В сетях Амура

Тюменевъ, Павелъ Герасимовичъ, - дворянинъ изъ обедневшихъ.

Лыковъ, Федоръ Платоновичъ, - мужъ Клеопатры, служитъ секретаремъ въ сенате.

, Давидъ Семеновичъ, - мужъ Анны, секундъ-маiоръ.

Ратаевъ, Никита Ивановичъ, - молодой богатый дворянинъ.

Князь Глуховской, Дмитрiй Петровичъ, - богатый гвардейскiй офицеръ.

Действiе происходитъ въ подмосковномъ именьи Ратаева (верстахъ въ десяти отъ Москвы) въ 80-хъ годахъ прошлаго столетiя.

Изящный сквозной многогранный павильонъ, сделанный изъ пилястръ, соединенныхъ между собою решетчатыми стенами; все окрашено темно-зеленой краской. Потолокъ изукрашенъ густо цветами, зеленью, птицами, амурами (сходится пирамидой). Сквозь решетчатыя стены виденъ садъ. Входовъ несколько безъ дверей арками. Широкiя гардины приподняты. Мебель рококо, разнообразная; зелень, бюсты на колонкахъ.

Ратаевъ. Ну кажется обстоятельно я тебе доложилъ.

Глуховской. Докладъ не замысловатый; въ единомъ слове совмещается: ты хочешь всенепременно меня женить.

Ратаевъ. То есть, если ужъ целикомъ открыть душу: я хочу только выдать замужъ Лидiю Павловну; а такъ какъ для этого необходимо иметь жениха...

Глуховской. То ты на сей предметъ выбралъ меня?!

Глуховской. Ясно-то ясно, да не совсемъ со мной согласно. Я прiехалъ сюда изъ Петербурга совсемъ не для того, чтобъ...

Ратаевъ. Ты прiехалъ развлечься, - какое-же тебе большее развлеченiе?... Ты всемъ въ жизни наслаждаешься: и виномъ, и картами, и военными экзерцицiями; живешь среди знати, на куртагахъ при дворе менуэтъ танцовалъ... Ты не испыталъ только одного: женитьбы... А это братецъ мой такое развлеченiе! - одинъ разъ на всю жизнь.

Ратаевъ. Благоустроенный бракъ ведь это что? это на земле сущее подобiе райской жизни - право. Я ведь тебе сватаю не вертопрашку какую Петербургскую, а девицу примерныхъ качествъ. Лидiя Павловна, ты и не воображаешь... она собранiе всехъ достоинствъ и даровъ природы... играетъ на трехъ музыкальныхъ инструментахъ, рукодельничаетъ лучше любой крепостной девки, письма по французки излагаетъ, что твой Дидеротъ и Руссо.

Глуховской. Скажи пожалуй какое сокровище. Да для чего-жъ ты мне ее уступаешь, а не самъ на ней женишься.

Ратаевъ. Я хочу ей дать достойнешаго жениха - и такъ какъ ты гораздо достойнее меня: ты гвардеецъ, и князь, и на линiи къ высшимъ почестямъ...

Ратаевъ. Ха, ха, ха... Вижу, что отъ тебя ничего не скроешь - всю подноготную наружу - изволь. Главная тутъ причина та, что я въ настоящее время пребываю въ сетяхъ Амура...

Ратаевъ. Не забегай впередъ. Познакомился я съ ней меньше года назадъ... Ея отецъ вдовый дворянинъ; положимъ обедневшiй, - вотчины у него всего кустъ бузины у крыльца, а дворовой животины всего собака Азоръ, да чижикъ въ клетке чирикаетъ... (Глуховской смеется.) но родъ его старинный, гордость самая сановитая и если не богатствомъ, такъ семейкой Господь его благословилъ. Четыре дочки на подборъ --и было же такое несчастiе, что моя то красотка родилась после всехъ, она младшая. Отецъ конечно радъ отдать ее за меня, но человекъ онъ предусмотрительный, прежде, говоритъ, надо старшихъ замужъ выдать.

Ратаевъ. Пришлось ужь мне самому объ этомъ заботиться. Ну еще первую-то, Клеопатру, мне легче было выдать, я ей доставилъ сенатскаго секретаря, Лыкова; но ужь для второй, Анны, мой будущiй тестюшка потребовалъ военнаго, да еще въ штабъ-офицерскомъ чине. Ездилъ я, ездилъ по разнымъ полкамъ, въ караульняхъ ночевывалъ, наконецъ добылъ таки секундъ-маiора Насонова. Тихъ и робокъ, какъ девица, веревки вей изъ него: женилъ. Теперь осталось только одну выдать, Лидiю. Но ужь для нея тестюшка никакихъ резоновъ не принимаетъ; требуетъ и богатаго, и знатнаго, и Богъ знаетъ что еще ему подай... Такъ видишь самъ, что лучше тебя мне не подобрать.

Глуховской. Да ведь, милый, я тебе не крепостной, чтобъ меня такъ не въ зачеть въ рекруты,

Ратаевъ. Ты мне другъ и герой. А герои отъ древнейшихъ временъ жизнью своимъ друзьямъ жертвовали.

Глуховской. А почемъ ты знаешь, - можетъ я и самъ въ сетяхъ Амура...

Ратаевъ. Не верю, не верю, ты отлыниваешь...

. Бояринъ!.. гости наехали! цельная колымага народу!..

Тихонъ. Да самъ господинъ... съ боярышнями... Тюменевъ, Павелъ Герасимовичъ.

Ратаевъ. Мой будущiй тестюшка, и съ боярышнями, чего лучше! стало быть и твоя невеста тутъ.

Глуховской. Какая невеста! Онъ ужь ее моей невестой величаетъ!

Ратаевъ. Я обещалъ, что къ нему тебя привезу, да видно не выдержалъ старикъ, захотелось поскорей познакомиться съ новымъ зятькомъ.

Глуховской. Въ зятьки меня ужъ произвелъ... вотъ.

Тихонъ. Боярышни-то подле зеркалъ вертятся, а у боярина кафтанъ разодрался, такъ Андрюшка зашиваетъ. Я имъ сказалъ, что вы тутотка, въ павильоне,

Ратаевъ. (Глянувъ въ кулисы.) Никакъ ужь вонъ они сюда идутъ?! Чудесно, сейчасъ я тебя и представлю.

. Неужто идутъ?!.. Прощай... Захвачу верховую на конюшне и гоняйся тогда за мной въ поднебесьи.

Ратаевъ. (Удерживая его.) Куда?.. куда?.. ты хоть только посмотри,

Глуховской. Да ты съ ума сошелъ... не хочу я этого нисколько... отстань!

Ратаевъ. Гвардейскiй офицеръ и бабы испугался!.. да нетъ, я заставлю...

ТИХОНЪ одинъ, потомъ ТЮМЕНЕВЪ, ЛИДІЯ, ЕЛЕНА, ЛЫКОВЪ и КЛЕОПАТРА.

Тихонъ. Ахти! Чтожь это они улепетываютъ - и мне никакого наказа не дали? Какъ-же про нихъ сказывать? - что правду говори, что соври, попадешь какъ куръ во щи.

Тихонъ. Не засталъ ужъ я ихъ, - должно быть на гулянку ушли, съ гостемъ въ поле.

Тюменевъ. Ну и путь имъ дорога! Мы здесь на роздыхе советъ обстряпаемъ.

. (Садясь въ кресло.) Сестрицы, какiя кресла! утопаешь, какъ въ облаке.

Тихонъ. Этотъ павильонъ у насъ называется Монрепо.

Лыковъ. Завздыхала ужь моя женушка, что путнаго нашла? - храмина вовсе неустойчивая - стены сквозныя.

Тюменевъ. А разукрашена знатно: всякiе прародители въ зелени поразставлены... Очень великолепно... (Останавливается передъ бюстомъ Минервы). Это что за безобразiе?.. поди сюда (Тихонъ подходитъ.) это что у васъ за офицеръ такой невежа стоитъ?

Клеопатра. Батюшка! какой тамъ офицеръ? - это богиня мудрости - Минерва.

Тюменевъ. Ну пускай Минерва!.. Какъ же она смеетъ на меня такъ непристойно глядеть, словно хочетъ сказать: куда это ты сосудъ скудельничiй забрался?.. Убери ее прочь!.. туда въ кусты, тамъ старичекъ лысенькiй стоитъ, давай его сюда.

Тюменевъ. Я тебе приказываю... я отецъ всего семейства и патрiархъ; стало я глава и хозяинъ... Неси вонъ... (Тихонъ беретъ бюстъ.) Покажи... Ишь ты, какъ глядитъ... я тебя научу - сосудъ скудельничiй... тащи.

Тихонъ уноситъ бюстъ и ставитъ вместо него бюстъ Сократа.

Тюменевъ. Велико твое дело! Бумаги-то чай не самъ пишешь, а подмахнуть ихъ всегда успеешь. У меня тутъ дело всехъ деловъ важнее... (Тихону.) Такъ, такъ, ставь его курносенькаго... Почитай старость... Пошелъ-же теперь сыщи своего боярина; скажи, что мы его тутъ ждемъ.

Тюменевъ. А понимаешь - такъ молчи, впередъ старшихъ не суйся. Жаль, что Анны съ мужемъ нетъ; писалъ я имъ, чтобъ всенепременно сюда къ полудню прибыли. Ждать уже теперь некогда... стало...

Лидiя. Идутъ, идутъ, батюшка... вонъ идетъ Анна...

Тюменевъ. (Клеопатре.) Отменно! Теперь и полная впереди беседа у насъ будетъ.

ТЮМЕНЕВЪ, ЛЫКОВЪ, НАСОНОВЪ, КЛЕОПАТРА, АННА, ЛИДІЯ, ЕЛЕНА.

Анна. Ха, ха, ха... ой не могу!.. родные поддержите... ха, ха, ха... здравствую, батюшка... сестрицы ха, ха, ха, ха...

Насоновъ. Вы, Анна Павловна, всегда на мой счетъ...

Анна. Смирно!!.. Стой, ровняйся по прежнему... Что за продерзость разевать ротъ передъ командиромъ. (Смеется.) Добро, что мы супостатовъ покорили, куда-бы онъ погодился, кабы его на побоище послать!... Веришь-ли, сударыня-сестрица, поскакали мы верхомъ изъ Москвы... недалеко ведь сюда, всего десять верстъ... мой секундь-маiоръ на четвертой взмолился, усталъ; а ужъ къ концу-то совсемъ на шее у коня повисъ... вотъ наездникъ!

Насоновъ. Я для того, матушка, и служу всю жизнь въ комиссiяхъ, да по канцелярiямъ, а не во фронте.

Анна. Смирно!.. не забывай, что ты съ супругой не въ одномъ ранге.

Лыковъ. Что это у тебя своячекъ, жена-то не по уставу съ тобой разговариваетъ?

Анна. А ты, приказная строка, знай свои уставы про свой носъ... тирань вонъ ее, свою жену, а до чужой не касайся.

Клеопатра. Ахъ, сестрица, я-бы его всякое тиранство снесла, кабы только душа его была склонна къ стихотворству... всего ужаснее: не понимаетъ онъ что:

Лыковъ. Съ твоей арфой-то безъ каши насидишься...

Клеопатра. Жалость одна... } Почти въ одно время.

Тюменевъ. Тише дочки, тише!.. что вы ссоритесь ни путь, ни дело. Берегите про себя свое супружеское согласiе... Садитесь и слушайте, зачемъ я васъ сюда привезъ... (Садится.) Я какъ патрiархъ на кресле, а вы все кругомъ.

Елена. (Гладя на Насонова.) Ахъ умора!..фасоны какiе!

Тюменевъ. Драгоценное мое потомство! вамъ известно, что восемь месяцевъ тому назадъ изъ четырехъ моихъ дочерей ни одна еще не была замужемъ...

Тюменевъ. Молчи, не опережай старшихъ... Когда по моему требованiю Никита Ивановичъ, чтобъ добыть себе Елену представилъ для Клеопатры вотъ этого жениха, я согласился отдать мою дочь чернильной душе.

Лыковъ. Тестюшка, коли вы такъ меня аттестуете...

Тюменевъ. Не возносись! - ты хоть и дворянскаго рода, но где-же тебе до моихъ предковъ, - и хоть тамъ въ сенате ты воротила, а все таки судейскiй строчила, чести мне въ твоемъ родстве мало.

Тюменевъ какой гренадеръ, но въ секундъ-маiорскомъ чине и съ достаткомъ. (Анна ударяетъ хлыстомъ мужа.) Не волнуйся дочка, твой выборъ все-таки удачнее твоей старшей сестры.

Тюменев. Елена просватана: остается одна Лидiя, ее я дешево не отдамъ. Я уже захаилъ трехъ жениховъ, но теперь кажется Никита Ивановичъ досталъ наиблестящаго... Моя дворянская гордость не позволила мне принять его въ моемъ убогомъ жилище и оттого я предпочелъ васъ собрать сюда... чтобъ вы все общимъ родственнымъ советомъ обсудили жениха...

Лидiя. Батюшка, я уже говорила тебе, что напрасно ты обо мне стараешься; не хочу я замужъ итти, не хочу...

Лидiя. Коли не изволишь меня у себя держать, отпусти лучше въ монастырь.

Тюменевъ. Инъ ты, совсемъ девка съ ума спятила. И слушать не желаю; выложи эту нелепицу изъ головы... У меня ужь такое и положенiе надумано,чтобъ четыре дня въ неделю обедать у дочерей.

Тюменевъ. Ты не бойся; къ тебе я въ постные дни, все равно голодать... А у Лидiи я думалъ бывать по праздникамъ. Куда-же я въ Воскресенье пойду?.. пожалей отца, да и сестру пожалей: у меня зарокъ данъ - ни за что Елену Никите Ивановичу не отдамъ, пока ты замужемъ не будешь.

Лидiя. Коли такъ, батюшка, что отъ этого счастье зависитъ сестры... и... Никиты Ивановича... будь все по воле твоей... выдавай меня за кого хочешь.

Клеопатра. Ахъ! ей-же лучше всехъ попадаетъ и она-же ломается.

. Да, деточки, теперь я жалею, что у меня не семь дочерей, тогда-бы я круглую неделю дома не обедалъ и шестую девицу выдалъ бы не иначе, какъ за иностраннаго принца.

Тихонъ. Идутъ-съ... и гостя за рукавъ ведутъ; онъ упирается, а они ведутъ...

Тюменевъ. Прямая страсть всегда съ робостью нераздельна... Подбирайтесь, боярышни, боярышни, подбирайтесь, товаръ лицомъ показать.

Группируются: КЛЕОПАТРА, ЛЫКОВЪ, НАСОНОВЪ, АННА, ЕЛЕНА, ТЮМЕНЕВЪ, впереди ихъ ЛИДІЯ.

Анна. (Мужу.) Держись ты бодро! - что у тебя за позитура?

Елена. (Невольно вскрикиваетъ). Ахъ! Создатель!..

Ратаевъ. Прости, Павелъ Герасимовичъ; позамешкались встретить... не ждалъ я такой вашей милости, что самъ ко мае прiедешь... Многолюбезному семейству поклонъ (Снова поклонъ). Позвольте познакомить: мой другъ - лейбъ-гвардiи поручикъ.

Все. (Кроме Лидiи; последовательно, полушопотомъ.) Лейбъ-гвардiи! Лейбъ-гвардiи...

Все. (Такъ-же.) Князь! князь! слышали: князь...

Ратаевъ. (Тихо Тюменеву.) Отъ пятнадцати до двадцати тысячъ рублей годоваго дохода,

Тюменевъ. (Тихо жене.) Отъ двадцати до тридцати тысячъ дохода.

Елена. (Тихо Анне.) Отъ тридцати до сорока тысячъ...

Анна. (Насонову и Лыкову шепчетъ.) Отъ сорока...

Клеопатра. (Всплеснувъ руками.) Шестьдесятъ тысячъ годоваго дохода!!.

Тюменевъ. Князь, - вотъ вамъ все мое семейство, прошу любить и жаловать... безъ церемонiй. Мы хоть и старинные дворяне, но люди простые.

Анна. Ваше сiятельство пожаловали къ намъ изъ Петербурга?

Глуховской. Такъ-съ... Это вы, Лидiя Павловна?

Анна. Ахъ нетъ, къ несчастiю я ужь замужемъ.

Клеопатра. Вы неминуемо видели тамъ его превосходительство, господина поэта Державина...

Яыковъ. (Отводя ее.) Съ чемъ сообразно, матушка, веди себя надлежаще.

Елена. (Князю.) Давно вы дружны съ Никитой Ивановичемъ, князь?

Глуховской. (Пораженный.) Какъ? это вы, Елена Павловна?.. здесь?..

Ратаевъ. (Отстраняя ее.) Это моя невеста... моя... это не то...

Тюменевъ. (Выводя Лидiю ) Но вотъ мой фениксъ... вотъ моя Лидiя, которая вамъ такъ понравилась... это лучшая изъ всехъ: ко всемъ талантамъ соприкасается... (Глянувъ на часы.) Никита Ивановичъ, черезъ полчаса места, чтобъ обедъ былъ на столе... а той порой, молодежь, ступайте въ садъ, - веселитесь промежъ себя... молодежь должна веселиться... ступайте.

. Я вамъ буду стихи читать... я вамъ изъ Державина Фелицу прочитаю.

Анна. Ой, ой, будь милосердна - избавь; давайте лучше въ воланъ кидаться.

Ратаевъ. Я, государыни мои, предлагаю вамъ въ жмурки играть.

Дамы. Вотъ и въ самомъ деле, въ жмурки! въ жмурки! идемте въ жмурки играть!

Тюменевъ. Ступайте, ступайте... Судейскому секретарю прежде всего глаза завяжите.

Глуховской. Оттого что Фемида всегда слепа пребываетъ.

Тюменевъ. А ты не спеши. Имей терпенье - пообожди; тамъ и безъ тебя нахохочутся.

Ратаевъ. Дозвольте мне хоть светскую учтивость справить: я еще слова моей невесте не сказалъ.

. Какое тамъ тебе еще слово сказывать? - вы оба напередъ знаете, какiя слова другъ дружке говорить станете: ахъ, божество, примите, молъ, въ сiю райскую минуту сердца моего клятвы, что тебя боготворить буду и пылать нежнейшимъ пламенемъ... или она тебе!. "государь мой, окромя васъ, жизнь моя ни на что не надобна, хоть за окно выброси ее", и все этакую сумасбродную ахинею... такъ ты думай, что уже сказалъ, - все едино.

Тюменевъ. Погоди, женишься - будешь свои чувства изливать хоть съ утра до ночи... еще такъ прискучитъ, что въ чужой домъ убежишь... Ты здесь хозяинъ, ступай обедомъ распорядись.

Ратаевъ. У меня на это домоправитель поставленъ,

Тюменевъ. Домоправитель самъ по себе, а все хозяйскiй глазъ нуженъ, чтобъ родителя въ должной статье удовольствовать... Я хотелъ тебе напомнить: коричневая водка у тебя хороша, неподдельная, не здешняго сиденья... да еще венгерскiй ликеръ ты прошлый разъ поставилъ, куда мне понравился...

Ратаевъ. Все будетъ, все, что прикажете, ужъ и теперь, чай, столъ накрытъ... Домоправитель у меня сметливый.

Тюменевъ. Такъ и пойдемъ смотреть, все-ли въ порядке? нетъ-ли какой недостачи?

Ратаевъ. Да ты, тестюшка, одинъ ступай, командуй у меня, какъ въ своемъ доме.

Тюменевъ. Вотъ еще! чтобъ на меня холопья рожу скосили. Да не отговаривайся!.. Кто я такой? - я глава, я патрiархъ. Кому ты прежде всехъ угодить долженъ, какъ не родителю... что такое за бунтовство?!.. ступай, говорятъ, слушайся.

Лыковъ. Не попущу, не попущу столь злонравнаго дурачества... понимаю, зачемъ вы мне глаза завязали: это все въ разсужденiи этого гвардейскаго офицерчика... не забывайте, сударыня, что вы мужняя жена.

Клеопатра. Ахъ! на это одно могу сказать: доброе молчанiе всему ответъ.

Лыковъ. Посколько нетъ другаго. Что-же это значитъ? когда я Анну поймалъ и у меня повязку сняли, а ты въ тотъ часъ рука съ рукой съ княземъ стоишь и блаженными глазами на него поглядываешь?.. что это значитъ?

Лыковъ. Есть въ тебе стыдъ мне этакое прямо въ лицо сказать?... Или ужъ и къ тебе ангелъ сатанинъ треокаянный притронулся?.. то то я смотрю, она сегодня съ утра китайскимъ порошкомъ притирается, - сколько, сударыня, не станешь белиться, души себе этимъ не убелишь... прямо тебе говорю, коли ты модницамъ подражать хочешь, выйдетъ для тебя отъ этого скука великая.

Клеопатра. Федоръ Платоновичъ, не возгорайся... сядь... сядь; пожалуйста, прошу тебя... послушай мое объясненiе...

Лыковъ. (Садясь.) Меня, матушка, не оплетешь.

Клеопатра. Прослушай и тогда поступай, какъ знаешь.

Лыковъ. Отцы мои!.. да никакъ ты поврежденная!..

Клеопатра. О, горе судьбы моей! что за супругъ мне достался: на сладкозвучное стихотворство бранью отвечаетъ!

Боже! кто пойметъ меня, сколь несносна жизнь подле супруга-невежды...

Анна. Силъ нетъ стерпеть такое поношенiе!.. что я остарокъ какой, что-ли? или шутиха приживальщица, чтобы меня на смешки подымать?

Лыковъ. Ты еще чего разгрохоталась, сестрица?

Анна. Мужикъ того не сделаетъ... слышите: завязали мне глаза, я мечусь по лужайке, въ цветникъ забрела, на яблоню наткнулась, все кругомъ молчитъ... я со зла сорвала повязку, - что-же? васъ нетъ, сестрица наша тихоня сидитъ въ гроте на лавочке, въ мечтахъ погрузилась, мой секундъ-маiоръ спитъ подъ кустомъ, а Еленушка съ гвардейцемъ далеко далеко по аллее ушли, разгуливаютъ... я съ завязанными глазами руками по воздуху-то шарю да шарю, мухъ ловлю, а они тамъ въ разговорахъ разсыпались... Это всему нашему семейству позоръ.

Лыковъ. Глупая игра! Я спервоначала сказалъ,

Анна. А!.. и ты поднялся на ножки... поди-ка поди-ка сюда!

Насоновъ. Виноватъ, матушка, дрема осилила; легкое-ли дело десять верстъ верхомъ!

Анна вы двое мужчинъ, намъ слабымъ безпомощнымъ защита... вы съ этимъ княземъ должны разсчитаться,

Лыковъ. Ну ужь меня не тревожь, мое дело сторона, у меня на это рукъ нетъ.

Анна. Видно, у тебя руки то только на то, чтобы барашка бъ бумажке хватать...

Лыковъ. Что ты пристала? - диви-бы, тебе еще кляузу какую настрочить приходилось - мне въ ссору съ гвардейцемъ вступаться... у тебя вонъ свой мужъ, военный, - ему больше пристало.

Анна. Какой у меня мужъ? пресная душонка! отъ такой вороны - не жди обороны.

Анна. Молчи!.. Обманулъ меня Ратаевъ, Никита Ивановичъ... за военнаго тебя выдалъ, когда ничего въ тебе военнаго нетъ... поддельный офицеръ, канцеляристъ...

Клеопатра. (Встаетъ.) Вотъ это истина!.. Всему виноватъ Никита Ивановичъ; когда онъ могъ намъ такихъ-же князей жениховъ достать, а онъ намъ кого на шею навязалъ.

Лыковъ. Что ты мелешь? - какой гвардеецъ, на тебя покорыствуется?..

Анна. Въ военно-судную комиссiю его - Никиту Ивановича. Это подлость... онъ долженъ былъ мне настоящаго штабъ-офицера доставить - а это что?

Ратаевъ. Хорошо-ли вы веселитесь, сестрица?

Анна. Спасибо тебе за твое веселье, за все спасибо!.. но ужъ невесты твоей ты не увидишь, какъ своихъ ушей, въ этомъ я тебе порука.

Ратаевъ. Родная? да чего ты гневаться изволишь?

Клеопатра. У тебя друзья-гвардейцы?! Князья! богатые... светскаго благочинiя?.. а ты насъ за кого выдалъ?.. за кого ты насъ замужъ выдалъ?

Лыковъ. Супруга, Клеопатра Павловна!.. нетъ, она совсемъ рехнулась...

Ратаевъ. Такова ваша благодарность за все мои благодеянiя?

Анна. Благодеянiя!?.. (Потряхивая за плечо мужа.) Это ты называешь благодеянiе?.. нетъ, красота моя, ты за это передъ прокуроромъ ответъ держать будешь, коли ты его офицеромъ называешь...

Клеопатра. Пойдемъ, сестра, батюшке пожалуемся.

Анна. Пойдемъ. (Ратаеву.) И я не я буду, коли онъ за тебя Елену отдастъ... я ему предоставлю всю табель твоихъ провинностей передъ нами двумя, тебе за нихъ еще не то следуетъ. Пойдемъ, сестра.

Лыковъ. Право, не начудила бы чего моя стихотворщица.

Насоновъ. (Вздохнувъ.) Пойду, попрошу у нея прощенья.

Ратаевъ. (Одинъ.) Вотъ признательность человеческая! Делай после этого добро людямъ... Я-же ихъ замужъ выдалъ, и оне же хотятъ мое счастье разстроить... Ну ужъ будьте надежны, это вамъ не удастся... и если этотъ болванъ отецъ тоже всякое мое дружество забудетъ и начнетъ отъ брака сторониться, я имъ себя покажу: Еленушка меня любитъ, я ее противъ воли родительской увезу... и пускать къ себе никого не стану, ни батюшку, ни сестрицъ.... (Глянувъ за кулисы.) А!.. Сюда бежитъ!! мой барашекъ, чуетъ ея сердечко, где милый... притаюсь испугаю её.

Елена. (Озираясь) Куда-жъ онъ делся? (Видя входящаго Глуховскаго.) А!..

Глуховской. (Входя.) Где ты порхаешь, мой мотылекъ?

Елена. Совсемъ не твой, оставь... у тебя своя роза цвететъ, - кружись около нея...

Глуховской. Жестокая, не хочешь видеть, что я жить безъ тебя не могу.

Ратаевъ. Ахъ бездельникъ, да онъ её у меня отбиваеть.

Елена. Полно, князь, полно, остепенись. Не следъ тебе со мной амуриться... Когда могъ ты меня взять, ты не хотелъ.

Глуховской. Какъ тебе клясться... Ты гостила у моей тетки, княгини, одна, мне даже фамильи твоей не сказали; знаю только что Елена Павловна... Ты видела, что я влюбился въ тебя всей душой... ты даже дала понять это.

Глуховской. Я прямо тётку просилъ присватать меня. Но она была противъ; въ то-же утро тебя тайкомъ спровадили... Куда? - я не зналъ... слишкомъ годъ я тосковалъ по тебе одной, спрашивалъ...

Ратаевъ. Онъ, кажется, ей въ любви объясняется...

Елена. (Боязливо.) Молчи, князь, чтобъ не подслушали, ведь я невеста, я почитай, что чужая жена.

Елена. Лукавецъ! въ чемъ ты заставляешь меня признаваться...

Глуховской. А коли нетъ, зачемъ ты будешь себя въ неволю отдавать?.. Да и не можетъ онъ тобой такъ восхищаться, какъ я, богиня моя, Афродита...

Глуховской. Твоими взглядами жгучими... твоей речью соловьиной.

Елена. Замолчи, несносный! ты проказникъ. какъ я погляжу... ты понялъ, что мне и лесть твоя прiятна... Зачемъ ты прiехалъ сюда?.. такой красивый... распудренный, разряженный...

Глуховcкой. Ахъ, продолжай, говори... отъ твоихъ словъ душа не вмещаетъ всей радости...

Елена. Ахъ, я несчастная! я должна за Никиту Ивановича выходить... спаси ты меня отъ него, утеха жизни моей,

Глуховской. Не унывайте; коли злыя обстоятельства будутъ намъ противиться, я увезу тебя силой, пойду противъ всехъ...

Елена. Коварный злодей... что ты сделалъ со мной? чемъ ты такъ приворожилъ?.. я дрожу передъ тобой, какъ овечка передъ волкомъ... (Онъ целуетъ ее.) Ай?. отвяжись обольститель...

Ратаевъ. Чего-же ужъ больше ждать?.. достаточно почтенъ и награжденъ за все... Сестрицы за мои старанiя на меня-же напали; а Елена... Такъ вотъ ея любовь! Она шла за меня по нужде только... кокетка... и этотъ другъ!.. на свою-же шею я его пригласилъ сюда... Добро-же... теперь мне никого не надо; брошу всехъ, самъ уеду... о, Создатель! этого-ли я заслужилъ!..

Ратаевъ. Идите, Лидiя, идите; вы честнее ихъ всехъ... Вы по крайности не обманывали меня - и всегда словомъ сочувствiя встречали мои тревоги.

Ратаевъ. Ахъ Лидiя, я убитъ!.. Девушка, которую любилъ, которой верилъ, въ которой надеялся видеть блаженство моей жизни, - меня обманывала... Первый прiезжiй щеголь показистее нарядился, да сталъ ей куры строить и она ужъ вся отдалась его комплиментамъ... Какое достохвальное поведенiе!

Лидiя. Никита Ивановичъ, я сама все видела и слышала и пришла просить прощенья за сестру... вступиться за нее... подумайте хорошенько, не сами-ли вы во всемъ виноваты?

Лидiя. Да; и вы, и я немножко; каюсь. Оттого мне это еще больнее... Не осуждайте сестры за маленькое легкомыслiе: гвардеецъ уедетъ, я съ ней поговорю и она снова вернется къ вамъ.

Лидiя. У нея все таки доброе сердце и она искренно думала ваше счастье составить... я знаю, я помню, какъ она говорила объ васъ въ первое время... но вы ничего не сделали, чтобы поддержать нежное чувствованiе ея сердца...

Лидiя. (Садится.) Это неправда... припомните хорошенько, какъ вы приходили къ намъ: она выбегала къ вамъ навстречу веселая, какъ птичка беззаботная, а вы, взявъ её за руку, шли ко мне, и приносили ученую книгу, и просили, чтобъ я читала вамъ её въ слухъ... О! я всегда съ благодарностью буду вспоминать объ этихъ минутахъ блаженства, проведенныхъ съ вами, о нашихъ спорахъ и чтенiи; но сестра... она другого характера... вы радовались, что она сидитъ рядомъ и брали ее за руку, временемъ поглядывали и любовались на нее; но ей не того желалось... ей нужно было смеяться и бегать и резвиться... а вы ее заставляли слушать предики Даламбера.

Лидiя. А потомъ вы сажали меня за цитру и я пела вамъ нежныя заунывныя мелодiи... у меня сердце замирало отъ счастья, когда я замечала. что вы довольны мной, но сестре въ ушахъ звенели иныя песни... веселыя... огневыя... а вы требовали, чтобъ она наслаждалась темъ, чемъ мы съ вами.

Ратаевъ. (Встаетъ.) Какiя мысли мне приходятъ...

Лидiя монастырь и буду молиться за ваше счастье.

Ратаевъ. Нетъ, Лидiя нетъ... я прозревать начинаю... что это? слезы?.. Прочь ихъ, прочь съ этихъ чудныхъ глазъ... безумецъ, я тебя любилъ, всегда тебя... какъ могъ я такъ ошибаться?.. Елена только ласкала мои взоры, - я бы загубилъ и себя и ее, еслибъ на ней женился; пускай князь ее беретъ, моей душе твоя откликается... позволь-же назвать тебя своей, голубка моя нежная...

Лидiя. Ахъ милый! это слишкомъ много счастья.

Ратаевъ. Клянусь честью, что разумнее этого я ничего въ жизни никогда не соделаю. Здесь кажется вотъ сама она, сама богиня Минерва помогла мне... (Оглянувшись видитъ бюстъ Сократа.) Что это значитъ?.. здесь всегда Минерва стояла... откуда взялся курносый Сократъ?

Лидiя. (Встаетъ.) Ахъ, это батюшка на нее прогневался, что она непочтительно на него глядела, такъ выслалъ ее отсюда.

Ратаевъ. Ха, ха, ха... да онъ тутъ распоряжается, какъ въ своемъ собственномъ доме.

Тюменевъ. Не сметь никто мне перечить - я здесь глава всему! - Я патрiархъ... (Ратаеву.) Куда ты отъ меня убежалъ? - отправился на кухню, а самъ къ барышнямъ.

Тюменевъ. Скажите, какъ вретъ безпошлинно; я самъ сейчасъ оттуда; поваръ сказалъ, что тебя тамъ и не бывало... я ему строжайше напелъ, отчего онъ кабанью голову безъ Рейнвейна варитъ!.. велелъ налить; а тутъ вотъ эти сороки наскочили тебя казнятъ... не бойся, я ихъ унялъ... юриспруденцiя моя между собой помирились...

Лыковъ. Что мне съ жены взыскивать?.. я себе говорю: блаженъ иже и скоты милуетъ...

Анна. Сестрица - перестань, отъ твоихъ стиховъ въ могилу сляжешь.

Тюменевъ. Я слово держу крепко и если твой князь женится на Лидiи...

Тюменевъ. А въ этомъ случае я за тебя Елены не отдамъ.

Тюменевъ. Что за безтолковщина?.. бегалъ, бегалъ, какъ оглашенный, за женихами изъ за Елены, а теперь...

Глуховской. (Ратаеву.) Никита, мне необходимо съ тобой поговорить наедине.

Ратаевъ. Вотъ чего я не разслышалъ-то... Да ладно ужь, ладно! Твои права первыя и уступаю тебе ее,коли она сама согласна.

Елена. Никита Ивановичъ, я какъ невеста должна вамъ повиноваться...

. Это что за разговоръ? Ахъ вы кривошалые! Какъ сметь решать за спиной родителя?

Глуховской. Прошу васъ осчастливить меня.

Елена. Я давно заметила, что къ этому клонить.

. Ты?.. Ну что-жъ? ты, такъ ты; стало быть у васъ съ княземъ полюбовная разменка вышла. Инъ быть по сему - мне ведь все едино - только-бы всехъ пристроить.

Тихонъ. (Тюменеву.) Бояринъ... ваша кабанья голова готова.

. Какъ, моя кабанья голова? Что онъ смеетъ говорить?

Ратаевъ. Онъ докладываетъ, что обедъ готовъ.

Тюменевъ шатки, берегите шапки; а пуще всего родителя уважайте... Идемъ...

"Въ сетяхъ Амура" - веселая пьеска (сюжетъ заимствованъ изъ французской комедiи). Действiе перенесено въ XVIII столетiе и требуетъ тогдашнихъ костюмовъ и пудренныхъ париковъ. Основа пьесы: хлопоты отца, старающагося выгодно выдать четырехъ дочерей замужъ. Каждая изъ четырехъ молодыхъ ролей имеетъ свою характерность. Одна дочь мечтательница, увлекающаяся поэзiей, другая энергичная военная дама, третья простая, задушевная девушка, четвертая кокетливая барышня. Шесть мужскихъ ролей тоже даютъ хорошiй матерiалъ актерамъ: резкiй отецъ, глуповатый слуга, двое ловкихъ молодыхъ людей, канцелярскiй чиновникъ и вялый, робкiй военный (секундъ-майоръ), покорный жене.

Автор:	Крылов В. А., год: 1896
Категория:	Комедия