аккурат неделю...

VI

Налетели и столкнулись,

Сдвинулись конями,

Сабли враз перехлестнулись

Кривыми ручьями...

У комбрига боевая

Душа занялася,

Он с налета разрубает

Саблю Опанаса.

Рубанув, откинул шашку,

Грозится глазами:

- Покажи свою замашку

Теперь кулаками! -

У комбрига мах ядреный,

Тяжелей свинчатки,

Развернулся - и с разгону

Хлобысть по сопатке!..

. . . . . . . . . . . . . . .

Опанасе, что с тобою?

Повернулся, покачнулся,

В траву сковырнулся...

Глаз над левою скулою

Затек синевою...

Молча падает на спину,

Ладони раскинул...

Опанасе, наша доля

Развеяна в поле!..

VII

Балта - городок приличный,

Городок что надо:

Нет нигде румяней вишни,

Слаще винограда.

В брынзе, в кавунах, в укропе

Звонок день базарный;

Голубей гоняет хлопец

С каланчи пожарной...

Опанасе, не гадал ты

В ковыле раздольном,

Что поедешь через Баллу

Что тебе вдогонку бабы

Затоскуют взглядом,

Что пихнет тебя у штаба

Часовой прикладом...

Ой, чумацкие просторы -

Горькая потеря!..

Коридоры, в коридоры,

В коридорах - двери.

И по коридорной пыли,

По глухому дому,

Опанаса проводили

На допрос к штабному.

VIII

Опанас, шагай смелее.

Гляди веселее!

Ой, не гикнешь, ой, не топнешь,

В ладоши не хлопнешь!

Пальцы дружные ослабли,

Не вытащат сабли.

Наступил последний вечер,

Опанас, твоя дорога -

Не дальше порога.

Что ты видишь? Что ты слышишь?

Что знаешь? Чем дышишь?

Ночь горячая, сухая,

Да темень сарая.

Тлеет лампочка под крышей,-

Эй, голову выше!..

А навстречу над порогом -

Загубленный Коган.

Аккуратная прическа,

И щеки из воска...

Улыбается сурово:

- Приятель, здорово!

Где нам суждено судьбою

Столкнуться с тобою!

Опанас, твоя дорога

Не дальше порога...

Эпилог

Боевые годы.

Отшумели, отгудели

Молодые воды...

Я не знаю, где зарыты

Опанаса кости:

Может, под кустом ракиты,

Может, на погосте...

Плещет крыжень сизокрылый

Над водой днестровской,-

Ходит слава над могилой,

Где лежит Котовский...

За бандитскими степями

Не гремят копыта:

Над горючими костями

Зацветает жито.

Над костями голубеет

Непроглядный омут;

Да идет красноармеец

На побывку к дому...

Синими глазами

На бездомный круглый камень,

Вымытый дождями.

И нагнется и подымет

Одинокий камень:

На ладони - белый череп

С дыркой над глазами.

И промолвит он, почуяв

Мертвую прохладу:

Ты погиб, как надо!

И пойдет через равнину,

Через омут зноя,

В молодую Украину,

Так пускай и я погибну

У Попова лога,

Той же славною кончиной,

Как Иосиф Коган!

1926

УКРАЗИЯ

Волы мои, степями и полями,

Помахивая сивой головой,

Вы в лад перебираете ногами,

По ковылям, где дрофы притаились,

Вблизи прудов, где свищут кулики,

Волами двинулись и задымились

Широкой грудью броневики.

И вольница, не знавшая труда,

Горланила и поджигала хаты

И под откос спускала поезда.

А в городах: молебны и знамена,

Холеный ус, литая медь погонов,

И дробь копыт, и смех, и темнота.

Прибрежный город отдыхал в угаре,

По крышам ночь, как масло, потекла.

Гудел прибой, и надвигалась мгла.

Прибрежный город по ночам чудесней,

Пустая тишь и дальний гул зыбей,

И лишь нерусские звенели песни

И снова день, и снова рестораны

Распахнуты. И снова гул встает.

И снова говор матерный и пьяный,

И снова ночь дорогою кровавой

Тюрьма и выстрелы. А здесь зуавы

С матросами обнялись - и поют...

Мы в эти дни скрывались, ожидали,

Когда раздастся долгожданный зов,

Оружие, листовки и бойцов.

Ты, иностранец, посмотри, как нами

Сколочен мир, простой и трудовой,

Как грубыми рабочими руками

Ты говоришь: "Укразия". Так что же,

Не мы ль прогнали тягостный туман,

Не мы ль зажгли вольнолюбивой дрожью

Рабочих всех материков и стран?

Оно сверкает в огненной пыли.

Укразия! Примером будь отныне

Трудящимся со всех концов земли...

1925