| Автор: | Блок А. А. |
| Категория: | Рецензия |
| Связанные авторы: | Кузмин М. А. (О ком идёт речь) |
М. Кузмин. Два брата, или счастливый день
Китайская драма в 3 действиях с прологом. 1918
Новая пьеса М. А. Кузмина предназначается для детского театра.
Педагог изложил бы подробно содержание пьесы и возмутился бы отношением автора к убийству и воровству. Дело в том, что история вышла действительно неприятная: вор, по имени Фан, убил мужа китаянки Куан, ударив его палкой по голове, а потом унес у нее детей. Через двадцать лет этот самый вор Фан опять полез воровать в дом китаянки Куан; когда же его поймали и собрались повесить, то он сделал предложение Куан, которая это предложение и приняла, так что дело кончилось счастливо для обеих сторон.
Это – не все содержание пьесы Кузмина, там есть еще много искусных интриг; но так как я не педагог, то я отлично знаю, что дело не в этих интригах, а также не в воровстве и не в убийстве, и знаю также, что содержания в пьесе Кузмина нет, иначе говоря, содержание ее есть форма.
Форма эта – обычная для автора: легкий яд, пленительное лукавство, дыхание артистичности, веселость под едва приметной дымкой грусти, но и… невыносимая грубость и тривиальность, прорывающаяся изредка; все это было и во многих прежних произведениях Кузмина, до тривиальностей в языке включительно: «Ох, как я ослабела. Верно от любви», – жалуется Куан. «Обязательно от любви», – отвечает Фан. Или: «Куан: Но ведь прошло двадцать лет… я состарилась… подурнела… Фан: Вы расцвели, как роза… Вы теперь такая полная, представительная, гораздо лучше, в сто раз лучше, чем прежде. Прежде – тьфу! – не на что было смотреть».
Сегодня счастливый день.
Белый жасмин снегом
Опадает на желтый песок.
Ветру лень надувать паруса,
Мельница бормочет спросонка.
Идет ученый, вежливый человек,
Делает учтивый поклон.
У него в доме лучший чай,
Все это напоминает лучшие времена кузминского творчества – времена «Александрийских песен» и «Курантов любви». Но при чем же тут дети? Большая часть детских пьес – бесцветна и пресна, но пресность эта часто приемлема, потому что дети сами могут посолить пресное. Очень немного пьес проникнуто нежным и чистым духом сказки, духом, который счастливо умеет сочетать искусство с нравственностью, «возвышающий обман» с правдой жизни. Таковы, мне кажется, весь Андерсен, а у нас – Кот-Мурлыка, но ни тот, ни другой, к сожалению, пьес для детей не писали.
Что же касается пьесы Кузмина, то в ней нет ничего пресного; напротив, все так пропитано пряностью, что я бы детей и близко не подпустил. Дети нашего времени, и без того пропитанные патологией, могут воспринять все это совсем не так, как воспримет умудренный художественными и другими опытами эстет, впадающий в рамолиссмент, коему и предстоит, надо думать, удовольствие нюхать эти новые китайские цветы. А мы за него порадуемся.
13 августа 1918