| Автор: | Гаршин В. М. |
| Категория: | Письма |
3. Е. С. Гаршиной
26 ноября 1874 г.
Петербург
Дорогая мама!
Завтра у вас откроются лекции на опальных курсах. Стало быть, все обошлось "благополучно", только десять человек исключены безвозвратно...
Напрасно вы так беспокоитесь обо мне (я говорю о вашем письме к Мише). Вы, должно быть, не получили моего второго после истории письма, где я пишу совершенно хладнокровно. Я очень берегу свое здоровье, мама, и даже уж слишком стараюсь быть спокойным.
Ваше письмо сначала навело меня на грустные мысли о том, как может человек s'aigrir, как вы пишете; но потом, раздумав, я предположил, что ваш усиленно ругательный (против молодежи) тон есть только средство меня успокоить. Вы пишете "дурачье"; дураки, действительно, п. ч. не поняли, что ни какая просьба, как бы невинна и логична она ни была, не будет исполнена. Многие понимали это, я в том числе, бывший против демонстраций и кричавший против них. Но раз дело сделано, раз за это ничтожное, выеденного яйца нестоющее дело двести человек виновных и невиновных, все равно, хватают ночью, как преступников, как воров, сажают в пересылочную тюрьму, к утру рассылают по всей земле русской "от финских вод до пламенной Колхиды" по этапу и наконец бросают на произвол судьбы человек по 50 в незнакомом городе (как это было в Вильне и Нижнем), выдав на брата 15 к. с.; тут забудешь и слово "дурачье". Глупость молодежи бледнеет перед колоссальной глупостью и подлостью старцев, убеленных сединами, перед буржуазною подлостью общества, которое говорит: "что ж, сами виноваты! За 30 р. в год слушают лучших профессоров, им благодеяние делают, а они еще "бунтуют". Таково мнение Петербурга о последних историях.
Что бы они сказали, если бы 200 (из всех заведений 400) (высланных по этапу были не студенты, а так себе, "обыватели"? Какие бы громкие разговоры были о хватании и ссылке без суда (ужасно!) и следствия (где же законы!!?). Но для студентов, детей этого же общества, законы не писаны. Если бы нас "стали вешать, то и тогда бы сказали: "сами виноваты".
С одной стороны власть, хватающая и ссылающая, смотрящая на тебя как на скотину, а не на человека, с другой - общество, занятое своими делами, относящееся с презрением, почти 45 ненавистью... Куда итти, что делать? Подлые ходят на задних лапах, глупые лезут гурьбой в нечаевцы и т. д. до Сибири, умные молчат и мучаются. Им хуже всех. Страданья извне и изнутри.
Скверно, дорогая моя мама, на душе.
Завтра получу ваше письмо с деньгами и кончу свое. До завтра.
27 ноября
Платье себе буду шить непременно, п. ч. обносился совсем: к Пузино показаться стыдно, а не ходить туда мне скучно дан уж неловко. Я писал уже вам, что Миша отделяется от нашей комуны (из 2 граждан), и я буду жить один в той же комнате. Пусть Жорж едет прямо ко мне, не останавливаясь в гостинице, теперь мы и вдвоём поместимся.
В Институте все идет своим чередом; репетиций из химии еще не было; они будут на будущей неделе; я буду репетироваться, конечно.
До свиданья, дорогая мама, крепко цалую вас и Женю. Жоржу кланяйтесь; жду с нетерпением. Бабушке и Гл. Вас. поклон.
В. Гаршин
Кланяйтесь знакомым. Володя вам кланяется.