Герцен А. И. - Мейзенбуг М., 21 (9) сентября 1856 г.

19. М. МЕЙЗЕНБУГ

21 (9) сентября 1856 г. Путней.

21 sept<embre>. At M-r Tinkler's.

Putney.

Vous aussi, chère Malvida, vous avez la bosse de la polémique, il n'y a absolument rien dans ma lettre d'agressif — quelle diplomatie — à quoi bon et à quel propos? On n'est pas toujours disposé à des épanchements et on écrit des réponses in der Stimmung,' in welcher man ist. (A propos q<uel>q<uefois> on n'écrit pas du tout; c'est ainsi que Kinkel n'a pas répondu à Saffi, ce qui l'étonné beaucoup).

En voyant que j'ai oublié d'écrire concernant Alexandre — cela serait beaucoup plus juste de penser que je l'avais oublié que de m'inculper d'incivilité. Mais enfin das liegt in der menschlichen Natur.

Vous pouvez tout traduire et tout imprimer quand vous le désirez. Concernant les corrections — il y a ma remarque éternelle, qu'il y en a des fautes dans la manière comment elles sont posées par ex. «ловят» — c'est évident que c'est la 3-me per<sonne> de l'Indic<atif> présent — or donc on met le verbe à l'Infinitif. Рюмочк а/у — c'est évident que c'est l'accusatif.

Une histoire après l'autre. Golovme nous a enfin attaqués sur le terrain où je l'attendais. Sans nommer personne il a imprimé dans un journal qu'il rédige — les choses les plus offensantes pour moi et pour Og<areff> —il parle de sa première femme, de son amant, le nomme mon valet — et moi, je suis maltraité encore plus et il s'est arrêté à une insinuation qui probablement n'est qu'un commencement. Entre autres il dit — que j'ai brisé avec lui «parce que tel qui brille seul — serait offusqué auprès d'un autre».

C'est autre — c'est lui.

C'est joli — Dreckkur.

Vous savez que je fais la Wasserkur.

Adieu en attendant.

A. Herzen.

Tous les nôtres et Saffi vous saluent.

Перевод

21 сентября. At M-r Tinkler's.

Путней.

У вас также, дорогая Мальвида, склонность к полемике; в моем письме нет ровно ничего задирающего — что за дипломатия, к чему и по какому поводу? Не всегда бываешь расположен к излияниям и ответы пишешь in der Stimmung, in welcher man ist[9] (кстати иногда и вовсе не пишут; так, например, Кинкель не ответил Саффи, что последнего очень удивляет).

Вы можете все перевести и все печатать, когда пожелаете. Что касается исправления — повторю мое вечное замечание, что бывают ошибки уже в том, как их делают, — например, «ловят» — очевидно, это третье лицо настоящего времени изъявительного наклонения — вы же тогда ставите глагол в неопределенном наклонении. Рюмочк а/у — очевидно, это винительный.

Одна история за другой! Наконец Головин напал на нас на той почве, на которой я и ожидал его нападения. Не называя имен, он напечатал в редактируемой им газете самые оскорбительные вещи для меня и Ог<арева>, — он говорит о его первой жене, о ее любовнике, называет его моим лакеем — а мне еще больше достается, и он остановился на инсинуации, которая, вероятно, представляет собою лишь начало. Между прочим, он говорит, что я порвал с ним «из-за того, что кто блестит, когда он один — меркнет, когда рядом другой».

Этот другой — он.

Как мило — Dreckkur[11].

Вы знаете, что я теперь проделываю курс Wasserkur[12].

Пока прощайте.

А. Герцен.

Все наши и Саффи вам кланяются.

Примечания

Печатается по фотокопии с автографа (BN). Впервые опубликовано: Л VIII, 336.

Год написания определяется связью с письмом 20, датированным Герценом 23 сентября 1856 г., где также речь идет о статье И. Г. Головина.

…в моем письме... —

Вы можете все перевести и все печатать, когда пожелаете. — Речь идет о «Записках» Е. Р. Дашковой, которые Мейзенбуг переводила на немецкий язык. См. письма 16, 22, 36 и комментарии к ним.

Наконец, Головин напал на нас... — Название статьи И. Г. Головина неизвестно. По-видимому, она была напечатана в газете «Russia and the United States correspondent», которая, как пишет И. Г. Головин в своих «Записках», издавалась им в это время на трех языках.

 — Ред.