"Клин клином вышибай"

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: "Клин клином вышибай" (старая орфография)

В виду того, что веселое исполнение предлагаемой пьесы в значительной мере зависит от комических данных главного лица "Грядкиной" - пьеса печатается здесь так, что эта роль может быть исполнена и как мужская, в случае неимения на нее необходимой артистки. - Все для того существенные изменения указаны в выносках; там-же, где таковых указаний не встречается, реплики роли остаются те-же самые, только с незначительными изменениями: переменою слова "тетя" на "дядя", "сестра" на "брат" согласованием глаголов сообразно мужскому лицу говорящого и т. п., что может быть сделано режиссером при постановке пьесы.

Костуева, Людмила Александровна, вдова, богатая помещица.

Грядкина *), Анна Александровна, старшая сестра Костуевой, 55-ти летняя старуха.

Стронский, Леонид Иванович, молодой чиновник.

Филат, слуга Костуевой, 76-ти лет, совсем лысый.

Палашка, горничная, деревенская девчонка, 15 лет.

*) Или Грядкин, Карп Александрович, старший брат Костуевой, 60-ти лет, толстый, с несколько медвежьим видом человек.

Гостинная, богатое убранство. Вечернее освещение. До поднятия занавеса, в роде интродукции, оркестр играет один Полный куплет песни: "Я пойду, пойду косить". - Занавес поднимается, - за роялью сидит Дуня Костуева, акомпанирует и поет. - Много гостей и хозяйка Костуева, картинно группируются вокруг рояля и по всей комнате. - Оркестр участвует в акомпанименте.

Дуня. (Поет.) "Не влюбляйся ты, сердце бедное,--

. (Особенно громко протянув басом дольше других.) Октава!.. каков бас?..

Лучницкая. (Которая вошла при конце пения, здороваясь со всеми.) Что-жь это такое у вас?! - я думала, вы делом занимаетесь, а у вас тут хоровое пение... Приезжаю в клуб - никого нет, зала пуста; разве сегодня не будет репетиции?

Костуева. Будет, будет, милая Ольга Васильевна, но ведь вы знаете, как в любительских спектаклях всегда долго собираются; я и пригласила всех сперва ко мне, у меня веселее и уютнее.

Прядкин. Как все соберутся, и пойдем гурьбой в клуб; здесь ведь только улицу перейти.

Лучницкая. Да неужели же не все собрались? - ведь уж десять часов!

Прядкин. А вам непременно хотелось последней приехать?

Лучницкая. Пожалуйста, без колкостей... Только когда-же мы кончим? - ведь этак до утра протянется репетиция.

Костуева. Фамусова нет и Чацкого... Не понимаю, отчего они так опоздали...

Лучницкая. (Оглядывая всех.) А княжны? а мелкий персонал?.. Да у вас тут ужасно многих нет.

Костуева. Об этих нечего заботиться, эти дома ждут и всегда готовы. За ними стоит только послать, - они прямо прибегут в клуб... (Входят Пашников и Стронский.) Наконец-то, Леонид Иванович! - мы вас заждались... И вы, Пашников, ужь опаздывать стали, это ни на что не похоже...

. (Скороговоркой.) Виноват!.. Виноват-с, Людмила Александровна... Это все из-за него... Ей богу, все из-за Леонид Ивановича... Я зашел за ним, разговорились... Ну-с, я вам скажу, вот талант! вот гений!.. Какую он штуку придумал!.. Тьфу! - Дьявол... (Увидав Шлякова). А! ваше превосходительство, мое почтенье...

Шляков. Здравствуйте, милейший Савва Петрович, здравствуйте... Очень рад вас видеть... (Отводя его к аван-сцене.) Я, главным образом, для вас только и приехал сюда...

Пашников. (Низко кланяясь.) Для меня, ваше превосходительство?!

Шляков. Мне вчера сказали, что вы устраиваете спектакль любителей... и хотите разыграть "Горе от ума".

Пашников. Точно так, ваше превосходительство.

Шляков. Ну, это все прекрасно... "Горе от ума" - это настоящее, русское... Серьезное... Это... Но дело не в том... Кто-же у вас играет? Помилуйте, разве это можно так?

Пашников. То-есть, как, ваше превосходительство?

Шляков. Софью у вас будет играть madame Костуева! - Людмила Александровна.

Пашников. Точно так, ваше превосходительство.

Шляков. Постойте. Слушайте... Вчера приезжает ко мне Alexandrine... (Спохватясь.) Это - жена почтмейстера... Вы знаете...

Шляков. Разливается, плачет... "Меня, говорит, обидели кровно: устраивают спектакль, хотят играть "Горе от ума", а роль Софьи дают какой-то старухе, а не мне... Тогда как я рождена быть Софьей"!.. Она так и сказала: "я рождена быть Софьей!.. Я молода, я красива"... действительно, она такая хорошенькая...

Пашников. Просто амурчик, ваше превосходительство.

Шляков. Как-жe вы ее забыли?.. Понимаете, - она плачет, она рыдает... а я ей ни в чем отказать не могу.

Пашников. Знаю, ваше превосходительство,знаю.

Шляков. (Спохватись.) Да... Так устройте, mon cher, чтобы она играла Софью.

Пашников. Ваше превосходительство, это невозможно.

Пашников. Позвольте, ваше превосходительство... Разве-бы я смел!?. Ужь одно рвение к начальству... Что прикажете, я с своей, стороны для вас на все готов... Да ужь не говоря об этом, - разве я сам не понимаю, что Людмила Александровна для своей роли стара... Да ведь, ей богу-с, я тут ничего... Я только фирма...

Пашников. Между нами сказать, ваше превосходительство... Позвольте со всею откровенностию... Людмила Александровна добрая барыня, но на счет этого у них совершенная дурь: никак понять не хотят, что им за четвертый десяток перевалило, - молодится, прыгает, танцует, кокетничает, и все с тех пор, как стал за ней ухаживать этот болван, певец-то наш, Леонид Стронский... У нея ум за разум зашел, так и разстаяла.

Пашников. Ей богу-с... Посмотрите, посмотрите сами, как она с ним кокетничает... Ведь для него и весь спектакль-то устраивается. Она будет Софья - он Чацкий... А мне что? я только распорядитель... Ведь все деньги на устройство - все это она платит... Скажи я, чтоб не она играла Софью, так ведь и спектакля не будет

Пашников. Ваше превосходительство, - вы мне, ради бога, простите... Я всей душой, от чистого сердца, - прикажите только; а тут-с я ничего не в силах, ваше превосходительство.

Пашников. Простите, ваше превосходительство!..

Лучницкая. Когда-же мы начнем?.. Пашников!!.

Шляков (Нюхая табак, про себя.) Ничего, ничего... Распоряжайтесь... Только вашему спектаклю не бывать... Я мою Alexandrine в обиду не дам.

Пашников. Сейчас, сейчас начнем, господа... Только позвольте сперва сообщить, что придумал наш гениальный Леонид Иванович...

Пашников. Нет, вы и не подозреваете... Это может придти в голову только человеку необыкновенному!.. Леонид Иванович, позвольте ноты.

Пашников. Погодите, не мешайте... Авдотья Сергеевна, позвольте вас попросить проакомпанировать.

Дуня. Что такое? может, я не знаю... мне трудно à livre ouvert...

Дуня. Я, мамаша, ничего... (Садится за рояль и смотрит ноты.) Кажется, могу.

Пашников. Можете, можете... начинайте, Леонид Иванович будет петь...

Стронский. (Поет.) {Романс "Безумная" - музыка Дерфельда.}.

Пашников. А вот, извольте!.. Мы играем "Горе от ума!" - все идет своим порядком. Вдруг, в последнем действии, когда Чацкий выходит из швейцарской, подслушав, что его называют сумасшедшим, - оркестр мрачно играет ритурнель, и Леонид Иванович начинает: (Поет.) "Меня жестокие бранят, меня безумным называют!.." (Восторгаясь.) Какова выдумка?.. а?.. все он, все Леонид Иванович... вот гений, так гений... он может быть всем: директором, инспектором, режиссером, актером, автором, капельдинером... тьфу, нет, капельмейстером... певцом! - всем, всем...

Лучницкая. Как же так? ведь Чацкий совсем не певец.

Пашников. Так что-жь? Это будет эфект изумительный.

Прядкин. О! в таком случае, позвольте и мне... я играю Скалозуба и тоже могу спеть:

Филат. Да вот, матушка... письмо на куфню принесли, вам то-есть.

Костуева. Так его надо было отдать Павлу, чтоб он подал; на это есть молодой лакей, а тебе сказано - при кухне быть... лезет в-гостинную чуть что не в нагольном тулупе, подает письмо не на подносе... это совсем не твое дело.

Филат. (Разрюмившись и под конец со слезами.) Я, матушка, еще родителю вашему служил, с измальства вас помню... а уж теперь и на глаза не показывайся!.. что-жь это, Господи... Создатель небесный...

Костуева. Об тебе-же заботятся... ты слишком стар, - и лежи на печи...

Филат. Вот оно как со старыми-то теперь, с верными-то служителями...Творец милосливый!..

. Андреева отказывается играть графиню внучку... эти любительские спектакли! - всегда кто нибудь путает!..

Прядкин. Вот беда, - графиню внучку!... ее и Авдотья Сергеевна может сыграть.

Костуева. Ну что вы выдумали? - Она еще такое дитя... разве она может взять на себя какую нибудь роль!

Пашников. Конечно, конечно... (Отводя Прядкина, ему тихо.) Бедовый человек! Старуха блажит, хочет молодую девицу представлять, а вы предлагаете, чтоб её взрослая дочь с ней вместе играла, да еще роль старой девы... (Громко.) Это ничего-с, мы вам дадим внучку, Людмила Александровна... это все устроится... Однако, пора; теперь, кажется, все на лицо... Пожалуйте, господа, в клуб на репетицию, а я сейчас всех остальных туда приведу...

Костуева. Леонид Иванович, вашу руку... (Дуне.) Половина одиннадцатого, Дуня; сейчас-же ложись в постель... в твои года надо рано ложиться и рано вставать.

Костуева. И пожалуйста, без этих чтений... терпеть я не могу этих чтений, лежа в постели... ложись и спи... Христос с тобой, дитя мое, - ступай.

Костуева. (Кокетливо.) Зачем-же этот вздох?

Стронский. Отчего я должен вас видеть только урывками? Отчего вы мне не даете вам высказать всего? - всего?.. А! моя Софья!!

Костуева. Полноте, что с вами?.. полноте... могут увидеть.

. (Тихо Стронскому.) Такой это у меня старый дурак, совсем из ума выжил... восемьдесят лет ему, живет у меня из милости, но всюду суется. Пойдемте.

Стронский. Пойдемте... но вы должны меня когда нибудь выслушать.

Филат. Что это, Господи!! служил, служил троим господам служил... с-измальства в одном доме... а тут уж и не гож стал... и на глаза пускать не хотят... лежи, мол, на печи... царица небесная, что-жь это такое?..

Уходит с последней свечей. Не сцене делается темно. В оркестре, под сурдину, музыка: "приди ко мне" {Музыка А. Даргомыжского "Петербургския серенады" No 4, литография Брисова.}. Дуня появляется со свечей, она тихо озирается и крадется.

Дуня. Кажется, все ушли. (Заглядывает в другую дверь.) Ушли. (Входит с маленькой свечей в маленьком подсвечнике.) И лакеев никого нет. Павел отправился на репетицию, Филат в кухне... прекрасно! - наконец, я свободна. Только страшно здесь, так в полутьме. (Зажигает четыре больших свечи и тушит свою.) Так веселей, лучше... Они все там заняты спектаклем, на нас никто и внимания не обратит... (Отворяет окно.) Ну, мой голубочек, прилетай.

Дуня. Ну, что же это значит? Оглох он, что-ли, сегодня?.. (В отворенном окне появляется голова Блесткина; он карабкается на окно.) Наконец-то... Ну, ну, что-жь ты не влезаешь?

Блесткин. Чорт его возьми, сучок тут один обломился, никак не могу...

Дуня. Здравствуй, здравствуй... Погоди обниматься то, погляди, на что ты похож? все платье в известке.

Блесткин. (Чистя платье.) Еще слава богу, что физиономия не в крови. Этакий кустишка тут дрянной растет. Я сучок один высмотрел и всякий раз: станешь на него и так ловко, прямо, как по лесенке, в окно; а сегодня, только я на него ногу поставил, вдруг - трах! - и проехал я по стенке вниз.

Дуня. Ха, ха, ха... Вот было бы интересно посмотреть!..

Блесткин. Да, тебе смешно, а я всю штукатурку так и счистил лицом да платьем... Руки исцарапал... Тьфу!!.

Дуня. Ну, ну, дурашка, не сердись... Ведь ты меня любишь, так для того, чтоб меня видеть, можно все это стерпеть.

Блесткин. Что стерпеть?! я и больше стерплю для тебя, если-б это было нужно... а тут безо всякой надобности стены физиономией вытирать... Ведь я твой жених, я формальное предложение тебе сделал и оно было принято. Я разве виноват, что твою мамашу какая-то дурь взяла... в деревне летом она сама была согласна, а сюда в город переехали, вдруг поворот от ворот: "не хочу, да не хочу"; оказывается, ты молода стала, рано замуж выходить.

Дуня. Так ты все время и будешь ныть передо мной?

Блесткин. Не очень то захохочешь под палкой... Какие тут любезности да нежничанье на ум пойдут, когда все смотри да озирайся, чтобы тебя какой лакей в шею не вытолкал, - за каждое слово дрожишь... анафемское мое положение!

Блесткин. Что делать?.. я тебе давно говорю: убежим и делу конец.

Дуня. Ну вот, - убежим! чтоб совсем поссориться с мамашей.

Дуня. Этакий ты нетерпеливый; подожди немножко. Ты знаешь, какая мамаша переменчивая: сегодня у ней одно, а завтра совсем другое... Если прежде она была рада этой свадьбе, так тем же дело и кончится.

Блесткин. А до тех пор я буду все по окнам лазить, как вор?.. мне прошлый раз, как я от тебя уходил, ваша собака все брюки оборвала... чего тут не натерпишься!

Дуня. Сам ты виноват. Зачем ты побранился с мамашей?

Блесткин. Как-же, когда она ни с того ни с сего отказала выдать тебя за меня!

Дуня. А ты бы смолчал, да покорился... Зачем ты с ней бранился? зачем ты ей в глаза неприятностей наговорил?

Дуня. Ну, и терпи теперь... Ты бы должен действовать лаской, да лукавством, да хитростью...

Дуня. Важность какая! - не на век; а только пока не добьешься, чего хочешь...

Блесткин. (Хочет ее поцеловать.) Да уж когда ты мне начнешь напевать, моя миленькая, я, кажется, готов на все согласиться; но чтожь ты такая сегодня злая... и не поцелуешь меня ни разу?!. Разве я этого не стою за все мои страданья?

Дуня. Хорошо, хорошо, я тебя поцелую, только один раз и чур больше не приставать... Садись сюда. (Оба садятся на диван.) Нет, руки по швам... рукам воли не давать; - так... Теперь смирно.

Берет его за голову и целует, он невольно обнимает ее. За сценой голос Грядкиной: "куда-жь это ее понесло на ночь глядючи!" Дверь мгновенно растворяется и влетает Грядкина. Блесткин успел соскользнуть с дивана и спрятаться под стол. Дуня в замешательстве старается его спрятать. Вслед за Грядкиной Палашка с узлом, дворник с чемоданом и Филат с картонкой.

Грядкина. Прямо из деревни, принимай гостью-то, принимай... Куда вещи-то тащить?..

Дуня. Ваша комната всегда для вас готова... Филат, проводи их.

Грядкина. Фу!!, даже умаялась с дороги-то... а где мать?.. прежде, кажись, она домоседкой была, по вечерам-то в гости не таскалась. (Вспомнив.) Ах, Господи, чтоб там Палашка не разбила мне чего... (Кличет.) Палашка!!. (Говорит.) {Какую я тебе, Дунюшка, Палашку привез... посмотреть смеху подобно... Пристал ко мне наш кузнец деревенский: возьми у него дочь в город... там, говорит, ее к месту пристроите, чтоб деньги заработывала. Ну, упросил. Может, она вам в хозяйстве понадобится... красная, да здоровенная такая... а то кому из знакомых порекомендуй; девка честная, работящая... (Кличет) Палашка!! Палашка!!, и т. д.} Какую, Дуня, я себе Палашку завела... посмотреть - смеху подобно... у кузнеца дочь отняла... Красная да здоровенная... (Кличет.) Палашка!! Палашка!! где ты там провалилась?!

Грядкина. Слышишь, слышишь?, как говорит-то?.. Ах ты, дура, дура деревенщина!.. "Ну-те-с"... Кто-жь так говорит? - ну-те-с!.. Посмотри на нее, Дунечка, ведь железная, ей Богу... (Палашка вдруг взвизгивает.) Тьфу, ты окаянная! - как перепутала... чего визжишь, словно тебя режут.

Палашка. (Дрожа.) Так вон... гляньте-ко... под столом-то...

Палашка. Гляньте-ка, человечья нога шевелится.

Грядкина. Посторонись-ка, Дуня, посторонись... да что ты все мнешься на одном месте?..

Грядкина. Пусти, пусти... и впрямь тут кто-то хоронится. (Поднимает салфетку стола.) Любезный человек, выдь на свет Божий... тебе, чай, душно там...

Палашка. Ой, матушки, убьет... убьет, убьет, зарежет.

Грядкина. (Палашке.) Полно кудахтать! тебе говорят... (Блесткину.) Выходи, что-ль!.. ишь тебе там полюбилось. (Блесткин вылезает смущенный.) Что ты за человек?

. Жених?.. под столом-то сидючи, жених?!, чей же ты жених?

Грядкина. Ну, матушка, плохо ты жениха милуешь - принимаешь, коли под стол его сажаешь.

Палашка. Энто что! у нас однова Аграфена свово жениха в печь посадила... вот смехи-то.

Блесткин. Это, наконец, невыносимо! я не ногу больше... я не хочу терпеть!!!

Грядкина. Тише... чего вы сумбур такой подняли!..

Блесткин. Чего? чего?.. Это просто мученье... Когда оне летом в деревне жили, мне Людмила Александровна сама дала слово, что выдаст Дуню за меня... Я у них по целым дням жил, как жених!.. А в город сюда к осени переехали, все вверх дном пошло!..

Блесткин. Оттого что любезной маменьке на старости лет блажь пришла... Вон канцелярист Стронский за ней ухаживать начал, так она и вообразила, что молода стала... И Дунюшка теперь дитятей сделалась... Рано ее выдавать замуж!

Грядкина. Ишь ты храбрости под столон-то набрался!..

Блесткин. (Трагически.) Да что вы все столом меня корите!.. Я под стол полез из любви! - из любви, понимаете!

Дуня. Тетушка, милочка, душечка, вы добрая такая... Помогите нам: уговорите мамашу, чтоб она нас женила...

Блесткин. Я ведь не на вас сержусь... Я вас хоть в первый раз вижу, а сейчас заметил, что вы не такая, - вы добрая... Будьте заступницей...

Грядкина. Ну, ну, ох, пустите... Замучили... Ох, сиротки вы мои... Так, так... Все дело в том, что сестрица заблажила... Ничего, горю поможем.

Грядкин. Там увидишь... Убирайся пока по добру по здорову... Тут ведь, чай, знают, где ты живешь?

Блесткин. (Целует её руку.) Прощайте, прощайте, благодарю вас.

Блесткин. Да ведь я все в окно тут лазаю, иначе меня не пускают.

Грядкина. Ну жених!! Иди в дверь, ничего; вот Палашка за тобой запрет... Палашка!! (Увидав, что Палашка целует зеркало-трюмо.) Смотрите, дура, деревенщина... Не нарадуется на себя, целует... ох, дура, дура... Палашка!!.

Палашка. Я, пожалуй, хоть две свечки возьму, с двумя-то веселей...

Грядкина. (Берет свечу.) А я спать... устала.

Дуня. (Тоже берет свечу.) Я, тетечка, с вами пойду, посмотрю, все-ли вам хорошо устроили. (Блесткину.) Теперь тетушка у нас союзница.. Теперь нам все удастся... Я тебе говорила...

Грядкина. (У двери направо.) Будет этому конец?

Палашка и Блесткин уходят в среднюю дверь, Грядкина и Дуня направо. На сцене делается темно. - Оркестр продолжает играть вальс, служащий ритурнелем к пению Дуни.

На сцене снова делается светло. КОСТУЕВА входит в элегантном утреннем костюме, за ней ДУНЯ.

Костуева. (Крайне раздраженно.) Это невозможно! это возмутительно! Твоя тетушка совсем с ума сошла...

Костуева. Я всегда знала, что, она чудачка, но никогда не думала, что это может дойти до такой степени... Вчера вечером даже обрадовалась, когда узнала, что она приехала, а она сегодня словно подрядилась безпрестанно меня злить.

Костуева. Пожалуйста, не притворяйся слепой!.. {Полюбуйся на дядюшку! Какое безобразие... Нарядился как какой нибудь фертик юноша, коротенький пиджак, воротник à l'enfant, в глазу стеклышко, наивничает... Никогда у него этих наклонностей не было; он и умен, и тактичен, и вдруг!.. Ну что может быть нелепее шестидесятилетняго старика, который молодится!

Дуня. Разве ему шестьдесят лет? А я все думала, что он только двумя годами старше вас.

Костуева. Как ты смеешь мне это говорить?.. Если я тоже не первой молодости, так, надеюсь, все-таки веду себя прилично... Я за чаем просто со стыда сгорела... Тут Леонид Александрович, а дядюшка твой перед ним так и коверкается, ловит каких то букашек, божьих коровок, восхищается луной и звездами... А как горничная принесла сухари, он взял ее за руку и стал глядеть на нее такими томно-влюбленными глазами... С его-то физиономией да нежничать!..

Костуева. Теперь утащил Леонида Ивановича в болото нарвать незабудок. Этот бедняжка из деликатности не отказался... Нет, если это так пойдет дальше... и т. д.} Полюбуйся на тетушку, на что она похожа!.. Нарядилась, как пятнадцатилетняя девочка, коверкается, манерничает... Ну, пристало-ли ей это? в её-то годы... И какая ее муха укусила!?. Никогда у ней этих наклонностей не было... она и умна, и тактична, и вдруг! ну, что может быть глупее пятидесятилетней старухи, которая молодится?!

Дуня. Разве она такая старая? а я все думала что она всего двумя годами старше вас.

Костуева когда в столовую вошел Леонид Иванович... Не успела тетушка с ним познакомиться, как начинает глазки ему делать... С её-то физиономией, кокетничать!..

Костуева. Где тебе заметить!.. Он, несчастный, корчился, не знал, что сказать, куда пойти, а она подхватила его под руку и в сад гулять потащила... Он из деликатности не отказался, а она... Нет, если так пойдет дальше, я уеду отсюда она будет срамить меня на каждом шагу.

Раздраженная поправляет свой туалет перед трюмо. Входит Филат во фраке и белом жилете (видимо, с чужого плеча), с розаном в бутоньерке. - Он ведет её руку Палашку, тоже с розаном в волосах.

Костуева. (Оглядываясь.) Это что за маскарад?

Костуева. Я тебя спрашиваю, что это за переодевание? к чему ты это вырядился?

Филат. А так, сударыня; потому я... Случай такой... однова в жизни бывает... так фрак я у Микитки... у фицианта взял... Нельзя... Пришел просить, буде ваша милость позволите...

Филат. Жениться хочу вот на Палашке... (Палашка быстро яажняает рот рукою.) Ты чего вертишься дура, - стой смирно... Позвольте, сударыня, мне на ей жениться... Для этого вот и пришли к вам.

Костуева. Да что, чума что-ли на вас какая? что вы все здесь головы потеряли?

Филат. Зачем терять! голова тута, на месте; а ужь коли такие годы подошли, что жениться пора, да ужь и все другое... К случаю так... Позвольте, сударыня...,

Филат. Так ужь, обстоятельства... До необходимости мне теперь жениться надо... Без женитьбы никак нельзя.,

Костуева. Какие обстоятельства?.. Что такое?

Филат. Самовар купил... Фалетор от купца от Чуркина отходил, так самовар дешево продавал, я его и купил... Ну, теперь самовар есть, так как же без жены?..

Филат. И то думаешь: теперь я как есть круглая сирота... Ни папаши у меня, ни мамаши; встаю утром, что за человек? - все чужие; и побить некого, своего то есть, ближняго... А тут все-жь таки жена. {На музыку: Не шей ты мне, матушка.}.

Костуева. Уйдите вы, оставьте меня в покое. (Дуне.) Что ты смеешься! что-жь тут смешного? старый дурак из ума выжил, а она смеется.

Филат. Сударыня, никакой нет возможности без женитьбы... Как вам будет угодно, - без эвтого нельзя... Полтинник фицианту заплатил, фрак на прокат взял... все для эвтого... И таперича Палашка тоже согласна... (Палашка не может дольше выдержать, фыркает, причем оказывается, что у нея был полон рот воды.) Ах ты глупая! - говорил, держи рот крепче...

Палашка. Никак, тятенька, не могу; оченно уж смешно... (Хохочет.) Экого я себе парня выбрала молодца... Краше во всей Рассеи нет... Барыня, а?

Костуева. Да вы, кажется, все тут пришли издеваться надо мною?!. Вон пошли! вон!.. Слышите, вон!!. О, Господи! что же это такое!

{Входит Грядкин под руку со Стронским. Он одет эксцентрично-молодо (светлое платье, ярко красный шелковый галстух, на соломенной шляпе приколоты цветы, в глазу стеклышко, в руках хлыстик и пучек незабудок). Всю сцену он ведет каррикатурно-молодясь. Разница между исполнением женской и мужской роли в этом действии заключается в том, что женская роль должна быть ведена оживленно, с милой улыбкой, с детской наивностью. (Грядкина все время представляет веселую баловницу девочку), мужская же роль с оттенком томности, напускной экзальтации. (Грядкин хочет изобразить каррикатурно-мечтательного влюбчивого юношу, искусственно-поэтическую натуру.)} Входит Грядкина под руку со Стровским. Она одета эксцентрично-молодо (в пастушьей шляпе, в цветном переднике, в светлом платье, с веером), всю сцену ведет каррикатурно-молодясь.

Дуня. Да вот Филат пришел... Просит позволенья жениться на Палаше, а мама не позволяет.

Грядкина. Ах, это прелестно!.. Leonidas, не правда-ли, это прелестно!.. Я согласна... женись, Филатушка, женись, пора тебе остепениться... Не все же молокососничать-то... О! ma sœur, ты согласишься... Я упрошу сестру, она будет у тебя, Филатушка, посаженной матерью... А свадьбу я устрою на свой счет... Чтобы бал был, непременно бал, я обожаю танцы... Leonidas, мы будем вместе танцевать? не так-ли?.. Тра-ла-ла...

Костуева. (Тихо Дуне.) Смотри, ради Бога, - твоя тетка совсем одурела.

Грядкина. Отчего же, ma sœur, ты не соглашаешься?

Филат. Мне без женитьбы теперь никак невозможно.

Палашка. И думать нельзя... как мне теперь эвтакого красавца упустить.

Костуева. Да что-жь я, не хозяйка, что-ли, в моем доме?! я вам говорю: вон пошли!!

Грядкина. Ступайте, ступайте, я за вас попрошу. (Филат и Палашка уходят.) Я не понимаю, что ты имеешь против этого брака, ma sœur?.. я не могу равнодушно видеть, когда любящия сердца стремятся друг к другу...

Стронский. (Смеясь.) Что говорить! это была-бы свадьба хоть куда... связался старый чорт с младенцем.

Костуева. Я не привыкла считать года... и что то, Анюта {Карп Александрович.}, за дурачество!! прошу тебя, перестань!.

Грядкина. Ты раздражена сегодня чем-то... Ну, хорошо, не будем говорить об этом сегодня... я так счастлива, так счастлива... Ах, Leonidas - вы не знаете, как я их люблю, - и сестру, и её Дуню... Ведь Дуня выросла на моих руках... Давно-ли, кажется, я ее вот этакой помню, а посмотрите, теперь какая большая.

Костуева. (Не без злобы.) Ужасно большая, уж это правда... растет просто не по летам.

Грядкина. Именно, что ужасно растет... убийственно растет... и зачем ты так растешь? зачем? зачем?.. ребенку всего двадцатый годок пошел, а гляди, как она вытянулась?!

Костуева {Брат! Карп Александрович.}. Сестрица! Анюта!

Грядкина. Но мне кажется, ты сама отчасти тому виновата, ma sœur... ты Дуню совсем не так одеваешь, как нужно, - это платье ее старит... ты уж меня извини, сестрица, но у меня с утра призвана портниха и шьет ей другое платье, по её годам... Да что там шить, просто только сметать, неужели до сих пор не готово?.. Пойдем, Дуня, пойдем, она верно ужь кончила... переоденься.

Грядкина. Ничего, ничего... ты увидишь, как это будет мило, прелестно, восхитительно!!. Пойдем, пойдем...

Стронский. Наконец-то мы одни... Людмилу Александровна...

. Ах, перестаньте... совсем я не так настроена, чтоб разговаривать обо всех этих...

Стронский. Вы сердитесь, дорогая?.. на что?.. на кого?.. на меня?

Костуева. Да нет... меня сердит сестра. Вы, может быть, думаете, что она искренно так ломается? - ничуть не бывало... она слишком умна для этого... это у нея напускное, это с целью, и я начинаю понимать, что она этим хочет сказать.

Стронский. (Подсаживаясь к ней, нежно.) Что-же? Что же? скажите, светлая душа...

Костуева. Оставьте мои руки... я вас еще за вчерашнее хотела побранить...

Костуева. За кулисами целуете мне тайком руки. В какое положение вы меня ставите? что если-бы кто нибудь заметил?..

Стронский. Что-же мне делать?.. я люблю вас!..

Стронский. Господи Боже мой!!. что-жь тут такого ужасного!?. и чего вы колеблетесь?.. вы же сами сказали, что не оттолкнете меня... вы меняетесь, как бурное небо... Зачем? зачем?.. что вас останавливает?..

Стровский. Неужели вы не верите моей любви?!.

Костуева. (Отрывая руку, тихо ему.) Будьте сдержаны...

Палашка. Сударыня... вот энто вам баночка. (Ставит на стол.) А вот энто вам пузырек.

Палашка. {Барин прислал... от братца, значит, подарок.} Барыня прислали... от сестрицы, значит, в подарок...

Палашка. Да-с, это у них в прошлое воскресенье жид в деревню приезжал и привез, - румяна и белила... самых первых сортов... говорит, в Москве таких не сыскать.

. (Вставая, про себя.) Опять этот упрек! - (Громко.) Возьми, милая, эти подарки, снеси назад своей барыне... скажи, что мне всего этого не нужно.

Костуева. (В негодовании ходит, про себя.) И чего она от меня хочет?.. отчего мне не дает действовать, как мне угодно? это тирания!.. это тирания!..

Стронский. Людмила Александровна, - я вишу, вы сегодня совсем не в духе... как были вы любезны, снисходительны вчера, так строги сегодня...

Грядкина. (Входя.) Ma sœur, ma sœur, отчего ты не хочешь брать?.. Ты думаешь, румяна не хороши? (Спохватись.) Ах! совсем забыла, что Leonidas здесь и ты его конфузишься... Pardon, pardon, ma chère... я сейчас все дело поправлю... Leonidas!.. вы, пожалуйста, не подумайте, что сестра белится и румянится...

Грядкина. Это я ей хотела подарить румяна и белила для спектакля... Когда играешь на сцене, необходимо румяниться и белиться; а вы думали, что она всегда румянится?.. (Хлопая его веером.) О, наивная душа!! мы еще совсем не так стары, чтобы это делать.

Грядкина. Это для спектакля, для спектакля и не смейте воображать... Когда-же у нас спектакль?.. мне вчера все Дуня рассказала... вы играете "Горе от ума" и очень кстати, что я об этом вспомнила... Знаете что?.. я тоже буду у вас играть... я требую себе роль...

Грядкина. Неужели все, это невозможно! {У меня большой талант к сцене; как-же вы будете играть без меня?..

Стронский. А что вы думаете, Людмила Александровна, у нас князь Тугоуховский плох...

Грядкин. Что? что? вы хотите, чтоб я играл князя Тугоуховского, этого старика! эту развалину?.. да вы съума сошли, merci... Я требую, чтоб вы для меня поставили сцену из Ромео и Юлии, - сцену в саду... Знаете, это любовное объяснение, вдвоем... я буду Ромео... Ночь! кругом цветы, благоухание... Юлия на балконе... Юлия говорит мне: О, ты моя птичка! я-бы хотела держать тебя на веревочке... а я ей посылаю воздушные поцелуи... (Делает ручкой.) и говорю... (Нежно.) О, Юлия моя, заря затрепетала!.. и солнца луч глядит на небесах!!.. что-то в этом роде...

Костуева. Брат, Карп Александрович, ты решительно хочешь вывести меня из терпения...

Грядкин. Что? что? смотрите, ужь ссориться начинает со мной! - когда я так ее люблю... (Наступая,) Ты думаешь, может быть, что я слишком стар для Ромео?.. ведь ты-же играешь Софью!.. или, может быть, ты меня считаешь бездарным?!

Грядкин. (Горячась.) Она меня просит!. - о чем ты просишь? о чем ты можешь просить?.. чтоб я не играл? Так позволь тебе сказать, сестрица, что я совсем не бездарен; нет, нет, нет!.. это в тебе зависть: ты не хочешь, чтобы все обратили внимание, на меня, в спектакле...

Грядкин. Знаю, знаю, что ты, скажешь... но уж извини; если говорить прямо; я даже могу петь, у меня прекрасный тенор, а у тебя голос дребезжит как старые разбитые клавикорды пришлого столетия... да, да, пускай вот. Леонид будет, судьей... слушайте...

Примеч. Здесь нарочно поставлен не целый номер, а только четыре строки, которые должны быть пропеты без всякого акомпанимента; тогда как при исполнении женской роли, Грядкиной, поется полный номер с оркестром.

Костуева. Господи! неужели он в самом деле рехнулся?!

Грядкин. Ну, сестрица, попробуй теперь ты спеть что нибудь...

Костуева. (С ужасом, тихо Стронскому.) Я решительно начинаю бояться за него...

Дуня. (Выглядывая в дверь ) Дядя, я не могу.

Грядкин. (Втаскивая ее за руки.) Вздор, вздор, иди, иди... вот это твой настоящий костюм.

Дуня выходит и т. д.} Ты играешь Софью, он Чацкого, я этих ролей себе и не прошу... но, ради Бога, дайте мне какую нибудь роль... я умру, если вы мне не дадите роли... я хочу веселиться, я хочу жить, как вы... Чацкий, Леонид, просите за меня, умоляю... я вам дам поцеловать мою ручку.

Стронский. А что вы думаете, Людмила Александровна, ведь можно, - ей Богу... прекрасная мысль... графиню-бабушку ваша сестрица сыграет превосходно.

Грядкина. Графиню-бабушку! - да вы с ума сошли... разве я гожусь в бабушки?.. я хочу играть Лизу, Лизу... вот это моя роль!!.. Ах, как я превосходно сыграю Лизу...

Костуева. Анюта, ты решительно хочешь вывести пени из терпения.

Грядкина. Что? что? смотрите, она уж ссориться начинает... со мной!! когда так ее люблю... (Наступая.) Что-жь? ты думаешь, я слишком стара для роди Лизы?.. Ведь, ты-же играешь Софью!.. или, может быть, ты думаешь, что ты: талантлива; а я бездарность?

Грядкина (Горячась.) Она меня просит!.. о нем ты просишь? о чем ты можешь меня просить? - чтоб я не играла?.. так позволь-же тебе сказать, сестрица, что я совсем не бездарность, нет, нет и нет, а это в тебе зависть... ты не хочешь, чтобы все обратили внимание на меня в спектакле...

Грядкина. Знаю, знаю, что ты скажешь... но вот пусть Leonidas решит это... мы пойдем на конкуренцию... пускай он решит, кто из нас талантливее... Садись, сестра, садитесь, Леонид... (Грозно.) Садитесь, говорят вам, - и смирно...

Костуева. (Про себя.) Господи! неужели она в самом деле рехнулась...

Грядкина. (Отходит в глубину, потом идет оттуда, торжественно понурив голову, и поет из "Прекрасной Елены", музыка Оффенбаха.)

Ну, сестрица! теперь ты... не угодно-ли нам представить какую нибудь сцену.

Костуева. (С ужасом, тихо Стронскому.) Боже милосердый... знаете, я начинаю бояться, что она в самом деле с ума сошла...

Дуня. (Выглядывая в дверь.) Тетя, я не могу...

Грядкина. (Вытаскивая ее за руки.) Вздор, вздор, иди, иди... вот это твой настоящий костюм.

Дуня выходит одетая ребенком, в блузочке по колена, с короткими рукавами, в красных полосатых чулках; в руках у нея большой баран - игрушка, которому она впродолжении всей сцены нет-нет, да и нагнет голову, отчего раздается блеяние. Она это делает большею частию на ухо матери или Стронскому.

Костуева. (Вспылив.) А! так комедия еще не кончена... и ты туда-же... ну, тебе-то, матушка, я не позволю над собой издеваться!!.

Грядкина. (Заступаясь за Дуню.) Оставь дитя, не тронь... ты об ней, матушка, не заботишься, ты все по балам, да по вечерам, - да театры устраиваешь, так хоть тетушка об бедняжке подумала, игрушку купила... Ничего, Дунюшка, играй, малюсинька; когда-же и поиграть, как не дитей?.. Агу! агу!.. спой мне ладушки, милая!..

Шу! шу! шу!.. полетела, полетели на головку сели...

Грядкина. А, дусеньва, как ты это мило делаешь. (Подражая ей.) Шу! шу! шу! полетели, полетели на головку сели!!.

Стронский. (Разсерженно.) Оставьте меня, сделайте милость...

Грядкина. Ну вот!... Нельзя его и тронуть, чтоб дитя немножко повеселить!!..

Костуева. Я вижу, сестра Анна Петровна, что мне прядется отсюда уйти, потому что ты решилась выжить меня из моего собственного дома...

Стронский. Но по какому праву вы тут разыгрываете гувернантку?.. Людмила. Александровна свободна в своих поступках... хоть бы она даже влюбилась! хоть бы замуж вышла... вам что за дело?..

Грядкина. (Поднимая над ним руки.) Шу! шу! шу! полетели, полетели... на головку сели.

Пашников. (Входя.) Мое почтение всей компании.

Пашников. А! вы здесь, Леонид Иванович! вас то мне и надо... Извините, Людмила Александровна, дело важное, не терпит отлагательства... и потому я решился...

. Я вас искал по всему городу, милостивый государь... я пришел вам сказать, что если вы сами обманщик, так вы не имеете права всех мерить на свой аршин.

Пашников. Что? что?.. вы тут ухаживаете За Людмилой Александровной, потому что она богата... деньги выманить у нея собираетесь, а сами ее за глаза браните и надсмехаетесь над ней... и про меня распускаете такие же слухи, будто я к Лучницкой...

Стронский. (Ему тихо.) Да перестаньте, ради Бога, с чего вы взяли...

. (Так-же.) Ничего, ничего, я ведь не сержусь, я только вас хочу поссорить...

Пашников непременно... ну вот, я вас поссорю, спектакль и разстроится... я для начальства на все готов.

Грядкина. Гляди, гляди на твоего миленького, так его и коробит... шептаться стал...

Стронский. (Громко.) Послушайте, Людмила Александровна, что он говорит! он лжец... он нарочно хочет нас только поссорить, чтоб наш спектакль не состоялся...

. А! если так!.. Ты меня выдавать стал, так ведь у меня есть и доказательства!

Стронский. (В сильном негодовании.) Ну, спасибо.... Не ожидал от тебя... Это тебе даром не пройдет.

Пашников. Послушайте-ка, я вам почитаю: "Старая дура, Костуева... Pardon, слова не выкинешь... Костуева, все больше об амурах толкует и пока денег просить совестно... Ради Бога, дай 25 рублей в займы; если женюсь, сорок отдам. Твой Леонид Стронский".

Костуева. Уйдите, уйдите, ради Бога, я от всей этой передряги в постель слягу...

. Вот ангел спаситель! как он кстати к нам с небеси свалился.

Пашников. Я для начальства в огонь и в воду... Простите великодушно, Людмила Александровна... Мое почтенье-с.

. Люди, слуги... Разденьте меня, уложите меня... (Дуня бежит к ней.) Поди прочь от меня, ты тоже против меня...

Грядкина. Полно, полно, сестра, не сердись... Брось это манерничанье-то, - веселиться давай, радоваться на деток на своих... Дуня... Где у тебя жених-то?.. Не под столом-ли где здесь спрятан по вчерашнему?

. Палашка!! Палашка!! (Палашка вбегает.) Тащи сюда жениха-то вчерашняго.

Палашка. (В дверях.) Пожалуйте-с... Нейдут, боятся...

Блесткин. (Входя, Костуевой.) Простите меня, Людмила Александровна.

Костуева. В чем?.. Напротив, я тут должна оросить прощения, что сделалась дура дурой... У всех должна оросить, у всех...

. Ах, сестра, ах, - все еще сердится... Ну, полно, помирись; женим их и разговору будет конец.

Костуева. Анна Петровна, с этого надо было и начать, а не насмехаться и не выставлять меня на посмешище... Я против Блесткина ничего не имею, я уж давно дала свое согласие на их свадьбу... Прямо бы и говорили, что вы этого добиваетесь.

. Ну, скажите ради Христа!.. А когда я три недели тому назад заговорил об этом, меня выгнали вон.

Костуева. По крайней мере; не позволяли-бы лакеям надо мной смеяться, а то вон эта девчонка до сих пор зубы скалит...

. Палашка!.. Ах, ты сорванец, да как ты смеешь!? Постой-же, мы тебя и взаправду за Филата замуж отдадим, коли ты...

Палашка. (Ревет). Уа!.. Вы мне сами приказывали...

Дуня. Не плачь, не плачь, ведь с тобой шутят. Перестань-же, вот я тебе барана подарю.

Грядкина. Молчи! слушай других! твоя речь впереди... Сейчас все соберемся - и завтра в Москву, а там через неделю вас и повенчаем... Так-ли, сестра?..

КостуеваХочет уйти.) Делайте, как хотите...

Костуева. (Смеясь.) Хорошо, хорошо, перестаньте школьничать.

Костуева. (Смеясь.) Хорошо, хорошо!.. Только перестаньте школьничать.

Автор:	Крылов В. А., год: 1890
Категория:	Пьеса