| Автор: | Герцен А. И. |
| Категория: | Письма |
281. М. МЕЙЗЕНБУГ
30 (18) мая 1856 г. Лондон.
30 mai.
Chère Malvida, C'est avec des larmes aux yeux que j'ai lu votre lettre; non, cela n'est pas comme cela qu'il fallait nous séparer. Non et non. Mais si cela vous a facilité un pas dur — ainsi soit-il. Mais pas de rupture. — Ogareff va vous porter avec Alex<andre> plus que ma lettre, ma profonde admiration, mon amitié sans bornes.
Oui, d'un côté vous avez raison: le silence, les quatre yeux d'enfants, pour lesquels vous avez passé le seuil de cette maison malheureuse — c'était beau de prendre ainsi le congé, — et j'accepte votre bénédiction pour mes enfants — mais votre amitié pour moi.
A vous, frère et ami
A. Herzen.
Les enfants et moi nous voulons vous voir le plus souvent — c'est sérieux, c'est ma volonté invariable.
На обороте: A Malvida.
Перевод
30 мая.
Дорогая Мальвида,
со слезами на глазах я прочел ваше письмо; нет, не так нам нужно было расстаться. Нет и нет! Но если это облегчило вам трудный шаг — пусть будет так. Но не разрыв. Огарев вместе с Александром сейчас вам принесут не только мое письмо, но и мои чувства глубокого почитания, моей безграничной дружбы.
Да, с одной стороны вы правы: молчание, четыре детских глаза, для которых вы переступили порог этого несчастного дома, — это было великолепно — расстаться таким образом, — и я принимаю ваше благословение для моих детей — но вашу дружбу — мне.
Вам преданный, брат и друг
А. Герцен.
Дети и я, мы желаем видеть вас как можно чаще — это серьезно, это — мое неизменное желание.
На обороте:
Примечания
Печатается по фотокопии с автографа (BN). Французский оригинал впервые опубликован: Л Meysenbug, стр. 333),
Над текстом письма надпись рукой Мейзенбуг: «Quand j'avais quitté la maison pour laisser entrer m-me Natalie» («Когда я покинула дом, чтобы впустить мадам Натали»).
Год написания определяется связью с предшествующим письмом.
~ мое письмо ~ — Письмо Герцена было принесено на квартиру Альтгаузов, у которых вначале остановилась Мейзенбуг, после ухода из дома Герцена: «В тот же вечер, когда мы молча сидели вместе, погруженные в грустное раздумье, пришли Огарев и молодой Александр. Они передали мне письмо Герцена и рассказали, как он скорбит по поводу моего столь внезапного поступка» (Мейзенбуг,