Стихотворения

Заявление о нарушении
авторских прав
Автор:Луначарский А. В., год: 1905
Категория:Стихотворение

А. В. Луначарский

Два либерала

Стихотворная сатира первой русской революции (1905-1907)

Составление, подготовка текстов и примечания Н. Б. Банк, Н. Г. Захаренко и Э. М. Шнейдермана

Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание

Л., "Советский писатель", 1969

130 ДВА ЛИБЕРАЛА

Баллада

По Невскому с видом уныло-больным 
Шли медленно два либерала, 
Убитые мыслью, что в бороду им 
Правительство вновь наплевало. 
 
"Мой друг Петрункевич! - сказал Трубецкой. - 
Нас царь околпачил прескверно, 
И земцы и думцы смущенной толпой 
Нас встретят укором, наверно. 
 
Предчувствую я: социал-демократ 
Начнет зубоскалить над нами, 
И Струве, наш верный и мудрый собрат, 
 
 
Довольно приличен был царь на словах, 
За завтрак я сел с аппетитом 
И с радостью в княжеском сердце... но, ах! 
Надежды жестоко разбиты! 
 
В бумажке печатной царь всё переврал, 
Лишил свои речи значенья... 
О, плачь, Петрункевич, о, плачь, либерал! 
Исчез этот миг упоенья". 
 
В ответ Петрункевич, качнув головой, 
Сказал: "Не в слезах наша сила! 
Ты видишь - рабочий поднялся на бой 
И буря в деревне завыла. 
 
Пусть веет дыханье народной грозы 
На парус ладьи либеральной, - 
Тогда-то, юля на манер егозы, 
Проникнем мы в порт феодальный. 
 
Хоть страшен и земцам анархии взрыв, 
Но трону страшнее он вдвое, 
И только союз меж собой заключив, 
 
 
Верховная власть это скоро поймет 
И сделает шаг нам навстречу; 
И я, либерал, но в душе патриот, 
На скидочку скидкой отвечу. 
 
Тогда мы стихию смирим, Трубецкой, 
Наступят иные порядки! 
Недаром лакей из дворцовой людской 
Поднес мне вот эти перчатки; 
 
Ежовых прошли времена рукавиц, 
И в этой перчатке лакейской 
Уймем мы теперь необузданных лиц 
Манерой уже европейской. 
 
Да, царь призовет нас, я верю, к себе: 
Нас ждут министерские кресла! 
Тогда препояшут и мне и тебе 
Мечом либеральные чресла! 
 
Порядок строжайший мы будем хранить 
Совместно с второю палатой: 
Прогресс должен медленным, медленным быть, - 
 
 
Мать прочности - медленность! - вот что гласит 
Смысл всех вековых конституций, 
И то же в твореньях своих говорит 
Китайский философ Конфуций. 
 
Не бойся же, княже! Не пал либерал 
От царственной лжи безобразной,- 
Я даже и в "Искре" на днях прочитал: 
"Власть будет всегда буржуазной!"" 

Между июнем и августом 1905

ПРИМЕЧАНИЯ

Анатолий Васильевич Луначарский (1875-1933) - советский государственный и общественный деятель. Член социал-демократической организации с 1892 г. В 1904 г. уехал в Женеву, участвовал в большевистских газетах "Вперед" и "Пролетарий", там же печатал свои стихи. В октябре 1905 г. по поручению ЦК партии вернулся в Россию, вошел в состав редакции газеты "Новая жизнь". Был арестован и вновь уехал, спасаясь от царского суда, за границу.

130. "Пролетарий" (Женева), 1905, 1 сентября; "Забайкальский рабочий", 1906, 3 января, без подписи. "Перепев" стих. Г. Гейне "Два гренадера", известного в переводе М. Л. Михайлова. Стихотворение написано в связи с посещением 6 июня 1905 г. царя Николая II земскими деятелями, среди которых были И. И. Петрункевич и С. Н. Трубецкой. На этой встрече либеральная буржуазия вступила в сговор с самодержавием. В бумажке печатной царь всё переврал. Здесь обыгрывается тот факт, что фраза, произнесенная царем в ответной речи: "Моя царская воля созвать народных представителей непоколебима", - в официальном тексте звучала совсем иначе: "Моя царская воля непоколебима". Недаром лакей из дворцовой людской и т. д. Перед выходом Николая II к депутации слуги заметили, что у Петрункевича отсутствуют полагающиеся по придворному этикету белые перчатки. Тогда полковник лейб-гвардии Путятин отдал ему свои перчатки. В "Искре" на днях прочитал и т. д. В это время газета "Искра" была органом меньшевиков. В статье "Встреча друзей" В. И. Ленин перефразировал строку из этого стихотворения: "Буржуазия обещала на скидочку скидкой ответить" (Полн. собр. соч., т. 11, с. 238).

А. В. Луначарский

К юбилею 9 января

Революционная поэзия 1890-1917

Библиотека поэта. Малая серия. Второе издание

Л., "Советский писатель", 1950

Подготовка текста и примечания В. Куриленкова

* * *

Отец был набожный старик: 
"Нам бог одно спасенье! - 
Бывало, скажет. - Без него 
Снести ли все мученья?.. 

Эх, паря, царь забыл про нас. 
Царю живется сладко... 
А перед богом - вот горит 
В углу моя лампадка... 
 
Без хлеба я готов сидеть - 
В лампадке было б масло, 
Пойду и в рваных сапогах - 
Лампадка б не погасла. 
 
Затем, что, паря, за народ, 
За все его страданья 
Горит пред господом в углу 
Лампада упованья. 
 
И верю я: придет тот день, 
Господь царя пробудит 
И скажет: "Глянь-ка на народ! 
Его-то кто ж рассудит?!" 
 
И царь придет на помощь нам, 
 
Заводчиков посократит, 
Рабочих успокоит". 
 
И смотрит в угол мой старик, 
Где образа сияют... 
"Да, будет день... Да вот когда? 
Про то на небе знают"... 
 
По воскресеньям он ходил 
В рабочее собранье; 
Хвалил попа, который там 
Им делал увещанья. 
 
"Хороший поп - отец Гапон, 
И нам добра он хочет... 
За нас теперь перед царем 
О чем-то там хлопочет". 
 
Однажды он пришел домой 
Серьезный, величавый: 
"Ну, парень, - говорит, - теперь 
Восстал на кривду правый!.. 
 
Выходит так: невмоготу! 
 
И вот итти к царю с попом 
И с просьбой догадался. 
 
Царю хотим мы бить челом, 
Чтоб больше дал свободы, 
Чтоб дал рабочему вздохнуть: 
Загрызли нас невзгоды. 
 
Сверх сил работаешь, как вол, 
Пока силен да молод, - 
А вот измыкался, ослаб - 
И в дверь стучится голод. 
 
Кругом обсчет, кругом обман, 
Еще тебя ж ругают. 
А стачкой станут - казаки 
Рабочих избивают..." 
 
Задумался седой старик: 
"Тебе-то тоже надо, 
Хоть ты парнишка молодой, 
Итти со всей громадой. 
 
Иные, правда, говорят, 
 
Прикажут в нас палить войсках!, 
Да как палить в иконы? 
 
Отец Георгий впереди 
Пойдет с крестом, при этом 
Хоругви тоже понесем 
С царевым со портретом. 
 
Уж если б стали в нас стрелять, 
Сам бог бы грянул с неба! 
За что? Что батюшку-царя 
Мы просим дать нам хлеба?.." 
 
И вот настал тот страшный день. 
Коль был бы бог на деле, 
То тучи, кровью налиты, 
Все небо бы одели. 
 
Но день был ясен, в куполах 
Сияло солнце, чистый 
Сребристо-белый снег лежал 
Постелею пушистой. 
 
И стройно пел рабочий хор, 
 
Был важен вид у всех мужчин, 
А бабы улыбались. 
 
На сердце гордо и легко: 
К царю пошли честь-честью, 
И с правдой-маткою пошли, 
А не с придворной лестью. 
 
Старик-отец идет с сынком: 
"Народа глас - глас божий! 
Царю напомним о себе, 
И бог напомнит тоже... 
 
Эх, парень! Сила ведь народ!.. 
На сердце даже сладко... 
Терпел-терпел, да и пошел 
К царю он с правдой-маткой! 
 
Теперь мы лучше заживем, 
Как скажем государю, 
Что приходилось нам терпеть... 
Уж легче будет, паря!.." 
 
Вдруг крики: "Стой, честной народ! 
 
Стоит готовая на все 
Казацкая орава". 
 
Вперед выходит из толпы: 
"К царю хотим с поклоном..." - 
"Пускать не велено к царю: 
Смиритесь пред законом! 
 
Приказано вам разойтись 
Немедленно и смирно... 
С царем, как барам, говорить 
Вам будет слишком жирно!" 
 
И засмеялся генерал, 
Нагайкою махая. 
И ропот слышится в толпе 
И ненависть глухая. 
 
"Постой, парнишка, погоди, 
Неладно вижу что-то... 
Прислали кучу казаков... 
Вот с ружьями пехота... 
 
Нет, надо им растолковать: 
". 
И вот вперед идет старик 
К расшитому кафтану. 
 
"Послушай, милый человек, 
К отцу идем, как дети, 
Затем, что больше невтерпеж 
И жить нельзя на свете..." - 
 
"Поговори, поговори! - 
Кричит тот, негодуя. - 
Вот прикажу в тюрьму сволочь 
За бороду седую! 
 
Назад скорей, не сметь чинить 
Своим властям помехи, 
А то узнаете - вкусны ль 
Свинцовые орехи!" 
 
Старик в слезах пред наглецом 
Склонил свои колени: 
"Пусти народ к царю-отцу, 
Услышь мои моленья!.. 
 
Я стар и скоро уж помру, 
 
Но жить нельзя - к царю пусти 
За хлебом и советом!" 
 
Рожок в ответ ему сыграл 
Зловещие сигналы: 
За ружья взялись казаки, 
Смеются генералы. 
 
"Вперед-ка, братцы, не робей! - 
Кричит старик. - Все шутка! 
А ну-ка, выстрели в портрет? 
В икону бацни? Ну-тко?! 
 
Чтоб православная рука 
Поднялась на святыню?! 
Тогда сам бог испепелит 
Безбожную гордыню!" 
 
И светел, весел, он идет, 
И с ним сынишка рядом, 
За ним толпа... Вдруг грянул залп! 
Сыпнулись пули градом... 
 
И белый снег, пушистый снег 
 
И крики боли, злобы вопль 
Раздался жгучий, страстный... 
 
Упал старик, сраженный в грудь, - 
Убит царем кровавым, 
И бог не мстит с своих небес 
Своим рабам лукавым!.. 
 
Повсюду кровь, смятенье, смерть, 
Звучат угрозы, стоны, 
А на краснеющем снегу... 
Разбитые иконы. 
 
А небо ясно и глядит 
С веселостью бездушной... 
И понял в этот миг отец, 
Что ложь твердил послушно. 
 
А сын склонился над отцом, 
Весь трепетом объятый : 
"Послушай, сын, не други нам 
Ни бог, ни царь проклятый! 
 
До правды ты-таки дойдешь! 
 
Иди вперед, - там ждет тебя 
Рабочая свобода!.." 
 
Прошло полгода - и смотри, 
Как вырос мальчик скоро, - 
Серьезно, смело он глядит 
И ждет конца позора. 
 
"Не ныне - завтра: все равно 
Придет пора восстанья, 
Час мести, мой веселый час, - 
Исполнятся желанья! 
 
Мы не иконы понесем, 
Пойдем мы не с портретом, 
А бомбы, ружья, динамит 
Вам загремят ответом! 
 
 
Завеет златотканный - 
Мы знамя красное взовьем, 
Великий стяг наш бранный... 
 
И не псалмы мы будем петь, 
 
Социализм - наш идеал, 
И мы его достанем!.. 
 
Оставим небо воробьям, 
Но землю завоюем 
 
Толпами заликуем. 
 
И падших братьев помянем, 
Отцов, в бою сраженных, 
И им колонну отольем 

1905

А. В. Луначарский

(1875-1933)

Видный деятель партии и советского государства, А. В. Луначарский был ярким публицистом-большевиком, литературным критиком, искусствоведом, драматургом, историком литературы. Как поэт Луначарский выступал сравнительно редко. Одним из первых он перевел избранные стихи великого венгерского поэта-революционера Шандора Петефи.

К юбилею 9 января. Напечатано в ЦО партии газете "Пролетарий" 9 августа 1905 г.

(1875-1933)

Поэты - Революции. Русская поэзия первых десятилетий Советской власти о Великом Октябре

М., "Правда", 1987

Марсово поле

"Прислушайтесь! Чу! Отдаленные раскаты..."

МАРСОВО ПОЛЕ

Надписи на памятнике борцам революции

Не жертвы - герои 
Лежат под этой могилой 
 
Рождает судьба ваша 
  В сердцах 
Всех благодарных 
  Потомков 
 
Славно вы жили 
И умирали прекрасно 

К сонму великих 
Ушедших от жизни 
 
Героев восстаний 
  Разных времен 
К толпам якобинцев 
  Борцов 48 
 
Ныне примкнули сыны 
  Петербурга 
 
  По воле тиранов 
Друг друга терзали 
   
Ты встал трудовой 
  Петербург 
И первый начал войну 
  Всех угнетенных 
 
  Чтоб тем убить 
  Самое семя войны 
 
Против богатства 
Власти и знанья 
   
Вы войну повели 
И с честию пали 
За то чтоб богатство 
Власть и познанье 
   
Жребием общим 
 
Со дна угнетенья 
Нужды и невежества 
  Поднялся 
   
  Себе добывая 
Свободу и счастье 
Все человечество 
Ты осчастливишь 
   
  Из рабства 

1917-1918

Вписали в анналы 
  России 
 
Скорбные светлые годы 
  Посев ваш 
Жатвой созреет 
Для всех населяющих 
   

Бессмертен 
Павший за великое 
  Дело 
В народе жив 
   
Кто для народа 
Жизнь положил 
Трудился боролся 
  И умер 
 
 
Не зная имен 
Всех героев борьбы 
За свободу 
Кто кровь свою отдал 
 
 
Чтит безыменных 
Всем им в память 
И честь 
Этот камень 
 
Поставлен 

1919

* * *

Прислушайтесь! Чу! Отдаленные раскаты... 
Земля дрожит. Гигантская борьба 
Мир потрясает. Мир не хочет больше 
 
.В России фронт переменился: грянул 
Священный бой, последний бой. Не раб 
С рабом схватился по призыву властных, 
А угнетенные поднялись дружно против 
 
Пожаром разрастется над землей, 
И, словно Феникс, выйдет из пожаров 
Свободный, обновленный светлый мир. 
Об этих днях гадали уж пророки, 
 
Увидите сейчас картины, речи 
Услышите, в которых рисовал 
Пролог к той драме, коль и вы артисты, 
Великий сын Америки. Внимайте: 
 
С Железною Пятой капитализма, 
Здесь ваши братья с вашими врагами 
Переживут моменты жгучей распри, 
И будете вы слышать эхо, видеть отблеск 
 
Два года власть рабочая стояла, 
Стоит и устоит, но под грозой 
Она живет, и грозною под стать 
Овеянную гордою надеждой... 

1919