Автор: | Тассо Т., год: 1580 |
Примечание: | Перевод С. Е. Раича |
Категория: | Стихотворение |
Связанные авторы: | Раич С. Е. (Переводчик текста) |
ИСТОЧНИК СМЕХА
Отрывок из Тассова Иерусалима
Урания. Карманная книжка на 1826 год для любительниц и любителей русской словесности
Издание подготовили Т. М. Гольц и А. Л. Гришунин
Серия "Литературные памятники"
М., "Наука", 1998
Рыцари Карл и Убальд, посланные вождем Готфредом {1} для отыскания Ринальда {2}, достигают наконец до жилища Армиды {3}, у коей скрывался герой христианский. По совету одной таинственной жены сии рыцари, обладающие разными священными талисманами, должны приступить утром ко исполнению возложенного на них поручения...
Остановяся под горой |
В тени дерев угрюмой, |
Герои ждут зари младой, |
Объяты сладкой думой. |
Лишь солнце золотым огнем |
По небу голубому |
Рассыпалось - "Идем! идем!" - |
Воззвал один другому. |
И бодро к цели потекли |
Веселою стопою... |
И вдруг, как будто из земли, |
Встал змий перед четою. |
И гребни золотые |
Перегибаются по ней, |
И гнев клокочет в вые; |
Гортань дымится, яд клубя, |
С очей огнь смерти льется. |
То весь вберется он в себя, |
То снова разовьется - |
И всем хребтом, и всем хвостом |
Дорогу переложит; - |
Герои всё своим путём, |
Ничто их не встревожит. |
И Карл уж меч свой обнажал |
На пораженье змия; |
"Что делаешь? - Убальд вскричал, - |
Оружия земные |
И сила рук твоих - ничто |
Для стража вероломной". |
Умолк и жезл потряс златой. |
Лишь свист раздался томной |
И робкий страж смирился, - |
Бежит с отчаяньем в очах, |
И в мгле туманов скрылся. |
Они вперед, и вдруг им лев |
Навстречу златогривой, - |
Он грозный поднимает рев, |
Косматой машет гривой, |
По крепким ребрам бьет хвостом, |
Полн гнева взор багровый... |
Убальд таинственным жезлом |
Взмахнул и - стих суровый, |
Оледенел кипящий гнев |
В груди, объятой страхом, |
И - прогнан в дальни степи лев |
Жезла победным махом. |
Оспоривая каждый шаг, |
Они идут на гору; |
Во всех встречаются местах |
Чудовища их взору, |
Ни мрак Гирканской сени, |
Ни полный крокодилов Нил, |
Ни страны без селений |
Простерты длинною грядой |
С Атланта и до Нила; |
И всюду благость над четой |
Небесная светила. |
И ей чудовища земли |
Путей не преграждали, |
Послышав свист жезла вдали, |
Они с пути бежали, |
И взгляд один на жезл златой |
Вливал в них ужас черный. |
Герои мирною стезей |
Идут на выси горны, |
Лишь снежные бугры и льды |
И крутизны отвесны |
Пересекали им следы |
И путь давали тесный. |
И льдины и стремнины; |
Уже светлелись впереди |
Цветущие долины; |
Герои шаг, и - над главой |
Сияет солнце лета; |
Глядят - и прелестью живой |
Страна волшебств одета: |
Там вечно веет ветерок |
Прохладою душистой, |
И вечно растворен восток, |
И вечно небо чисто. |
И вечная на нем лазурь |
Надеждою сияет, |
И никогда свист вьюг, вой бурь |
Эфира не смущает; |
Ни зноя там, ни хлада нет. |
Там зеленью младою |
И холм, и луг всегда одет, |
Там вечною красою |
Плоды бессмертны зреют. |
На пышных озера брегах |
Чертоги златом рдеют. |
Усталы путники тропой, |
Усеянной цветами, |
Идут медлительной стопой, |
Чуть слышными шагами; |
То станут, то опять вперед, |
И вот - источник чистый, |
Сбегая с камней, брызги бьет |
И брег жемчужит мшистый, |
То там, то здесь откинет нить |
И шепчет с муравою. |
И все, чтоб витязей сманить |
Прохладною водою. |
То струйки все собрав в одно |
Под тенью древ густою, |
Навесится с брегов на дно |
Лазурной пеленою, |
Прозрачной дымкой ляжет, |
И жадным взорам пришлецов, |
Что есть на дне, покажет. |
На бреге бархатным ковром |
Раскинут дерн пушистый; |
Приятно страннику на нем |
Возсесть у влаги чистой. |
"Вот он! - пришельцы говорят, - |
Источник смеха ясный, |
Вот ток воды, хранящей яд, |
Для путников ужасный! |
Теперь - победа нам иль плен! |
В час опытов опасных |
Затворим слух наш для Сирен, |
Для песней сладкогласных!" |
Меж тем чета друзей вперёд |
Идет, идет и - стала |
У пышного разлива вод, |
У влажного кристалла. |
Расставлены на бреге; |
В водах раздвинулись валы |
И в сладострастной неге |
Две девы - чудо красотой, |
Прелестней Гурий {4} рая - |
Встают и плещутся водой, |
И, в мирный спор вступая - |
Кто прежде к цели доплывет - |
В лазурну глубь ныряют: |
Вот скрылись... вот спина мелькнет; |
Вот локоны всплывают. |
Невольно вспыхнули сердца |
Героев горделивых, - |
Стоят, ждут спорных игр конца, |
Глядят на дев резвивых; |
А девы все еще в воде |
Играли и шутили, |
И вот одна, встав до грудей, |
Всю прелесть роз и лилий, |
Пришельцам показала... |
На прочих тайнах дымка вод |
Прозрачная лежала. |
Так в облаке росы встает |
Румяная денница; |
Так вышла в первый раз из вод |
Любви и нег Царица {5}: |
Так пред очами пришлецов |
Из тока дева встала; |
Так влага с шелковых власов |
Кристальная сбегала. |
Она бросает взор к брегам, |
Как будто бы без цели; |
Там витязи, и - перст к устам, - |
Ланиты покраснели. |
И торопливою рукой |
Прядь кудрей развязала, - |
Она с главы златой волной |
На пенны груди пала. |
Сокрыло кудрей злато! |
О сколько неги вдруг у глаз |
Разнеженных отъято! |
Она сквозь воду, сквозь власы |
Проглянула стыдливо, |
И новы расцвели красы |
В тени власов ревнивой. |
Во взорах влажный огнь горит, |
В устах улыбка дышит, |
На розах девственных ланит |
Румянец страсти пышет... |
Раскрылись алые уста, |
И глас, как звуки Рая, |
Из них услышала чета |
Героев молодая. |
"Любимцы счастья! вы пришли, - |
Сказала дева тока, - |
В благословенный край земли |
По вышней воле рока." |
"Здесь вечный царствует покой, |
Здесь горестей забвенье! |
Здесь разливается рекой |
Безбрежной наслажденье, |
Которым в веке жил златом |
Народ законов чуждый. |
Прочь меч, и панцырь, и шелом! |
В доспехах нет здесь нужды; |
В храм мира их! им не видать, |
Не жаждать боле крови; |
Вы будете здесь воевать |
Под знаменем любови." |
"Здесь стан войны - душистый холм, |
Тень рощи, мягко ложе. |
Мы вас к Царице приведем; |
Для ней всего дороже |
Блаженство вверившихся ей; |
Она - могучий гений - |
Разделит с вами радость дней |
И негу наслаждений. |
В струях потока чистых, |
Вкусите снеди, на брегах |
Расставленной пушистых". |
Одна манит их звуком уст, |
Другая взором ласки, |
Движеньями и мленьем чувств. |
Так в вихре сельской пляски |
Пастушка легкою стопой |
По звуку струн ступает. |
Но твердых сердцем и душой |
Ничто не побеждает; |
Прелестный глас и страсть очей |
И груди - зависть лилий - |
Пленяли слух и взор друзей, |
Но сердца не пленили. |
Лишь вспыхнет огонек ланит, |
Лишь чувственность проснется, - |
Рассудок бездну озарит |
И совесть ужаснется... |
Рассудок им - могила. |
Одна чета побеждена, |
Другая победила. |
Герои к новым торжествам - |
К таинственному саду; |
А - девы в глубь, и скрыли там |
Позор свой и досаду. |
Раич.
ИСТОЧНИК СМЕХА
Отрывок из Тассова Иерусалима
"Освобожденный Иерусалим". Автограф неизвестен. В "Урании" - первая публикация.
По свидетельству самого Раича, к этому переводу он приступил после переложения Вергилиевых "Георгик", т.е. в 1821-1822 гг. (см.: Раич С. Е. Автобиография // Русский библиофил. 1913. No 8. С. 28). Отрывок из VII песни "Освобожденного Иерусалима" ("Эрминия") в переводе Раича читался 7 августа 1822 г. в заседании Вольного общества любителей российской словесности (см. приложение к кн.: Базанов В. Т. Вольное общество любителей российской словесности. Петрозаводск, 1949. С. 379). Этот же фрагмент был напечатан в "Соревнователе просвещения..." (1822. Ч. XIX, кн. II. No VIII. С. 195-206: "Меж тем ретивый конь принес..."; подпись: "Р...". Отрывок из "Освобожденного Иерусалима" в сопровождении статьи Раича "О переводе эпических поэм Южной Европы и в особенности италианских" был помещен в "Сочинениях в прозе и стихах" (Труды ОЛРС М., 1823. Ч. 3, кн. 8. С. 204-211, 211-221). В этой статье Раич пытался обосновать правильность избранного им русского эквивалента октавы - двенадцатистишной строфы с последовательным чередованием четырехстопных и трехстопных ямбических строк.
Работа над переводом растянулась на несколько лет. 19 сентября 1825 г. Раич, находившийся на Украине, писал Д.П. Ознобишину: "...бросил начатое для Тасса. - С первых чисел сентября я начал опять перевод - и иду понемногу - день пройдет и октаву принесет" (цит. по: Васильев М. Из переписки литераторов 20-30-х годов XIX века // Изв. общества археологии, истории и этнографии при Казанском гос. ун-те им. В.И. Ульянова-Ленина. Казань, [б.г.] Т. 34. Вып. 3-4. С. 175). Отрывки из поэмы печатались также в "Полярной звезде на 1825 год", "Северной лире на 1827 год", "Литературном музеуме на 1827 год", "Альбоме северных муз" (СПб., 1828) и в "Атенее" (М, 1828, окт. No 20. С. 312-322). В 1828 г. вышел перевод в 4-х томах малого (16Ј) формата. В конце последнего, четвертого, тома напечатано стихотворение Раича с точной датой (25 августа 1828 г.), в котором он прощается со своим трудом:
Ерусалим! Ерусалим! |
Тобою очарован. - |
Я мыслью был прикован; |
Те годы для меня текли, |
Лились как воды Рая... |
Их нет!.. Но память на земли |
В поэме Тассо рассказывается об осаде Иерусалима войсками крестоносцев под предводительством Готфрида Бульонского.
1 Готфред (Готфрид) IV Бульонский (Годфруа Буйонский, ок. 1060-1100) - герцог Нижней Лотарингии, один из предводителей первого крестового похода (1096-1099), первый правитель Иерусалимского королевства; принял титул "защитника Гроба Господня".
2 Ринальд (Ринальдо) - изображенный в поэме рыцарь из стана крестоносцев, легендарный предок современных Тассо феррарских герцогов д'Эсте; пленник волшебницы Армиды.
3 Армида - героиня поэмы Тассо "Освобожденный Иерусалим", красавица-сарацинка, полюбившая рыцаря-крестоносца Ринальда, которого она увезла на далекий остров, откуда тот бежал, но после долгих странствий признался Армиде в любви и объявил себя ее рыцарем.
5 Любви и нег Царица... - Богиня Венера.