Автор: | Парнок С. Я., год: 1933 |
Категория: | Стихотворение |
София Парнок
Стихотворения последних лет
(1928-1933)
Пролог
В форточку
"Трудно, трудно, брат, трехмерной тенью..."
"Высокая волна тебя несет..."
Песня ("От больших обид - душу знобит...")
"Ты, молодая, длинноногая! С таким..."
"Я издали слежу - прости мне отдаленье..."
"В крови и в рифмах недостача..."
"Бывает разве средь зимы гроза..."
"На исходе день невзрачный... "
"И вправду, угадать хитро..."
"В синеватой толще льда..."
"Гони стихи ночные прочь..."
Посвящение на оперном либретто
"Бог весть, из чего вы сотканы..."
Цыганская песня
"Что это значит - "седьмое небо"?.."
Большая Медведица (1 - 7)
1. "Нет такой загадки тонкой..."
2. "Я, как слепая, ощупью иду..."
3. "Глаза распахнуты и стиснут рот..."
4. "Ветер из Виоголосы!.."
5. "В начале пятая глава..."
6. "Седая голова. И облик юный..."
7. "Ведь ты не добрая, не злая..."
Ненужное добро
"Да, ты жадна, глухонемая..."
"Жить, даже от себя тая..."
"Моя любовь! Мой демон шалый!.."
"Вам со стороны виднее..."
"Мне кажется, нам было бы с тобой..."
"Вижу: ты выходишь из трамвая - вся любимая..."
"До Родиона-ледолома..."
"Измучен, до смерти замотан..."
"Сквозь все, что я делаю, думаю, помню..."
"О, как мне этот страшный вживень выжить..."
"Не спрашивай, чем занемог..."
"Восход в дыму, и тусклый закат в дыму..."
"Выпросить бы у смерти..."
"Нет мне пути обратно!.."
"Прямо в губы я тебе шепчу - газелы..."
"Дай руку, и пойдем в наш грешный рай!.."
"Без оговорок, без условий..."
Седая роза
"Она беззаботна еще, она молода..."
"Тоскую, как тоскуют звери..."
"Ты помнишь коридорчик узенький..."
"Будем счастливы во что бы то ни стало..."
ПРОЛОГ |
|
|
Январь-февраль 1928 |
В ФОРТОЧКУ Коленями - на жесткий подоконник,И в форточку - раскрытый, рыбий рот! Вздохнуть... вздохнуть... Так тянет кислород, Из серого мешка, еще живой покойник, И сердце в нем стучит: пора, пора! И небо давит землю грузным сводом, И ночь белесоватая сера, Как серая подушка с кислородом... Но я не умираю. Я еще Упорствую. Я думаю. И снова Над жизнию моею горячо Колдует требовательное слово. И, высунувши в форточку лицо, Я вверх гляжу - на звездное убранство, И говорю - так, никому, в пространство: - Как в бане испаренья грязных тел, Над миром испаренья темных мыслей, Гниющих тайн, непоправимых дел Такой проклятой духотой нависли, Что, даже настежь распахнув окно, Дышать душе отчаявшейся - нечем!.. Не странно ли? Мы все болезни лечим: Саркому, и склероз, и старость... Но На свете нет еще таких лечебниц, Где лечатся от стрептококков зла... Вот так бы, на коленях, поползла По выбоинам мостовой, по щебню Глухих дорог. - Куда? Бог весть, куда! - В какой-нибудь дремучий скит забытый, Чтобы молить прощенья и защиты - И выплакать, и вымолить... Когда б Я знала, где они, - заступники, Зосимы, И не угас ли свет неугасимый?.. И так задумчивы дома. И скупо Над крышами поблескивает купол И крест Неопалимой Купины... А где-нибудь на западе, в Париже, В Турине, Гамбурге - не все ль равно? - Вот так же высунувшись в душное окно, Дыша такой же ядовитой жижей И силясь из последних сил вздохнуть, - Стоит, и думает, и плачет кто-нибудь - Не белый, и не красный, и не черный, Не гражданин, а просто человек, Как я, быть может, слишком непроворно И грустно доживающий свой век. Февраль 1928 |
Февраль 1929 |
Март 1929 |
ПЕСНЯ От больших обид - душу знобит,От большой тоски - песню пою. Всякая сосна - бору своему шумит, Ну а я кому - весть подаю? Знаю - не тебе, молодая поросль: Порознь взошли, да и жить нам порознь. Сверстники мои! Други! Перестарочки! И шумели б мы, и молчали б рядышком., Сколько же вас тут на корню повалено! Широко вокруг пролегла прогалина. От больших обид - душу знобит, Всякая сосна - бору своему шумит, Ну а я кому - весть подаю? 11 апреля 1929 |
Осень 1929 |
Так как же так, не с этими, не с теми?..
15 августа 1929 Абрамцево |
6 октября 1931 |
6 октября 1931 |
22 -23 октября 1931 |
29 октября 1931 |
26 октября 1931 |
3 ноября 1931 |
ПОСВЯЩЕНИЕ НА
14 ноября 1931 |
19 ноября 1931 |
ЦЫГАНСКАЯ ПЕСНЯ Максаковой
22 января 1932 |
1932 Кашин |
БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА (Январь-март 1932) 1 Нет такой загадки тонкой,Нету хитрости, которой Я понять бы не могла, - Мысли отвожу и взоры Я от левого угла? Это зона телефона, Зона головокруженья, Зона непонятных дел, Где особые законы Тяготенья, притяженья И отталкиванья тел. Я бы физика спросила, Пусть мне объяснит научно Этот феномен чудной: Что за роковая сила Неизменно, злополучно В том углу владеет мной? Позвонить? Эх, будь что будет! Надо быть смелее, право, - "Дайте-ка мне А.Т.С. ..." Строгий физик не осудит: Я звоню не для забавы, - Январь |
2 Я, как слепая, ощупью идуНа голос твой, на теплоту, на запах... Не заблужусь в Плутоновом саду: Где ты вошла - восток, где скрылась - запад. Ну что ж, веди меня, веди, веди Хотя б сквозь все круговороты ада, На этот смерч, встающий впереди, - Другого мне Вергилия не надо! 4 февраля |
3 Мне снишься ты, мне снится наслажденье...
Февраль |
4 Ветер из Виоголосы!О, мой друг седоволосый, Настежь распахни окно - Пусть седые пряди треплет, Пусть взыграет в сердце трепет, Пусть согреется оно! Жаркая Виоголоса! Жители там ходят босы И без чопорных одежд. Губы женщин там алее, Да и кто там не лелеял Самых пламенных надежд! Щедрая Виоголоса! Там целуются без спроса, Там у женщин нрав таков, Что, целуя их, смеешься, Что, целуя, не наткнешься Ты на частокол зубов! |
5 В начале пятая глава(А их как будто бы сто двадцать!) - Уж обрываются слова, Уже им некуда деваться От рока, от себя самих, От обступившего молчанья, - И немота и встреча их Уж без пяти минут свиданье! А после - ночь... И оба врозь, И оба мечутся, тоскуя, И сердце прожжено насквозь Ожогом первым поцелуя... О, друг мой! Вот закладка где, Вот до чего я дочитала (Проворна я, к своей беде!) - Не начинать же мне сначала! Опять о том, как пили чай, Как чинно восседали рядом, Как обменялись невзначай Давайте же читать вдвоем Роман "отменно длинный-длинный". Хотите, вместе мы начнем? Но только прямо со средины! 24 февраля |
6 Седая голова. И облик юный.И профиль Данта. И крылатый взгляд, - И в сердце грусть перебирает струны: Ах, и люблю я нынче невпопад! Но ты полюбопытствуй, ты послушай, Как сходят вдруг на склоне лет с ума... Да, я хотела б быть покрепче и посуше, Как старое вино, - ведь я стара сама! Чтоб время испарило эту сладость, Довольно мне. Я не хочу хотеть!.. Счастливы те, кто успевают смладу Доискриться, допениться, допеть... Я опоздала. Занавес опущен. Пустеет зала. Не антракт, - конец. В райке еще безумствует глупец. 10 марта |
7 Ведь ты не добрая, не злая,Ведь ты, как сухостой, суха, - Зачем несу тебе, не знаю, Я семизвездие стиха. Мою Медведицу Большую Кому я в руки отдаю! Ни одесную, ни ошюю Не быть тебе вовек в раю. Не холодна ты, а прохладна, Не горяча ты, а тепла. Зачем же ты волной громадной В воображеньи протекла!.. Но не пойми меня превратно: Ни проклиная, ни скорбя, Я не беру даров обратно, - Что ж делать! Я люблю тебя! 13 марта |
<НЕНУЖНОЕ ДОБРО>
24 марта 1932 |
24 марта 1932 |
Март 1932 |
Март 1932 |
Март 1932 |
Вижу: ты выходишь из трамвая - Апрель 1932 |
20 апреля 1932 |
Май 1932 |
Июнь 1932 |
Июнь 1932 |
САМОЙ СЕБЕКогда перевалит за сорок,Поздно водиться с Музами, Поздно томиться музыкой, Угомониться надобно: Надобно внуков нянчить, Надобно путь заканчивать, Когда перевалит за сорок. Когда перевалит за. сорок, Нечего быть опрометчивой, Письма писать нечего, Ночью бродить по дому, Страсть проклинать подлую, Нечего верить небыли, Жить на седьмом небе, Когда перевалит за сорок. Когда перевалит за сорок, Когда перевалит за сорок, Мы у Венеры в пасынках, Будь то в Москве иль в Нью-Йорке, Выгнаны мы на задворки... Так-то, бабушка Софья, - Вот те и вся философия, 2-9 августа 1932 Кашин |
|
Кашин |
21 августа 1932 |
27 сентября 1932 |
Октябрь 1932 |
Ноябрь 1932 |
2 ноября 1932 |
СЕДАЯ РОЗАНочь. И снег валится.Спит Москва... А я... Ох, как мне не спится, Любовь моя! Запевает кровь... Слушай, слушай, слушай, Моя любовь: Серебро мороза О, седая роза, Тебе - мой стих! Дышишь из-под снега, Роза декабря, Меня даря. Я пою и плачу, Плачу и пою, Плачу, что утрачу 17 ноября 1932 |
26 декабря 1932 |
26 января 1933 |
5 февраля 1933 |
"Будем счастливы во что бы то ни стало..." 31 июля 1933 Карийское |
Все стихотворения этого раздела, за исключением последнего публикуются по Чт.
Пролог - Вариант названия (см. изд. Поляковой, с. "Голоса", с эпиграфом из Ф. М. Достоевского: "А дорога... дорога-то большая, прямая, светлая, хрустальная, и солнце в конце ее". В Чт содержится вариант, который можно считать первоначальным вариантом "Пролога":
14 -15 декабря 1927 |
Ст. 37 - 38 - ср.: "Юное самодовольство//Нынче досыта потешь..." ("Ворвался в мое безлюдье..."), ст. 17 - ср.: "...многим из нас, оглушенным торжествующим грохотом современности..." (статья "Ходасевич". De visu. С. 5).
В форточку - Вариант, указанный в с. 354: ст. 36 - "За крышами". В феврале 1928 года это стихотворение было посвящено автором М. Волошину (см.: ИРЛИ. Ф. 562, on. 3, ед. хр. 1482, л. 59-60). Ст. 16 - ср.: "Говорю никому, так, в закат..." ("Пахнёт по саду розой чайной..."), а также у К. Павловой: "Все объясню: пишу не для потомства//Не для толпы, а так, ни для кого". Ст. 17 - 20 - ср.: "Открыл окно настежь и слишком сильно потянул воздух... ибо дни, сверстные Пастернаку - наша современность - испарения, которыми дышат его легкие. (Этими испарениями, непроизвольно, по мере сил своих легких, дышим и все мы...)" (Парнок С. Пастернак и другие//Русский современник. 1924, № 1. С. 308).
"Трудно, трудно, брат, трехмерной тенью..." -Канатчикова дача - так назывался московский дом для душевнобольных. Ст. 14 - цитата из стихотворения Пушкина "Брожу ли я вдоль улиц шумных..." (1829).
"Высокая волна тебя несет..." - Ст. 2 - ср. у Пастернака: "Есть сон такой, - не спишь, а только снится,//Что жаждешь сна..." ("В лесу", 1917). Эта реминисценция указана С. В. Поляковой в исправленном личном экземпляре сборника.
Песня (с. 396). - Вариант Чт (зачеркнутый): ст. 1 и 11 - "сердце щемит".
"Ты, молодая, длинноногая! С таким..." Баранович Марина Казимировна (1901 - 1975) - переводчица, чтица-любительница, приятельница Парнок. Используя мотив тезок-двойников (ср. у Цветаевой цикл "Марина"), Парнок возвращается в этом стихотворении к М. Цветаевой и годам своей дружбы с ней. Варианты, указанные в изд. Поляковой, с. 355: ст. 6 - "Средь вихрей ночи и обвалов льдин", ст. 17 - "холод мудрости змеиной", ст. 19 - 20 - "Господня милость над тобой, Марина,//И над далекой соименницей твоей".
"Бывает разве средь зимы гроза..." - Максакова Мария Петровна (1902 - 1974) - оперная певица, исполнительница роли Алмаст в одноименной опере А. А. Спен-диарова (1871-1928) на либретто С. Парнок. Ст. 12-ср. у Цветаевой: "Мне нравится, что Вы больны не мной" (1915). Кроме того, ср. построение ст. 11 - 12 (финала) с финалом цветаевского стихотворения:
За то, что Вы больны - увы! - не мной, |
"На исходе день невзрачный..." "Весь лед души обстал вокруг,//Как отраженная ограда,//И там совпал Полярный круг// С кругами Ада". Очевиден прямо противоположный смысл использования этого необычного мотива у двух поэтесс: у Парнок полярный круг - стеклянная, ледяная форма стиха - является преградой для проникновения холода, внутри ее стеклянного круга - огонь. У Черубины же полярный круг является отражением холода души, оттого и возникает трагический мотив совпадения этого круга - с адскими кругами.
"И вправду, угадать хитро..." - Ст. 2 - ср. у Тютчева: "Пусть будет слышен в мире целом..." ("Светлое Христово воскресенье..."), ст. 11 - 12 - ср. "...в ней он (поэт. - Е.К.) почувствует пульс наших безумных, ваших страшных, наших прекрасных дней" (Парнок С. Пастернак я другие//Русский современник. 1924, № 1. С. 309), ст. 15 - ср. у Тютчева: "Склоняющего слуху/Не только к светлым легионам...//Но и к отдельным одиноким сто-нам//Существ, затерянных на сей земле" ("Императору Александру II", 1873) (см. 356).
"Гони стихи ночные прочь..." - Рифму духа/повитуха у Парнок и повитух/дух у Цветаевой ("Стихи к Пушкину", № 2, "Петр и Пушкин") С. Полякова называет "быть может... последним следом сокровенной и глубочайшей духовной близости" Парнок и Цветаевой, поскольку рифма эта появилась у них обеих в 1931 году, независимо друг от друга (см. изд. Поляковой,
"Посвящение на оперном либретто" - Ст. 1 - ср. у Тютчева: "Что общего меж нами?//Ты жить идешь, я ухожу..." ("Играй, покуда над тобой...", 1861). Максакова названа Гюльнарой по имени героини одноименного либретто Парнок, к которому прилагались эти стихи.
"Бог весть, из чего вы сотканы..." - Ст. 11 в 239 - "не встречусь", но в соответствии с выбором этого варианта в Чт в ст. 3 должно быть "богатыри". Мы публикуем текст, следуя логике выбора вариантов: ст. 3 - "воители", ст. 11 - "не свижусь".
Цыганская песня - Ст. 3 - 4 - ср. у Сафо: "Знойным холодком пробегает пламень..." (Алкей и Сафо/ Пер. Вяч. Иванова. М., 1914, с. 85). Есть свидетельство, что эту книгу Парнок много раз перечитывала в Судаке (см. с. 357).
"Что это значит - "седьмое небо"?.." - Публ. по изд. Поляковой, с. Чурилину (1885 - 1946), автору поэтического сборника "Весна после смерти" (1915), а также других сборников стихов и драматических произведений. Стихотворение публикуется по рукописи из архива Т. Чурилииа (РГАЛИ. Ф. 1222, on. 3, ед. хр. 18, л. 2).
Тихону Чурилину Как тесен нынче стол наш круглый, - Довольно выть мне хмурой выпью - 12 мая 1932 года |
БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА
(ЯНВАРЬ-МАРТ 1932)
Цикл публикуется по изд.: De visu. С. 33 - 35.
Вт, "Большая Медведица" и "Ненужное добро", открывается датой: "1932" и эпиграфом из Вяч. Иванова: "В год, когда новой весной жизнь омрачилась моя" (см. изд. Поляковой, с. 358). Адресат обоих циклов - Нина Евгеньевна Веденеева(1882 - 1955) - ученый-физик, при жизни Парнок преподавала в Московском университете, впоследствии заведовала лабораторией кристаллографии в одном из московских НИИ. О циклах "Большая Медведица" и "Ненужное добро" см. также в преамбуле Е. Б. Коркиной к публикации: De visu. С. 33.
1. "Нет такой загадки тонкой..." - Ст. 13 и 22 - "физик" и "строгий физик" - подразумевается Н. Е. Веденеева. Ст. 21 - в 1930-е годы из неавтоматического телефона соединение с АТС осуществлялось при посредстве диспетчера - "телефонной барышни" (см. изд. Поляковой, с. 359).
2. "Я, как слепая, ощупью иду..." Вергилия (70 - 91 гг. до н. э.) выступает адресат стихотворения, то лирическая героиня соответственно принимает на себя роль Данте (1265 - 1321). Здесь актуализируется связь цикла с "Божественной комедией" Данте, где мотив "верховного семизвездья" (семи светильников, сошедших с десятого, невещественного неба - обители Бога) восходит к Апокалипсису и является одним из организующих мотивов второй и третьей части "Божественной комедии".
Диана Бургин так комментирует это стихотворение в контексте "Божественной комедии": "...сравнение (лирической героини Парнок с Данте, а Веденеевой - с Вергилием. - Е.К.), "ведущим", а Парнок - христианкой-слепой. На словесном уровне, Веденеева становится ведущим своего поэта (Вергилием) в силу самого своего имени, что Парнок подчеркивает в троекратном повторе глагола-императива "веди", который звучит как первые два слога фамилии Веденеева" (Sophia Pamok. P. 276. Пер. автора комментария).
3. "Глаза распахнуты, и стиснут рот..." - Ст. 1 - "глаза распахнуты" - ср. "распахнулись очи" ("И голос окликнул тебя среди ночи...", с. 381).
4. "Ветер из Виоголосы!.." - Диоголосо - загадочный топоним, возможно, неустановленная литературная реминисценция (см. 359).
5. "В начале пятая глава..." - Ст. 11 - 12 - ср.: "Ты не спросишь в ночи буйные//Первой страстью прожжена..." ("Туго сложен рот твой маленький...", с. 269). Ст. 22 - неточная цитата из поэмы Пушкина "Граф Нулин" (1825): "Роман классический, старинный,//0тменно длинный, длинный, длинный..." (см. изд. Поляковой,
6. "Седая голова. И облик юный..." - Вариант Чт: ст. 14 - "Пустеет зал. То не антракт - конец". Ст. 7 - 9 - "старое вино" - см. "Поэту", с. 621. Ст. 10 - ср. у М. Моравской: "Холодно. Устала. Не хочу хотеть. - Нет в мире желаний без боли" ("Дикарская песня") - это стихотворение, напечатанное в "Весеннем салоне поэтов" в 1918 году по соседству со стихами Парнок, возможно, невольно запомнилось последней, и строки его отозвались в ее стихах годы спустя (см. изд. Поляковой, с. 359). Ст. 15-16-ср. у Мандельштама:
Уж занавес наглухо упасть готов; ("Летают валькирии...") |
Об отношениях Парнок и Мандельштама см. изд. Поляковой, с. 360.
7. "Ведь ты не добрая, не злая..." - Стихотворение отсылает к посланию Господа ангелу Лаодикийской церкви из Откровения св. Иоанна Богослова. Важно, что седьмое стихотворение цикла ("седьмая звезда") связано с седьмым, заключительным, посланием ангелам церквей (седьмой звездой из десницы Божией). См. Отк. 3,15 - 19: "Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч я не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, я глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся".
Вариант Чт: ст. 16 - "Ну да! Любила я тебя..." - ср. у К. Павловой: "Ну да; я вас люблю;//3ачем? Не знаю сам" ("Кадриль", 1843 - 1859). Ст. 1 - см. об этом стихе в письме от 22 августа 1932 года к Н. Е. Веденеевой (De visu. С. 29). Ст. 11 - 12 - ср. у Тютчева: "По жилам небо протекло..." ("Слыхал ли в сумраке...", 1825) (см. изд. Поляковой,
НЕНУЖНОЕ ДОБРО
Публикуется в основном по изд.: De visu. С. 36 - 41, кроме оговоренных случаев публикации по Чт.
"Да, ты жадна, глухонемая..." - Образ ненужного добра появляется у Парнок в стихотворении "На исходе день невзрачный..." (1931). Ср. также у Черубины де Габриах: "Ненужные стихи, ненужная тетрадь..." (Ad Lectorem). В ином смысле этот мотив звучит у А. Герцык "И стих последний будет признаньем,//Что больше не нужно стихов..." ("Опять, я знаю, возникнут все те же...", с. 138). Ст. 9 - Парнок обыгрывает эту шутку в письме к Н. Е. Веденеевой от 31 августа 1932 года (см. De visu. С. 30). Ст. 11-12-цитата из поэмы Пушкина "Руслан и Людмила" (1820 - 1825).
"Жить, даже от себя тая..." - Ст. 3 - ср.: "Поздно томиться музыкой..." ("Самой себе", с. 415).
"Моя любовь! Мой демон шалый!.." - Ст. 1 - этот стих обыгрывается в письме к Н. Е. Веденеевой от 7 июля 1933 года (см. De visu. С. 31). Ср. у Цветаевой в "Подруге" (№ I): "Мой демон крутолобый..."
"Вам со стороны виднее..." "С Веденеевой моей..."
"До Родиона-ледолома..." - Ст. 1 - этот день приходится на 21 апреля, обычно в это время вскрываются реки. Ст. 10 - "тесные струи" - вариант из архива Л. Горнунга в Вт, Чт - "теплые струи" (см. 362).
"Измучен, до смерти замотан..." - Ст. 4 - ср.: "косматые стихи" ("Да, ты жадна глухонемая..."), ст. ст. 11 - 12 - ср.: "И любуюсь, как зоолога/Новоявленным зверьком..." ("Ворвался в мое безлюдье...").
"Сквозь все, что я делаю, думаю, помню..." "Грозней, пронзительнее грома//Нам дуновенье тишины..." ("Прологе, с. 391).
"О, как мне этот страшный вживень выжить..." - Ст. 5 - 6 - ср.: "Вот так бы, на коленях, поползла//По выбоинам мостовой, по щебню//Глухих дорог. - Куда? Бог весть куда!" ("В форточку"). Ст. 6 - 8 - любовь в последних циклах Парнок не раз уподоблялась налетевшей буре, смерчу, пожару, ср.: "Ну что ж, веди меня, веди, веди//Хотя б сквозь все круговороты ада,// На этот смерч, встающий впереди..." ("Я, как слепая, ощупью иду"), "В свирепом, в прекрасном пожаре сжигаю свой вечер" ("Она беззаботна еще, она молода...") (см. изд. Поляковой, с. 362).
- Ст. 2 - ср.: "И тайно водиться с музами,//И бредить, как бредили мы..." ("Бог весть, из чего вы сотканы...", с. 403), ст. 3 - ср.: "Тобой, как музыкой, томима!.." ("Жить, даже от себя тая...", с. 410) (см. изд. Поляковой, с. 363).
"Не спрашивай, чем занемог..."
Он прикован, (См. изд. Поляковой, с. 363). |
"Выпросить бы у смерти..." - Публ. по Чт,вВт. отсутствует. Варианты Чт: ст. 7 - "не насмотрюсь", ст. 8 - "не налюбуюсь". Между 2 и 3 строфой у Парнок зачеркнута строфа, как замечает С. Полякова в своих комментариях, "справедливо" зачеркнута (см. с. 363):
Все на тебя, вздыхая, |
"Нет мне пути обратно!.." - Вариант Чт:"О, моя муза скупая...". Ст. 1 - ср.: "В душной тишине//Ожесточенный треск цикад.//Ни тебе, ни мне,// Нам нет пути назад..." ("Тень от ветряка...").
"Дай руку, и пойдем в наш грешный рай!.." - Ст. 1 - ср.: "И как стосковалась по этому грешному раю!.." ("Я думаю: Господи, сколько я лет проспала..."), "Ради этого адского рая//3агубляю душу свою..." ("Одна лишь мне осталась услада..."). Мотив адского (грешного) рая, появляющийся в поздних стихах Парнок и символизирующий собою счастье греховной любви, восходит, возможно, к "дикому раю" Баратынского (см. коммент. к стихотворению "Одна лишь мне осталась услада...").
"Без оговорок, без условий..." - Публ. по Чт, в Вт Чт: ст. 20 - "Тебя, проклятую...".
Седая роза - Вариант Чт (зачеркнутый): ст. 10 - "В волосах твоих". Ст. 17 - 20 в (с. 255) с неточностями опубликованы по машинописи из архива Л. Горнунга: эти строки не принадлежат Парнок, их автор - Д. Д. Жуковский, старший сын А. Герцык, который в 1930-е годы поддерживал с Парнок дружеские отношения. Возможную причину соединения текста стихотворения Парнок с "мистическим" четверостишием Д. Жуковского объясняет фрагмент из "Воспоминаний" Н. Д. Жуковского: "Даля (Д. Д. Жуковский. - Е.К.) был хорошо знаком с поэтессой Софьей Парнок... После ее смерти Даля видел ее во сне. Она декламировала свое новое стихотворение, но лишь последнее четверостишие прозвучало в его сознании:
Ну что ж, умри, умри теперь, |
Е. К. Герцык, хорошо знавшая ее, сказала об этом четверостишии: "Я так чувствую, что это ее слова". Подразумевалась "душа", которая творила ее образы, которая водила ее по "прекрасным и идеальным снам". И она должна была умереть, другого выхода не было". (Машинопись. Архив Т. Н. Жуковской.)
Ст. 1 - ср. у К. Павловой: "Воет ветер в степи огромной,//И валится снег" ("Воет ветер..."), ст. 17 - 18 - ср. "Тихо плачу и пою..." ("Я коротаю..."), у Гумилева: "Она глядит, она поет и плачет//И снова плачет и поет" ("Памяти Анненского") (см. изд. Поляковой, плакать и петь, но и одинаковое синтаксическое строение фразы в этом ряду цитат свидетельствует либо о взаимном влиянии поэтов, либо об общем, может быть не осознанном, источнике фразы.
"Она беззаботна еще, она молода..." - Ст. 2 - ср. у Ходасевича: "Прорезываться начал дух,//Как зуб из-под припухших десен..." ("Из дневника", 1921).
"Тоскую, как тоскуют звери..." - Вариант Чт:ст. 3 - "А сердце", вариант машинописного экземпляра из архива Герцык: ст. 10 - "последних дней".
"Будем счастливы во что бы то ни стало..." - Публ. по Чт, в Вт Чт: ст. 3 - "последняя". Ст. 1 - цитата из письма Н. Е. Веденеевой к С. Парнок (см. письмо Л. В. Эрарской к Е. К. Герцык от 25 сентября 1933 года: De visu. С. 42-43). Ст. 5 - ср.: "Что ж, опять бунтовать? Едва ли, -//Барабанщик бьет отбой...". Ст. 9-12-С. В. Полякова в своих комментариях (с. 365) указывает на связь этих строк с тютчевским стихотворением "Накануне годовщины 4 августа 1864 г." (1865): ст. 11 - ср. с построением строки: "Друг мой милый, видишь ли меня?", ст. 9 - ср. с нагнетением в строке: "Все темней, темнее над землею..."