Стихотворения

Заявление о нарушении
авторских прав
Автор:Михайлов М. Л.
Категория:Стихотворение

М. Л. Михайлов

Стихотворения

И будет вечен вольный труд...: Стихи русских поэтов о родине / Сост. Л. Асанова

М., "Правда", 1988

Дополнение 1 по:

Русские песни и романсы. "Классики и современники"

М.: Художественная литература, 1989

Дополнение 2 по:

Н. А. Добролюбов в воспоминаниях современников. М.: Худож. лит., 1986. (Лит. мемуары.)

СОДЕРЖАНИЕ

Помещик

"Те же все унылые картины..."

"Смело, друзья! Не теряйте..."

Дополнение 1

Гренадеры

"Крепко, дружно вас в объятья..."

Дополнение 2

Памяти Добролюбова

ПОМЕЩИК

 
Писателей всех у себя принимал 
И с гордой улыбкой являлся на балах... 
Стихи мои очень хвалили в журналах: 
Я в них и свободу и истину пел, 
Но многих представить в ценсуру не смел. 
Эй, Ванька! скорее собак собирай! 
Эй, Сенька! живее мне лошадь седлай! 
 
Политикой также заняться любил - 
В кондитерских все я журналы следил... 
Читал я философов... Сам рассужденье 
Писал о народном у нас просвещеньи... 
Потом за границей я долго блуждал, 
Палаты, Жорж Санда, Гизо посещал. 
 
Эй, Ванька! скорее собак собирай! 
Эй, Сенька! живее мне лошадь седлай! 
 
В чужбине о родине я сожалел, 
Скорей воротиться домой все хотел - 
И начал трактат (не окончил его я) 
О том, как нам дорого вчуже родное. 
 
Все видел - Париж;, Вену, Лондон и Рим. 
 
Эй, Ванька! скорее собак собирай! 
Эй, Сенька! живее мне лошадь седлай! 
 
Приехавши в Питер, соскучился я... 
Казна истощилась порядком моя. 
Поехал в деревню поправить делишки, 
Да все разорились мои мужичишки!.. 
Сначала в деревне я очень скучал 
И все перебраться в столицу желал. 
 
Эй, Ванька! скорее собак собирай! 
Эй, Сенька! живее мне лошадь седлай! 
 
А нынче так, право, меня калачом 
Туда не заманишь. И славный здесь дом, 
И повар обед мне готовит прекрасный; 
Дуняшке наделал я платьев атласных. 
Пойдешь погулять - вкруг мальчишки бегут... 
(Пострелы! они меня тятей зовут.) 
 
Эй, Ванька! скорее собак собирай! 
Эй, Сенька! живее мне лошадь седлай! 
 
 
Сойдемся ль - за карты, а после попить... 
Прекрасные люди мои все соседи, 
Хоть прежде твердил я с презреньем: "Медведи!" 
Политику бросил - и только "Пчелу" 
Читаю от скуки всегда поутру. 
 
Эй, Ванька! скорее собак собирай! 
Эй, Сенька! живее мне лошадь седлай! 
 
Однажды я как-то письмо получил: 
Писал мне приятель мой, славянофил, 
Чтоб ехал скорее к нему я в столицу - 
Тащить меня вздумал опять за границу... 
Но я отвечал ему: "Милый мой друг! 
В себе воскресил я народный наш дух!" 
 
Эй, Ванька! скорее собак собирай! 
Эй, Сенька! живее мне лошадь седлай! 
 
"Мне ладно в деревне: здесь сладко я сплю, 
Гоняться с собаками в поле люблю. 
С житьем не расстануся патриархальным, 
Дышу теперь духом я национальным!.. 
 
Народность в деревне моей изучай!" 
 
Что ж, Ванька-каналья! чего лее ты ждешь? 
Да скоро ль ты, Сенька, Гнедка приведешь? 
 
С тех пор мой приятель ко мне не писал... 
И слышал я, нынче известен он стал 
Своими трудами. Знакомцы другие - 
Все люди теперь тоже очень большие... 
А все отчего? Нет деревни своей: 
А то бы гонялись за зайцами в ней!! 
 
Мерзавцы! уж сколько я вам говорю!.. 
Постойте! ужо я вам спину вспорю. 

1847

* * *

Те же все унылые картины, 
Те же все унылые места: 
Черный лес да белые равнины, 
По селеньям голь и нищета. 
А кругом все будто стоном стонет... 
И вопрос тоскливый сердце жмет: 
Лес ли то со стоном сосны клонит, 
Или вьюга твой мне стон несет, 
 
Искушенный в вековом терпеньи, 
Мой родной, несчастный мой народ? 

1861

* * *

Смело, друзья! Не теряйте 
Бодрость в неравном бою, 
Родину-мать защищайте, 
Честь и свободу свою! 
Пусть нас по тюрьмам сажают, 
Пусть нас пытают огнем, 
Пусть в рудники посылают, 
Пусть мы все казни пройдем! 
Если погибнуть придется 
В тюрьмах и шахтах сырых, - 
Дело, друзья, отзовется 
На поколеньях живых. 
Стонет и тяжко вздыхает 
Бедный забитый народ; 
Руки он к нам простирает, 
Нас он на помощь зовет. 
Час обновленья настанет - 
 
Добрым нас словом помянет, 
К нам на могилу придет. 
Если погибнуть придется 
В тюрьмах и шахтах сырых, - 
Дело, друзья, отзовется 
На поколеньях живых. 

1861

ДОПОЛНЕНИЕ 1

ГРЕНАДЕРЫ

Во Францию два гренадера 
Из русского плена брели, 
И оба душой приуныли, 
Дойдя до немецкой земли. 
Придется им - слышат - увидеть 
В позоре родную страну... 
И храброе войско разбито, 
И сам император в плену! 
 
Печальные слушая вести, 
Один из них вымолвил: "Брат! 
Болит мое скорбное сердце, 
 
Другой отвечает: "Товарищ! 
И мне умереть бы пора; 
Но дома жена, малолетки: 
У них ни кола ни двора. 
 
Да что мне? просить христа-ради 
Пущу и детей и жену... 
Иная на сердце забота: 
В плену император! в плену! 
 
Исполни завет мой: коль здесь я 
Окончу солдатские дни, 
Возьми мое тело, товарищ, 
Во Францию! там схорони! 
 
Ты орден на ленточке красной 
Положишь на сердце мое, 
И шпагой меня опояшешь, 
И в руки мне вложишь ружье. 
 
И смирно и чутко я буду 
Лежать, как на страже, в гробу... 
Заслышу я конское ржанье, 
 
 
То Он над могилою едет! 
Знамена победно шумят... 
Тут выйдет к тебе, император, 
Из гроба твой верный солдат!" 

<1846>

* * *

Крепко, дружно вас в объятья 
Всех бы, братья, заключил 
И надежды и проклятья 
С вами, братья, разделил. 
Но тупая сила злобы 
Вон из братского кружка 
Гонит в снежные сугробы, 
В тьму и холод рудника. 
 
Но и там, назло гоненью, 
Веру лучшую мою 
В молодое поколенье 
Свято в сердце сохраню. 
 
В безотрадной мгле изгнанья 
Твердо буду света ждать 
 
Как молитву, повторять: 
 
Будь борьба успешней ваша, 
Встреть в бою победа вас, 
И минуй вас эта чаша, 
Отравляющая нас. 

1861

ДОПОЛНЕНИЕ 2

ПАМЯТИ ДОБРОЛЮБОВА

Вечный враг всего живого, 
Тупоумен, дик и зол, 
Нашу жизнь за мысль и слово 
Топчет произвол. 
И чем жизнь честней и чище, 
Тем нещаднее судьба; 
Раздвигайся ты, кладбище, - 
Принимай гроба! 
 
Гроб вчера и гроб сегодня, 
Завтра гроб... А мы стоим 
Средь могил и... "власть господня", 
Как рабы, твердим. 
 
 
И смежился честный взгляд, 
И уложен в гроб ты тесный, 
Отстрадавший брат. 
 
Жаждой правды изнывая, 
В темном царстве лжи и зла 
Жизнь зачахла молодая, 
Гнета не снесла. 
 
Ты умолк, но нам из гроба 
Скорбный лик твой говорит: 
"Что ж молчит в вас, братья, злоба? 
Что любовь молчит? 
 
Иль в любви у вас лишь слезы 
Есть для ваших кровных бед? 
Или сил и для угрозы 
В вашей злобе нет? 
 
Братья, пусть любовь вас тесно 
Сдвинет в дружный ратный строй, 
Пусть ведет вас злоба в честный 
И открытый бой!" 
 
 
И ликуя, зверски зол, 
Тризну мысли, тризну слова 
Правит произвол. 

20 ноября 1861 г.

М. Л. Михайлов

М. Л. Михайлов. Сочинения в трех томах

Сочинения. Том первый. Стихотворения

М., Государственное издательство художественной литературы, 1968

СОДЕРЖАНИЕ

"Ее он безмолвно, но страстно любил..."

Муза

Эллада

К стихам А. Шенье

Горный поток

"Помню я рощу зеленую..."

Соседка

"Акация цветы душистые роняет..."

Анакреон

Зима

Встреча

Смех

Облака

"Опять в ночной тиши напрасно сон зову я..."

Песня пловца

"В молчанье грустном мы стояли..."

Простая история

Странник

Новые голоса

"Праздник весны. Наше небо холодное..."

"Грусть ко мне в сердце назойливей просится..."

САТИРИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Эпиграмма

"Опять налетают роями..."

"Месяц в тумане вставал..."

"О мой призрак далекий..."

"Мой нежный друг, мой чистый гений..."

"Друг мой! мне довольно полуслова..."

Искушение

Экспромт арестованного лондонского мазурика

Гипербореи

Полицейская гуманность

Христианское законодательство

<Я. П. Полонскому>

<Н. В. Шелгунову>

* * *

Ее он безмолвно, но страстно любил: 
И редко и холодно с ней говорил; 
А в сердце его все была лишь она, 
И ум занимала об ней мысль одна... 
Но детской и резвой своею душой 
Любви не постигла она той святой.- 
Он вечно был мрачен, в печаль погружен, 
А взор ее ясный к другим обращен... 
Но вот уж расстались они, - и далеко 
Живет он, но любит ее, одинокой; 
А те, что встречали взор девы живой, 
Об ней позабыли холодной душой... 

МУЗА

Рано в тенистой дубраве являлась мне чудная дева, 
Рано учила ребенка играть на свирели. Сломивши 
Гибкий тростник у потока, в стволе я отверстия делал - 
И, приложивши к устам, играл нестройные песни. 
Муза, довольная мною, меня целовала в награду,- 
 
Часто я играю с тех пор на звонкой свирели, 
Часто на жарких устах моих веет дыханье богини. 

ЭЛЛАДА

Как часто я тоскующей душою 
Безумно рвусь в твой чудный древний мир, 
Святая Греция! Как часто я мечтаю, 
Молюсь тебе, низвергнутый кумир!.. 
Ты снишься мне с свободою святою; 
Я вижу твой роскошно вольный пир, 
Твоих богов и женщин светлооких 
С смолой кудрей на их грудях высоких... 
Твоих певцов я слышу песнопенья: 
Звучит как гром свободная их речь; 
Мне видятся твоих сынов сраженья, 
Я зрю в мечтах их всеразящий меч. 
Виденьями сменяются виденья... 
Передо мной, средь мира и средь сеч, 
Несется жизнь пирующей Эллады. 
. . . . . . . . . . . . . . . . 

О юноша вечный! ты мчишься 
Из мрака ущелий... 
Не зрело смертного око 
Твоей колыбели, могучий! 
И ухо ничье не внимало 
Великого детскому лепету 
В шумном потоке. 
О, как ты прекрасен в кудрях серебристых! 
Как страшен в громе отзывном 
Окрестных скал! 
 
Трепещет сосна пред тобою,- 
И сосну ты повергаешь 
С главой и корнями. 
Боятся утесы тебя, - 
Ты рушишь утесы - 
И с смехом, как легкие камни, их катишь.
Солнце тебя одевает 
Славы лучами,- 
Оно покрывает красками радуги 
 
Зачем ты спешишь к зеленому озеру?.. 
Разве не любо тебе 
Вблизи у небес? 
Не любо в отзывных скалах? 
Не любо в висячих дубовых кустах? 
 
О, не спеши так к злачному озеру!.. 
Юноша! еще как бог ты могуч, - 
Свободен как бог! 
 
Тебе улыбается там тишина 
И зыбь молчаливая струй - 
То серебристых при лунном мерцанье, 
То золотых и пурпурных 
В лучах заката!.. 
 
О юноша! что в шелковом покое, 
В улыбке доброго месяца,- 
В золоте, в пурпуре солнца вечернего - 
Тому, кто в рабских цепях. 
 
По зову сердца 
Ты вольно стремишься теперь; 
 
Или смертная тишь... 
 
О, не спеши так к злачному озеру!.. 
Юноша! еще как бог ты могуч,- 
Свободен как бог! 

* * *

Помню я рощу зеленую, 
Помню я пруд голубой, 
Помню я речи свободные - 
Речи вечерней порой; 
Помню я взгляды любимые, 
Щечку с румянцем живым, 
Помню уста твои влажные 
С их поцелуем немым; 
 
Помню я трепет руки твоей - 
Детской, прекрасной руки... 
Помню... но сердцу не жалко их - 
Дней этой глупой тоски! 

СОСЕДКА

Тому давно... Я был почти ребенок; 
Она была прекрасна, молода; 
 
А голосок так серебрист и звонок... 
Прошли давно те ясные года. 
В большом саду плющовую беседку 
Как будто вижу я перед собой... 
Раздвинувши ветвей густую сетку, 
Бывало жду красавицу соседку 
И рву листок дрожащею рукой. 
 
Придет она... Глаза горят так ярко, 
И пышут щеки нежные огнем... 
И с ней вдвоем (Лаура и Петрарка!) 
Мы говорим так долго и так жарко... 
О чем?.. Да так! Бог ведает о чем! 
 
Рука моя так радостно сжимала 
Ее ручонку детскую. Меня 
Она порой тихонько целовала 
И, наклонясь, мне на ухо шептала... 
А что?.. Все это позабыл уж я. 
 
И уж давно я с нею не видался... 
Я слышал, замужем теперь она... 
 
И чувством что-то очень издержался, 
И стала мне смешна та старина. 
 
А все иной порою, и нередко, 
Случается, придет на память мне: 
Цела ли та плющовая беседка? 
Меня забыла ль милая соседка? 
Иль так, как я, смеется старине? 

* * *

Акация цветы душистые роняет, 
И роза аромат с листов мне посылает... 
По тихим берегам хожу в раздумье я; 
В водах спит лебедей пугливая семья,- 
И тихо все кругом... Лишь редко пронесется 
Зефир по тростникам, и нежно раздается 
В них песня дивная, - и лебедь, пробудясь, 
Взмахнет крылом и вновь уснет, в волну глядясь. 

АНАКРЕОН

Он любил плющом ползучим 
Кудри белые венчать 
И при звоне чаш глубоких 
 
Наполняя светлый кубок, 
Пел он негу и вино, 
И, при звуках флейты звонкой, 
Осушалось в чашах дно. 
Незакрытая амфора 
Аромат вокруг лила,- 
И вакханка к ложу неги 
Старца юного влекла... 
Как ее пылали щеки, 
Кровью жертв не смочены! 
Как уста полуоткрыты 
Были трепета полны! 
И когда вкруг шеи старца 
Ручка нежная вилась, 
Громко струны трепетали, 
Песня чудная лилась... 
Нам оставил он кифару 
С этой песнию живой... 
Над далекою могилой 
 
Долго Грации на камень 
Приносили по венку,- 
Девы, юноши ходили 
На могилу к старику.- 
И теперь, когда порою 
Веселится тесный круг,- 
В песне старой, вечно юной 
Песнопевца веет дух... 

ЗИМА

I

Что нам весна с соловьями, с цветущею рощей! На что нам 
Пышный венок из цветов и горячее солнце полудня? 
Если со мной ты, дитя, й зима мне милее весенней 
Теплой поры. Разложивши огонь, сижу я с тобою 
Так же, как в солнечный день. Твоя резвая песня мне тот же 
Звонкий напев соловья. А цветущая роща... Зачем мне 
Рощу!.. И здесь, в мягком кресле, я счастлив, как 
в чаще дубовой
На душистой траве.- Вместо ярких долины цветов 
Есть незабудки в глазах у тебя, на щеках твоих розы; 
Шея и грудь твоя - те же лилеи; а светлые волны 
 

II

Сивка по полю бежит, 
Снег под санками скрипит; 
Солнце светит высоко... 
Так отрадно и легко! 
Щечки свежие в мороз 
Расцвели алее роз... 
Не озябла ль ты, дитя? 
Дома сядем у огня. 
 
Сивка по полю бежит, 
Снег под санками скрипит... 
Поседели в злой мороз 
Кудри шелковых волос! 
 
Вьется дым невдалеке... 
В нашем теплом уголке 
Печка весело горит, 
Кресло мягкое стоит. 
 
Там согреешься шутя, 
Мое доброе дитя... 
Будут греть уста мои 
 
 
Солнце ярко в небесах, 
Поле все горит в звездах. 
Сивка, ну!.. лети стрелой... 
Стой! приехали домой!.. 

III

Ярко и с треском огонь разгорелся... Уж поздно!.. 
Надо ли свечи зажечь?.. Для чего! В полумраке 
Будем сидеть и болтать... да о чем же? - О всем мы 
Переболтали с тобою вечерней порой. 
Что говорить... Поцелуй меня лучше, малютка! 
Лучше всех толков моих поцелуй твой один. 

IV

Вечером поздно уляжешься ты на кушетке. Сижу я, 
Лампа горит на столе, быстро вожу я пером. 
Только задумаюсь, только перо отведу от бумаги, 
Тотчас ты мне говоришь: "Рифмы не можешь найти? 
Что за слово? скажи!.. Я найду тебе тотчас отзвучье... 
Разве не знаешь, что я рифмы люблю прибирать?" 
Знаю, дитя: ты прекрасный поэт, и уста твои звучно 
К каждой ласке моей в рифму целуют меня! 

ВСТРЕЧА

 
Была ты веселый, живой; 
Был голос твой детский так звонок, 
Так ярок твой глаз голубой. 
Мы часто с тобою играли... 
(Я сам был ребенок тогда!) 
Мы вместе резвились. Умчали 
И детство и юность года. 
И встретил тебя я печально, 
Мне горько тебя узнавать... 
Я вспомнил и угол мой дальний, 
Отца и покойницу мать; 
Я вспомнил про игры с тобою, 
Я вспомнил о давних годах... 
Все ожило вдруг предо мною 
В роскошных и светлых мечтах. 
Да! многого вовсе не стало, 
Другое же стало не тем, 
Чего мое сердце желало, 
Во что уповало... Зачем 
 
На жизненном темном пути? 
Мне было легко, уповая, 
По грустной дороге идти... 
Неужто и всем упованьям 
Такая ж судьба суждена? 
Убитая тяжким страданьем, 
И ты не была спасена. 
Как много я думал, бывало, 
О счастье грядущем твоем... 
Все светлую жизнь обещало, 
Сияло приветливым днем. 
Душа твоя, полная силы, 
И в трудной житейской борьбе, 
Казалось, до самой могилы, 
Всю жизнь - не уступит судьбе. 
Удары ль ее беспощадно 
Сгубили всю силу твою, 
Иль только мечтою отрадной 
Лелеяла душу мою 
 
С тобою теперь я не рад... 
Так пусты короткие речи, 
Так грустен мой сумрачный взгляд. 
И ты избегаешь со мною 
Свиданий тяжелых, и я... - 
Я встреч избегаю с тобою... 
Душа изнывает моя! 
Тебя не узнаешь... Ты стала 
Бледна и худа и больна, 
Ты рано и скоро увяла, 
. . . . . . . . . . . 
И только одним сожаленьем 
Могу я тебя подарить, 
Я беден и сам, я с терпеньем 
Обязан мой путь проходить... 
Но образ твой грустный и бледный 
Все будет мечта представлять, 
И буду я - счастием бедный - 
Молиться, терпеть, уповать!.. 

СМЕХ

 
Взглянул кто в глубь души ее больной, 
Увидев все, что там сокрыто тайно 
От глупости людей, от их насмешки злой, 
Как слышались тогда ему бы внятно 
В веселом смехе слезы!.. Все, что есть 
Страданий, горя в жизни, так понятно 
В ее улыбке мог бы он прочесть. 

ОБЛАКА

Волнистой чертой отделились 
От поздней зари облака 
И грозно, как горы, столпились... 
И светит заря, как река. 
С тоской безотчетною взоры 
Глядят на разлив той реки, 
На эти воздушные горы... 
И мысли мои далеки. 
И снится река мне иная, 
Угрюмые горы над ней, 
На береге роща большая 
 
Деревья за рощею темной, 
Там церковь с крестом золотым 
И дом одинокий, огромный, 
Закутанный садом густым. 
По-прежнему церковь белеет 
И бедные избы стоят, 
Но дом опустелый дряхлеет - 
И глохнет заброшенный сад. 
В том доме, где людно так было, 
Теперь, как в гробу, тишина... 
В разбитые окна уныло 
Вечерняя светит луна! 
В саду заросла та дорожка, 
Где часто, как спрячется день, 
Бродила прекрасная ножка 
И белая виделась тень. 

* * *

Опять в ночной тиши напрасно сон зову я: 
Мне не дает заснуть бессонная мечта. 
С безумной негою и страстью поцелуя 
 
Передо мной во тьме горят и светят глазки, 
И кудри мягкие льют нежный аромат; 
Блаженством жгут меня твои живые ласки, 
И тихие слова любовно мне звучат... 
Но мертвый сон кругом и мертвое молчанье; 
Все спит; не спит одна бессонная мечта... 
В глубокой тишине любимое названье 
Лепечут лишь мои горячие уста! 

ПЕСНЯ ПЛОВЦА

Небо в тучах, страшно море... 
Как мне хочется быть дома! 
Волны воют на просторе, 
Небо в тучах, страшно море... 
Сам пытал беду и горе!.. 
Даль темна и незнакома, 
Небо в тучах, страшно море... 
Как мне хочется быть дома! 

* * *

В молчанье грустном мы стояли 
Над погасающей рекой. 
 
Жемчужно-белою чертой... 
Разливом берег затопляя, 
Неслась широкая река,- 
И где-то, тихо замирая, 
Звучала песня рыбака. 
В тоскливой думе, головою 
Поникла ты, и две струи 
Горячих слез текли рекою 
На щеки бледные твои... 
Но молчаливыми устами 
К твоим щекам я не припал; 
Ни поцелуем, ни словами 
Я дум твоих не возмущал. 
 
И ты сказала мне, рыдая: 
"Далек наш путь, река шумна... 
Но наша воля молодая 
Тут не натешится сполна. 
Дорога наша раздвоится,- 
И по неведомым волнам 
 
Не приставая к берегам!" 

ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ

Мы встречались часто, говорили 
Много всякой безотрадной гили; 
А о том, как сердце наше ныло, 
Как рвалось, как бешено любило, 
Никогда словца не проронили. 
Мы прощались тихо, без рыданий, 
Без излишних нежных излияний; 
При пожатье не дрожали руки... 
А меж тем душа рвалась от муки, 
Сердце замирало от страданий. 

СТРАННИК

I

Темнеет... Влажные туманы 
Над сонным озером встают, 
И бледных тучек караваны 
Лениво по небу идут. 
Не запылится путь пустынный... 
Ни зверь по нем не пробежит, 
 
Над ним, шумя, не пролетит. 
 
Как тяжкий гнет над ровной степью 
Лежит глубокий, смертный сон. 
Тоскою смутной, словно цепью, 
Окован путник... Ищет он 
 
В тумане дали непроглядной 
Приветной искры огонька; 
Но тот же мрак всё безотрадный, 
Дорога так же далека! 

II

Был темен путь мой, бесприютен, глух. 
Я шел один, бездомный странник. Сзади 
Я не оставил ни родного крова, 
Ни сердца матери: давно разрушен 
Был дом отцовский; любящее сердце 
Моей родной давно в могиле тлело. 
Я шел вперед; но силы молодые 
Все больше, больше иссякали, тяжкий 
Смертельный сон крылами бил мне в очи. 
Передо мной седой туман клубился 
 
Глухая тишь была кругом меня, - 
И голос мой, бесплодно замирая, 
Ждал отклика напрасно. Долго так 
Тянулся этот безотрадный путь,- 
И не хватало сил влачиться дальше. 
Но вдруг, среди могильной тишины, 
Раздался голос сладкий и певучий: 
Меня он назвал именем моим... 
И разглядел я среди мрака образ 
Прекрасный. Много было в нем родного 
Моей душе. Казалось, так же мрачно 
И перед ним шел бесконечный путь, 
Туманом затканный; казалось, так же 
Искал и он ночлега или сердца 
Знакомого - и так же, как и я, 
Не находил ни отклика, ни крова. 
Мы протянули друг ко другу руки, 
Готовы были оба на распутье 
Остановиться... Но опять туманом 
 
Нас вихрь помчал вперед, своей дорогой 
Отдельно каждого... Зачем же посох 
Из слабых рук моих тогда не выпал? 
Не оковал последний сон очей? 

III

Сердцу трудно, оку больно... 
Тяжко мне идти. 
Где же отдых ждет привольный? 
Где конец пути? 
Шаг за шагом... Да куда же? 
Где же мой приют? 
"Близок он... Твой путь туда же, 
Куда все идут". 

НОВЫЕ ГОЛОСА

Еще обилен мир бедами, 
Невежеством, корыстью, злом; 
Печалью, горькими слезами 
И неоплаченным трудом. 
Еще немало уцелело 
Порядку старому опор. 
 
Добра и зла давнишний спор. 
 
Но с каждым днем все крепнут боле 
Добро и свет, 
Им уступают поневоле 
И тьма и зло. 
 
Свой свет разносит в массах знанье, 
Свое добро любовь несет, 
И всюду упованье 
В сердцах проснувшихся растет. 
 
Счастливых более, чем было; 
И счастье стало их прочней. 
Но новую ему даст силу 
Благополучье всех людей. 

* * *

I

Праздник весны. Наше небо холодное 
Хмурится меньше; с темнеющих гор 
Катятся с шумом струи многоводные, 
Рвется река из оков на простор. 
Не напрасно ли ранней надеждою, 
Радостью жизни себя обольщать? 
 
Вьюга закутает все здесь опять? 
 
Горы опять побелеют; под холодом 
Снова застынут ручьи; 
Небо грозить станет снова лишь голодом 
Бедному жителю грустной земли. 
 
Все здесь обманчиво - дни безненастные, 
Небо, замерзшая почва, весна. 
Вы же, надежды отрадные, ясные, 
Изменчивость вам здесь больше всего суждена. 

II

Праздник весны, воскресения, 
Братства, сверженья цепей, 
Всех воскресения, всех обновления 
Грустно мне встретить в глуши своей. 
Пусть к тебе мыслью я полон неверия. 
Знаю, что все в тебе ложь; 
Знаю, что в маске одной лицемерия 
Ты нам обман лишь несёшь. 
 
Знаю я, ложны все эти объятия 
Слабого с сильным, с богачом бедняка; 
 
С жизни и цепь ее так же тяжка. 
 
Знаю, но памятью детства далекого 
Часто мне твой отраден обман. 
День лишь забвенья средь горя глубокого - 
Ладно и то, - и он в тебе дан. 
 
Бедный поет, забывая страдания, 
Темного завтра как будто и нет. 
Нет ожидания, воспоминания, 
Только и виден, что праздничный свет. 
 
Помню, мне в детстве казались так радостны 
Эти веселые, ясные дни. 
Звон раздавался, широкий и благостный, 
Были мне видны улыбки одни. 
 
В доме у нас будто все обновленное: 
Тьма исчезала с лица. 
Светлело у матери лицо огорченное, 
Были похожи на ласки - ласки отца. 
 
Бедные люди казались счастливыми, 
Все улыбалось кругом; 
 
Все было полно неведомым звом. 

* * *

Грусть ко мне в сердце назойливей просится... 
Будто я к доле своей не привык. 
Громкие песни в мой угол доносятся - 
Будто бы ожил рудник. 
Пусть сегодня трущобы бездонные, 
Где при мерцанье свечей 
Видны лишь лица одни истомленные, 
Слышно бряцанье цепей. 
 
Песни доносятся в мрачное здание, 
Где за решеткой за строем штыков 
Собрано нации целой страдание. 
Братья поляки! ваш праздник каков! 
 
Над головою проносится каждого 
Воспоминание радостных дней. 
Воли опять ненасытною жаждою 
Сердце налилось полней; 
 
Там, на далекой отчизне подавленной, - 
Праздник весны там праздником слез. 
 
Много на почве, спаленной от гроз. 
 
Плачет там мать, и жена, и милая 
Плачет сестра, не осушая глаз. 
Плачет и вся отчизна унылая, 
Плачет по вас 
 
Плачь, о страдалица, плачь над могилами 
Мертвых своих и живых сыновей. 
Каждая слезка там новыми силами 
Отродится на почве кровавой твоей. 
 
Снова сошла ты во гроб искупления; 
Но не смерть же тебе суждена. 
Праздник воскресения, праздник обновления 
Всем принесет иная весна. 

Сатирические стихотворения

ЭПИГРАММА

Мне твой стих надоедает, 
Ты писал его с трудом... 
Сальной свечкой он воняет, 
Сильно пахнет табаком. 

* * *

 
Знакомые сердцу виденья,- 
И снова объят я мечтами 
И полон любви и томленья... 
То милый доносится шепот, 
То видятся светлые очи; 
То слышен немолкнущий ропот 
Далекого моря; то ночи 
Темнеют туманом осенним, 
То дни лучезарные блещут; 
То в тихом мерцанье весеннем 
Знакомые руки трепещут; 
То поле, - широкое поле, 
Белеет, как саваном, снегом; 
То лодка гуляет на воле; 
То быстрым проносятся бегом 
Родные, любимые лица,- 
И все мне поют про былое... 
Вот вся пронеслась вереница - 
И смотрит лицо молодое... 
 
Тебя ли мой глаз различает? 
Твоей ли обманчивой были 
Опять мое ухо внимает?.. 
Широко волшебною тканью 
Чарующих снов я окутан... 
Я весь поддался обаянью, 
Я негой и страстью опутан. 
То ласки, то песни, то слезы... 
Во мне и тоска и отрада! 
Безумные, дикие грезы, 
Чего же от сердца вам надо? 

* * *

Месяц в тумане вставал, 
Стлался туман по земле... 
Кто-то манил меня, звал, 
Чей-то мне голос звучал, 
Чей-то мне образ мелькал, 
Смутно теряясь во мгле... 
Месяц в тумане вставал, 
Стлался туман по земле. 

* * *

 
Неземной, светлоокий! 
Мрак безмесячной ночи 
Застилает мне очи. 
О! пошли мне луч света! 
Золотого привета 
Сердце ждет не дождется; 
Оно ноет и рвется; 
Мрак безмесячной ночи 
Ослепит мои очи. 
Где ты, призрак далекий, 
Неземной, светлоокий? 

* * *

Мой нежный друг, мой чистый гений, 
Я одинок, я одинок... 
Ни песен нет, ни вдохновений!.. 
Мой свет далек, мой свет далек. 
Мой нежный друг, мой чистый гений, 
Я одного себе молю: 
Молю я слез, молю мучений... 
Зачем так грустно я люблю? 

* * *

 
Друг мой! мне довольно полувзгляда. 
Верить и любить душа готова; 
И любви она и вере рада. 
Друг мой! уверений мне не надо: 
Это счастье так свежо и ново! 
Друг мой! мне довольно полувзгляда 
Друг мой! мне довольно полуслова. 

ИСКУШЕНИЕ

(См. "Путешествие по святым местам русским" А. Н. Муравьева)

Некий гость на Валааме, 
Поклонясь мощам во храме, 
В келью к иноку зашел. 
Постной пищи там вкушая, 
Молвил: "Жизнь у вас святая: 
Труд, молитва, скудный стол! 
Говорят - игумен новый 
Не велит вам и коровой 
Заводиться..." - "Враг силен - 
Искушал на шалость братии!" - 
 
Как бы некий антифон. 
"Я читал у Муравьева 
(Боголюбец начал снова), 
Что оленя к вам весной 
Занесло сюда на льдине - 
И у вас он жил в пустыне... 
Скоро стал совсем ручной, 
Полюбил вас круторогий; 
Но ворчал игумен строгий - 
И олень был выгнан вон..." - 
"Искусивши грешных братии", - 
Досказал отец Савватий, 
Как бы некий антифон. 

ЭКСПРОМТ

АРЕСТОВАННОГО ЛОНДОНСКОГО МАЗУРИКА

(pocket-boy {*})

{* Карманный воришка (англ.).}

С полисменом, поневоле, 
Должен я хлеб-соль вести; 
 
Или я у них в части. 

ГИПЕРБОРЕИ

"За фракийскими горами,- 
Говорил элидский грек,- 
Над безвестными морями 
Не прошел астреин век. 
Есть счастливое там племя: 
Дольше жизнь его идет; 
В сладкой неге мчится время; 
Все невинностью цветет. 
 
Не несет крыло Борея 
Вздоха к нам из той страны: 
Не мрачат гиперборея 
Ни вражда, ни зло войны. 
 
Выпив чашу наслажденья, 
Чашу смерти он берет 
у - Равнодушно, без волненья, - 
И друзей на пир зовет. 
 
И когда сойдутся братья 
 
К морю синему в объятья 
Сам кидается их друг. 
 
Хоть еще никто на свете 
Не видал тех чудных стран, 
Но твердят: счастливцы эти 
Будут предки россиян". 
 
Орхоменский гость почтенный 
Так элидцу отвечал: 
"В этот край благословенный 
С кораблем я раз попал. 
 
Да, в блаженстве и покое 
Там для всех катятся дни! 
Есть и племя там такое - 
Под названьем "тюлени". 

ПОЛИЦЕЙСКАЯ ГУМАННОСТЬ

Дайте мне слово не думать о кознях подземных
и вредных,
Хоть за вами следить будут шпионы везде.

ХРИСТИАНСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

"Меньше пекись о земном - и в царствии будешь небесном!" 
Новый земский устав прямо нас в рай приведет. 

Шуточные стихотворения

<Я. П. ПОЛОНСКОМУ>

В стихах тебе посланье шлю, 
О друг Полонский, издалека. 
Вот видишь - болен я жестоко, 
Бульоны ем, микстуры пью 
И огорчен притом глубоко: 
Сгубил я молодость свою 
Среди пиров и буйных оргий 
И за безумные восторги 
Страданья чашу ныне пью. 
Тебе хотел бы я поведать 
О всем случившемся со мной: 
Сегодня враг желудок мой 
Не мог и супом пообедать. 
Но нет! я нынче страшно глуп, 
И телом вял и мыслью туп, 
И потому в Женеве дальней 
 
Прими от друга хоть печальный, 
Но братски нежный поцелуй. 

<Н. В. ШЕЛГУНОВУ>

Встала младая из мрака с перстами пурпурными Зое. 
Мирный покинула сон Николаева сила святая. 
Встал он и видит: в ковчеге лежат драгоценном (подносом 
Этот ковчег в просторечье зовется) подарки от милых 
Сердцу его домочадцев: два чудной работы чугунных 
Тяжких сосуда, чтоб пепел с сигар отряхать в кабинете,- 
В виде корзины один, другой же дракону подобный; 
Восемь пар превосходных носков, и самой Пенелопой 
Лучше б не связанных, и папиросница темныя кожи 
С внутренним малым карманом, к хранению денег удобным, 
Если они не поют петухами, просяся на волю. 
О Шелгунов, лесоводственный муж, Николай благородный! 
Сам на эти дары напросился ты хитростной речью, 
Так же, как древле в гостях у святой Алкиноевой силы 
Выклянчил много подарков себе Одиссей хитроумный. 

ПРИМЕЧАНИЯ

БДЧ - журнал "Библиотека для чтения".

Белинский, ПСС - В. Г. Белинский, Полное собрание сочинений, АН СССР, М. 1953-

Гете - Собрание сочинений Гете в переводах русских писателей, изданных под редакцией Н. В. Гербеля, том I, лирические стихотворения и поэмы, СПБ 1878.

ГПБ - Отдел рукописей Государственной публичной библиотеки имени M. E. Салтыкова-Щедрина, Ленинград.

Д - журнал "Дело".

Добролюбов, ПСС - Н. А. Добролюбов, Полное собрание сочинений в 6 томах, М. 1934-1941.

ЖО - журнал "Живописное обозрение".

И - газета "Иллюстрация".

Изд. 1858 г.- Песни Гейне в переводе М. Л. Михайлова, СПБ 1858.

Изд. 1862 г.- Стихотворения М. Л. Михайлова. Подражания восточному. Из английских поэтов. Из немецких поэтов. С венгерского. С малороссийского. С польского. Народные песни. Берлин, 1862.

Изд. 1866 г.- Стихотворения М. Л. Михайлова. Редакция издания Н. В. Гербеля, СПБ 1866.

Изд. 1890 г.- Собрание стихотворений М. Л. Михайлова, СПБ 1890.

Изд. 1914 г.- Полное собрание сочинений М. Л. Михайлова, под редакцией П. В. Быкова, том I, стихотворения оригинальные и переводные, СПБ [1914].

Изд. 1934 г.- М. Л. Михайлов, Полное собрание стихотворений. Редакция, биографический очерк и комментарий Н. С. Ашукина, Academia, M.-Л. 1934.

Изд. 1951 г.- М. И. Михайлов, Собрание сочинений в пяти томах, под общей редакцией М. В. Нечкиной, подготовка текста и комментарии П. С. Фатеева. Том I, Чкаловское издательство, 1951.

Изд. 1953 г.- M. Михайлов, Собрание стихотворений. Подготовка текста и примечания Ю. Д. Левина. Большая серия "Библиотеки поэта", Л. 1953.

ИРЛИ - Отдел рукописей Института русской литературы (Пушкинского дома) АН СССР, Ленинград.

ЛБ - Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, Москва.

ЛГ - "Литературная газета".

"Москвитянин".

Н - газета "Неделя".

ОЗ - журнал "Отечественные. записки".

Р - журнал "Развлечение".

РВ - журнал "Русский вестник".

РМ - журнал "Русская мысль".

РС - журнал "Русское слово".

С - журнал "Современник".

Смирдин - Сборник литературных статей, посвященных русскими писателями памяти покойного книгопродавца-издателя А. Ф. Смирдина, том VI, СПБ 1859.

СО - журнал "Сын отечества".

ЦГАЛИ - Центральный Государственный архив литературы и искусства СССР, Москва.

ЦГИА - Центральный Государственный исторический архив, Москва.

ЦГИА, д. No 274 - Центральный Государственный исторический архив в Москве, дело No 274 "О разыскании виновных в распространении между народом и войском возмутительного воззвания под названием "К молодому поколению".

ЦГИАЛ - Центральный Государственный исторический архив, Ленинград.

Чернышевский, ПСС - Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений в 15 томах, М. 1939-1950.

Шелгунов - Н. В. Шелгунов, Воспоминания, М.-П. 1923.

Шиллер I, II - Лирические стихотворения Шиллера в переводе русских поэтов, под редакцией Н. В. Гербеля, томы I, II, СПБ 1857.

Шиллер IV - Драматические сочинения Шиллера в переводах русских писателей, под редакцией Н. В. Гербеля, том IV, СПБ 1858.

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Поэзия Михайлова представляет наиболее ценную часть его литературного наследия. "Стихи мои едва ли не лучшее из всего, что мною написано",- писал М. Л. Михайлов из Петропавловской крепости Шелгуновым (С, 1912, No 9, стр. 209).

Из стихотворений 1850-х гг. сохранилось лишь несколько (см. письмо Я. П. Полонскому от 5 апреля 1856 г. в сб. "Шестидесятые годы", М.-Л. 1940, стр. 455). Большая часть стихотворений, созданных Михайловым в ссылке (1862-1865), по свидетельству П. Ф. Якубовича-Мельшина, была уничтожена "из трусости" купцом Глазковым, у которого хранился ящик с рукописями поэта ("Степной край", 1896, No 54).

Многие стихотворения и переводы Михайлова печатались в различных периодических изданиях в искаженном цензурою виде. После ареста поэта (1861), когда имя его стало запретным в России, стихотворения и переводы его распространялись в списках, печатались в русских эмигрантских сборниках и периодических изданиях. Из стихов, написанных в ссылке, лишь немногие, под псевдонимами ("Мих. Илецкий", "Л. Мелихов", "М.-Л.-M.", "M. M-ов" и др.) и за подписями его друзей, появились в русских журналах.

Издать собрания своих стихотворений Михайлову не удалось. В 1848 г. он сообщал В. Р. Зотову: "Стал приводить в порядок свои стихи, думаю издать их отдельно..." (письмо от 11 июля, ИРЛИ, ф. 357, оп. 3, No 51). Лишь в 1858 г. вышло только издание его переводов из Гейне. В 1860-1861 гг. поэт начал готовить к печати сборник переводов и подражаний, но был арестован, и составление сборника по рукописи поэта (полностью до нас не дошла) и журнальным и газетным публикациям текстов завершили друзья поэта (см. подробно письма Михайлова в С, 1912, No 9). Главное управление цензуры по указанию Третьего отделения запретило это издание (см. изд. 1934 г., стр. 647-648). Оно было осуществлено Н. Серно-Соловьевичем в Берлине в 1862 г. и сразу же как издание произведений "государственного преступника" решением Петербургского цензурного комитета было занесено в список книг, "не дозволенных к обращению" в России (ЦГИАЛ, ф. 777, оп. 2, No 23).

Уже после смерти поэта, в 1866 г., издание его стихотворений было предпринято Н. В. Гербелем, близким другом Михайлова. Возможно, что Гербель хотел издать собрание сочинений Михайлова в нескольких томах: сохранилась (в собрании проф. В. А. Десницкого) корректура подготовленного Гербелем сборника переводов и подражаний, на титульном листе которой значится: "Собрание сочинений М. Л. Михайлова, том первый, стихотворения". Но затем, видимо по цензурным соображениям, Гербель отказался от этого намерения и подготовил к печати сборник переводов и подражаний Михайлова. Он был издан, возможно при содействии Н. А. Некрасова, издателем Звонаревым, с которым Некрасов имел права "половинщика по книжной торговле" (см. Н. А. Некрасов, Полн. собр. соч. и писем, т. XII, М. 1953, стр. 86-87). 2500 экз. было отпечатано без предварительной цензуры и представлено для разрешения на выпуск в Петербургский цензурный комитет. Комитет нашел, что книга имеет "важное неудобство" - "она носит имя государственного преступника... появление ее в свете совпадает с обнаружением преступных замыслов (имеется в виду дело Каракозова. - Г. К.), однородных с теми, в которых обвинялся переводчик" (изд. 1934 г., стр. 650). Возражения цензуры вызвал и подготовленный Гербелем для этого издания первый библиографический указатель произведений Михайлова, где имелись сведения о произведениях, написанных поэтом в ссылке и печатавшихся в 1862-1866 гг. в русских журналах под псевдонимами или за подписью Н. В. Гербеля и Л. П. Шелгуновой.

Дальнейшее печатание книги было приостановлено. Некрасов обратился с письмом к цензору, в котором сообщал, что многие из переводов уже были опубликованы, и выражал готовность исключить из книги все, "на что будет указано", и не помещать полного имени переводчика (см. письмо Н. А. Некрасова цензору Фуксу от 12 января 1867 г. в: Н. А. Некрасов, Полн. собр. соч. и писем, т. XI, М. 1952, стр. 82-83). Но и это не спасло издание. Главное управление по делам печати, куда вопрос был передан для окончательного решения (см. подробно изд. 1934 г., стр. 649-652), постановило все отпечатанные экземпляры книги сжечь. Уцелело лишь несколько экземпляров этого издания.

Только в 1890 г. по ходатайству Л. П. Шелгуновой было "дозволено" в России издание стихотворений Михайлова. В сборник, подготовленный ею, вошли стихотворения, публиковавшиеся как при жизни поэта, так и после его смерти; впервые были опубликованы также стихотворения, хранившиеся у нее в рукописях.

Большая работа по собиранию стихотворений поэта и составлению подробной библиографии его сочинений была проделана П. В. Быковым. Но и в подготовленное им издание (первый том - 1914) все еще не могли быть включены по цензурным условиям многие оригинальные и переводные стихотворения. Лишь в советское время было осуществлено издание полного собрания стихотворений Михайлова (1934) и вышел ряд сборников его стихотворений, при подготовке которых была проделана большая работа по комментированию текстов и освобождению их от цензурных искажений.

В настоящее издание включены известные нам оригинальные стихотворения поэта, за исключением отдельных юношеских подражательных и стихотворений, ошибочно ему приписывавшихся {До сих пор Михайлову ошибочно приписывались стихотворения "Желание" и "Малютка". Однако он не является их автором: "Желание" впервые было опубликовано в И, 1847, No 4, 23 января, без подписи. Под стихотворением стояло: "С. (село.- Г. К.) Грачевка. 1846 г., декабря 7-го". Приписка "С. Грачевка" встречается несколько раз под опубликованными на страницах И стихотворениями, подписанными Ардалионом Зименко. Под стихотворениями, публиковавшимися в И с подписью Михайлова, встречается только приписка "Н. Новгород". Стихотворение "Малютка" появилось на страницах И с подписью "М". Как указывает В. Р. Зотов, в его изданиях 40-х гг. (ЛГ и И) буквой "М" подписывались стихотворения М. И. Попова ("Исторический вестник", 1890, т. X, стр. 314). Стихотворения Михайлова, появлявшиеся на страницах ЛГ и Я, всегда подписывались полностью.}, и большинство его переводов и подражаний.

В виду того, что произведения Михайлова часто запрещались цензурой, не всегда печатались при непосредственном его участии, а многие из них при жизни поэта опубликованы не были, основным источником текстов для настоящего издания явились прижизненное издание "Песен Гейне" (1858), которое было подготовлено самим поэтом и осуществлялось под его непосредственным наблюдением, и автографы. В остальных случаях источником текста служат последние прижизненные публикации, копии Л. П. Шелгуновой, Н. В. Гербеля, неизвестного {Эти тексты названы в описании рукописей ИРЛИ списками (см. "Бюллетени рукописного отдела Пушкинского дома", V, АН СССР, 1955). Однако эти стихотворения не появлялись в печати при жизни поэта, неизвестны были и в списках, почти все были созданы в ссылке и потому могли быть переписаны двумя не известными нам лицами (они записаны двумя группами, двумя разными почерками, каждая из групп имеет свою пагинацию листов) только с рукописи Михайлова, а может быть записаны под диктовку поэта.} и списки. В случаях отсутствия и этих источников текста произведения печатаются по наиболее авторитетным посмертным публикациям. Источники текста указываются в примечаниях. (Если источник текста является в то же время первой публикацией, она особо не оговаривается.)

Том состоит из двух отделов. В первом помещены оригинальные стихотворения, во втором - переводы и подражания. Такое деление сам Михайлов считал целесообразным в тех случаях, когда переводческая деятельность поэта имеет самостоятельное значение (рец. на "Стихотворения Ф. Миллера", PC, 1859, No 12).

Нам неизвестны какие-либо пожелания Михайлова относительно порядка расположения и группировки по разделам его оригинальных стихотворений. В настоящем издании они располагаются в хронологическом порядке, если же точное время их создания неизвестно,- в порядке расположения их в рукописях поэта (большая часть их, хранящаяся в ИРЛИ, имеет авторскую пагинацию).

Однако, учитывая совет Михайлова в рецензии на "Стихотворения Ф. Миллера" "группировать стихотворения по родам, не мешать эпиграммы с идиллиями, романтические песни с классическими элегиями" (PC, 1859, No 12, стр. 39), мы выделили в особые разделы сатирические и шуточные стихотворения. В раздел сатирических стихотворений вошли также пародии и эпиграммы.

Второй отдел тома в основном повторяет композицию изд. 1862 г., в котором стихотворения были расположены в соответствии с волей Михайлова: содержание изд. 1862 г. совпадает с хранящимся в ЦГИА (д. No 274) "Оглавлением" не разрешенного к печати Петербургским цензурным комитетом сборника переводов и подражаний (см. подробно выше).

Кроме разделов изд. 1862 г., в настоящем, как и во многих предшествующих изданиях стихотворений Михайлова, создано еще три раздела: "Из поэтов древней Греции", "Из французских поэтов", "Из поэтов новой Греции",- куда вошли лучшие из переводов, печатавшихся в газетах и журналах 40-50-х гг. и переводы, созданные в заключении и ссылке. За счет включения переводов этих лет расширены также многие разделы, имевшиеся в изд. 1862 г.

Составитель счел возможным также, в соответствии с практикой самого Михайлова, включить в том стихотворений Михайлова его переводы из трагедии Гейне "Альманзор" и из "Илиады" Гомера, входившие в прозаический перевод Михайлова статьи Гейне "Идеи. Книга Ле Гран", но представляющие ценность и как самостоятельные поэтические произведения (напр. в раздел "На Гарце" им были включены в изд. 1858 г. и изд. 1862 г. переводы стихотворений, содержавшиеся ранее в тексте его прозаического перевода "Путешествия по Гарцу" Гейне). "Песни Мирзы Шаффи", переведенные Михайловым с немецкого, помещены среди "Подражаний восточному", а не в разделе "Из немецких поэтов", куда они входили в изд. 1862 г., в связи с выяснением их подлинного авторства - ранее их автором считался немецкий поэт и переводчик Боденштедт.

Включенные дополнительно к изд. 1862 г. переводы из Гейне распределены по циклам, которые были созданы в этом издании по указаниям Михайлова (см. письмо Шелгуновым, 1861, С, 1912, No 9, стр. 205). Переводы из Гейне, о включении которых в какой-либо цикл никаких указаний не сохранилось, сгруппированы под рубрикой "Разные стихотворения". Перевод "Северного моря" помещен последним, так как поэт просил в письме к Шелгуновым дать его в конце переводов из Гейне (там же). Переводы "Венецианских эпиграмм" и "Четырех времен года" Гете, большей частью созданные Михайловым в ссылке, печатаются под этими же заглавиями, что соответствует переводческой практике поэта, сохранявшего при переводе большого числа стихотворений из какого-либо поэтического цикла его авторское название (напр. пять книг песен Беранже, "На Гарце" и "Северное море" Гейне).

Внутри разделов вначале помещены переводы из изд. 1862 г. За ними в хронологической последовательности следуют переводы, не вошедшие в это издание.

Даты написания стихотворений указываются в примечаниях. Если произведение не датировано автором и не публиковалось при его жизни, время написания устанавливается комментатором на основе изучения содержания стихотворения, биографии поэта, других его произведений, эпистолярного и мемуарного наследия его эпохи, а также архивных материалов. Большинство таких произведений имеет широкую дату и располагается в том порядке, в каком находится в имеющих авторскую пагинацию рукописях поэта. Если автографы произведений, имеющих широкую дату, до нас не дошли, произведения располагаются в порядке, соответствующем последовательности их первых публикаций.

СТИХОТВОРЕНИЯ

"Ее он безмолвно, но страстно любил..." Первое опубликованное стихотворение Михайлова. Печатается по И, 1845, No 11, 16 июня. Стихотворение написано под влиянием Гейне, появилось в печати вместе с переводом Михайлова из Гейне "Сосна и пальма".

К стихам А. Шенье. Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые - ЛГ, 1847, No 11, 13 марта, с изменениями, внесенными, по-видимому, редактором ЛГ В. Р. Зотовым. В ЛГ в первой строке вместо "Андре" было "Шенье", во второй вместо "Несет" - "Влечет", в восьмой, вероятно по цензурным соображениям, вместо "свободой" - "нездешней".

Андре Шенье (1762-1794) - французский поэт и публицист, сочувственно встретивший революцию 1789 г. Однако, напуганный массовыми выступлениями парижской бедноты, Шенье вскоре выступил против якобинцев и был казнен.

Перевод Михайлова из А. Шенье см. на стр. 408.

Горный поток. Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые - изд. 1953 г., стр. 58-59. Было послано в ЛГ одновременно со стихотворениями: "К стихам А. Шенье", "Помню я рощу зеленую...", "Тяжелый вечер (из Ленау)" - но осталось неопубликованным (автограф перечеркнут красным карандашом). В ИРЛИ хранится еще одно неопубликованное стихотворение, близкое по теме к "Горному потоку", - "Горцы", присланное Михайловым литератору Ф. Д. Кони, сотрудничавшему в то время в журнале "Репертуар и Пантеон русского и всех европейских театров".

ГОРЦЫ

Далеко отсюда, где лентой Кубань 
Играет и вьется среди берегов, 
Живет народ сильный; не платит он дань, 
Жилище его - ряд гор и холмов. 
Могуч он, и славен, и страшен в боях. 
Булат его крепкий - защита, 
Его покровитель - великий аллах 
И горы седого гранита. 
 
Не любит он роскошь; именье его: 
Кинжал, пистолеты, кольчуга; 
Конь верный ему драгоценней всего,- 
И шашка в наездах подруга. 
 
В одежде красивой видна красота, 
Оружье зато драгоценно! 
Рука его в битвах страшна и грозна. 
 
 
И ловкость и силу природа ему, 
И храбрость она подарила, 
Презрение к страху и даже к всему 
И твердый характер вселила. 
 
Один недостаток в народе лишь том: 
Он груб и необразован. 
В наездах и битвах - огне боевом - 
Он с детства к разбоям прикован. 
 
Но время все это изгладит потом - 
И будет сам горец смеяться 
Предков набегам,- даже кругом, 
Где горы седые ложатся 
 
На длинном пространстве широкой грядой, 
Исчезнут рвы, холмы и скалы, 
Лес кедров даст место торговле живой,- 
И в граждан народ сей удалый 
 
Совсем превратится; преданье одно 
Доскажет былое, как сказку, 
Представит вам смутно и даже темно 
 
{* Так в автографе.} 

5 -го июля 1845 года

С. Петербург

М. Михайлов

"Помню я рощу зеленую..." Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые - ЛГ, 1847, No Ц, 13 марта.

Соседка. Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые - ЛГ, 1847, No 32, 7 августа.

"Акация цветы душистые роняет...", Путник. Печатаются по ЛГ, 1847, No 42, 16 октября.

Анакреон. Печатается по ЛГ, 1847, No 45, 6 ноября.

Анакреон (VI-V в. до н. э.) - древнегреческий поэт, названный Энгельсом "древним классическим певцом любви" (К. Mapкс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, 1937, стр. 58).

Михайлов переводил Анакреона еще в юности (см. стр. 135-136) - Позднее, в 60-х гг., он писал: "Мы не умеем петь о любви таких веселых, светлых песен, какие пел Анакреон. Поэзия наша - красавица, улыбающаяся сквозь слезы... Источник вдохновения современного поэта - это негодование на дикие судьбы нашего общества..." (т. III наст. изд.). Михайлов внимательно следил за переводами Анакреона в России, его перу принадлежит рецензия на "Песни Анакреона" в переводе Баженова (С, 1861, No 8). Он написал для энциклопедического словаря (ред. П. Л. Лавров) статью "Анакреон", но в печати она не появилась, так как сотрудником Третьего отделения была признана "предосудительной" (см. ЦГИА, д. No 274).

Кифара - струнный щипковый музыкальный инструмент древних греков, служивший певцам для аккомпанемента.

Зима. Печатается по ЛГ, 1848, No 1, 1 января.

Встреча. Смех. Печатаются по ЛГ, 1848, No 19, 13 мая.

Облака. Печатается по автографу (Л Б), как и следующие пять стихотворений. Впервые - М, 1849, сентябрь, кн. 1, стр. 79.

"Опять в ночной тиши напрасно сон зову я..." Впервые - M, 1849, ноябрь, кн. 2, стр. 148.

Песня пловца. Написано, вероятно, в 1849-1851 гг. и прислано тогда же М. П. Погодину из Нижнего-Новгорода. Впервые - "Известия АН СССР", Отд. лит. и языка, 1953, т. XII, вып. 5, стр. 437.

"В молчанье грустном мы стояли..." Было прислано М. П. Погодину одновременно со стихотворениями: "Облака", "Опять в ночной тиши напрасно сон зову я..." (см. выше). Находится на одном листе с "Простой историей" и "Странником" (см. ниже). Написано, очевидно, в 1849-1851 гг. Впервые - "Известия АН СССР", Отд. лит. и языка, 1953, т. XII, вып. 5, стр. 437.

Простая история. Впервые - М, 1851, ноябрь, кн. 2, стр. 218. Написано, вероятно, в 1849-1851 гг. Гиль - чепуха.

Странник. I часть впервые - "Известия АН СССР", Отд. лит. и языка, 1953, т. XII, вып. 5, стр. 437. Части II и III впервые - С, 1852, No 8, отд. VI, стр. 320, как стихотворение Лиодора, героя пародийного романа Михайлова "Камелия", направленного против реакционного романтизма, сентиментальных бульварных романов и оторванной от действительности "туманной" поэзии. Роман "Камелия" входил в обзор Михайлова "Хроника петербургских новостей и увеселений". Стихотворение написано, вероятно, в 1849-1851 гг.; было прислано в M одновременно со стихотворением "Простая история" (см. выше).

состоит из двух частей, обозначенных римскими цифрами: I и II. Во второй части этого наброска говорится о том, что из "темных глубин" "скованной земли" идет уже "весть" о близости весны, что все в природе полно предчувствия "бурного дыхания обновленья". Набросок кончается словами:

Все говорит в согласном хоре: 
Близка весна, близка весна. 

Все это позволяет предположить, что стихотворение "Новые голоса" написано в 1862-1863 гг., когда в среде революционной демократии надежды на революцию были особенно сильны (см. прим. к стих. "Послание узника").

"Праздник весны. Наше небо холодное..." Печатается, как и следующее стихотворение, по черновому незаконченному автографу (ИРЛИ). Впервые - изд. 1934 г., стр. 625-627. Написано, вероятно, в 1863-1865 гг.

"Грусть ко мне в сердце назойливей просится..." Впервые - изд. 1934 г., стр. 629, 749-750. Написано, по-видимому, в 1864-1865 гг., когда вместе с Михайловым в Кадае жили в ссылке участники польского восстания. Тогда же Михайлов перевел популярное среди польских революционеров стихотворение Мицкевича "К польке-матери" (см. стр. 505 и 618).

Сатирические стихотворения

Эпиграмма. Печатается по ЛГ, 1847, No 45, 6 ноября.

"Опять налетают роями...", "Месяц в тумане вставал...", "Омой призрак далекий...", "Мой нежный друг, мой чистый гений...", "Друг мой! мне довольно полуслова..." Три первых печатаются по С, 1852, No 7, отд. VI, стр. 125-126, 129, 130; два последних - по С, 1852, No 8, отд. VI, стр. 325, 326. Опубликованы в пародийном романе Михайлова "Камелия" (см. прим. к стих. "Странник"), Пародируют стихи Фета.

"Опять налетают роями...", "О мой призрак далекий..." Михайлов в 1849-1851 гг. присылал в М, но они опубликованы не были. Автографы сохранились в архиве М. П. Погодина (ЛБ). Для публикации в "Камелии" Михайлов во втором стихотворении изменил первые строки (в автографе: "О мой ангел далекий, // О мой друг светлоокий!").

Черновой автограф (?) стихотворения находится среди бумаг, отобранных у приказчика книжного магазина Лаврецова, арестованного в 1858 г. за хранение запрещенных книг. Михайлов был знаком с Лаврецовым (см. "Записки", т. III наст. изд.). В черновом автографе имеется приписка Михайлова: "Материалы для сего достоверного сказания почерпнуты из сочинения А. Н. Муравьева "Путешествие по святым местам русским". Михайлов пародирует следующие его строки: "Домашний скот запрещен на Валааме, и там нет другого зверя, кроме оленей, забежавших по льду с финского берега. Один из них, в бедственном положении, был прибит бурею на льдине и гостеприимно принят иноками; но игумен, опасаясь слишком развлечь их сею невинною забавою, велел пустить его в лес, где скоро одичал" (А. Н. Муравьев, Путешествие по святым местам русским, СПБ 1836, стр. 143).

В 1857 г. "Северная пчела" провозгласила Муравьева, обер-прокурора Синода и директора тюремного комитета, "важным деятелем отечественной литературы", доставляющим читателям "высокие духовные наслаждения" ("Северная пчела", 1857, No 76, 5 апреля). Н. А. Добролюбов высмеял в 1858 г. на страницах С общественную деятельность и писания Муравьева ("Русская цивилизация, сочиненная г. Жеребцовым", Добролюбов, ПСС, т. III, стр. 258).

Все это дает основание предположить, что пародия написана в 1857-1858 гг.

Валаам - Валаамский Преображенский мужской монастырь в Выборгской губернии.

Экспромт арестованного лондонского мазурика. Печатается по "Искре", 1860, No 30, 5 августа. Подпись: Джон Карманников. Написано в Лондоне в 1859 г. По свидетельству П. В. Быкова, стихотворение было получено редактором "Искры" В. Курочкиным от знакомого, которому было прислано Михайловым в письме, и напечатано без ведома автора (изд. 1914 г., стр. XXV). Экспромт получил большую популярность в связи с нашумевшей командировкой в Псков известного бытописателя Н. И. Якушкина с заданием редакции журнала "Русская беседа" собрать материал о "народной жизни". Переодевшегося для этой цели в крестьянское платье писателя псковская полиция приняла за шпиона и арестовала, требуя от него признания в истинной цели "предосудительного" переодевания и путешествия. "Русская беседа" напечатала возмущенное письмо Якушкина о нравах провинциальной полиции. "Искра" по этому поводу иронизировала, что благодаря аресту Якушкина наконец-то появилось в "Русской беседе" истинно художественное произведение, рисующее без всяких прикрас самые обыкновенные явления русской действительности (см. М. Лемке, Очерки из истории русской цензуры и журналистики XIX столетия, СПБ 1904, стр. 77).

Гипербореи. Печатается по автографу (ИРЛИ), где над заглавием имеется римское I. На том же листе находится стихотворение "Апостол Андрей", имеющее над заглавием римское II. Впервые - изд. 1934 г., стр. 609-610.

Направлено против славянофилов, написано, вероятно, в 1859-1861 гг., когда Михайлов едко высмеивал славянофильские теории в рецензиях и статьях: в рец. "От Москвы до Лейпцига. И. Бабста" он характеризовал славянофилов как "избалованных дикостью и произволом баричей" (PC, 1859, No 9, стр. 49), а в статье "Страх врагам" (С, 1861, No 8) он прямо назвал путешествующих по Европе славянофилов "разочарованными гиперборейцами".

Гипербореи - люди, живущие "по ту сторону Борея", северного ветра, в счастливой изобильной стране (грея. миф.).

Элида - древнее название северо-западной части Греции.

Астрея - богиня справедливости (греч. миф.).

Орхомен - древний богатый город в средней части Греции.

Полицейская гуманность. Печатается по копии неизвестного (ИРЛИ). Впервые - изд. 1934 г., стр. 622. Написано, вероятно, в 1862-1863 гг., в связи с усилением преследований революционно настроенных элементов.

Шуточные стихотворения

<Я. П. Полонскому> Печатается по автографу письма Л. П. Шелгуновой к Полонскому (ИРЛИ). Впервые - Т. А. Богданович, Любовь людей шестидесятых годов, Л. 1929, стр. 326-327. Было создано Михайловым во время болезни в августе 1857 г., в Лисине, у Шелгуновых, где он тогда находился, и послано Л. П. Шелгуновой Полонскому в Женеву.

<Н. В. Шелгунову> Печатается по: Н. В. Шелгунов. Из прошлого и настоящего, Соч., т. II, СПБ 1891, стлб. 704-705. Написано в ноябре 1859 г. ко дню рождения Н. В. Шелгунова.

Первая строка в стихотворении Михайлова - первая строка второй песни "Одиссеи" Гомера в переводе В. А. Жуковского.

...носков, и самой Пенелопой // Лучше б не связанных...- Пенелопа, жена царя острова Итака Одиссея, мифы о странствиях которого изложены в "Одиссее" Гомера, была искусной ткачихой (греч. миф.).

Алкиноева сила - Алкиной, царь феакийцев, во время пребывания у которого Одиссей получил множество подарков (греч. миф.).

М. Л. Михайлов. Собрание стихотворений

"Библиотека поэта". Большая серия. Второе издание

"Советский писатель", 1969

СОДЕРЖАНИЕ

ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

3. Могила

7. Узник

"Весной перед пышною розой..."

13. "Порою мнится мне: на голове моей..."

21. Путник

22. Переводчик

39. Троя

54. <Из поэмы "Досужество мужчины">

Незавершенные стихотворения

104. Новые голоса

105. <Послание Герцену и Огареву>

"О, если б хоть в одной груди..."

3. МОГИЛА

Из бездны далекого моря 
Глядит одинокий гранит, 
И стонут вкруг бурные волны, 
 
На острове том есть долина: 
Две ивы там мирно растут, 
И редко залетные птицы 
В долине безмолвной поют. 
 
 
Когда загорится луна, 
На ивах тех искрятся слезы, 
И жалобно шепчет одна: 
 
"Давно ли под нашею тенью 
 
И камень плитою тяжелой 
Могилу его покрывал? 
 
Пред ним вся земля трепетала,- 
И где ж лег в могилу герой?.. 
 
Схоронен под чуждой землей. 
 
И странники часто бывали 
На здешних крутых берегах: 
Звала их немая могила 
 
 
Но помню... вдруг с шумной толпою 
Сюда принеслись корабли, 
И люди разрыли могилу 
И витязя прочь унесли. 
 
 
Его успокоенный прах; 
Но мы без него сиротеем, 
И грустно на наших скалах". 
 
Тут ива, склонясь, замолчала... 
 
А с листьев катилися слезы 
На желтый холодный песок. 

<1846>

7. УЗНИК

 
Темницы моей, 
И будто немножко 
В душе поясней... 
Там синее море 
 
Печальные взоры 
Там лодка манит; 
 
Вдали, над струями 
Как снег паруса, 
 
Слились небеса; 
 
И луг зеленеет 
Под самым окном, 
И ласточка реет 
 
 
Приветно главою 
Кивает сосна... 
С моею душою 
Опять тишина! 
 
 
Так сладостно спит... 
Чу! шаг часового 
За дверью звучит. 

<1847>

12

 
Я тихо с малюткой стоял, 
Так весело на сердце было, 
Я сладко ее целовал. 
Один на то место пустое 
 
И что же? Ни розы, ни друга 
Я более там не нашел. 

<1847>

13

Порою мнится мне: на голове моей 
 
С груди больной скатился груз скорбей, 
И нет в очах горючих слез отравы. 
Весь мир передо мной любовью обновлен; 
В объятья братские певца он принимает... 
 
И правда, как звезда, во всей красе сверкает. 
Но этот миг прошел; и голову мою 
Опять, как прежде, жмет певца венец колючий, 
И слезы вновь по-прежнему, я лью, 
 
А люди старою дорогою веков, 
Не отряхая прах страстей отцов, 
Как прежде лживые, идут передо мною, 
Любви и истины нуждался душою... 
 

<1847>

21. ПУТНИК

Ночной туман покрыл мой путь... 
Пора мне дома отдохнуть!.. 
 
Там будет путнику покой. 
Приятно страннику заснуть, 
Когда он кончил длинный путь... 
Мне виден дуб в дали немой: 
 

<1847>

22. ПЕРЕВОДЧИК

Шиллер и Гете!.. Но я их не вижу в твоем переводе... 
Вместо обоих поэтов - вижу тебя одного! 

<1847>

39. ТРОЯ

Снится мне твой берег дальний, 
Древний, славный Илион! 
Вижу я твой дол печальный, 
 
Вьется в прахе повилика 
По руинам гробовым, 
И не слышно битвы клика... 
Всё объято сном немым. 
 
У пологих берегов, 
И безмолвен, как могила, 
Спит Скамандр среди лугов. 
Лишь один бежит с роптаньем 
 
И с глухим его журчаньем 
Плески волн морских слились. 
Зеленеет холм священный, 
С другом где Ахилл зарыт; 
 
Гектор спит под грудой плит. 
Над грядой холмов печальных 
Плющ и терны разрослись, 
И под кровом погребальным 
 
Увенчанная грозою, 
Ида мрачная стоит, 
И, как серою чалмою, 
Гаргар тучами повит. 
 
На вершинах их крутых, 
И богов не слышны споры 
О боях сынов земных. 
Над пустынными брегами 
 
И одна, слиясь с волнами, 
Песня древности слышна. 

<1849>

47 НАДЕЖДЕ ВАСИЛЬЕВНЕ САМОЙЛОВОЙ

Полон свежих вдохновений, 
Полон грации и сил, 
Ваш прекрасный, светлый гений 
Много радостных мгновений, 
 
Сердцу подарил! 
 
Каждый выход ваш встречала 
Тайным трепетом душа... 
Переполненная зала 
 
То с любовью вам внимала, 
Молча, чуть дыша. 
 
Дан вам славой неизменной, 
Свеж и полон ваш венок. 
 
Безыскусственный, смиренный, 
Ляжет, вами вдохновенный, 
Хоть у ваших ног! 

1851

54. <ИЗ ПОЭМЫ "ДОСУЖЕСТВО МУЖЧИНЫ">

 
Стихов нелепых пустоту, 
Камин, валдайские баранки, 
Шампанское, Жорж Санда, санки, 
Шекспира, кошку на лежанке 
 
Люблю я блеск и лоск паркета, 
Галоп, гризеток, море, мглу 
И нежный трепет полусвета 
Луны полночной на полу! 
 
Безбрежность злачную степей, 
Медведя сонную медвежность 
И сказки родины моей. 
Люблю свою я статуэтку 
 
Дюма, весной Неву-кокетку, 
Бореля, с трюфлями котлетку 
И аравийский ураган. 
Мой идеал - любовь, Камена, 
 
Мотивы нежные Шопена, 
Статейки Шарля Сен-Жюльена 
И Данилевского стихи. 

1853

58. К ПОРТРЕТУ ГР. ДАНИЛЕВСКОГО

 
И радость в сердце не тая, 
Вскричал: "Не скоро мир покину! 
Какое сходство! - это я!" 

1854

59. СТАРЧЕВСКИЙ

 
Летит безмозглый польский грач, 
Альберт Викентьев сын Старчевский, 
Купца Печаткина палач. 
Беги, Печаткин, от злодея, 
 
Старчевский смотрит оком змея 
На твой убогий капитал. 
Но поздно, поздно - нет надежды! 
Уже в дверях искариот... 
 
Ты не издатель, а банкрот! 

1854

НЕЗАВЕРШЕННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

104. НОВЫЕ ГОЛОСА

Еще обилен мир бедами, 
 
Печалью, горькими слезами 
И неоплаченным трудом. 
Еще немало уцелело 
Порядку старому опор. 
 
Добра и зла давнишний спор. 
 
Но с каждым днем всё крепнут боле 
Добро и свет, 
Им уступают поневоле 
 
 
Свой свет разносит в массах знанье, 
Свое добро любовь несет, 
И всюду упованье 
В сердцах проснувшихся растет. 
 
 
И счастье стало их прочней, 
И новую ему даст силу 
Благополучье всех людей. 

1862 (?)

<ПОСЛАНИЕ ГЕРЦЕНУ И ОГАРЕВУ>

[Ко мне] в трущобу ссылки, 
Во мрак и холод изгнанья 
Донесся [чрез моря и горы] братский твой привет, 
Сердечный привет твой, брат. 
 
Слова твоих надежд и веры 
Согласно слились с теми голосами, 
Что слышны в моей душе, 
Что звучат и во мраке моей тюрьмы. 
 
Что внушили мне ненависть ко лжи, 
Что заставили забыть о себе, 
Пожертвовать всем 
И все мои слабые силы направить 
 
Порой мне горько, что в начале 
Пресечено мое служение делу. 
Но не пресечена и не погасла мысль. 
Она жива, она сильна, 
 
Я бодро цель свою пронес 
В стр<ану> страдания и слез, 
И у позорного столба 
Мой смех видела толпа. 
<оды> вер<ные> друзья, 
Верна вам жизнь моя. 
Пусть зло грозится и 
Оно меня не покорит. 
Я гляжу на св<ою> тюрьму, 
 
И полон веры [гов<орю>]... 

1862 или 1863

106

О, если б хоть в одной груди 
При вести о чреде моей 
 
И свет, горящий впереди, 
Показался ясней, 
Я б счастлив был, и если б мне 
Пришлось здесь умереть, 
 
И знал, что всё, чем я грешил 
В бесплодной юности моей, 
Мне прощено 
И всё искуплено. 

ПРИМЕЧАНИЯ

ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

3. И, 1846, No 8, с. 126. Тема стихотворения - перенесение в 1840 г. праха Наполеона с острова св. Елены в Париж. В стихотворении ощутимо влияние "Воздушного корабля" Лермонтова.

7. И, 1847, No 7, с. 111

13. ЛГ, 1847, No 18, с. 278, с примеч. редакции к подписи автора: "Читатели наши, вероятно, обратили внимание на весьма замечательные стихотворения, под которыми встречается эта фамилия. Не зная лично поэта, мы считаем долгом благодарить его за нас и за многих из наших читателей за доставление его прекрасных стихотворений".

21. ЛГ, 1847, No 42, с. 661. Тема путника, странника, проходящая через всю лирику Михайлова (ср. NoNo 2, 29, 44-46, 60, 61, 78), - одна из характерных тем поэзии петрашевцев 40-х годов. Ср.: "Странник" С. Ф. Дурова (1847), ""Песня странника". Из Рюккерта" (1844), "Странник" (1845) Плещеева и др.

22. ЛГ, 1847, No 42, с. 661, подпись: <альфабетагамма>. О принадлежности псевдонима Михайлову см.: ЛА, с. 200.

39. ЛГ, 1849, No 1, с. 7. Троя (или Илион) - древний город в малоазийской области Троаде, был осажден и взят греками; войне греков и троянцев посвящена "Илиада" Гомера. Скамандр - река близ Трои. Симоис - приток Скамандра. С другом, где Ахилл зарыт. Патрокл, друг греческого героя Ахилла, был убит троянским героем Гектором, который после этого пал от руки Ахилла. Ида - горная цепь в Троаде. Гаргар - одна из двух главных вершин Иды.

"Нижегородские губ. ведомости", 1851, 14 июля, часть неофициальная, с. 110, вместо подписи: ***. Примеч. редакции после статьи "Н. В. Самойлова в Нижнем": "Заключим наши слова стихотворением одного молодого любителя изящного, г. М. Михайлова, вдохновленным превосходною игрой нашей дорогой гостьи". Самойлова Надежда Васильевна (1818-1899) - известная петербургская комедийная актриса. Михайлов в пору пребывания в Нижнем Новгороде (1848-1852) увлекался нижегородским театром, переживавшим тогда пору расцвета. Близкое знакомство с театром дало писателю материал для романа "Перелетные птицы" (1854).

54. "СПб. ведомости", 1853, 26 апреля, в фельетоне "Русская журналистика", без подписи. О принадлежности фельетона Михайлову см.: ЛА, с. 199, 201. Стихотворение представляет собою пародию на "Эпизод из поэмы "Адвокатство женщины"" Евгении Сарафановой ("Пантеон", 1853, кн. 4). Под псевдонимом "Сарафанова" скрывался Григорий Петрович Данилевский (1829-1890), впоследствии реакционный исторический романист, который в начале 1850-х годов стяжал печальную славу беспринципного литератора, сплетника и враля. Михайлов, видимо, знал истинного автора поэмы, так как указывал в фельетоне, что Евгения Сарафанова "есть не более как псевдоним какого-нибудь охотника строить стихи", а в конце пародии упомянул Данилевского. Непосредственным объектом пародии является приведенный в фельетоне отрывок из поэмы, в котором, по словам Михайлова, автор "рисует свой идеал житейского комфорта":

Люблю портреты я Зарянки,  
Высоких комнат теплоту,  
И пух ковров, и оттоманки,  
 
И блеск, и всюду чистоту!  
Люблю я кресла кабинета,  
Рабочий стол, рояль в углу,  
И нежный трепет полусвета,  
 
Люблю я милую небрежность  
Домашних платий и речей,  
Работ обдуманных прилежность  
И грезы пылкие ночей...  
 
Семейный мир мой идеал,  
В часы волшебной грезы плена  
С друзьями выпитый бокал,  
Библиотека, статуэтки  
 
И лавра славы модной ветки  
Над вдохновенной головой.  

(курсив Михайлова). "Не будем распространяться о герое г-жи Сарафановой... - писал далее Михайлов, - приведем лучше одно место из поэмы "Досужество мужчины", которую, вдохновясь г-жею Евгенией Сарафановой, мы сами задумали написать и в которой будет много сходного с приведенными выше стихами". Палкин, Борель - владельцы ресторанов в Петербурге. Жорж Санд - см. примеч. 14. Шекспир. Данилевский опубликовал в 1850-1851 гг. свои переводы: "Жизнь и смерть короля Ричарда Третьего" и "Цимбелин". Кейф - приятное безделье. В окошке Беггрова. Имеется в виду петербургский магазин художественных изделий, принадлежавший И. П. Беггрову. Камена (римск. миф.) - муза. Пассаж. Имеется в виду петербургский Пассаж - крытая торговая галерея, соединяющая две улицы. Шарль Сен-Жюльен - преподаватель Петербургского университета; выступал во французской печати со статьями о русской литературе. В том же фельетоне "Русская журналистика" Михайлов возмущался заявлением Сен-Жюльена в "Journal de St. Peiersbourg" о том, что он готовит этюд для "Revue de deux mondes" "о г-не Григорье Данилевском (!), ученике Гоголя (!!), поэте, стоящем во главе современной русской поэзии (!!!)... Воля ваша, c'est trop fort! {Это уж слишком! (франц.)}".

58. Изв. ОЛЯ. 1962, т. 21, вып. 4, с. 344, по списку ЦГАЛИ (сборник П. А. Ефремова). Печ. по списку Н. В. Гербеля (ПД). Данилевский Г. П. - см. примеч. 54. Булгарин Ф. В. (1789-1859) - официозный журналист, крайний реакционер.

по происхождению, историк и журналист, с 1848 по 1856 г. редактор БдЧ. Печаткин В. П. (18191898) - издатель БдЧ с 1848 г. Беспринципный журналист-делец, привлеченный Печаткиным к сотрудничеству в БдЧ в качестве второго редактора, Старчевский постепенно оттеснил первого редактора О. И. Сенковского от руководства журналом и начал посягать на права издателя. В 1854-1855 гг. Михайлов сотрудничал в БдЧ. Он писал об этом в 1856 г. А. В. Дружинину, сменившему Старчевского на посту редактора: "Что я до сих пор был не совсем аккуратен относительно "Библиотеки", это происходило от ее управления Старчевский и Печатанным. Первый меня недолюбливал и не раз заставлял работать понапрасну (были статьи неоконченные в печати по его милости), а второй постоянно торговался со мною донельзя, зная, что мне нужны деньги" ("Письма к А. В. Дружинину", М., 1948, с. 215; о сотрудничестве Михайлова в БдЧ см.: ЛА, с. 164-180).

НЕЗАВЕРШЕННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

104. ПССтих., с. 625, с ошибкой в ст. 19. Исправлено по черновому автографу ПД. Сохранились первоначальные черновые наброски (ПД), состоящие из двух частей. Первая опубликована в ПССтих., с. 748. Вторая приводится ниже:

Еще покрыто всё снегами,  
Холодный ветер пашет с гор,  
 
Не слышен птиц веселый хор.  
И лес стоит суровый голый,  
На небе облака висят  
И на реке еще веселой  
 
 
Но в вое ветра, в стоне леса  
И в земных глубинах  
Как будто разорвать завесу  
На небесах,  
 
 
Близка весна, близка весна.  

105. ПССтих., с. 747, в примеч. к "Посланию узника" (No 99), с неточностями. Печ. по черновому автографу ПД, с восстановлением некоторых зачеркнутых и дополнением недописанных слов. Стихотворение представляет собою ответ на помещенные в "Колоколе" под общим загл. "Михайлов и студентское дело" (см. примеч. 68) обращения Н. П. Огарева (стих. "Михайлову" - см. No 423) и А. И. Герцена (заметка "Годовщина четырнадцатого декабря в С.-Петербурге"). Михайлов познакомился с Герценом и Огаревым в феврале 1859 г., когда специально для этого приехал с Шелгуновыми в Лондон. Затем он неоднократно встречался с издателями "Колокола" летом 1861 г. во время печатания в лондонской Вольной русской типографии прокламации "К молодому поколению". Помимо революционной деятельности, Герцена и Михайлова связывали взаимное дружеское расположение и глубокая симпатия (см.: Воспоминания, т. 1, с. 122-127, 165; т. 2, с. 97-98, 261-262; Н. А. Тучкова-Огарева, Воспоминания, М., 1959, с. 160). Возможно, что номер "Колокола" с обращениями Герцена и Огарева был передан Михайлову Шелгуновыми, приехавшими к нему на Казаковский прииск осенью 1862 г. Слова твоего благословенья, Слова твоих надежд и веры. Имеется в виду заключение заметки Герцена "Годовщина четырнадцатого декабря в С.-Петербурге": "Иди же с упованьем, молодой страдалец, в могилу рудников, в подземной ночи их между ударами молота и скрипом тачки ты еще ближе услышишь стон народа русского, а иной раз долетят до тебя и голоса твоих друзей - их благословенье, их слезы, их любовь, их гордость тобою. А там... мало ли что может быть в шесть лет!" (Собр. соч. т. 16, М., 1959, с. 23).

106. ПССтих., с. 748. в примеч. к "Посланию узника" (No 99). Черновой автограф - ПД.