| Автор: | Герцен А. И. |
| Категория: | Письма |
450. Н. А. ГЕРЦЕН и Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ
10 ноября (29 октября) 1868 г. Женева,
10 нояб<ря>. Hôtel de la Paix. Genève.
Милая Тата,
ты так неопределенно пишешь, что я не понимаю — получили вы два письма или нет? Во втором было от Мейзенб<уг>. Я его послал, помнится, 6-го.
Вчера в десять вечера Огарев пошел один к себе в комнату, совершенно здоровый, — я и Чернецк<ий> шли за ним, — вдруг он остановился — стал в угол и, если б мы не подхватили, — расшибся бы страшно о кровать. Этот раз — на 14 день.
Прибавить к тому, что я писал, не могу ничего. Я устал от этих бурь и хочу устроить покой и занятия; ты можешь очень полезно действовать на Лизу при старанье и вниманье.
Издание «Колок<ола>» в 4 листа — дело нешуточное, и без меня он не выйдет в срок. Огар<ев> к срочной работе вовсе не способен. К тому же он небрежен. Представь себе, что он позволил Бак<унину> записать свое имя в новый клуб, заводимый тем, — и о котором Ог<арев> ничего не знает. Когда я его спросил, как его имя фигурирует, — он сначала не знал, а потом сказал: «Да, да, Бакун<ин> мне сказывал, что запишет меня». Прежде 20 нояб<ря> не думаю, чтоб можно было ехать. Бумаги Долгор<укова> еще не разбирал. Чернецк<ого> надобно беспрестанно подстегивать. С Записками Мейзенб<уг> опоздал. Сегодня будет, кажется, адвокат из Берна.
Суслиха выдала в Петербурге медицинскую книгу. Я вовсе не знал, что она брала уроки у Мерчинского. Его я раскусил больше теперь — это славный человек и очень умен.
Густав Фогт в негодовании велием за мою статью о конгрессе, поляки опять меня оттаскали в «Неподлеглости», а «Былое и думы» на франц<узском> все советуют издавать. Чини карандаш.
Кельсиева в газетах ругают на чем свет стоит. Пришлю образчик.
____
Как же вы записались в hôtel‘е? Я не знаю, как адресовать — да и полагаю, что все же следует спрашивать на имя Nath<alie> Og<areff> письма. Не худо бы спросить в bureau de la poste aux lettres — a Nice, нет ли писем?
He знаю отчего, но мне больно, что Лиза переменит имя, мне дорогое. Это обрыв традиции. Огар<ев> тебе писал — он, как всегда, чист и широк — даже был бы силен, если б не апатия и распущенность.
Целую тебя и надеюсь на тебя.
Я совершенно согласен остаться на зиму в Марселе — посмотрите дачку или домик.
Жди Устинова — одного, едет в Барцелону, а бабье здесь.
На двух отдельных листках:
3 часа.
— когда я живу 7 дней в морозе и бизе.
Au reste[141], да будет святая воля ваша.
— Аминь же.
Топор<нин> отправил швейцара сегодня в Россию, в Тамбов — сам едет весной.
Почему не телеграфировали?
Печатается по фотокопии с автографа (BN). Впервые опубликовано: СЗ, т. LXVII, стр. 300—302.
Год написания определяется упоминанием о выходе книги Н. П. Сусловой.
я живу 7 дней — первоначально было: я ждал 7 дней
Этот раз — на 14 день. — Т. е. через четырнадцать дней после предыдущего припадка эпилепсии, которой страдал Огарев.
... он позволил Бак<унину> записать свое имя в новый клуб... — Речь идет об организованном М. А. Бакуниным «Международном альянсе социальной демократии» (см. комментарии к письму 446), в список членов которого он включил Огарева. Узнав о глубоком неудовольствии Герцена, Огарев попросил Бакунина вывести его из «нового союза», что Бакунин сделал скрепя сердце (см. Б, стр. 214. — Письмо ошибочно отнесено в этом издании к 1867 г.).
Бумаги Долгор<укова> еще не разбирал. — С. Тхоржевский получил в наследство от кн. П. В. Долгорукова большое собрание исторических и современных документов, обличавших самодержавие. Предварительный осмотр архива и отбор бумаг для публикации в «Supplément du «Записок», вышедших в 1865 г. (см. XX, 515—516). Публикация отдельных документов, подготовленная С. Тхоржевский при участии Н. П. Огарева для «Supplément du Kolokol», которую Герцен получил уже в набранном виде, произвела на него крайне неблагоприятное впечатление (см. XX, 831—833).
Суслиха выдала в Петербурге медицинскую книгу. — Докторская диссертация Н. П. Сусловой «Прибавление к физиологии лимфатических сердец» (СПб., 1868). См. упоминание о Сусловой в заметке Герцена «La femme et le prêtre admis au droit de l’homme» (XX, 325—326).
— «Les Russes au Congrés de Berne». См. комментарии к письмам 422 и 424.
... поляки опять меня оттаскали в «Неподлеглости»... — Вероятно, Герцен имеет в виду передовую статью в № 83 газеты «Niepodleglość» от 7 ноября 1868 г. «Конгресс мира и свободы», в которой в связи с «нигилистическими» выступлениями М. А. Бакунина и Г. Н. Вырубова на Бернском конгрессе упоминался Герцен, «готовый произнести» «над утонувшей в крови Польшей» сентенцию: «Уничтожение старого — это рождение будущего». «О, будь проклята эта логика, — восклицал автор статьи, — которая из сегодняшних развалин создает великолепные статуи для грядущего и из размозженных черепов отцов сооружает для детей великолепные дворцы». Из более ранних высказываний газеты Герцен, вероятно, имеет в виду окончание напечатанной в № 78 от 30 сентября 1868 г. статьи Ю. Токаржевича «Люди, дела и принципы», где цитировалось клеветническое высказывание из анонимной французской брошюры «I1 n’y a salut pour la Pologne que par la France» — будто Герцен, «обнимая своих братьев-поляков, сует руку им в карман».
Чини карандаш. — Вероятно, Герцен рассчитывал на участие Н. А. Герцен в переводе «Былого и дум» на французский язык. Часть глав мемуаров Герцена, печатавшихся в «Kolokol», была переведена самим Герценом, другая — его сыном.
Кельсиева в газетах ругают на чем свет стоит. — Одним из наиболее резких выступлений против В. И. Кельсиева в связи с выходом в свет его книги «Пережитое и передуманное» была статья Д. Д. Минаева «Для чего иногда люди эмигрируют», напечатанная в N°27 «Недели». Называя книгу Кельсиева «безбожной спекуляцией», «арлекинадой незрелых рассуждений, юнкерских анекдотов и бездельной болтовни» «о том, о сем, а больше ни о чем», Минаев уличал автора в пустословии, саморекламе и утверждал, что название книги представляет собой пародию на «Былое и думы» Герцена.
... мне больно, что Лиза переменит имя... — Н. А. Тучкова-Огарева писала Герцену, откликаясь на эти строки: «Ты бы хотел, чтоб Лиза носила прежнее имя — хорошо — как же я ей тогда объясню тяжелую ложь, что я оставила ее отца? <...> С Лизой я не буду говорить, пока мы окончательно не примем какого-нибудь решенья — торопиться я не буду — а теперь стану ждать письма, которое мне укажет, что делать». И в другом письме, от 12 ноября: «... подумай серьезно и безлично, что для Лизы лучше: все знать и жить в среде своей семьи — или ничего не знать никогда — если последнее для нее лучше, я готова для нее пожертвовать нашей близостью — она и ты — вот о чем я должна думать...» (АО, стр. 57—59).
Natalie, я решительно безусловно согласен на все, что ты желаешь. — Н. А. Тучкова-Огарева требовала легализации своих отношений с Герценом и предоставления ей и Лизе фамилии Герцен.
— О ком здесь идет речь — не установлено.
Ответные письма Н. А. Тучковой-Огаревой от 9 и 12 ноября 1868 г. — АО, стр. 57—59.
— Ред.