| Автор: | Костров Е. И., год: 1796 |
| Категория: | Стихотворение |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Стихотворения (старая орфография)
СОЧИНЕНИЯ КОСТРОВА.
Издание Александра Смирдина.
САНКТПЕТЕРБУРГ.
В ТИПОГРАФИИ ЯКОВА ТРЕЯ.
1849.
ОГЛАВЛЕНИЕ к СОЧИНЕНИЯМ КОСТРОВА.
Ода на день коронации Её Императорского Величества Екатерины II
Ода на рождение Его Императорского Величества Государя Великого Князя Александра Павловича, соч. 1778 года
Ода на день рождения Её Императорского Величества Екатерины II соч. 1779 года
Ода на тот же день и на празднество совершившейся первой четверти столетия от учреждения Московского Университета 1780 года
Ода на день восшествия на престол Её Императорского Величества Екатерины II, соч. 1780 г.
Ода на день рождения Её Императорского Величества Екатерины ИИ-й соч. 1781 года
Ода на день восшествия на престол Её Императорского Величества Екатерины II, соч. 1782 г.
Ода на открытие губернии в столичном граде Москве соч. 1782 года
Ода на прибытие Её Императорского Величества в Москву 1785 года
Песнь благодарственная Её Величеству за оказанные в Москве щедроты 1785 года
Эпистола на день восшествия на престол Её Императорского Величества Екатерины II. Соч. 1780 года
Песнь на возвращение Её Величества из полуденных стран России
Три Грации, эклога на день рождения Великия Княжны Александры Павловны
Письмо к творцу оды, сочиненной в похвалу Фелицы
Ода на день рождения Михайла Матвеевича Хераскова
Ода Главнокомандовавшему в Москве Графу Захару Григорьевичу Чернышеву
Идиллия Каллидон, на день тезоименитства Ивана Ивановича Шувалова
Ода графу Александру Васильевичу Суворову-Рымникскому
Эпистола, ему же на взятие Измаила
К представителю Муз
Ода преосвященнейшему Платону Митрополиту Московскому
Мадригалы, ему же
Станс ему же
Стихи на освящение храма в Московском Университете, ему же
Стихи на день восшествия на престол Её Императорского Величества Екатерины II, соч. 1796 года
Стихи Ивану Ивановичу Шувалову на Новый год
Стихи графу Алексею Григорьевичу Орлову
Стихи на Новый 1779 год
Стихи на Новый 1780 год
Стихи на Новый 1781 год
Гимн на Новый 1786 год
Молитва из сочинений г. Попе
Преложение Псалма 18-го
Безделка
Танцовщик и Стихотворец
Имянины
Песня
Путь жизни
Стихи к китайскому домику
Стихи на иллюминацию в селе Г. Р. Б. Н. В.
Стихи на Фейерверк, представляющий храм Любви
Стихи на выздоровление Анеты
Песня
Событие сна
Стихи Анете
Стихи Лизете
К Бабочке
К Пастуху
Клятва
Стихи в честь покойного Ермила Ивановича Кострова
Тактика
СТИХОТВОРЕНИЯ.
ОДА
НА ВСЕРАДОСТНЫЙ ДЕНЬ КОРОНАЦИИ
Её Императорского Величества
Сочинена 1778 года.
Златого светоносца персты
Открыли в тверди горизонт;
Врата восточные отверзты,
Оставлен Фебом хладный понт,
И сон, сын черного Морфея,
Уже насильствий не имея,
Летит с мечтаньми от очей;
Вся тварь в сомнении не дремлет,
Но должности природной внемлет
Для пользы общей и своей.
И ты ли, Муза изумленна,
Безмолвия пребудешь в сне?
Возстань, явися ободренна
Священных гор на вышине,
Другинь прелестных внемля звуки,
Ты арфу Златострунну в руки;
С подобным жаром приими;
Излей от уст усердных сладость,
Не премолчи, вещай, греми.
В сей день, от века предъизбранный,
Россия, твой вознесся рог;
Царем царей обетованный
С тобою совершен залог;
В венце, во блеске багряницы,
Екатерина, взор денницы,
Источник радостных отрад,
Героев вождь, миролюбива,
Великодушна, справедлива,
Явилась для российских чад.
Воображений быстры крила
В восторге Муза распростри;
Куда влечет парнасска сила,
Со тщанием стремись, пари;
Представь в уме предтекши лета,
Что действом Вышняго совета
В них зрели Россы, возвести;
Что днешня торжества виною,
В скрижалах памяти прочти.
Я чту... и мысль благоговеет,
Чудясь Предвечного делам,
Язык вещать недоумеет.
О, коль щедра, Судьба, ты к нам!
Тобою рушатся державы,
Тобой на верх восходят славы
И в благоденствии цветут;
В избранной от тебя Россие
Пактолы, Гангесы златые
Обогащая нас, текут.
От горних мест, со звездна трона
К монархам свой ты мещешь взор,
В твоей деснице их корона
И в недрах всех блаженств собор.
Твои законы не пресечны,
Глаголы уст твоих предвечны,
Речешь - и тако свет течет;
Ты перст прострешь - и все послушно:
Никая плоть не преречет.
Хощу, рекла, да Россов громы:
Достигнут облачных кругов
И, храбрости рукой несомы,
Разят преступну грудь врагов.
Моей десницею клянуся,
Вещаний сих не отрекуся,
Се час грядет, и ныне есть,
Наступит радостна година;
Помажется Екатерина,
Противным в ужас, Россам в честь.
Глагол Судьбы Россия внемля,
Воззвала: се спасений день!
И взор и длани выспрь подъемля,
Узрела лучезарну сень.
Там Вышняго слуги Владыки,
Соединясь в несчетны лики,
Приникли на подзвездный дол,
Чтоб видеть нашей взор Царицы
Корону, скипетр и престол.
Един из них с кругов спустился
И стал на страже над Москвой,
Нетленным блеском весь покрылся,
Небес касаяся главой;
Колебля тяжестью земною,
Как вестник возгремел трубою:
Се нареченный день и свят;
Отныне сыны Россов сильны,
Дарами Вышняго обильны,
Сей день вовек благословят;
И св величества стопами
Екатерина в храм грядет,
Приосененна облаками,
Лиющими небесный свет;
Ея предтечи все герои,
Во След Её стремятся вои;
По стогнам шум и плеск и гром!
В эфире молнии блистают,
Всяк радости исполнен дом.
Таков велик Зиждитель вечный
На трепетный Синай низшел,
Где огнь и вихри быстротечны,
Где нас трубы это гремел;
Низшел, чтоб дать закон народу
И падшу обновить природу
Возлюбленным себе вождем;
Но там сей гром был знаком казни,
Раждал смущения, боязни;
А в нас он радости творцем.
Уже Царицу зрю во храме,
Ея благоговеет ум;
Усердных жертв при фимиаме
Умолк народных плесков шум;
Единой ревности сердцами,
Единые хвалы устами
Мольба несется к небесам:
О, Царь веков непостижимый!
Коль милостив и щедр Ты к нам!
И се вождем левитска чина
Лиется на главу елей,
Се помазуется Богиня,
Россия, к радости твоей!
Виссон на раменах священный,
Венец, от бисеров сложенный,
Сияет на главе Её;
И тако в полном цвете славы,
Во средоточии державы
Явилась, луч отрад лия.
В лучах сидяще неприступных
Само трилично Божество,
Со ликом Ангел совокупных
Воззрев на Россов торжество,
Отверзло благостей пучину,
Благословя Екатерину,
Обильны дары подает;
Дух мудрости, дух правды вечной,
И духа крепости лиет.
Внезапу новых зрак видений
Мятет, колеблет зрящих дух,
Средь радости, средь восхищений
Перст пламенный явился вдруг,
И к полдню на стене стоящей,
К боязни всех во храме вящшей
Он тайны письмена чертит;
Но чтоб понять, в них кая сила,
Потребен разум Даниила;
От нас Всевышний то сокрыл.
И се от алтаря исходит
Сей древней мудрый богочтец,
И взор свой к письменам возводит;
Вещал: "сколь к Россам благ Творец!
"Противник всуе ополчится,
"И злоба тщетно изострится,
"Все облекутся в студ и срам;
"Екатерина днесь владеет -
"И в Россах Князь не оскудеет."
Таков быи тайный смысл словам.
О, светоносный муж желании!
Глагол неложен уст твоих:
Достойна вечных восклицаний,
Среди владителей земных,
Богиня царствует над нами,
Ея и сердцем и устами,
Хвалить и чтить одолжены.
Злость хитра, мудростью пожерта,
И наглость мужеством сотерта
Противны в смерть поражены.
Седьмнадесятый год сияет,
Светильник дневный от Весов,
Поля, долины позлащает:
И освещает мрак лесов;
Как взор Богини солнца краше
Веселие сугубит наше,
Гоня печалей черну тень;
И все Её державы лета
Преобратились в светлый день.
Но кто сии при Ней толь млады?
Какая нежная чета?
Иль древни божества Эллады
В них зрится равна красота?
То мудрый Павел и Мария,
Твоей надежды столп, Россия!
Они, как лучезарный Феб,
На высший горизонт восходить,
С собою счастие возводят:
Благоволением судеб.
И сей, что в пеленах играет,
Являя рождшим сладкий смех,
Кого в себе изображает?
Кому источником утех?
То Александр, дитя драгое,
Рожден во время нам златое,
Рожден в пресветлы мира дни,
Вокруг Его оливы вьются,
Играют Грации одни.
Так Он? О, первенец прекрасный!
О, юных плод Полубогов!
От светлых двух планет луч ясный
К блаженству росских Ты сынов.
Россия и Её любитель,
Союзов ревностный хранитель
Восхитились, Тебя узря;
Нева в струях своих взыграла
И Александра возвещала
В соседния лиясь моря.
И Музы лиру позлатили
Твое гремящу рождество;
Они меня в свой лик пленнли
И я пел с ними торжество.
Расти! Российски Геликоны
Произнесут сладчайши тоны.
Когда приидешь в полный цвет,
Моей глас лиры укрепится
Твоих при совершенстве лет.
Но Ты, велика Героиня,
Обрящешь где Себе певцов?
Победоносная Богиня!
Иль песни внемлешь Ты птенцов?
Твои дела хвалы превыше;
Ты в мире зришься Ангел тише,
Во брани грозный исполин,
Во ополчениях предивных,
Твой взор, смущает сопротивных
И обращает вспять един.
Но Ты кротка, зефиром дышешь
И ободряешь Муз собор;
Ты им сама уставы пишешь,
Ведя на верх Фессальских гор
Под сению Твоей щедроты
Оне поют Твои доброты;
Что наших арф не звучен глас,
Твоих деяний гром виною:
И тако посрамляет нас.
О, еслиб Пиндар быстрый с нами
Еще на свете пребывал, -
Он в песнях бы своих хвалами
Твои победы увенчал;
При первом он Твоем восходе
Последний отдал дом природе,
Сокрылся росских Муз орел.
Мы хощем тшетно так стремиться,
Птенец не может соравниться,
Хотяб желанием горел.
Среди торжеств и плесков звучных,
Среди чувствительных отрад
Во цвете дней благополучных,
Средь миллионов росских чад,
Московского Парнасса Музы,
Прервав свои безмолвны узы,
Дерзают песнь Тебе соплесть:
Ты удостой их кротким духом
О, как сия нам лестна честь!
Источник благостей безмерных,
О! непостижно Божество,
Вонми мольбе народов верных,
Призрев на светло торжество!
Тобой помазанну Богиню,
Тобой храниму Героиню,
Как прежде, удостой щедрот,
С Марией Павла осеняя,
Стезями оных управляя
Приосени их первый плод.
ОДА
на рождение его императорского величества
Государя Великого Князя
Александра Павловича,
Сочинена 1778 года.
Потрясшись звуком труб гремящих
В российской тверди тих эфир;
Сердец усердием горящих
Вливает в недра сладкий мир.
К вниманью смертных слух склоняя,
Скорее молний в быстроте,
Златыми снабдена устами,
Подъята легкими крылами,
Несется Слава в высоте,
Глаголеть: "в брани грозны чада!
Коль жребий ныне ваш блажен!
Надежда ваша и отрада -
Се Александр на свет рожден!
Уже от Павла и Марии
Благословенный для России
Лобзаете любезный плод;
Коль красен первенец в доброте,
Коль нежный склонен зрак в щедроте!
Геройский всюду виден род.
Младой исчадие Латоны,
Коль верить древности седой,
Превысив естества законы,
Блистал безсмертной красотой;
Власы его по юной вые,
По нежным раменам катясь,
Небесный блеск очам являли,
И зрящих сладостью питали,
В сугубые струи лиясь.
Толико чудно и прекрасно
К порфире рождшеся дитя!
В нем ощутительно и ясно
Венчанных глав черты цветя,
Уже в младенчестве являют,
Кого в нем Россы ожидают,
В очах златая тишина,
Источник всяка совершенства,
И общого вина блаженства,
Как в ясном времени луна.
Что гордый храм Эфесска града,
Преславно чудо древних лет
Столпов величеством громада,
Толь удивившая весь свет,
Как в первый раз геройски очи
Отверзь на свет Филиппов сын;
Свирепым пламенем сожжерна
И в мрачный пепел превращенна,
Оставив в память прах един.
То было знаком смертных роду,
Что гневный Македонян царь
Обременит собой природу
И трепетом наполнит тварь;
Премены счастья быстротечны
Во узы заключивши вечны,
Расторгнет недра твердых гор,
Невинных глав кровей возжаждет,
Все от меча его постраждет,
Где только он прострет свой взор.
Как бурный сонм воды шумящей
Плотин заклепы разорвав,
От глубины песком кипящей
Стремяся на поля стремглав,
Златые класы, алчно жнущих,
Подъяв, в волнах своих несет,
Громады камней обращает,
Древа надменны исторгает,
Крутясь, пучину черну вьет.
Толиких в виде наводнений
Сей юный устремится Грек,
Поправ великость преткновений,
Чрез гор хребты, чрез наглость рек,
Престолы опровергнет сильных,
В сребре и злате изобильных
Мечем кровавым потребит;
Цветущи грады уничтожит,
Сраженных вопль и стоне умножит:
Да будет в смертных знаменит.
Но ваша коль судьба отменна!
О, Россы, род Творцем избран,
Во время мира вожделенна
Вам мирный Ангел дарован.
Что милость с правдой неразлучны
Незыблем утвердят престол,
При Александре росском крины,
Как в светлы дни Екатерины,
Покроют красотою дол.
Так рекши, устремилась Слава
На Запад, на Восток и Юг,
И где Бореева держава,
И где живущих дышет дух;
Устам её плоть всяка внемлет,
Со плеском речь её приемлет;
О, коль священны имена:
Екатерина, Павл, Мария
И Александр, Ему Россия
И все соплещут племена.
Но те, что дружества очами
Взирают на российский трон,
И верности ходя стезями,
Чтут святость прав и царств закон, -
Являют сердцем и языком
Коль им приятна весть сия:
"Расти, о ветвь, расти драгая,
"Нам мир и тишина златая,
Единогласно вопия.
Ходящие в путех неправых,
От уст лиющи льстивый мед,
Сплетатели сетей лукавых,
Блюдущи потаенный след;
Что, как змия в извиты члены
Клубясь, бежат во злак зеленый
И, скрывшись, путь идущих зрит,
Да пяту жалом ядоносным,
Лукавым, неизцельным, злостным
Неосторожных уязвят.
Сии отвне веселья полны
При светлости российских дней;
Но в их нутри смущенья полны
И мрачный царствует Борей:
Спокойно, радостно и нежно,
Являет чистую лазурь;
Но бездна яростью крутится,
Кипит, клокочет и дымится,
Полна неукротимых бурь.
Но кто витийством слова силен
Российску радость изъяснить?
Какой страны язык обилен
Гомеровы струи излить?
Градов и сел одушевленных,
Восторгом сладостным плененных
Восходят клики до небес:
"О, Александр, Петрово племя,
"Родителей преславных семя,
"Дражайший наших свет очес!"
Повсюду в алтарях курится
Благоуханный фимиам,
И мал, и гон, и стар стремится
Со тщанием в священный храм;
Сердца и взор горе имея,
Возносят благодарный глас:
"Благословен веков Зиждитель,
"Царей и царств земных Правитель
"На верх блажёнств вознесший нас"
Журчащи реки и пенисты,
Нарушив естества союз,
Как в летни дни спокойны, чисты"
Изъяты тяжких мразных уз,
Стремясь весело протекают,
Брегам обилие вещают;
В долинах, на холмах, горах,
Сугубо эхо раздается
И имя рождшася несется,
Скрываясь в горних небесах.
Церера купно и Помона
Собором Нимф окружены,
Пред стопы всероссийска трона
Спешат, спешат, восхищены;
Полубогами в свет рожденна,
Прекраснее весенних дней, -
Его цветами украшают
И дары тучны полагают
Во знак преданности своей.
Но кое зрелище прелестно
Плененный. созерцает взор?
Коль бренным мыслем несовместно
Взнестись Атлартских выше гор!
Где небожителей держава,
Без мрачной ночи вечна слава,
И неприступный смертным свет.
Меня не восхищенна радость,
Или небесной пищи сладость, -
Но Невский Александр влечет"
И се за облачны пределы
Несется восхищенный дух;
Богов вещания веселы
Отныне смертный внемлет слух;
Стоя меж горних воинств лики,
В нетленных погрузясь лучах,
С высот приникнув на Россию,
Воззрев на Павла и Марию
И на Младенца в пеленах,
Вещают тако друг ко другу:
Коль свят и праведен Творец,
Марию Павлу дав в супругу,
Тем Россов укрепив венец!..
Престол Их, яко дние неба,
И краше светоносна Феба,
О, коль любезная чета!
Прекрасны телом и душею,
Доброт и совершенств зарею
Блистают, как сии места.
Се юный отрок, плод Их первый,
Благоуханной розы цвет!
На дланех росския Минервы
От уст зефиры сладки льет,
Невинны руки простирая,
Младенческий являя смех,
Счастливо всем назнаменует,
Что Росс при Нем восторжествует
И всех исполнится утех.
Рекли, и се светообразный
На Отрока лиется дух,
Да в Нем дары почиют разны,
Подзвездный удивляя круг;
Премудрость, благость и щедроты,
Святых, помазанных доброты,
Его единственная часть;
Превысит славных всех делами,
Как сын пред мужем ветхим днями,
Пред Ним да будет гордых власть.
Царица Россов страх противных
Сердец и душ усердных рай,
Толь радостных отрад и дивных;
Сам Виновница взыграй!
Небес коснулась действий слава;
Твой гром потряс врагов престол;
Твоя превыше смертных сила
Для Россов в небо претворила
Земный, плачевный прочим дол.
Но что, возможно ли нам мыслить,
Чтоб мерять пядью небеса?
И можно ли Твои исчислить,
О, Героиня! чудеса?
Твоих благодеяний реки
Текут и будут течь вовеки;
Твой в Павле дух и, дух его
Во Александре воцарится,
И тако вечно утвердится.
И что дражае нам сего?
Се внемлю, разные языки,
Везде тмочисленный народ,
Торжественны составив лики,
Как шумный глас премногих вод,
И стопы ног Твоих лобзают,
Тем жизнь свою счастливой чтут;
Они едиными устами
И совокупными сердцами
К Царю царей мольбы лиют.
О, божество непостижимо!
Приникни от высот на нас,
От тем чинов небесных чтимо,
Вонми народов верных глас!
"Доколь продлятся круги звездны,
"В пучине необъятной бездны,
"И не отъимется луна,--
"Екатерины славно племя,
"От Павла и Марий семя
"Да будет в Россах, как весна.
НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ Её Императорского
Величества Екатерины II.
Апреля 21 дня 1779 года.
Парнасским пламенея духом,
Вы радостным внимайте слухом -
Земля и горния места;
При звучной, сладостной цевнице
Простру слова мои к Царице,
Вступя во светло торжество,
И Муз соединившись с ликом,
Дерзаю сердцем и языком
Ея воспети рождество.
Но ты, которому отверзты
Совет и таинства судеб,
Ты правь мои на лире персты,
Латонин сын, премудрый Феб;
Чтоб песнь была красна и стройна
И Россов Божества достойна,
Тобой потребно мне дышать,
В грудь Музы нежные, младые,
Свои ты чувствия живые
И пламень удостой влиять.
Уже небесные светила,
Из коих Божеская сила
Себе составила часы,
И обращая оных бремя,
Текуще измеряет время;
Которых бег, состав колес,
Движенье, стройность нам невместна,
И только одному известна
Премудрому Творцу небес.
Уже назначенного лета
Своей достигли быстротой;
Стрела, не заблудя с предмета,
Коснулася минуты той,
В котору Божество России
На казнь Луны, и в месть Асии
Возникнуть должно было в свет;
Минервы духом упоенно,
Ея Эгидой покровенно,
Да уничтожит злых совет.
Тогда Божественны глаголы
Спустились в земноводны долы,
Внимали горы, бездна, лес:
Приблизилась судьба и время,
Хощу прославить Россов племя.
Довольно видел свет мужей,
Довольно видел жен избранных,
Оливой, лаврами венчанных,
Водимых дланию моей.
Но пусть вселенна зрит отныне,
Десницу в крепости мою
Раждаемой Екатерине
Я луч премудрый излию,
Разсыплю Ею гордых царства,
Расторгну зависти коварства,
В путех строптивого препну,
Трофеи сам пред Ней воздвигну;
Моих намерений достигну,
Да вечну зрит борей весну.
Пред Ней сотру кремнисты горы -
Куда прострет пресветлы взоры,
Там лавры с миртом возрастут,
Под кроткими Её стопами
Усыпан будет путь цветами
И нектар сладкий истечет;
Она разрушит все препоны,
Предаст спасительны законы,
Луны померкнет ложный свет.
Тебе, Урания священна,
Гремящого Зевеса дщерь!
Лазорью, златом покровенна,
Тебе небес отверзта двер!
Скажи, открой свои скрижали,
Что небожители вещали,
Когда седящий выше звезд
Судьбу возлюбленной России
И гордой униженье выи
Изрек в пространстве горних мест!
Тогда сии безплодны кой,
Соединясь в несчетны строй,
Лия от крыл небесный свет,
В восторге сладком, в изумленье,
Умолкнув на одно мгновенье,
Друг к другу умственно рекли:
Сия в женах благословенна,
Екатериной нареченна,
Что имать быти на земли?
Рекли.... органски восшумели
Согласны песни в небёсах,
И хоры ангельски воспели,
Велик Ты, Боже, в чудесах!
Глагол Твой свят и правосуден,
Совет непостижим и чуден
И правы все Твои стези!
Зиждитель всей природной связи!
Тебя трепещут мира князи,
Тобой избранну вознеси!
И се на облацех эфирных
При гласех радостных и мирных
И глас трубы Его гремел:
Подвиглись страхом круги звездны,
Врата вострепетали бездны,
Смутились вечных гор сердца;
Пред Ним вся тварь благоговеет
И солнцев светлый взор бледнеет
Пред светом Творческа венца.
Возсел, и дланию предвечной
Он праведны приял весы,
Где жизни смертных быстротечной
Минуты зрятся и часы;
И та завеса мрачной ночи,
Сквозь кою тщетно наши очи
Простерти слабый взор хотят,
Где наших действ и помышлений,
Словес, намерений, хотений
Несчетны бремена нежат.
Приял, и Творческой рукою
Орла с полночною страною
И деву светлу красотой,
Залог российского блаженства,
Залог торжеств и благоденства,
Залог победы утвердил;
Луну, Херсон и Полдень знойный,
Где враг бунтующ, безпокойный,
На шуей стороне явил.
Потряс, поколебал мгновенно:
Бледнеет гордый вид Луны,
Явилось легко и лишенно
Вдруг бремя южные страны.
Екатеринины щедроты,
Ея душевные доброты
В судьбе имели перевес.
О, наших красных дней начало,
Тобой в России возсияло
Благоволение небес!
Германию восторг объемлет,
Екатерина восприемлет
Начало жизни Своея;
Но в сердце грусть она питает,
Когда завесу проницает,
Завесу будущих времен,
Где зрит, что рождшася Богиня
Кротка, премудра, Героиня
Для росских рождена племен.
Но кий предмет смущает очи?
Что блеск веселой музы тмит?
Сквозь мрак густой безмоланой ночи
Мое смущенно око зрит
Жену стенящу, бледну, злобну,
Убийце тайному подобну,
Гониму собственным студом;
Отчаянье, дитя боязни
И ужас предлежащей казни,
Ей внити воспящают в дом,
По стогнам в трепете скитаясь,
Как Фурия страстьми терзаясь,
Повергнуть хочет в ров глубок,
Повергнуть хочет в мрачны гробы
Кого? дитя своей утробы.
Эхидна, дай мне видеть свет,
Несчастный томными очами,
Простертой дланью и слезами
Младенец к рождшей вопиет.
Но Гений, сирых покровитель,
Восхитил вдруг сию жену,
Надежды светлой обновитель,
Восхитил и пренес в страну,
Планета нова где явилась,
Екатерина где родилась;
Пренес и пред Богинин взор
Представил мрачну и стенящу;
Еще сокрыть себя хотящу
В разселинах недвижных гор.
Воззрев благоутробным оком
"Не орошайся слезным током,
"Не трепещи пред мной стоя,
Рекла Владычица Борея,
Лия целебный сок елея:
"Жива не снидешь с сыном в ад,
"Я, рождшись, приняла законы
"Изъять от смерти миллионы
"Раждаемых несчастно чад.
О, глас превысший человека!
О, наше кротко божество!
В делах, неслыханных от века,
Тебя все славит естество!
Щедроты равны где обрящу,
Где образ твой, Богиня, срящу?
Ни где, как токмо - в небесах.
Зерцало мирные природы!
Твой зрак российски поздны роды
Изобразят в своих сердцах.
В приход Сионского Кивота
Во храме студного Азота;
И в прах сотершись не возстал:
Так Ты, пришедши во вселенну,
Повергла гордость вознесенну,
Премудрых в буйство преврати;
Насилие, коварства, злобы
Запечатлела вечно в гробы,
Плаченной местью им претя.
Твой Сын, Твой Сын единороден,
От корене Петрова шол,
О! коль с Тобой во всем Он сходен;
Он образ всех Твоих доброт;
Его Супруга именита
Покров гонимых и защита,
И Первенец Его младой
Нам предвещают дни златые,
Какие ныне зрит Россия,
Наполнив славой крут земной.
Преобращаяй круг небесный
Планетам давый бег известный,
Владыка всех земных племен,
В деснице коего державной
Превознесенной, вечной, славной,
Стихий бунтующих бразды,
Пред коим самый рок трепещет,
Которой гневом стрелы мещет,
Дарит щедротой разны мзды.
Таков завет поставил с нами
Чрез верную свою Рабу,
Он рек нелжными устами
Сию не пременить судьбу.
Под скипетром Екатерины
Поля красуйтесь и доины,
Парнас московских Муз взыграй,
Одейся в светлые одежды
И с исполнением надежды
Торжеств подобных ожидай.
ОДА
НА ТОТ ЖЕ ДЕНЬ И НА ПРАЗДНЕСТВО СОВЕРШИВШЕЙСЯ ПЕРВОЙ
Апреля 21 дня, 1780 года.
Весенних дней любитель нежный,
Певец недремлющ - соловей,
Ты в час прохладный, безмятежный,
Пред восходящею зарей,
Приятный голос напрягаешь
И тем её восход сретаешь;
Пленяясь спящих Нимф красой,
Нежнее арфы и свирели
Им в слух лия согласны трели,
Велишь прервать ночный покой.
Твой глас, пренесшись к слуху Музы,
Воздвиг ее от сладка сна; .
Морфеевы расторглись узы;
Она встает восхищена,
Летит на холмы Геликона
И хочет звуком лирна тона
Петь в лике светла торжества,
Не утренний восход денницы,
Превысшей смертна естества.
Богиня хладных стран полночных,
Но теплых ревностью к Тебе,
Судеб предвечных и всемочных,
Совет имущая в себе,
Ты к счастью Росския Державы,
Дабы суды возставить правы,
Исполнить Вышняго обет,
Исторгнуть корень алчной злости
И расточить коварных кости,
В сей день родилася на свету!
Мой дух плененный возлетает
До мест, где невеществен мир,
Где лучезарных оживляет
Неосязаемый эфур.
И се крылатые минуты,
Имущия устне сомкнуты,
У врат небесных предстоят,
Да все держав земных премены,
Творцу вселенной возвестит.
Содействием Твоей Планеты,
Наведшей им безмрачну тень,
И от счастливый приметы
Они, предвидя светлый день,
Который Ты навек прославить
И незабвенным в нас оставить
Должна рождением своим,
Отверзли дверь, - Судьба исходить,
Премудрость; след её предводит,
Сопутствует Щедрота им.
Ты в пеленах, - Богини внемлют
Уже младенческий Твой глас,
Даров фиалы вдруг приемлет
И в грудь Твою лиют для нас,
Вещая: се покров убогим,
Се страх, се радость в свете многим;
Рекли, и Зефир их подъял;
И с мановением приятным,
Их в недра горния приял.
Но просвещенных умны очи
Другой пророчеств видят знак:
Се облак возстает с полночи
И блеском гонит с тверди мрак,
Лучи распространя веселы,
На все российские пределы
Он златом и сребром дождит;
Там сладкий мед, здесь капли Млечны
Пиют луга и бреги речны,
Земля обилием кипит.
Чрез Росское пренесшись царство,
Стремится он на гордый Юг:
Казня тиранство, злость, коварство,
Там в тучу превратился вдруг,
Расторгся - и Перуны блещут,
Дубравы и леса трепещут,
Сердца недвижных стонут гор,
Вспять реки с ужасом стремились*
И зверь бежал во мрачность нор.
Там степи кровью воскипели,
Крутя песок в её волнах,
Эгейски воды каменели
Подобно в узах и цепях.
Но прочь от мыслей тень сурова,
Не представляй дней прежних снова:
Судьба свершилась, враг смирен,
Мечи оливами обвиты,
Трофеи лаврами покрыты
И громом хитрый ков сражен.
Куреньем чтима фимиамов
Богиня мыслей и очес!
Твоих столь много в свете храмов,
Сколь много звезд верху небес:
Всяк верный Росс Твоей щедроте,
Монаршей благости, доброте
Несет усердно сердце в дар,
И благодарностью стремится
Венчать толико нежный жар.
С высот блистательна престола
Ты орлий простирая взор,
В странах Тебе подвластва дола
Смиряешь бурных вихрей спор;
Велишь зефирам нежно веять
И семя кротка мира сеять.
Они, оставя Нил, Евфрат,
К брегам Твоей державы тучным,
К брегам всегда благополучным
На радостных крылах летят.
Различен нравом и законом
Языков неисчетный род
Пред неподвижным росским троном
Спокойствия вкушает плод;
Под радостным Твоим покровом
Всегда ликуя в счастьи новом,
Свободны мы от грозных туч;
Порфира кротко осеняет,
Венец лиет отрады луч.
Благовестнуй, земле, ты радость,
Главой коснися небесам!
Вы, горы, источайте сладость
И дайте весть, крутым холмам,
Да с высоты взирая низу,
В зелену облекутся ризу,
Покроют цветом рамена,
Весельем чресла препояшут
И с нами в торжестве воспляшут
В сии златые времена!
Где мрак невежества нелепый?
"Расторжен мудрости лучем;
Где дух зловредный и свирепый?
"Сражен отмщения мечем,
Где лицемерия завеса?
"Сокрылась в тму густого леса;
Где руки оскверняяй мздой?
"В объятиях бездонна ада;
Что клеветы коварной чада?
"Презренья стягнуты браздой.
Предвечный гласом восхищает
Екатерину на Синай,
Где твердь не в мгле уже окрывает
И не колеблет неба край,
Но вид рая представив красный,
И облак распростерши ясный,
Ей пишет правоты закон:
Она благоговейно внемлет
И с теплой верою приемлет
Да вечно утвердится трон.
Се богописанны скрижали,
Где милость, истина и суд,
Во храмех правды возсияли
И сладостны лучи лиют:
Се в грады и безмолвны села
Их власть небесна пролетела!
Но может ли хвалить язык.
До коих Росския державы
Царицы светлый ум возник?
Ты прозорливым видя оком,
Богиня, связь грядущих лет,
И чтоб на степени высоком
Стоял всегда полночный свет -
Наследника Твоей доброты,
Престола, скипетра, щедроты,
Ведешь премудрости путем,
С какою ревностию тщишься,
С каким усердием стремишься,
Чтоб дух Твой опочил на Нем!
Достойный Сын Екатерины,
О, Павел! наших мыслей цель,
Превысив юностью седины
Владетелей других земель,
Ты лет своих весною зреешь,
И те уже плоды имеешь
Князем приличного ума,
Или искусство доставляет,
Иль многих опытов зима.
Богиня телом и душею
Тебе в супружество дана;
Стыдится блеск зари пред Нею,
Сама дивится Ей весна;
Не столь Диана взором блещет,
Когда из лука стрелы мещет;
Какой же плод принес сей брак?
То Александра, Константина
Надежды кажда росска сына,
Являет нам и виде и зрак.
О, Константин богов порода!
Ты круглый в жизни год свершил,
Вторично радостна природа
И лучезарный вождь светал,
Весны прекрасной, безмятежной,
Любезна лета дщери нежной
Тебя в объятия кладут;
Целуются с Зефиром розы
И аромат из уст лиют.
Но кая радостна музыка
Еще мой пленный дух влечет?
Среди торжественного лика
Мне новый луч во грудь течет!
Сей храм, Минерве посвященный,
Ея столпами утвержденный,
Сияет вящшей красотой;
В нем блеск сретается со блеском
И звучный глас с веселым плеском;
И что сей радости виной?
Се двадесять пять лет свершилось,
Как он воздвигнут в граде сем
И как пространное открылось
Любезным Музам поле в нем.
О, сладкое воспоминанье
И мыслям лестное мечтанье!
Когда представлю оный день,
Притекших к нам от мест фессальских
Москвы изобразилась тень!
Москва! ты горестью кипела,
На град Петров простерши взор,
Что тех отрад в себе не зрела,
Которы Муз лиет собор.
Вещала ты, имея ревность:
"Мою почтите, Музы, древность,
"Почтите ветхую Москву,
"В её объятиях воспойте,
"Седины лаврами покройте -
"Да вознесет свою главу.
Твой глас Елисаветы слуха
Чрез горы и леса достиг;
Превыспреные исполнив духа,
В Ней сердце к жалости подвиг.
Она рекла с высот престола:
Возникни ввыспрь, Москва, от дола
И ощути парнасский свет,
В моих очах ты не забвена,
Я исполняю свой обет.
Живуща с ликом лучезарных,
Безсмертная Петрова Дщерь!
Сколь много Россов благодарных
Ты видишь чрез небесну дверь!
Ты днесь на облацех эфирных,
Безмрачных, светоносных, мирных,
Носясь по высоте небес,
Своей нас ризой осеняешь,
И само солнце помрачаешь
Твоих сиянием очес.
Достойный дар мы где обрящем
Твоих к отечеству щедрот?
Где образ Твой, Богиня, срящем
И где алтарь Твоих доброт?
Тебе всех смертных хвал превысшей
Амврозия днесь служит пищей,
И сладкий нектар - питием;
И лики Агиел провождают
Твои следы по небесам.
О, коль приятны и любезны
Тебе самой Твои труды!
И коль для общества полезны
Раждают днесь они плоды!
От всех градов российских спешпо
В сие селение утешно
Цветущи младостью текут;
Где мран отрясши мыслей грубый,
Й в сердце свет прияв сугубый,
Другим во груде его лиют.
О, небожителей Другиня,
Ты нашей радости внемли!
Се равная Тебе Богиня,
Пример владетельниц земли,
Твои щедроты умножает
И тенью кроткой осеняет
Поющих Муз в долине сей!
И красоту свою имеем
От светлости Её лучей.
Повейте нежны к нам Зефиры
Для умножения отрад,
И глас моей усердной лиры
Вы пренесите в оный град,
Что именем красясь Петровым
И озаряясь блеском новым,
Собой изображает рай;
И повторите вы Царице,
Что утренней весны деннице
Подобен весь полночный край.
Но звучну арфу заглушают
Моря, долины, холмы, аес,
И трубным гласом проницают
Превыспренюю твердь небес;
Да здравствует Екатерина,
Торжеств и радостей причина!
И пусть Её лобезный Сын
Цветите к счастию природы
О Александр и Константин!
Да будет росский флот безвреден
Средь пристаней, средь ярых волн;
И земледелец да безбеден
Жнет тучный клас, веселья полн;
Пусть ратников полночных бедры
Превзыдут крепостию кедры,
И твердость гор, их рамена}
Почиют села, страха чужды,
Не узрит никакия нужды
Венчанна лаврами страна.
ОДА
НА ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ВСЕРОССИЙСКИЙ ПРЕСТОЛ
Её Императорского Величества
ЕКАТЕРИНЫ II.
Июня 28 дня, 1780 года*
Что новых плесков громки звуки
Восходят спешно к облакам?
И что усердных Россов руки
Кого блажат уста счастливы?
Кому плетут хвалы правдивы?
Екатерина мыслей рай!
К Тебе стремится сердце наше,
Тобой в сей день явился краше
Полночные державы край.
Тритонов одр заря оставя,
И с ним пучинородный понт,
Коней браздой багряной правя,
Текла на синий горизонт:
Течет - и зрит Тебя в короне,
Седящу на российском троне,
Во всем подобную себе;
Узрела - сердцем негодует,
Что поздно так соторжествует
Она в сей день Твоей судьбе.
Уже в благоговейных храмех
Священных уст был слышан глас,
Безкроввых жертв ори фимиамех
В которой Ты, судьбой избранна,
Советом вышним оправданна,
Возина на блещущий престол!
Исполнясь стогны все народа,
Вещали: мир! се мир! свобода!
И всех конец свирепых зол!
Ты, шлем спасения приявши,
И веры оградясь щитом,
Бронею правды возблиставши,
Надежды осенясь крестом,
И зря сынов российских пламень,
И грудь их тверже, нежель камень,
Готову стать против мечей,
Против врагов и стрел и грома,
За скиптр и честь Петрова дома,
Рекла к ним с высоты Твоей;
"Сколь царь превыше земнородных,
Являет сан его и власть;
В разумных тварех и свободных
О, бремя лестно, но тяжело, -
Несносно иго, но весело!
Владыка всем, и всем он друг:
Зреть связь вещей, премены, следства,
Предвидеть сокровенны бедства -
К сему коликой нужен дух!
Различный долг, различны нравы,
Между рабами и царем:
Царь должен знать подвластных нравы
И видеть склонности во всем;
И, права разумы браздами,
Стремить их разными стезями
Блаженства общого к концу;
И чрез сии причины разны,
Чрез способы многробразны
Подобиться вещей Творцу.
Державы всей корабль опасно
По морю должно провождать:
Везде волнение ужасно
В нем царь, как кормчий прозорливый,
Обязан ветры знать счастливы,
Сражаться с бурею войны,
Предвидеть мель коварствий тайных
И бодрствовать в напастях краирих
И не дремать средь тишины.
Слеза вдовиц, сирот вздыханье,
Гонимых вопль, несчастных стон,
В суде обидимых стенанье
Возвысятся пред вечный трон:
За них Творцу и всей природе,
Законам, разуму, свободе
Обязан тот воздать ответ,
Кому и суд и силу властну,
Ко благу всех, ко благу частну
Вручил Божественный совет.
О, Россы! храбро в смертных племя,
Горяще верностью сердец,
На рамена толь тяжко бремя
Но чтоб служение толико
Исполнить мне, о, всех Владыко!
Склони Ты Небеса небес,
Тебе премудрость приседящу,
Излей мне в грудь, тобой горящу,
Для славы всех Твоих чудес.
Сей глас, сей глас, смиренья полный,
Достойный истинных царей,
Благоговейно вняли волны
Трепеща кротости твоей;
Орел держанный воскриляся,
Превыше вихрей, туч носяся,
Внутрь солнца взор свой устремлял,
И быстрым то проникши оком,
Что скрыто в пламени глубоком,
Спустившись, блого возвещал.
И Россы плеском подтвердили
Стократ пророчество сие,
И лет осьмнадесять открыли
Толико лет, Богиня, внемлем
Хвале Твоей, и дар приемлем
От матерних твоих щедроть;
Но мы о том иначе мыслим:
Минутами всегда мы числим
Для нас плоды Твоих доброт.
Твое величество как в мире,
Так славно в пламенной войне;
В Твоей монаршей блеск порфире,
Как злато, искушен в огне.
Лукавства тень и зависть злостна
Бежат от скиптра светоносна;
Благотворительный Твой луч
Лиется в чуждые пределы
И там раждает дни веселы,
Прогнавши мрак военных туч.
Как сонмы пчел от дебрей мразных
К весенним прелестям летят,
И там в лугах, в долинах разных
Цветов приятностью прельщаясь
И с ними по чреде лобзаясь,
Устами сладость их пиют,
И малых крыл своих летаньем
И томным меж собой журчаньем
Весне честь должну воздают:
Твоей державы тако в поле
От прочих стран народ течет;
К Тебе, седящей на престоле!
Твоя щедрота всех влечет;
Они птенцы неоперенны,
И матери своей лишенны,
К Тебе-свой слабый глас стремят
Прикрыв их орлими крылами
И грея благости лучами,
Питает так, как росских чад;
В Египте чудные громады
Хранили бренный прах царей;
Но Ты их зиждешь для отрады
Тех слава тщетная причиной;
Твои - от благости единой;
Те созидая, гиб народ;
В Твоих спасается от смерти;
Те мог Сатурнов скиптр сотерти;
Твои пребудут в вечный род.
Не тщетно бодростью кипела
Героев росских в брани кровь:
Москва! в предтекший год ты зрела
Паллады к их трудам любовь;
Они, средь лавра и оливы
Препровождая дни счастливы,
С восторгом Ей благодарят,
Стократно язвы лобызают
И подвиг тот воспоминают,
Что в честь отечества подъят".
Чему прекрасный Феб дивишься,
Когда ты утренним лучем
Мрачити зведный бисер тщишься,
Тому, что всякой день во славе,
В Российской радостной державе
Ты новы грады с тверди зришь;
Узря, нисходишь в понт, в надежде
Узреть еще, как видел прежде;
И правда! в том себя не льстишь.
Богиня! прочих стран владыки,
Внимая славе о Тебе
И чтя дела Твои велики,
Любезны Вышнему, судьбе,
Свой велелепный сан скрывают,
В Твои пределы поспешают,
Чтоб зреть плоды Твоих трудов;
Узрев, с почтением дивятся
И быть Тебе подобны тщатся
Для блага собственных рабов.
Весна, что нынешнему лету
Красясь цветами предтекла,
Явила в вящшем блеске свету
Там Днестр Двину, там грады, села,
Ты быстрым взором обозрела;
Везде вникая в храмы те,
В которых правда, суд священный,
С благоутробием спряженныи,
Быть должны в полной красоте.
О, коль усердные желанья
Всех зрящих чувствовала грудь,
И коль веселы восклицанья
Везде Твой провождали путь!
К Тебе единой все стремились,
С восторгом вкруг Тебя теснились;
Тобой единою дыша,
Все взором, мыслию, серцами
И восхищенными душами
Летели, в след Тебе спеша;
Стези цветами устилали
И злачные плели венцы;
Тебе из уст хвалы вещали
Девиц и юнош сельских лики
Тя чтили простотой музыки;
Старик, желанием влеком,
В несчетном сонмище теснился
И, чтобы зреть Тебя, крепился
Усердьем боле, чем жезлом.
Там нежными Зефир устами
Целуя жатву на полях,
И легкими носясь крилами,
Резвился в класах, как в волнах;
Они, то кверху поднимались,
То книзу томно преклонялись,
Являя злачна моря вид.
Когда они твой образ зрели,
То зерна в них тучнее спели.
Тебя Церера тако чтит.
Колико благости явила
Владычица своим рабам!
Щедрот колико истощила
Твоя горяща к Богу ревность
Священных храмов ветху древность
Возставила, украсив вновь;
Недужным, сирым и несчастным
Фортуна ярости подвластным
Явила матерню любовь.
Таких щедрот, благодеяний
Что мзда? Един веков Творец:
Он знает искренность желаний
И наших глубину сердец,
Судьбами вечного совета
Продлит Екатерины лета,
Предъидет всюду Ей путем;
Коль враг к коварству мысли склонит,
Он с гневом вспять его погонит
Помазанницы сей мечем.
Любезный Павел и Мария
Надежда наша и покров!
И вам соплещет вся Россия;
При вас, как в дни Екатерины,
Безстрашны в бранех исполины
В странах полночных возрастут;
И ваших чад для росской славы,
Для Муз, для скипетра, державы,
Златые лета процветут.
ОДА
на день рождения Её Императорского;
Величества Екатерины II,
сочиненная Апреля 21 дня, 1781 года.
Спокойством сладким упоенны,
Почивши в неге тишины,
И злаком лавров осененны,
О, чада росския страны!
Подвижники необоримы,
Нептуном и Беллоной чтимы -
Еще ко мне прострите слух,
Птенца младого воскрилите,
Еще к полету ободрите
Мой ревностью пылающ дух:
Не звук мечей спешу воспеть;
Трубу Гомеровой гортани
Судьбой мне не дано иметь;
Виновницу отрад всеместных,
Похвал и радостей нелестных
Екатерину воспою;
Сей день для Ней священ, божествен,
Для Россов счастлив и торжествен,
Пред Нею дух мой излию.
В своих сокровищах хранящий
Для смертных счастие и зло
И неусыпным оком бдящий
На все, что в мир проистекло,
Обрадовал в сей день Россию,
Вознес её до облак выю,
Послав Екатерину в свет;
Дабы толь красное светило
Своим блистаньем помрачило
Лучи других земных планет:
Едва возникли в мир с зарей;
Уже достойна багряницы
И вечных зрелась алтарей:
Ко начертанию законов,
Или к рушенью гордых тронов
Простерта зрелась длань Её,
И светозарны, быстры очи
Сгущенный мрак печальной ночи
Разгнали, кроткий луч лия.
Творец! предзнаки толь счастливы
Ты оправдал событием:
Трофеи, лавры и оливы
Россия в недре зрит своем;
Союзны царства ей соплещут;
Но злобой дышущи трепещут,
И все во изумленьи зрят,
Как росские орлы державы
На верх торжеств и громкой славы
И счастья в высоту парят:
Сердцами правит всех царей;
Тобой нам данная Царица
Свидетель верный правды сей:
Ея для Россов чувство нежно,
Дух кроткий, сердце безмятежно^
Зерцало истинных доброт.
В нем дары промысла чудесны,
В нем мудрости лучи небесны,
В нем блещет свет твоих щедрот;
Коль многи смертных миллионы
От матерних Её даров,
Вкушая счастье без препоны
И сладость зреющих плодов,
Торжеств во блеске лучезарномъ^
В восторге сладком, благодарном,
Мольбы возносят к небесам;
Ея хвала у всех в гортани,
Ей кажда грудь защита в брани,
Ей в каждом сердце фимиам.
Преобратятся в вертоград,
Градов прекрасные твердыни
От недр земных возстать спешат;
Воззрит в поля - и спеют класы:
Прострет ли слух - веселы гласы
Везде из уст в уста текут;
Под кроткими Её стопами,
Одевшися луга цветами,
Струи нектарные лиют.
Что юность? - Конь неукрощенный,
Отважен, горд, надмен, свиреп,
И, жаром бодрым воспаленный,
Преград нелюбящ, ни заклеп;
Который не предзря напасти,
И не терпя чужия власти,
Летит чрез горные хребты,
Летя, в груди сугубит пламень,
Но вдруг, в пути преткнясь о камень,
Стремглав стремится с высоты.
Стремленье в блого обратить
И обществу для пользы вящшей
Ей истинны стези явить,
Повсюду зрятся новы домы,
Благоутробием блюдомы,
Где нравов добрых красота
Младым сердцам себя являет,
Но кто их тако созидаеть?
Екатеринины уста.
Коль славны, коль прекрасна вида
Те храмы для земных очес,
Где утвердила трон Фемида,
Оставив горняя небес!
Их основанье - верность тверда,
Их кров есть - благость милосерда,
Безмездный, правый суд, столпы;
Ко благу ревность, крепки стены,
Помост, где подлой нет измены
И к злости не скользят стопы.
Те храмы бодрственно стрегут;
Законы, Ею начертанны,
В ковчеге совести блюдут:
Богиня им во всем начало,
Источник правды и зерцало;
Но Ей законом горний свет:
В скрижалех Творческих нетленных,
Ей духом вышним откровенных,
Она Свои уставы чтет.
Утешьтесь радостью вдовицы:
Екатерина вам покров;
Под тенью крил Сея орлицы
Несчетно множество птенцов.
Согбенны старостью не стонут
И сироты в слезах не тонут.
О, Россов счастье и хвала!
Коль многих Ты и коль несчастных
Исторгнула от бед ужасных,
От смертных челюстей спасла!
Се царства к участи своей,
Взаимно мещут грозны громы,
Среди Нептуновых зыбей.
Волна с волной, гора с горою
Сражаются, покрыты мглою;
Но мирна Мать российских стран
Их жребий мудро измеряет
И правды на весах равняет
Смущенный бранью океан.
Но се спокойствия на поле, ,
Богатств обильных при струях,
На зеленеющем престоле,
Во блеске, в радостных лугах,
И где влюбленными устами
Лобзается Зефир с цветами,
Сидит из юных Нимф одна;
В устах её играют смехи,
В очах приманчивы утехи
И вечная цветет весна.
И глас её, есть глас Сирен,
Златый фиал в её деснице,
В нем сладкий нектар растворен:
Она, очами помавая,
Усмешку нежную являя,
Прохожих ласково зовет,
Да каждый из её фиала,
Где сладость томну излияла,
К своей отраде вопиет.
Спешат ко Нимфе обольщенны;
Но светозарный некий дух,
Минервой росской воскриленный,
С высот вещает им во слух:
Несчастны быстроту сдержите,
И Нимфы на чело воззрите,
Где начертанно имя ей,
Се роскошь в образе прекрасном
Брегитесь злачных сих путей:
Ея вас очи миловидны
Стрелами пагубы пронзят;
Ея забавы всем постыдны,
Уста лиют горчайший яд;
Печаль, отчаянье, недуги -
Ей верны спутницы, подруги;
Ея приятно питие,
Почерпнуто из вод Коцита:
В нем адская отрава скрыта,
В нем всех несчастий бытие.
То рекши, Гений воскрилился,
Простер полет превыше туч;
И Россам в тверду грудь излился,
Благоразумных мыслей луч.
Се тако мудрости предзреньем
И неусыпным попеченьем
Стоит незыблем росский трон!
Ни тишина, другим опасна,
Его не двигнет оборон.
Но чистых Муз питомцы нежны
Еще возвысьте мирный глас:
Коль дни прекрасны, безмятежны,
Осиявают наш Парнасс!
Он скоро злачными холмами
И многоплодными древами
Коснется облачных высот:
Одним Екатерина словом,
Явя его во счастьи новом,
Животворит лучем щедрот.
Ея доброты неисчетны
Внесите вечности в ковчег:
Да будут всем царям приметны;
Доколь продлится звездный бег:
Зря кроткий луч и светозарный,
Сердца явите благодарны,
Умножьте ревностны труды;
Вы славу общества и блого
Умножьте чрез свои плоды!
Петрополь с вами гласом звучным
Дела Монархини поет;
Он радостным, благополучным
Путем на верх торжеств течет,
Прй гордом, но веселом бреге
Невы, текущей в томной неге,
В нем зиждутся Парнассы вновь;
К художествам прострутся руки,
И благородные науки
Влиют к себе во всех любовь.
Так Россов счастье возрастает,
Толь благ к Екатерине Бог!
И что потомству обещает,
В том Павел истинный залог;
Он, вышнею ведом рукою
И щедрой огражден судьбою,
Алкида превзойдет трудом;
Он славой круг земной измерит
Коль тверд Петровых Внуков Дом.
Его супруга вожделенна
Есть цвет едемския весны,
Сияй чета благословенна
К блаженству северной страны!
На лоне кротком и зефирном,
Среди утех, при звуке лирном
Лобзай своих любезных Чад:
В них Вышня промысла обеты,
В них Божеских судеб советь!
Россияне с восторгом зрят.
ОДА
на день восшествия на престол её
Императорского Величества
ЕКАТЕРИНЫ II,
сочиненная Июня 28 дня, 1782 года^
Блистающа над кровом храма,
Где лик священных Мронид
Тебя куреньем фимиахма
И пескию согласной чтит,
Ты луч животворяща света
Излей в мою усердну грудь,
И мне, в сей светлый храм спешащу,
Екатерину петь хотящу,
Яви ты цветоносный путь!
Сей день для Россов озарился
Приникшей правдой от небес,
Совет Предвечного открылся,
Таимый от земных очес:
Облекщись Истина во славу,
Приемля крепости державу,
Твердыни гордых сотрясла;
Сверщая мудрости глаголы,
Имущей область над престолы,
Победой кротость вознесла.
Сам бодрый и Святый не дремля,
Со пламенных зыбей взирал;
Мольбе смиренных кротко внемля,
Приятно знамение дал:
И, радостна восторга полны,
Неслись в соседния страны;
Нереиды венки сплетали,
Екатерину возглашали
Из многоводной глубины.
Вознесшись на крыле зефирны
Там Слава, дел геройских друг,
Вещания вливает мирны
Из уст в уста, от слуха в слух;
Являют злачны холмы радость,
Цветы благоуханну сладость
Лиют среди лугов, полей.
Фавоний ласковый, счастливый,
На желты возлетая нивы,
Колеблет их, как верх морей.
В сердцах и мысли изумленной
Пророческ ощутился глас:
Да все живущи по вселенной
Познают в сей преславный час:
Князей владеет он сердцамц,
И царствами владык земных;
Все к средоточию блаженства
И к цели обща совершенства
Влечет огнем лучей своих.
О вы, что умной остротою
Вникая в трудну царствий связь,
И осторожною стопою
По лабиринту их стремясь,
Всех знаете путей исходы
И разных средств различны роды
К своим намереньям клоня,
Быть мните быстры, прозорливы,
В предведеньи своем нелживы,
Стыдитесь блеску днешня дня!
Он вашу слабость открывает
И мрачность мысленных очей;
Познайте: Вечный управляет
Судьбой владычней и стезей!
Сплетайте узлы совещаний;
Сам Бог богов судьбы мечем,
Своей невидимою властью
Им расторгая, нас ко счастью
Предводит радостным путем,
Так, полно лестных вображений,
Забавных замыслов и нет,
Дитя средь дней увеселений,
Притекши на песчаный брег,
Ведет на нем черты различны,
Уму играющу обычны;
Но ветр воздвигся - все черты,
Песком покрыты, исчезают
И с ветром равно отлетают
Забавы детския мечты.
И се являя зрак прелестной,
Заря верхи холмов златит;
Со тверди пламенной небесной
Росой подлунный мир кропит;
Следы по светлому эфиру
Стремит на вышний горизонт;
Природа вновь животворится,
Ея восход поздравить тщится,
Соплещет ей, колеблясь, понт.
Богиня! се израженье
Восхода твоего на трон,
Зарю - природное теченье,
Тебя вознес святый закон;
Ее сретают птичек хоры,
Тебя - венчанных муз соборы:
Она в цветы лиет бальзам,
Щедрот ты блеском лучезарных
В сердцах Россиян благодарных
К себе раждаешь фимиам.
Эфирны крылья быстротечны
Пресветлый дух направя в дол,
Во ушеса Тебе сердечны
Предвечной правды рек глагол:
Его лучами осиянна
И светом выспренних даров,
Сообразуйся вышней воле,
И ум, седяща на престоле,
Клони к источнику умов.
Пртекшей от предвечна лона,
Себя Ты верой упояй;
Любовь и страх её закона
В сердца подвластных изливай:
Умы Господень страх имущи,
Его стези всегда блюдущи;
Земным покорнее властем;
Не будет нужды в казнех строгих,
Не требуют законов многих
Ходящи Вышняго путем.
Синайским духом упоенна,
Законы кротко предпиши;
Во багряницу облеченна,
Сияй величеством души;
Брегись советов хитрой лести,
Ищи доброты во сердцах;
Да он престола световесна
Мужей порочных совесть злостна
Владычня сана со степени
К наукам с кротостью воззри,
Благоприятны музам тени
Монаршей благостью
Защиты Твоея покровы
Да будут бедности готовы
Ко излиянию щедрот
Да нежно сердце расширится,
Пожать плоды Твоих доброт.
Он рек и, взвившись, отлетает
В незаходимый горний свете,
Блестящи искры разсыпает
Богиня! ты его вещанья,
Исполнясь вышня упованья,
Уже чрез двадцать лет блюдет!
О, коль пути твои прекрасны,
Коль животворный луч лиет!
Твои сотерты сопостаты
На суше и в волнах морей;
И твой оред криде пернаты
К тебе от чуждых стран стремятся,
Да сладким миром насладятся
Под кротким скипетром Твоим;
Премудрость, Кротости, Благостыня -
О, коль оплот необорим!
Воззри, как над Твоей державой
Прозрачный облак тишины,
Исполнен светоносной славой
Дождит спокойствия прохладой,
И благоденствия отрадой
Российских утешает чад:
Там пышны грады, кротки села!
Тебя, Тебя благодарят!
Движение светил небесных,
Храня предписанный закон,
Стремя их во кругах известных
Не столь Творцу всемирну внятно,
Не столь чувствительно, приятно,
Сколь благодарной груди вздох:
Мольбы сердец и душ смиренных
Летят в святый Его чертог.
Коль многи племена, языки
Тебя, чадолюбиву Мать,
Торжественны устроив лики,
Сердечны гласы благодарны,
Проникнув своды лучезарны,
Лиются Вышняго во слух;
Так может ли всещедра Бога,
В тебе не опочити дух?
Но кто сии под чуждым небом
Толико чистый луч лиют?
Или Диана с светлым Фебом
От взора их поля, долины
Раждают нежны розы, крины;
Так можно ль не познати их,
Что Павел то и с ним Мария,
И сладка радость чад твоих?
Они свет чуждым изливают,
Взаимно их приемлют свет,
Да с вящшим блеском возсияют,
Да больше в них доброт приметят
И с большей радостию встретят
Их Александр и Константин.
Познать племен различны нравы,
Царям есть опыт путь един.
Сердец Богиня восхищенных
Сама Ты сердцем веселись;
Тобой в народех вознесенных
Твое исчадие драгое
Нам время продолжит златое,
Так вечный устрояет Бог.
Еще Петрово сильно племя
И вознесется Муз чертог.
ОДА
Её Императорскому Величеству
ЕКАТЕРИНЕ II,
НА ОТКРЫТИЕ ГУБЕРНИИ В СТОЛИЧНОМ ГРАДЕ
сочиненная Октября 5 дня, 1782 года.
Почтенна старости власами,
И древностию лет горда,
Обильна славными делами
Москва, ты рамева воздвигни,
Главою облаков достигни,
Восторгами наполни грудь:
Еще тебе венцы лавровы
Еще к блаженству новый путь!
Ты мать градов; остави ревность,
Что позже прочих новый свет
Твою приосеняти древность
Творцу Богиня подражает,
Когда что ново созидает:
Так первый начат мира век;
И небо и земля и море
Тогда и создан человек.
Что се! как бурны в море волны,
Восколебался твой народ?
Гремящих звуков стогны полны,
Но шум престал, и гром пресекся,
Там всяк вниманием облекся,
Трепещет в каждой груди дух,
Из уст не льются разговоры,
Чего их ждет и взор и слух?
Лучи блеснули, холм открылся,
Мгновенно все подъемлют взгляд,
Светлообразный Вождь явился,
Под легкими его стопами
Пестреет мягкий злак цветами;
Скрижали держит он в руках,
Скрижали, тако всем желанны,
Суд, милость, правда, мир и страх.
Он с кротостию рек зефирной: ,
Москва! блаженство созерцай;
Завет Монархини ты мирной
Прияла Ты, уже лобзаеш,
И дух и сердце преклоняешь:
Я паки слышу трубный глас,
Везде торжёственные лики,
Ущедрил Бог в щедроте нас!
Так некогда избранно племя,
Народ возлюбленный Творцу,
Но днесь развеянное семя
Закон с Синая восприяло;
Так их вождя лице сияло
И гром летел из грозных туч;
Израиль в ужасе трепещет,
И видит кротка света лучъ*
Так силы Ангельски взыграли
Познав Божественный совет,
И вышнему, вещали,
Когда Он рек: да будет свет;
Как сей глагол непостижимый,
Стихий вражду собой пресек;
Всех тварей недра проницая
И оным луч свой сообщая,
Их в образ, в жизнь и свет облек.
Престань греметь, сомкни уста:
Низверглась крепость их законов
И носится одна мечта:
Священной верой упоенна
Минерва нам дает закон:
Да верх владычня совершенСтва,
Возможну твердость благоденства
Явит Её незыблем Трон"
Премены царств, стези владык,
Сердец подвластных склонность, нравы,
Ея великий дух проник,
И все объемля, испытуя, ,
Напрягся крепостию сил;
И се, ко удивленью славных,
Высоких, сильных и держанных
Сие блаженства породил!
Открыть благоволяя Бог,
Чтоб вне Себя, в Своем созданье
Узреть доброт Своих чертог,
В Своем единородном Сыне,
Возможных чертежи миров
Вращал, и силою глагола
Сей мир небытия от дола
Воздвиг во блеск своих даров.
Спокойство, мир и тишину;
Оливой осеняют троны,
Ведут с зефирами весну:
От них прохладны росы льются
Течет согласие в сердца;
Мятеж, насилие, раздоры
Во мрак свои скрывают взоры
От их пресветлого лица*
Коль тверд исчадиями дом;
Но враг им внутренний опасен:
Он мещет тайный в злобе гром,
Ловец спокоен, безмятежен,
Идет в леса против зверей;
Но должен часто озираться,
Блюстись и мудро удаляться
От скрытых под травою змей.
Царица мыслей и сердец,
Владычица народов сильных,
Носяща мудрости венец!
Тобой начертанны скрижали
Что может злобный враг успеть?
Победой мудрость вознесется
Надменный во стезях преткнётся,
Падет в свою коварство сеть.
И тверд от низу до высот,
Древес обилием отличен
И токами кристальных вод:
К нему стремятся вихри яры,
Но он с кремнистые главы
Их бурну ярость презирает
И грозны тучи отражаеть.
Богиня! Россы таковы,
Закон без верных стражей слаб;
Его прещенье тем опасно,
Кто беден, беззащитен, раб.
Чтоб зла сего изъять отравы
Минерва показала путь:
Она от Скинии Фемиды
Женет творящих злы обиды,
Женет клятвопреступну грудь.
Избранны присидеть стопам,
Я голос лиры восхищенной
В восторге обращаю к вамъ{
Не отъимите гладным пищу,
Не презрите вдовицы слез;
Ни сан, ни блески пышной чести,
Ни луч сребра, ни хитры лести
Да ваших не затмят очес.
Чрез то потщитесь оправдать,
На вашу ревность упованье
Неложным тщитесь показать;
Как воды рек в моря катятся,
Пусть ваши мысли, сердце, дух:
Тогда пожнете сладки класы,
И благодарны купно гласы
Во кроткий ваш прострутся слух.
И лиры заглушают звук,
Повсюду похвалы плетутся
Сопровождаясь плеском рук.
Восторгом радостной премены
Трясутся в твердости своей.
Теченье ускоряют реки
И весть в края несут далеки,
Играя хладною струей.
Гремящая молва летит,
С долиной луг подъемлют взоры;
Веселый всюду зрится вид.
Вещает каждая стихия:
Венчая славою Москву:
Москва, исполненна отрады.
На прочие взираетъграды,
Подъяв венчанную главу.
"
О, солнце! удержи свой бег.
Что клонишься морей к пучине,
Где шумных волн хребет возлег?
Но запада отверзлись двери,
Нептуна озаряет светь;
Тритоны радости сугубят,
В зеленый рог семькратно трубят
Величество царя планет.
Приблизиться к тебе спешат,
Да, радости и страха полны,
На красоту Твою воззрят:
Трепещущи главы подъемлют,
И Божества зерцало чтут;
Веселье зря в лице священно
Москвы отрадой впечатленно,
Благоговея вспять текут.
Чтоб вновь прехвальный пут начать
И пусть Сестра твоя в порфире
Изыдет смертных осенять.
Но се, она уже восходит
Кротка, блистательна, скромна;
Средь осени, как будто летом,
Девическим сияет светом,
Великолепна и нежна!
Ты с ним блаженство разделяй!
И по чреде с высока неба
На росски торжества взирай!
Ты видишь огненные блески
Но вникни в нашу грудь лучем:
Ты узришь алтари и храмы,
Возженны узришь фимиамы
Священным кротости огнем.
ОДА
Её Императорского Величества
в Москву 1785 года, Июня 3 дня,
поднесенная Её Величеству от тамошняго Университета.
Благовестнуй, о Муза! радость,
Внезапна весть восторга сладость
В сердца московских чад лиет.
На крыльях мрачных бурь несомы,
Молчат молниеносны громы
Все нашему веселью внемлет, . ;
Все очи в высоту подъемлет.,
И в новых зрит себя лучах.
От Севера, от шума Понта,
На твердь спокойна горизонта,
Венчанной славою Москвы
Возникнул блеск - все обновилось,
Желанным чувством оживилось;
Владычица страны полночной,
Залог любви Судьбы всемочной,
Иль ангел, посланный с небес.
О, коль Тебе, Богиня, сродно!
Коль благости Твоей угодно
Россию зреть во днях златых!
Ты, зная мысленны желанья,
Сердечны зная воздыханья,
И чтоб умножить восхищенье,
Привесть в приятно изумленье,
Грядешь в неожиданный час.
Ты важных помыслов в пучине
Божественна всегда и ныне,
Всегда достойная Себя,
Рекла (так Муза мне вещает),
Рекла, да свет Мой осияет
Глагол Твой с действием согласен,
Твой взор, и кроток и прекрасен,
Велит нам счастье созерцать.
О! кто мне даст криле орлины,
Да обозрю луга, долины,
Коснуся гор крутых верхам!
Летит, блистая как денница,
Летит Богини колесница;
Ея стремленье - орля младость;
На ней возсела Россов радость,
Животворяща кажду грудь.
Так Ангел, царствий страж священный,
В эфир и влагу облеченный,
Для земнородных нежный друг,
Небесной силою питаясь,
И близ Огня огней вращаясь,
Где искрами лучей эфирных
И мановеньем крил Зефирных
Распростирается с высот.
Разгнав полетом тучи мрачны
И облаки собрав прозрачны,
Носящи теплый в недрах дождь,
Средь дней весенних, дней приятных,
С зыбей воздушных, ароматных
Сей дождь, хотя не ожиданный,
Но всеми много*крат желанный,
Стихийны семена живит.
И кто сии толико смелы,
Трудолюбивы и веселы
На кротком лоне тишины?
То ревностные к славе чада,
То сынове священна града,
Они, Монархиню сретая,
Любовь сыновню к Ней питая,
В сердцах Ей зиждут алтари.
В полях, во градех, меж водами,
Везде нелестными устами
Ея вещается хвала:
Союзны царства Ей соплещут,
Враждебны - ужасом трепещут
Любитель мзды, неблагодарный,
Преступник клятвы и коварный
Бегут во мрачные края.
Среди торжеств и восклицаний
Средь общих радостных желаний
Ты мирны гласы изливай!
Благодари судьбе счастливой,
Венчайся лавром и оливой,
Представь Её к тебе щедроты,
Исчисли Матерни доброты:
О, коль ты Ею возвышен!
Еще, еще кастальски токи
Цветущи холмы и высоки
Умножат блеск и высоту:
Нам то Богини взор являет;
Она Россиян возвышает
А вы, Пиериды любезны!
Явитесь обществу полезны,
И равно благодарны к Ней.
ПЕСНЬ БЛАГОДАРСТВЕННАЯ
за оказанные Москве щедроты в бытность
Её Величества в сей столице.
Читанная в публичном собрании Университета в день
восшествия на престол Её Величества, июня 28 дня 1785 года.
Светися, озарен лучами Божебтва!
И да возвысится еще твой верх священный
На лоне тишины, среди светла торжества?
С восторгом воспряни, возстани,
Благодарений песнь Монархине поя.
Исчезла дряхлость и унылость,
Владычицы полночной милость
И слава на тебе отлично возсия.
Он свят: начало он Господних в нас чудес.
Екатерины дух над всеми возвеличен,
Ей жребий наш вручен могуществом Небес,
Вручен, взыграли Бельта волны,
Вились одна с другой сребристою струей.
На троне, и подобну лету,
В порфиру и виссон одету,
Увидел Феб своих Совместницу лучей.
Как Ты, Монархиня, на росский трон восшел,
Простерла скипетр Свой, прияла тяжко бремя
Россию вознести превыше всяких бед:
Мы зрим Твой подвиг многотруден,
Венчает счастьем нас протекший каждый день.
Еще ли солнце в твердь восходит,
Нам новы радости изводит,
И Россы с ним текут на высшую степень?
Ты начертала нам спасительный закон;
Другой могуществом расторгла тучи брани,
Дерзнувшия возстать на Твой священный трон.
К художествам простерлись руки,
Приемлют вид градов пустыни, дебри, степь.
Твоя держава знаменита
Слабейшим царствиям защита;
В Твоей руке весы Европы всей и цепь.
Связует их, живит и движет и крепит,
Многоразличные пружины, силы, власти,
Удобства, случаи к намеренью стремит;
Покоясь в тишине, не внемлет,
Предвидит хитрости, предвидит скрыту лесть;
Премудр, и в силах не слабеет,
И созидать чрез все умеет
Блаженство росское, хвалу, безсмертну честь.
Превыше Эмпирей, где лики умных Сил,
И плавающи в ней, как искры, круги звездны
Вседействием объяв своих эфирных крил,
Все зиждет, строит, образует,
Вес, меру и число всем существам дает;
Планет движением прекрасным,
Разнообразным, но согласным,
В духовный вышний мир сладчайши песни льет.
Благотворительны деяния Твои,
Обилием щедрот на росских чад текущи,
Златым пером в свою преемлет хартии....
Но кто сия биестяща светом;
То мать градов, Москва. Она средь мирных дней
И дщерей и сынов устами
И восхищенными сердцами
Се так благодарит Монархине своей:
"О! что воздам Тебе, кротчайшей во Владыках?
И слава и хвала Тобою мне даны;
Я песни возношу во сладкострунных ликах;
Но песни чистых Муз Тобою рождены.
Смиренну, кротку, благодарну,
Припадшу виждь меня Величества к стопам;
К Тебе колена преклоняю
И дух и сердце изливаю:
Алтарь Твой - грудь моя, а сердце - фимиам".
"Мне тысящи отрад в мои толь древни лета;
Как Ты божественна, величественна всем,
Великолепием и святостью одета,
Узрела чад моих в сретеньи своем!
Я зрела всю в себе Россию,
Возрадовалась Ты, меня восторг возник.
Душа Твоя мне изливалась;,
Когда весельем сотрясалась
В лучах очей Твоих жемчужна капля слез".
"Всходяща тако в твердь, весенняя Аврора.
Унылый гонит мрак, ночную гонит тень;
Сладкопоющих птиц сретаема от хора
И обещая в мир известь прекрасный день,
Носима на крылах Зефира,
Живительной росы сребристы слезы льет;
Все зря собою оживленно,
Из мрака в светлость восхищенно,
Приятней по зыбям лазоревым течет".
"Тебе, по твердости веселых стогн носимой,
Средь шума звучного и праведных похвал,
Тебе, как Божеству, нелестно мною чтимой,
Осанна чад моих веселый сонм взывал,
Но чужд витийственна искусства,
Тебе, Виновнице для росских чад добра,
Явить простолюдин желая,
Но как, или чрез что, не зная,
Гласит Тебе свое сердечное "
"Ты удалился, - Петрополь Тя сретает,
Но свет Твоих щедрот во мне не уменьшен;
Чрез грудь мою сердец изгибы проницает
И верх моей главы сияньем озарен.
И страх преслушного языка...
Отменным восхищен присутством Божества:
Божествен сам, всех изумляя,
Низшел от высоты Синая
".
"Я в умилительном восторге лобызала
Десницы Твоея божественной черты,
Где каждая строка мне счастие вещала,
Где, яко Бог земный, во всем явилась Ты.
Я возгордилась благородно;
И льзя ль иначе быть при участи моей?
Средь счастья, радости, покою,
Еще хвалимой быть Тобою
"
"Священны Пастыри, Вожди, Судьи избранны,
Всяк возраст, пол и чин Тобою одобрен;
Всем благости Твоей потоки излиянны,
Никто от кротости Твоей не отчужден.
Тобой исполненны отрады,
Я, свет преемля Твой, блитательна, славима,
И многочадна и спокойна,
И быть главою им достойна,
"Я зрю, как древний дом оставленный, забвенный,
Преображается в священнейший чертог,
В нем слезный льется ток, чрез радость извлеченный,
И славится хвалой в Екатерине Бог.
Блаженства общого причастны,
Екатерины там вещают чудеса.
- Там вздохи - вздохи восхищений,
Мольбы - мольбы благодарений.
".
"Тот постыжден, кто рек, что царие вселенной
Не могут дружеством сердец своих питать;
Они в величестве и благости священной
Сладчайшим чувством сим удобны обладать;
Чтя добродетель сердцем, духом,
Умеют другом быть; и, что всего святей,
Лия щедроты лучезарны,
Умеют быть и благодарны.
".
"Не трон Ей высота, не скипетр честь и слава,
Лучи венца пред Ней как мрачность облаков;
Великолепие Ей скучная забава,
Всеместны похвалы - игрушки отроков:
Что, яко царств земных Владыка,
Что, яко Бог, в сердцах имеет Свой престол;
Что, святости храня законы,
Премноги смертных миллионы
"
Умолкла мать градов, но звуки раздаются,
И многошумною своею быстротой
Из веси в весь текут, из града в град лиются
Наполнить всех уста и всех сердца собой.
Градодержатель мудр и воин,
Что так достойною щедрот явил Москву.
Стоя на степени высоком,
Ее объемля бдящим оком,
О, дщери небеси, холмов парнасских лики!
Спешите чувствам в след безчисленных сердец,
Излейте чувствия в приятностях музыки:
Екатерина вам и слава и венец!
И Ею сладки ваши лиры;
Умножьте ревностны для отечества труды;
Ея крилами осеняясь,
Ея щедротами питаясь,
Благоговей земля! нам Небо благотворно,
Екатерины дух, как рай, в его очах;
Ей жало зависти враждебные покорно,
Эгид Её гремя, наносит гордым страх.
Где обитают полубоги,
Надежда росская для будущих веков;
Им нежна Флора и Помона
В объятиях обильна лона
ЭПИСТОЛА
НА ВСЕРАДОСТНЫЙ ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА
престол Её Императорского Величества
Екатерины II.
Средь гласов радости, среди несчетных ликов,
Твоим владычеством гордящихся языков,
Смиренной Музы песнь, Монархиня, внуши
Текущую к Тебе из глубины души!
Сидя в безмолвии на гордом Бельта бреге,
О божествах земли священных мыслей полн,
На сонмы скачущи взираю шумных волн:
Там грозный вал, клубясь, одет седою пеной,
Они, кипя, спешат друг друга упредить,
Стремятся горы там чрез горы прескочить:
Любимец тишины и сын желанна мира
Приятный, сладостный, как златострунна лира,
Играет Фебов луч лазорных вод в красе.
Там смелы корабли, громады окриленны,
Владычицы морей дыханьем устремленны,
На полных парусах в пристанище летят
Смиренны ладии спокойством став отважны,
Дерзают такожде в поля Нептуна влажны:
Там лебедь, распростря сребристые криле,
На гладком плавает в безмолвных вод стекле,
То поднимает вверх, то книзу опускает.
Богиня, так Твоя великая душа,
Свершить небес совет над Россами спеша,
Исполнена всегда намерений, стремлений,
Они, как волны, в ней стремят поспешный бег,
И Россов счастие - единственный их брег;
Когда б сей бег Твоим желаниям сравнился,
Нам вдруг бы Океан златых времен излился;
Во время претечет трудов великих круг:
Когда от высоты священного престола
Зефир устен Твоих и кроткого глагола
Зефир веления спасительна летит,
Спокойна Ты, познав, что все Тобой спокойны,
Единодушны все, как струны арфы стройны;
Вельможи, зрящие Твой велелепный трон,
И непосредственно приемля Твой закон,
Чрез море, горы, степь, пути для них не дальны;
Со именем Твоим и самый тяжкий труд
Забавами своей душе усердной чтут,
Рекла - уже герой, внезапу воскриленный,
Но прозорлив, премудр, в трудах не оборим,
И славою Твоей блистающ Серафим
Вознес Твоих орлов Кавказских Гор превыше,
И буйный Херсонес стал дней весенних тише;
Герой сей положил трофеи пред стопы.
Зря парусы Твой, играют Дарданеллы,
Соплещут их волнам валы прекрасной Геллы.
Рекла - и Аполлон и дев парнасских лик
Десятиструнных лир устроевают звуки
Воспеть умноженны на Севере науки:
О, Феб! в возможную несися высоту,
Достойную Тебя яви нам красоту,
Минерве нашях стран любезен, благодарен;
Чтоб грубые сердца пронзать, ты стрел не трать,
Екатерины долг все в блого преврашать;
Воззри и торжествуй: се новы Геликоны:
Рекла: не буди раб; отечества будь сын,
Герой, любитель Музу, похвальный гражданин;
По долгу своему употребляй все силы:
Мне не названия, сердца мне ваши милы;
И Матерью меня отныне называй -
Позволь, Богиня, здесь пролить мне токи слезны!
Божественны Твои слова сердцам любезны.
Но слезы радости... скажи мне, где Твой храм?:
В груди Росоиян... О; взыграй морская бездна,
Склонися высота пресветла круга звездна!
Рекла: для Россов будь везде удобен путь,
Природа, недерзай их шествие препнуть!
Щедрот моих себе примите миллионы:
Чтоб вас для счастия Россиян пременить,
Екатерина что восхощет пощадить?
Рекла: престань война, потоки лить кровавы,
Сверкающи мечи, перуны, тучи стрел,
Остатки слезные полусожженных тел
Приятны могут ли быть Матернему взгляду,
Привыкшему являть средь бурных дней отраду?
Простерши с кротостью владычественну длань.
Се тако тучам двум угрюмым и надменным,
Перунов тысящью чреватым, отягченным,
Готовым извергать и молнию и гром
Спустясь от высоты кристального эфира,
На радужных лучах любезный ангел мира,
Связуя бурные и пламенны криле,
Лиет отрады свет трепещущей земле.
Трофеи кто Тебе достойны их воздвигнет?
Кто изочтет число несчастных и сирот,
Благословляющих лучи Твоих щедрот?
Глагол Твой радостен, любезен, сладок, нежен,
Ты некогда в сей день, в сей светлый день рекла,
Чтоб Россам счастлива планета востекла;
Рекали - и свет Твоих очей блеснул пред нами,
Мы облеченну зрим Тебя небес лучами:
Сотрясся радостьми незыблемый престол.
Сей день пребудет свят, благословен вовеки;
Да повторят сей нас моря, земля и реки!
Неизреченный день!... О, Муза! умолчи,
ПЕСНЬ
НА ВОЗВРАЩЕНИЕ Её Императорского Величества
Екатерины II из полуденных стран России.
Солнце быстрое каталось
С Полдня в северны края,
Всей природе жизнь дая;
Но тогда ж, в замен для Юга,
Вдруг от северного круга
Вновь потекла.
К блеску большему державы
И величества и славы,
И других с влекла.
Все исполнилось отрады,
Все играло естество;
Зрели села, зрели грады
Ощутили в сердце радость,
Ощутили нежну младость
И долины и леса;
Сей соплескали,
В путь прехвальный провождали
Благотворны небеса:
Древный град, где Первозванным
Вновь явился увенчанным,
Вновь явился озарен.
Днепр, средь прочих рек счастливый,
Днепр, струями горделивый,
Восхищался в изумленье,
Что Планеты сей теченье
Юный град, возвеселися
В основании своем,
С славным Именем сравнися
И блистай младым лучём!
Лавром с пальмами венчайся
И Планете подражай:
Имя, Небом освященно;
Ты неложно сохраняй.
Красота Лимана горда,
Ты, Херсон, возвысь Главу;
Чти священную Неву!
Для противных страха полны
Низпускай на черны волны
Воскриленны корабли:
Над морями коль державен
Будет впредь, тому внемли.
Буйных замыслов, раздора,
Неустройства колыбель,
Браней искра меж земель?
Днесь под сению Эгида
Процветающа Таврида,
Возгордись своей судьбой;
Не тягча Перуном длани,
Покорил тебя Герой.
Покорил - и успокоил
Бурны вихри мятежей,
Духом мудрости своей;
И от северного света
Зреть труды его Планета
И, восхитившись тобою,
Неусыпному Герою.
Мзду достойну воздала.
Дон, гордящийся Азовым,
Осиянный блеском новым,
Течь хотел Планет в след;
И повсюду стронны Лиры
Предтекли в счастливый путь;
Благодарность провождала,
Благодарность наполняла
Марса пламенного други
Честь приемлют за труды,
К храму Фемисы заслуги
Благодарны зрят плоды:
Планета озаряет,
Возраждает, обновляет
В светлом шествии Своем.
Дни проводят безмятежны,
Озарясь Её лучем.
Вера кроткая с Надеждой
И венец доброт,
Служат светлой Ей одеждой
Вместо суетных красот.
Сердце, мысли сей
Ими к счастию согреты,
К счастью северной страны.
Коль дары сии безценны!
Не чрез них ли и священны
Солнце к полдню обратилось -
И Планета вспять течет;
Луч щедрот Она лиет.
Зрим веселия потоки;
Отверзаются высоки
Перед Ней Москвы врата,
Им сопутствует награда,
Им предъидет красота.
День великий и преславный
В твердь зарею возведен,
Планеты сей держанный
Кротким утром возвещен;
Слышны радостные звуки,
Все российски племена;
День стократ благословляли,
Чрез который им настали
Толь счастливы времена.
День пощады возсиял.--
Разрешаются оковы
И свободен узник стал....
Но Петрополь, воскрилися
Се Она уже грядет,
Се грядет твоя Планета
Чрез пути прекрасна лета
В блого Россам все устроя,
Возвратилася Она.
Зреть тебя среди покоя
Возвратилася Она.
Всех усердьем восхищенна,
Возвратилася Она.
Большим блеском лучезарна,
Больше Россам благодарна,
ТРИ ГРАЦИИ.
ЭКЛОГА.
На день рождения Её Высочества Великия
Княжны Александры Павловны.
АГЛЕЯ.
Всевожделенный Кипр, роскошную Цитеру,
Где жертвами любви чтят милую Венеру,
Оставя, мы пришли на сей прелестный брег,
Здесь радости для нас являются стократны,
Оливы с лаврами и мирты ароматны;
Я рада все красы забвению предать,
И только лишь хочу в сем месте обитать.
Дражайшая сестра! с тобою я согласна:
Здесь утрення заря кротка, нежна, прекрасна;
Торжеств веселых плеск восходт к облакам
И разливаетоя по брегу и волнам:
Как сребряны струи во след струям катятся.
Не столько зрел чудес и Римлянин и Грек,
Сколь много произвел Екатеринин век.
ЕВФРОСИНА.
Достойный сын Москвы, Царицы над градами;
Но радость большую мне то во грудь лиет,
Что вь нем родилася сестра нам в свет,
Сестра.... почтим ее и сердцем и языком,
Аглея! ты начни.... ах, сколь прекрасен день!
Начни! се облако ведет нам кротку тень.
АГЛЕЯ.
Вы многозвездну твердь, о, небеса! склоните,
Поздравьте Грацию младую в пёленах:
Усмешка царствует уже в её устах;
Пусть воздух не звучит в сраженьи вихрей яром
И не колеблет гром вселенную ударом,
Блаженства нашего отнюдь не возмутит!
Вы кротки.... и моей усердной песне вняли
И светоносные лучи нам излияли.
Предшественница.дня, прелестная заря,
И от восточных стран смотря с весельем низу
Над юною Кйяжной простерла светлу ризу;
Венчанну розами главу свою склоня,
И Павла дщерь лучем целебным осеня,
И в очи и в уста она ее целует;
Животворительный бальзам своей росы,
Что обновляет тварь во утренни часы,
Ей источает в грудь, да здравие безценно
Избранный царь планет, разгнавши мрачность туч,
От златовидных стрел стремит каленый луч;
Но усыпленную живительным покоем,
Дабы не оскорбить Княжну полдневным зноем,
Носящее в себе источники отрад,
Уклоншись с пламенной эфирной колесницы,
Наводит манием всесильные десницы:
Посем, спустясь на одр, составленный из волн,
И се девическим сияющая взором,
Исходит Цинеия прелестных Нимф с собором;
С веселием Княжне соплещет в высоте
И чтит ее себе сестрой по красоте.
Которого душа равняется с зефиром,
Держащий праведны со кротостью весы
И числящий свои щедротами часы,
Которого рука сердцам законы пишет,
Богиня! радостям отверзи сердца дверь:
От сына зриши Ты сынов н нежну дщерь!
О, Павел! Небо нам во всем благоприятно,
Лобзай Марию Ты и чад лобзай стократно:
И враг не потрясет Петров священный дом.
Так Вышний утвердил судеб Своих в совете,
Екатерине так Он рек в Своем обете.
Взыграй, восторжествуй в России всяка плоть:
ТАЛИЯ.
Державный царь морей во глубине проснися,
И скипетром своим ты спящих вод коснися,
Да чувством радости оне соплещут нам,
Да грома пламенна, веселых плесков полны,
Стремят шумящия и сребровидны волны.
Ты внял моим словам!... Нева, вспрянув от сна,
Высоки облекла веселбем рамена:
Одну струю с другой струей соединяет.
Фавоний излетел из уст младой Княжны,
Сияющей лучем прелестные весны.
Но златовласый Феб, утехой сей любуясь,
Животворительны с превыспренних зыбей
Лиет в Неву огни от радостных очей:
Огни сии, в водах различно преломляясь.
От влаги бисерной со блеском отражаясь,
И поздравляют тем дщерь Павла в пеленах.
Уже Нева, стремясь отличной быстротою,
И ток свой сочетав со финской глубиною,
Лиется в Бельт, неся всевожделенну весть,
На высоте валов, средь пенистые влаги,
Отважных кораблей миролюбивы флаги,
Россию чтущие и с ней хранящи мир,
Колеблет с нежностью услужливый зефир;
Играет и шумит, и шуму вод соплещет,
Противных парусы рвет яростный Борей,
Стараясь их лишить владычества морей,
И се к почтению Княжны порфирородной,
Три краты помавав трезубцем золотым
И запретя войну иметь волнам седым,
Как будто в сретенье небесных звезд царице,
Несется по воде в жемчужной колеснице.
Прекрасный лик спешит любезных Нереид.
И кони гордые, тряся волнистой гривой,
Младой Княжне дают повсюду знак счастливой.
Дельфина на хребте седящий полубог,
Под тяжестию их не стонут влажны своды
И тихо зыблются колеблемые воды.
Так лебедь в озере со легкостью плывет,
Так ласковый Зефир, ему стремяся в след,
Сжимает скромностью, обратно распускает,
И наконец, во мзду полета своего,
Стремится опочить под крыльями его.
ЕВФРОСИНА.
Богатые свои, земля, отверзи недра
И дщери Павловой священный дар неси,
Все медом и млеком обильно ороси!
Ты разверзаешься, лучем согрета новым,
Смеющися луга, усердья нежна в знак,
Средь лета, как весной, оделись в мягкий злак.
Девицы, красотой и юностью цветущи,
И к новой Грации в груди любовь несущи
С веселой пляскою поют усердный стих,
И Нимфы из лесов с улыбкой к ним взирая,
И сим приветливым подружкам подражая,
Кудрявый топчут дерн играющей ногой,
Жасмин с нарцисами и с розами лилея,
В объятиях своих Фавония лелея,
По воздуху лиют целебный свой бальзам,
Чтоб обонянию и влюбчивым очам
Чтоб старость оживить и обновить ей младость,
Стараясь каждый цвет приять прекрасней вид,
Завидуя другим, Зефиру говорит:
Зефир! неси меня ты в недра пышна града,
Неси, направь свои криле любезны в путь
И положи меня младой Княжне на грудь:
Я лучше от Её разцвесть могу дыханий,
Умножу красоты от девственных лобзаний.
С утеса на утес ног легкостью своих
Прескакивают все встречаемы преграды,
Исполнясь общия природе всей отрады.
Источники, с холмов кремнистых в дол стремясь'
Сочетаваются в приятностях долины,
С любовью радостной приемлют путь единый;
Или, катясь они один с другим вблизи
И раздеияяся в различные стези,
Виются и цветы душисты орошают;
Любовным чувствием питаемы, журчат,
И слух чрез те Княжны младые веселят.
Но горды дрква, главой небес касаясь,
Да здравствует, гласят, Екатерины сын,
Лобзая дщерь свою, цветущу будто крин.
АГЛЕЯ.
Кто сей превознесен на каменной твердыне,
Претящ до облаков крутым волнам скакать;
И вихрям бурным понт дыханьем колебать?
То Петр. Его умом Россия обновленна,
И громких дел Его исполнена вселенна.
Соплещет радостно с превыспренних высот.
И медь, что вид его на бреге представляет,
Чувствительной себя к веселию являет;
И гордый конь его, подъемля легкость ног,
Порфирородную летел лобзать девицу,
Поздравить Россам вновь востекшую денницу.
Но се крылатых царь, стремительный орел
От облачных кругов над волны излетел,
Он взоры к нам стремит и быстры и веселы.
Кому, пернатых вождь! молниеносный гром?
Чей хочешь лаврами еще венчати дом!
"Петров, Петров. Сего он паче всех достоин:
"Раждаются в нем в свет Царьмудрый,храбрый воин.
"Он славен й вевчан; но ПлвлАюна дщарь. ,.* .
"Ко славе новой днесь ему отверзла дверь.
"Но громы положу к стопам Екатерины.
"Да оными падут, как прежде, исполины.
"Еще я для того направил к вам полет.
"Чтоб видеть Грацию рожденну ныне в свет,
"Чтоб зрением младых супругов насладиться,
"Да юность тем моя возможет обновиться.
"Притом Князей младых хощу я видеть взор,
"По сем с хвалами их взнесусь превыше гор."
ТАЛИЯ.
Пернатых царь!... но кто прелестна толь собою,
Пленяющая нас пречудной белизною?
На вые у нея и злато и лазурь,
Сколь кротко по зыбям воздушным к нам несется,
Плывет, и сребрян луч от крыл её лиется!
Не эту ли зовут толубкою у нас?
Ее.... являет, то полет и вид, и глас:
Предвозвещая дни спокойны и счастливы.
Прелестная, окажи: кому сей дар несешь?
Кому из ветвей сих, кому венец сплетешь?
Княжне? "сомненья нет: веленьем Афродиты,
"Оставя острова любовью знамениты,
"Я в град Петров стремлюсь на радостных крилах,
"Любовь, спокойство, мир несу Княжне в устах,
"Да вечно зрят сии дары всещедра Бога,
"Монархи росские и вне и внутрь чертога,
"Да громы пламенны почиют от трудов,
"Да насладятся все спокойствия плодов."
О, превозвестница дней кротких, безмятежных!
Лети к Княжне, умножь стремление крил нежных
И посое в Пафос ты уже не отлетай,
ЕВФРОСИНА.
К блаженству общему Российского народа,
Предзнаки явные открыла вся природа:
Со тверди прочь бежит неукротимый лев,
От стран гремящия науками Европы
Уходит зной в края , где черны Ефиопы.
Девицы кроткия в знак солнце востекло,
Умеря жар, себя в прохладу облекло,
Лиет отрады нам, лиет из уст Зефирных:
Срёдь лика светлых звезд стоит на высоте
И дщери Павловой соплещет красоте.
Но кто сии грядут столь милы и прелестны,
Одна, сияюща веселия лучем,
Гордящася тлавой, украшенной венцем,
Что Нимфами сплетен из класов тучных, зрелых,
Сопровождается хвалой жнецов веселых;
В руках имеет серп и желтые снопы;
Другая, кистию венчавшись винограда,
Как мать спокойствия и всех трудов награда,
По жатве радостной и лета при конце,
Обремененная различными плодами,
К нам бодра шествует обилия стезями.
Оне, к младой Княжне в груди питая жар,
Ей все сие несут, несут в усердный дар.
Лобзайте вы сто крат уста Екатерины,
Обрадуйте собой Родителей своих
И будьте, как они, творцами дней златых.
Подружки милые! с румяна горизонта
Уже сокрылся Феб во глубь червленна понта!
Уже кристальный свод, превысший лунных мест,
Как чистым бисером, усыпан блеском звезд,
И взор к младой Княжне со кротостью низводят
И движут легкостью своих над нею крил,
Дабы сладчайший сов ей чувства усыпил.
И тако пение усердное скончаем,
ТАЛИЯ.
Разсыпал алый мак Морфей на всяку тварь:
Спокойно все, морей безмолвен сильный царь.
Подобны гладкому стеклу смиренны воды;
Лишь мелкие ручьи в кустарнике журчат,
Да шумом сим Княжну младую веселят,
Лишь беглые огни на воздухе играют
И кротки молини собой изображают.
И дщери Павловой из них венок сплетем.
ЕВФРОСИНА.
Высокия древа природы гласу внемлют,
Морфея властию колеблясь, томно дремлют.
Играет, резвится в объятиях цветов,
Сладчайший аромат из оных извлекает,
И быстротою крил в Петрополь прелетает,
Дабы младой Княжне во грудь его излить,
Но юной Грации Меонид чистых лики
Качают колыбель с приятностью музыки.
Их усыпительный и глас и лирный тон
На юную Княжну наводят сладкий сон.
Сего желаем мы и с нами вся Россия.
ПИСЬМО К ТВОРЦУ ОДЫ,
СОЧИНЕННОЙ В ПОХВАЛУ ФЕЛИЦЫ, ЦАРЕВНЕ
КИРГИЗКАЙСАЦКОЙ.
Недавно принесла с Парнасских Гор венок,
Желаю твоего я дружества, союза.
Москва жилище мне, ты невский пьешь поток;
Но самые пути далеки,
Усердья моего к тебе не воспятят,
Оно в Петрополь пренесется
И в грудь твою и в слух влиется:
Не трудно Музам все, что Музы восхотят.
И не седлав притом парнасска бегунца,
Воспел ты сладостно деяния Фелицы
И животворные лучи её венца ?
Ты, видно, Пинда на вершине
Дорожки все насквозь и улицы прошел,
И чтоб Царевну столь прославить,
Утешить, весеиить, забавить,
Путь непротоптанный и новый ты обрел.
Ни пень,ни камень ног твоих не повредил,
Тебе являлось все, как-будто поле злачно,
Нигде кафтаном ты за терн не зацепил.
Царевне похвалы вещая,
Ты на гудке гудил и равно важно пел;
Презрев завистных совесть злую,
Пустился ты на-удалую;
Парнасс, отвагу зря, венец тебе соплел.
Власы по раменам пущенны со главы,
Белорумяну грудь с ланитами лелея
Прелестных лики Нимф возникли из Невы;
Поверх зыбей колеблясь нежно,
Хваля твоих стихов прекрасну новизну;
И, в знак своей усердной дани,
С восторгом восплескавши в длани,
Пускаются опять в кристальну глубину.
Фелицы похвала, к восторгу всех сердец;
Всех чтущцх честь тебе воздать она подвигла;
Все знающие вкус сплели тебе венец.
Читали все ее стократно,
Коль кто еще при них начнет ее читать,
Не могут усладить столь духа,
Насытить так же тленна слуха,
Чтоб вновь забавным в ней игрушкам не внимать:
Стоящий на горе над током чистых вод,
Хотя и будет нам совсем уже известен,
Хотя известен в нем по вкусу каждый плод,
Хотя дорожки все знакомы,
Еще охотно мы гулять в него спешим:
Повсюду взоры обращаем,
Увидеть новости желаем,
Хоть взором много раз все видели своим.
И полно, кажется, за облаки летать;
Чтоб, равновесия не соблюдя законов,
Летя с высот, и рук и ног не изломать:
Хоть сколь ни будем мы стараться,
Фелицины дела явятся выше нас.
Ей простота приятна в слоге,
Так лучше нам, по сей дороге
Идя со скромностью, к ней возносить свой глас.
По звучной арфе я перстами пребегал,
Киргизкайсацкую Царевну прославляя,
Хвалы холодные лишь только получал;
Стихи мои там каждый славил,
Теперь в забвении лежать имеют честь.
Признаться, видно, что из моды
Уж вывелись парящи оды.
Ты простотой умел себя средь нас вознесть!..
Ты лакомство его умел представить нам;
Как приглашает он чернь жадную к обеду,
К забавам, к роскоши, разлитой по столам;..,
Или, любя красы природы,
Как некогда воспел ты Гребеневский Ключ.
Сей ключ, текущий по долине,
Еще любезен мне доныне:
Я жажду утолял... отрад блистал мне лучь.
Предстательница Муз, трудов их судия,
Гремящей внемлюща сладчайщей их музыке.
Тебе достоит честь и похвала сия,
Что, ревностию ты пылая
Стараешься вознесть природный наш язык,
Он важен, сладок и обилен,
Гремящ, высок, текущ и силен
И в совершении его твой труд велик.
Любители наук со ревностью в сердцах;
И в собеседнике успехи нам явил:
Мы зрим российский слог прекрасен в их трудах.
Скажу, скажу не обинуясь:
Свое спокойствие на жертву Муз несешь,
Отечества драгого слава -
Твоя утеха и забава:
В завидном для мужей ты подвиге течешь.
Фелицы похвалой и славой мудрых дел
Начаток сих трудов явился украшенным,
И в радость и в восторг читателей привел.
Благословенно то начало,
И увенчается успехами конец.
Тому, кто так Фелицу славит
И новый вкус стихам возставит,
И честь и похвала от искренних сердец.
ОДА
УЧЕНОСТИ ПРИ ИМПЕРАТОРСКОМ МОСКОВСКОМ
УНИВЕРСИТЕТЕ.
Возстань, Полимния, венчай себя цветами
И в лике сестр явись в отличной красоте;
Блаженство ново зри Парнасса в высоте!
Он ревности сердечной внемдет
И новый подвиг предприемдет:
Ты, соучаствуя, возрадуйся, взыграй,
Лучем живеишим озарися
И пламенем его свой пламень умножай!
Что мыслят о тебе, венчанная Россия,
И где твоих торжеств и славы где предел?
Там бурный гром твоих ведичий прелетел.
Коль мужеству Россиян верить
И мудрость трона их измерить,
Так Россов счастие незыблемо вовек.
Его сестра порфирой блещет,
Блаженны Россы, вы! судеб вещатель рек.
Коль дивны зрелища! коль грозны и опасны!
Се Юг и дальний Норд, облекшись в крепость сил.
Где сам вражды отец неистово почил,
Наполнясь яростьми Перуна,
Землей и на зыбях Нептуна;
Несутся, чтоб собой Россию отягчить,
И древней злобою жегомы,
Несутся, чтоб и грудьи ребра ей стеенить."
Россия, исполин величественный видом,
Многоочит и бодр, безтрепетен, возстал:
Перуны он Её во длани восприял;
Он взор, блистал, где луч приязни,
Приосеняет мраком казни;
Да, зря сей гневный мрак, трепещет сопостат;
От блага враг скрывает вежды!
Возвысся, исполин, пусть громы их разят.
Гремит во облаках, несомых богом брани,
На крыльях ужаса летает смерть пред ним;
Сраженных всюду жертв курится серный дым.
Он духом уст Екатерины
На суше и в волнах пучины
Сразил врагов, и вновь стремится поражать.
Их кровью зрелись обагренны
И стыд свой в бездну вод спешили укрывать.
Се тако вне своих пределов страшны Россы!
Но внутрь воздвигнуты Минерве алтари;
Но здесь, здесь фимиам наукам воскури!
Под сенью Лавра и Оливы,
Препровождая дни счастливы,
Спешит и сей Парнасс Наук умножить честь.
Трофеи ставить им обычно;
Наш долг со Музами беседу мирну весть.
О вы, сограждане! что духом благородным
Влечетесь в храме сем соделать почесть нам,
Совосплещите здесь усердных Муз сердцам!
Вам блого отечества священно",
Вам Россов имя драгоценно:
Сие, сие и нас собой животворит.
И плеск сердечных восхищений
Еще быстрее нас к полету воскрилит!
Умножить блеск Наук, открыть права природы,
Познать стези сердец, изгибы их узреть;
Как ведать, и чрез то ко счастью путь иметь;
Принять Уранию в подруги
И с ней летать во звездны круги;
Что воздух, что земля, что моря глубина,
Чтоб зреть везде всемочну руку -
Се здесь торжественна собрания вина!
И что к сему влечет? кто Гений-предводитель?
Любовь к отечеству и мудрости любовь.
Она, она Парнасс воспламеняет вновь.
Хотеть соображаться воле
Седящей Россов на престоле
И сей Владычице по силам подражать,
К спокойству отчества неложны -
Не есть ли верности сыновния печать?
Но кто Сия лучем божественным блистает?
Неизреченный вид, небесна красота,
Единый взор Её исполнил все места;
Сотканна риза из денницы,
Светлее солнц Её зеницы;
Суд, милость и закон, и правда во устах;
ѵстрашны бездны
И перстом движет круги звездны;
Вздох несекомого Ей слышен в ушесах.
Премудрость имя Ей, Иегове совечна,
Непостижимая превыспренним умам;
И скипетры земным даруемы царям.
Число стихий началородных,
Во бесконечность многоплодных,
Благоговея, ждет велений уст Её.
На лавроносном Россов троне
Воспитанницу зрим Богини мы сея.
Неизреченная! лучей Твоих огнями
В нас мысли озари, проникни бренну грудь;
И в правоте души течем в начатый путь.
Избрать сей путь, сей путь желавныи,
Тобою мысли нам влиянны; ,
Ты блага всякого начало и конец.
К тебе мольбою воскрилятьея -
Есть Твой же луч и дар для искренних сердец.
Да кротка Дщерь Твоя, красяща горни своды,
С кристальных облаков летит наш видеть труд!
Ея превыспренни согласием зовут:
Желаньем сердце наше тает,
И розами своих приосеняет крил!
Ея чело, где вечна младость,
И взгляд раждающ нежну радость,
Любезны очесам безсмертных горних сил.
Избранны быть сего сословия главой,
Вы ревностью своей и тщанием обычным
Содействуйте, да наш и подвиг и покой,
Явится отчеству любезен,
Да благородная цветущих юнопиь кровь,
Презрев приманчивы забавы,
Для собственной и общей славы,
Отличну ощутит к премудрости любовь.
ОДА
ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА МИХАИЛА
МАТВЕЕВИЧА ХЕРАСКОВА.
Позволь,Херасков,мне в сей день, тобою чтимый,
Оставя дол, лететь Парнасса в высоту;
Дай лиру мне свою и мыслей быстроту;
Похвал твоих в пространно поле
Стремлюсь отважно и по воле;
Но что, могу ль его с успехом прелететь?
Различны, многи, но согласны,
Счисляя, должен я вождемътебя иметь.
Что новым наш Парнасс в сей день лучем блистает,
Что плески радостны стремит до облаков,
И слышны песни Муз на высоте холмов:
То знак, что ревности устами,
Неухищренными сердцами
День первый дней твоих, день первый жизни чтим;
И мне он дней весенних краше;
Я оным путь начну, стремясь к хвалам твоим.
Какой мне лестный вид предстал пред умны взоры,
Се кроткого я зрю младенца в пеленах!
Несется радостным Пиериуд на руках:
Из миртов колыбель сплетая,
Лилеи, розы подстилая,
Качают все его, да спит в сладчайшем сне.
Претят свирепости Борея,
Да не коснется он Питомцу их отвне.
По сне приятном ждут его утехи новы
И спорят Музы в том, которой с ним играть;
Простерты всех уста, дабы его лобзать;
Всех взоры взор его сретают,
Объемлют все и.все лобзают
И каждая свой дух лиет ему во грудь;
То нежности любви Зефирны
Стремятся по чреде в гортань ему вдохнуть.
Но вдруг Каллиопа, трубу прияв гремящу,
Рекла: се должный дар и се достойна честь!
Он с тем рожден, чтоб звук геройск дел вознесть;
И перст возвед в страны российски,
И к Волге, где края асийски,
Рекла: сия река, сей пышный град Казань
И в вечность славою прострется
Россиян храбрая победоносна длань.
Се тако, Меценат! на лоне Муз прекрасном
Воспитан ты для нас кастальских дев млеком;
И полдень лет твоих обогащен плодом;
Поя героев наших славу,
И росска божества державу,
Тем сей текущий век и сам себя вознес;
Тобой имеем мы в России
И незавиден нам Эней и Ахилиес.
Ты ныне опочил спокойствия на лоне,
Окончив с славою прехвальные труды,
Вкушая сладостны предтёкших лет плоды;
Парнасс тебе московский внемлет,
От уст твоих закон приемлет;
Спасительны твои глаголы свято чтит;
Тобой цветы ума в нем зреют;
Но то? уже ли ты сим тодько знаменит?
Как сонмы разных вод раждаяся помаху,
Потом, соединясь в пространство быстрых рек,
Отколе первый ток их существа истек;
Подобна ты, о, Муз отрада!
Трудов и подвигов награда:
Намеренья свои и мысли и дела
И то полезным почитаешь,
В чем польза общества и в чем его хвала.
Там гордый мнить, что он, родясь от знатной крови,
Возможет без забот великим в свете быть,
Мечтает, что ему весь должен свет служить.
Злобясь в достоинство наследно,
Нося и дух и сердце медно
И благодетельна лишен всегда огня,
И быть любим насильно тщится;
Но он из твердого влечет огонь кремня.
В твоей душе огонь щедротный обитает,
Кротчайшей теплотой твою питая грудь;
В сердца других людей чрез благотворный путь;
Он, их животворя и грея,
И чувствиями их владея,
Склоняет их к тебе, родив усердий плод.
Влечет на воздух неприметно
Частицы равные с лугов, полей и вод.
Иной, не ведая похвал цены прямые,
Лукавых уст сетьми отвсюду окружен,
Бывает лестию до облак вознесен,
И мнит, что он велик и славен,
Полубогам на свете равен,
От подлых уст купив за злато похвалы;
Почтенна суетно от мира,
Достойна по себе презренья и хулы.
Твои дела собой похвальны, знамениты,
И тем еще тебе приносят вящшу честь,
И хвалит их одно усердие, не лесть.
Мы зрим в тебе доброты многи,
Но не включаем в полубоги:
Ты человек, и сим ты именем гордись;
Коль с добродетелью спряженно;
Доволен буди им, собой его возвысь.
Другие, праздности повергнувшись на ложе,
Забав и роскоши в цветах спешат уснуть,
От сладкой глупости не мыслят воспрянуть,
И после, вкус утех теряя,
Своею жизнию скучая,
Желают сократить теченье кратких дней.
Железной колесницы бремя
Велит им влечь одним без помощи своей.
Но ты часы во дни , дни в лета превращаешь,
И быстрые связав ты времени криле,
И долее живет, чем Нестор, на земле;
И только лишь о том жалеешь,
Что кратку в свете жизнь имеешь,
Чтоб отечеству явить возможных плод услуг.
Часы и дни делами числит,
Тот сын отечества и смертных рода друг.
И кто твои друзья? Я их не именую.
Довольно мне сказать: подобные тебе,
Их счастлива судьба равна твоей судьбе.
Льстецы, клеветники и лживы,
Коварны, праздны и кичливы
От прага твоего бежат, гонимы прочь.
Ответствую: сия едина,--
Не могут вместе быть и день и мрачна ночь.
Склони главу твою спокойства на колени,
Почий под лаврами по ревностных трудах,
Почил! однак Парнасс всегда в твоих очах.
Уже на мраморе нетленном,
Самой Минервой освященном,
Во храме вечности твой зрак изображен,
Парнасским лавром увенчанных,
Блистает, славою безсмертной осенен.
Твой тихих дней корабль мирских волнений в море,
На полных парусах в пристанище летит;
Влиадычеством своим покоит и мирит.
Могу ли в след тебе стремиться
И скорости твоей сравниться?
Ах, нет! моя мала и бренна ладия,
Хвалой и честию гремяща,
Дивиться должен я - и в том судьба моя.
ОДА
ГЛАВНОКОМАНДОВАВШЕМУ В МОСКВЕ,
ГРАФУ ЗАХАРУ ГРИГОРЬЕВИЧУ ЧЕРНЫШЕВУ
Москва! не можешь ты быть долго безутешна
И томно воздыхать под мраком бурных туч:
Монархини рука тебе в покров поспешна,
Возвысь главу и зри - отрад блистает луч:
В награду твоего урона,
Спасительный глагол и радостный истек:
Сам Бог, сам правящий судьбами,
Ея премудрыми устами
Нарек! сей вождь к тебе свой кроткий взор возводит,
Готовит радостны и безмятежны дни,
Сопутсвуетт ему щедрота, суд предходит,
Почиешь Истины и Милости в тени:
И все тебе соседни грады
Их сладостны струи; как прежде, испиют;
Среди спокойствия весела
Безбедно ликовствуя села,
Не льщу дражайший Граф! Москве такой судьбы,
Но правдой движася, вещает мой язык;
Так будут счастливы сограждане тобою,
Споручником тому твоих таланотов лик.
На росском Седшею престоле
К сему великому ты званию избран;
Она в избраньи прозорлива
И Ею Россов жизнь счастлива;
ан.
Герой безтрепетный, подвижник знаменитый,
На Марсовых, полях трофеи ты воздвиг;
Твой меч, оливами и лаврами обвитый,
Явил нам, до каких ты почестей достиг!
Любезну тишину сретаю,
И сладкий мир лобзать с тобою поспешу;
Среди спокойства; безмятежна,
В объятиях Зефира нежна
Ты ведаешь, о, Граф! и мыслишь повсечасно,
Что к пользе общества влиян в нас жизни дар;
С добротой истинной что сходно и согласно,
К тому души твоей стремится бодрый жар.
Сей малые души забавой
Влеком, творит добро, тот не велик еще:
Но кто ж великим наречется?
Кто титлом сим от нас почтется?
Се той, что, за добро не ждя мздовоздаяний;
Возлюбит отечество, любить как должен сын,
Тогда, тогда уже он будет муж желаний,
Для света целого любезный гражданин.
Для них приятною отрадой
К полезному для них мы должны привлекать;
Но, мужества ходяй стезею,
Великой украшен душею,
Вот солнце радостны стремит лучи с эфира
И гонит ночи мглу, раждая светлый день;
Различны вещества подоблачного мира
Неволей на земли свою являют тень:
И чести в высоте стоящий,
Коль мещет луч доброт и благотворный свет,
Когда от всех хвала и слава,
Где льсти не кроется отрава,
О, честь высоких душ, пример веков грядущих,
Отрада сладостна для страждущих сердец!
От всех тебе, от всех, подобный дух имущих
И честность любящих, сплетается венец.
И сильных в хитрости, коварных,
От взора твоего, спеша, стремится прочь;
Где правда стрелы быстры мещет,;
Там злобна грудь, стеня, трепещет;
Сколь любишь истину, науки, добродетель,
Сколь к пользе отчества в тебе пылает дух.
Неложный сих доброт блистающих свидетель,
Всяк знающийтебя, всяк верный правды друг;
Твои деянья прославляет,
Тобою правимый град счастлив Могилев.
Чрез время краткое тобою,
К блаженству, радостям, покою
Питомцев чистых Муз под свой покров приемля
И правя кротостью к полету их крыле,
Полезным их трудам благоволеньем внемля,
Потщился истребить ты грубость в сей земле.
И мрачные носились тучи,
Там розы днесь цветут, там чистый блещеть свет,
Покрыты нежным злаком горы,
Везде Пиерид стройны хоры;
Ты животворною щедроты теплотою
Премногим токи слез вдовицам осушил,
Стенящим в сиротстве, стесняемым судьбою
Объятия отца се кротостью явил;
И благодарна чувства сладость
Еще потоки слез из их очей влекла;
Среди приятных восхищений
Мольба, мольба благодарений
Но се пространнее тебе открылось поле,
Где можешь семена благия разсевать.
Воззри! есть жаждущи еще в сем красном доле,
Ты можешь росу им прохладну источать.
Трофеи на сердцах постави.
И не разрушат их грядущи времена.
Москва на образ твой взирает
И кротость в оном созерцает -
Тебе то сродно и возможно,
Нас уверяет в том неложно
Твоей геройския величество души.
Но, Муза, умолчи!... Уже он с сей степени
Простерлись равно нам спокойства лестна тени.
Воззрите, граждане! нам Вождь во всем пример:
В очах сияет прозорливость,
Из уст исходит справедливость,
Безчеловечные! страшитесь,
Безсильных утеснять брегитесь:
Гонимые от вас к нему возопиют.
Умножьте, Музы, вы, умножьте стройны звуки,
Лавровые венцы примите в нежны руки -
Да увенчается желаний муж от вас.
Герой! ты почестей достоин,
Ты в поле вождь и равно воин,
Твоим я взором ободренный,
Тобой к полету воскриленный,
С Горацием коснусь заоблачных холмов.
Да бури в ярости жестокой не дерзают
И вихри шумные от нас да поспешаиот
Во узы каменны, во внутрь кавказских недр.
Да в ветвиях высока древа
Птенцы, гонимые от зева,
Да путники при дневном зное,
В прохладе сладкой и покое
Под сению его возмогут опочить.
ПАЛЛИДОР.
ИВАНА ИВАНОВИЧА ШУВАЛОВА.
Ноября 12 дня, 1781 года.
Муза Эвтерпе и Нимфа Дориса.
Оставя гордый холм пресветла Геликона,
Где гром геройских труб и сладость лирна тона,
Эвтерпе нежная спустилась в злачный дол,
Со Нимфой милою увидеться желая,
Кристалловидных вод гуляя по брегам,
Дорису милую манила ко струям.
Разнесся глас её в потоках Иппокрены
И плеском повторен ликующих Наяд,
Плясали древеса и рощицы зелены,
Сей глас на крылиях Зефира безмятежна
Играя, прелетел на оный мягкий луг,
Где разные цветы рвала Дориса нежна,
Пренесся и влетел красавице во слух.
И может ли себя лишить драгих забав?
Издавна Музы все со Нимфами в союзе:
Их сходны голоса, сердца и вид и нрав.
Пришла, увиделась и дружески лобзанья
Восчувствовали вдруг едины пожеланья,--
Какия? к пению устроить голос свой.
Эвтерпе говорит подружке, улыбаясь:
Тебе со мною быть здесь нужно целый день,
Пойдем, нас мягкий Пальм зовет к себе под тень.
Любезный Каллидор, предстатель знаменитый,
Виною пения днесь будешь ты для нас!
Днесь чтится Ангел твой, тебе соименитый,
Дориса ей в ответ: хвалы его исчислить,
Деянья описать в нас сил довольных нет,
И можем лишь о них благоговейно мыслить.
Но пусть начни, тебе иду охотно в след.
Возвысся глас на Пинд священных Муз к собору,
Вещая похвалы нелестны Каллидору.
Престолу предстоя Богини росских стран,
Простершей сильну власть на гордый Океан,
И кротость мирную, любезные доброты
Ходатайствует всем, кого судьба теснит,
Кто зависти стрелой низвергнувшись лежит,
От смертных гонит прочь несчастия суровы,
Где луч его очей, там бедствий тает лед,
Печали мгла бежит, его где блещет свет:
Зря бедность плачущу, он слезы проливает;
Но только ли ее слезами утешает,
Ах, нет! но, благостью влеком души своей,
Стремится изобресть и способы и средства
Удобны прекратить отчаянье и бедства.
Исполнены щедрот и сердце в нем и грудь,
Что был Персею щит, Минервой дарованный,
То нам Предстатель сей, заслугами венчанный.
О, вы! что мглой свирепств разсудок омрача,
И человечеству дверь к сердцу заключа,
Сей сон считаете всего для вас дороже -
Почто вы ропщете, когда прискорбий глас
И стон несчастливых в сем сне смущает вас?
На язвы лютые судьбою пораженных,
Благоутробия излейте вы бальзам,
То будет в вашу честь куриться фимиам;
Вам на стези утех и сладкия забавы,
Не терн произрастет, но благовонны травы;
Но гласы радостны прострутся вам во слух.
Тогда познаете, коль сладко и любезно
От смертных отвращать несчастий бремя слезно;
Восчувствуете вы, коль лестна и мила
Дражайший Каллидор гонимых воплю внемлют
И благодарну дань от них себе приемлет:
Потщитесь вы ему в щедротах подражать,
Учитесь, как сердца к почтению пленять.
Прекрасна, счастлива, любезна та Аврора,
Что в свет рожденного узрела Каллидора.
Благоволением приветливых судеб,
Блистательней лучи стремил пресветлый Феб,
В восторге радостном вещал к подзвездну миру,
Что муж желания и знаменит пришлец
Вступил уже в него к веселию сердец,
Угрюмой о
Природе вопреки, исполнились отрады,
И в первый раз она в своих дождливых днях
Усмешку нежную явила на устах.
И можно ль было ей в тот день не веселиться,
Кто радость, тишину и блеск весенних дней
Изображает нам любезною душей?
Но тучах яростных, и дождь и гром носящих,
И гибелью судам волнуемым грозящих,
Лазурем блещущим небес покрытый свод,
Под коим с тонкостью паров бёз облак мрачных,
Цветы Иридины смесясь в лучах прозрачных,
Уклоншися, висят Эфира на зыбях,
Не столько веселит пловцов изнеможденных,
И моря бездною и громом устращенных.
Сколь Калидорова кротчайшая душа
Отрады нам лиет, Зефирами дыша.
Ко благу общему горящую в нем ревность:
Великий дух его и благородна кровь
Питают к отчеству сыновнюю любовь;
Не бренными от нас он чтится алтарями,
ЭВТЕРПЕ.
Возвысся глас на Пинд священных Муз к собору,
Вещая похвалы нелестны Каллидору.
Предтекши времена вообразя в уме,
И сей текущий век, сей век Екатерины,
Раждающий везде оливы, лавры, крины,
Сравнивши, он познал, что Муз драгих труды
Приносят сладостны отечеству плоды
Венчают общество и честию и славой;
Сиянием своих спасительных лучей
Отъемлют грубый мрак разсудка от очей;
К прехвальным действам огнь и семена благия
Познавши то, стремит и мысли и дела,
Чтоб красота наук меж Россами цвела;
И сам с высокия.достоинства степени,
К ним радостных наград распростирая тени,
Примером собственным пример другим дает.
Касталиды, всегда щедрот его покровом
Приосеняяся, ликуют в счастьи новом;
Тому свидетели Петрополь и Москва,
Вознесшись славою превыше стран эфирных,
Внимает гласы труб и сладость тонов лирных.
Среди их гордых стен, о, честный вид очам!
Жилища Меонид возвысясь к облакам,
Ея владычнею десницей покровенны,
Где Музам председя, дражайший Каллидор
Щедротами живит священный их собор.
О, современных честь, хвала доброты чтущим,
Коль тяжко было нам, ты можешь вобразить,
Когда хотел тебя суровый рок сразить,
Или твой крепкий дух Всевышний испытуя,
Болезнью посетил, нас кротко наказуя,
Лишаясь своего защитника-отца!
Достойно зрелище всегда благоговений,
И незагладимых сердечных впечатлений,
Как добродетельный недугом отягчен
С ней борется, её свирепость презирает
И упования Эгидой отвращает!
Мы зрели все сие, о Коллидор! в тебе,
Ты нужен отчеству, любезен и судьбе.
Ты, оным оживлен, к нам паки возвратился;
Прешла печаль, прешла прискорбий мрачна тень
И паки возсиял отрад веселых день.
ДОРИСА.
Что в свет рожденного узрела Каллидора.
Здесь Фавны резвые, сбегаясь из лесов
В луга, пестреющи различием цветов,
Манят к себе Дриад и взором и руками
Оне летят, и се, составя стройный круг,
Прельщают пляской взор, а сладкой песнью - слух,
Склоняются древа на гласы их свирелей,
Повсюду носится отзыв приятных трелей,
На радостных полях раждаются цветы,
Что аромат в струи журчащи изливая
И обоняние Нереид услаждая,
Зовут их на брега из сребровидных вод,
Источник движется, струи в струях играют,
Богинь своих исход на берег возвещают,
Которых волосы, прелестно распустясь,
Уже и плавают, поверх воды виясь;
Летит, и те власы на крылия подъемлет
И капли бисерны он стряхивает с них
В любовной резвости лобзаньем уст своих.
Вдруг в восхищении Нереиды веселом
О, Грация! представь ты кистию своей
Их пляшущих поверх колеблемых зыбей,
Их руки нежные, взаимно соплетенны,
Все прелести в кристал прозрачный облеченны!
Дриады им во слух взаимно песнь лиют;
Единый Каллидор их пения виною,
В его хвале оне согласны меж собою.
Чрез горы, степи; лес, чрез шумный океан
Где Каллидор себя чрез странствие прославил,
Следы своих доброт и хвальных дел оставил.
В талантах чтоб своих умножить чистый свет
И все, что к истинной премудрости ведет,
Пути, ведущие на горню степень славы,
Узреть изящности художественных рук,
Многоразличные плоды драгих наук,
Летал он в тех краях, где прах почил Маронов,
Кропила зрак его, Секвана, ты собой
И шествием его гордился берег твой!
Среди твоих лилей роскошну негу пьющих,
И росу слабости и томности лиющих,
Чтоб быть под тению российского орла,
И что его главе не злачность ароматна,
Но росских лавров честь любезна и приятна.
И зависть самая, о, редка в свете честь!
Поистине тот всех исполнен дарований
И нарицается достойно Муж желаний,
Зовется не вотще великий человек,
Кто зависти от уст хвалы себе извлек.
* * *
Се ночь готовится воззреть с эфира низу
И чистым бисером простерть блестяшу ризу;
Уже венчается луной её чело
И солнце на зыбях Нептуна возлегло.
Желанием его усердным увенчаем:
Для славы отчества, к защите чистых Муз,
К прерванью тягостных судьбы гонящей уз
И к чести всех путем премудрости ходящих,
Пусть Калидору в грудь отрады луч течет
И здравие собой желанно излиет.
Его дела, его доброты драгоценны
Пребудут в век от дев парнасских незабвенны.
Я лиру посвящу тебе, о Каллидорь!
ДОРИСА.
Как ласковый Зефир в полях цветы лобзает
И ароматом их приятным оживляет,
Дает ь полуденны и утренни чзсы:
Пусть тако счастие, пусть радостной отрады
И мирной тишины исполненные взгляды
Прострет к тому, кого в усердии своем
О, Счастье! к чтимому языком и сердцами
Лети, лобзай его нельстивыми устами
И, прилетев, уже не возвращайся вспять,
Дабы льстецом тебя престали нарицать,
Коль будешь Меонид с предстателем лобзаться.
Вечерняя взойдет, ил утрення заря,
Я буду петь его, усердием горя.
Так пение свое подружки окончали.
Лучи её тогда приятней возсияли,
В восторге радостном явилась и она;
На холмы и леса, и на луга веселы
Из рук девических и блещущих очей
В знак удовольствия и радости своей.
ОДА
ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ
ГРАФУ АЛЕКСАНДРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ
СУВОРОВУ-РЫМНИКСКОМУ.
Чудясь, безмолвствовал в забвении приятном;
Но тем же громом я, внезапно возбужден,
В восторге зрю себя усердию понятном;
Сорадуясь огню, чем грудь моя горит,
И лира петь велит:
Велик, велик Суворов.
Правдив сей глас, твердят враждебные толпы,
То знает наша грудь, тверда как горный камень;
И превратится в лед турецких персей пламень;
Единым именем он молнии удар;
Где он, уже молчат орудий наших звуки,
Нас кроет хладный пар
Узря волнуемый его пернатый шлем,
Пагубоносную мы зрим себе комету,
Предтечу бурных туч со пламенным дождем,
Носящих гибель нам, стыд вечный Магомету,
Расторглися, летят перуны безпрестани.
Вотще Визирь в огне
Подъемиет к небу длани.
Вотще возносит он со воплем Алкоран,
До Турок ли ему, он сам себе тиран;
Мы престаем просить глухого о пощаде;
Мы престаем, и знав, что к нам Суворов строг,
От ядер пушечных не ждем приятных следствий,
Спасаемся от бедствий.
Так враг признателен! что ж росские полки?
Их глас, как сонмы вод,шумящ и совокупен:
Суворов где, там власть всемочные руки,
В его деснице меч - нам светлый облак в день,
Столп огненный в ночи, стремящий в сопостаты
Смертей различных тень
И молнии крылаты.
Все твердый адамант, и все единодушны;
Нам гладок путь холмов кремнистых крутизна;
Единый миг - и все готовы и послушны.
Пусть Рымник с Кинбурном соплещугь славой нам,
Различно по полям
Катались как для смеха.
Что сих побед вина? Герой наш мало спит:
Исполнен к отчеству любви, и к Богу веры,
Спокойно зиждет всё, сообразует меры,
Любим подвластными, их попечитель нужд,
Труды являет им как некия забавы;
Корысти подлой чужд,
Коль славно для него и днесь и в поздний век!
Германских вождь полков с ним славу разделяя,
Руководителем своим его нарек,
Почтеньем воскрилен, и зависть попирая.
Кобургский как Герой и действует и мыслит,
Возвышенным себя
Чрез униженье числит.
Таков, Суворов, ты под шлемом и мечем,
Но ты же с ласковым и радостным лицем,
Средь лика чистых Муз, и песням их соплещет;
Почтен сединами, средь шума, средь войны,
Минуты для наук искусно уловляешь,
Ты лавры сопрягаешь.
Герой с героями, при важности бесед,
Как рвеньем пламенным ко благу Россов дышешь
И, мыслями вперен грядущих в связь побед,
Велик, велик тобой описанный Герой.
Но я, коль сердцем я своим не обольщаюсь,
В нем вижу образ Твой,
И оным восхищаюсь.
Изобразил бы я.... Судьба не так решила:
Вития слабый я, усердье лишь быстро,
Усердие быстро, изнемогает сила.
Ты, снисходя мне, Граф, доволен оным будь,
В себе питала грудь,
Усердье начертало.
Услужливый Зефир! обрадуй, воскрились,
Неси к Суворову, неси мой голос лирный!
И звукам бранных труб вещай приветства мирны;
Летя к нему, не бойсь, приятен им Герой;
Пременят для него угрюмость разговоров
И повторят с тобой:
ЭПИСТОЛА
ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ
ГРАФУ АЛЕКСАНДРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ
СУВОРОВУ-РЫМНИКСКОМУ
Суворов! громом ты крылатым облечен
И молний тысящью разящих ополчен,
Всегда являешься во блеске новой славы,
Всегда виновник нам торжеств, отрад, забавы!
Свистящих тучи ядр во твердость их холмов,
Соратным предтечешь, покрыт геройским потом,
И ставишь грудь свою отечеству оплотрм;
Ты в подвигах, трудах, средь бранных туч; без сна;
Такое чрез тебя спокойствие вкушаем!
Ты в лаврах,мы себе и мирт,и пальм срываем;
И если знаем мы, что Россы средь полей,
Что в юге страшна брань, свирепствует Арей;
На крыльях радостных в отечество несомы,
Для чалмоносных был ты ужасом голов,
Ты утешаешь нас, как малых отроков.
Признаться, мучила нас любопытства сила,
Чем Россам кончится девятьдесятый год?
Падет ли в дол еще враждебный где оплот?
Но ты, предузнавать исполнен быв искусства
И видеть тайные твоих сограждан чувства,
И в новый год его России подарил.
Позволь, дражайший Граф, миролюбивой Музе,
Живущей с нежностью и тишиной в союзе,
Сражений бурных звук от мыслей удалить
Чтоб в точность описать, как пала злоба горда
Пред громоносцами венчанна славой Норда;
Как друг Очакова, ужасный Исполин,
Могущий заменить сто крепостей един,
Стремящ из челюстей каленый вихрь со мглою,
Упрямый Измаил, всю твердость погубя,
Пресилен наконец, повержен от Тебя:
Как воины твои, или орлы пернаты,
Против мечей, штыков, против Циклопских стрел,
Которы злобный ад во гневе изобрел,
По гласу твоему летели, устремлялись,
Быстрее стрел неслись и лавром увенчались.
Являя, кто они и кто их в поле вождь:
Как ревностный Дунай, победы нам радея,
Струями влажными, играя, пламенея,
Восторгов радостных и бранна звука полн,
Да росских кораблей крыле ему соплещут,
И ребра твердые Стамбула вострепещут;
Чтро все толь дивные, толь страшные дела,
Которым в поздний род безсмертие, хвала,
Одной Гомеровой трубе греметь достойно;
Из молний должно быть перо сотворено
И Стикса хладного в струи погружено.
Невинный многих слез и гибелей содетель,
России твердый щит, геройска сонма честь,
Перунами врагам являющ должну месть!
Громады низложа в пустынные долины,
Пред светом оправдал ты дух Екатерины,
И как торжествовать со славой над врагом.
Внемли,простри Твой слух, привыкший к звукам брани,
Внемли усердию тебя достойной дани,
Усердью росских чад - о! если бы ты знал,
Твой дух,воспламенясь похвал нелестных жаром
И нежно восхищен сердец правдивых даром,
Авроры утренней на крыльях бы летел,
Чтоб зреть у нас в груди награду славных дел,
Всех мыслям мысль свою с приязнью сообщая,'
Познать, увериться, в восторги ощутить,
Коль сладостно любовь сограждан заслужить!
Здесь дружески тобой исполнены беседы,
И еслиб:зависть где могла противостать,
Была бы со стыдом принуждена молчать.
Источник важных дум и милых в нас мечтаний,
Влекущий всех к себе сердечных ток желаний,
В приятной тишине всегда спокойно спим.
Здесь розы нежатся, здесь мирты зеленеют,
От лавров красоту твоих они имеют.
Шум кроткий сочетав со звуком стройных лир,
Виной в том пламенны те вихри и крылаты,
Что устремляешь ты на горды сопостаты.
Богиню Пафоса, усмешек нежных мать,
Живущий Марс в тебе стремится защищать
Как, воплощенная природой добродетель,
Климена, скромная весенних дней заря,
Прелестна белизной, румянцем роз горя,
Держа в объятиях в час утра безмятежный
И матерней к нему горячностью дыша,
"Разсмейся жизнь моя, разсмейсь моя душа,
"Суворов победил, он нас хранит" сказала,
И на его устах лобзаньем речь скончала.
Но чувствием таким, поверь мне, все горят.
Что лестнее сего? скажи безстрашный воин.
Велик, кто искренних похвал от нас достоин.
Когда желанного возникнет мира свет,
В сердцах торжественны врата тебе отвеерзты;
На струны сладких арф уже взнесены персты:
Мы жаждем, но доколь всемочные судьбы
Прейдут во слух от нас горящия мольбы,
Всеобщею к тебе любовью воскриленны:
В них чувствия мои, в них чувства граждан всех,
К тебе, защитнику спокойства и утех.
Умеешь побеждать, люби побед награду,
Я удостоюся таких тогда похвал,
Как-будто бы и я турецку крепосѵь взял.
К ПРЕДСТАТЕЛЮ МУЗ.
Предстатель мирных Муз, любитель тишины,
Я слух твой утрудить намерен?
Ты любишь, я уверен,
Ты любишь отчество, и мил тебе герой,
Который жертвует собой
Бьет Турок без пощады.
Он Турок бьет, а мне что делать сидя дома?
Иль, ручки сжав, дремать?
Не лучше ль возвещать его удары грома
Суворов почестей от Муз давно достоин:
Он собеседник им, он в поле вождь и воин.
О, если бы мой стих,
Воспетый в честь сему Герою,
Сказал бы я себе: желания достиг!
ПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕМУ ПЛАТОНУ
МИТРОПОЛИТУ МОСКОВСКОМУ И КАЛУЖСКОМУ,
В ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА.
Оставя злак темпейских мест,
Стремятся на фессальски горы,
Возвышенны до самых звезд,
Где их язык вещает радость,
Их с радостию внемлет слух,
Что Церковь чтит в сей день Платона,
День их вождя и Аполлона, -
Как не взыграет нежный дух?
О Муза! к небесам лети,
Превыше туч и стрел грозящих
Потщись полет свой вознести.
Между эфирными зыбями
Возвысь и ты усердный глас
И ревностью воспламеняйся,
Во след певцов тех устремляйся,
Которых увенчал Парнасс.
Вселенной возвестить спеши;
Средь плесков шумных, восхищенных
Веселые черты пиши.
Открыта пред тобой дорога:
Прикрас излишство отжени;
С природной только красотою,
С любезной всеми простотою
Петь архипастыря начни.
Что вечным блеском озарен,
С высот негиблющого трона,
Что сонмом Ангел окружен,
К нему Всевышний так вещает
"Живу от века в веки Аз,
"Клянусь десницею Моею,
"Что Я спасенною стезею
"Тебе предъиду всякой час.
"Но та, чрез кою Я устроил
"Сея вселенные состав,
"И твари бренны удостоил
"Зреть хартии предвечных прав,
"Чрез кою тмы светил возставил,
"Мое величество прославил,
"Источник всех Моих чудес,
"Премудрость толь, коль Я, предвечна,
"Она из ока быстротечна
"Простерла взор на тя с небес.
"Лиет Фиал даров обильный;
"Да усугубит твой талант,
Да, будешь Пастырь духом сильный,
"В трудах неутомим Атлант;
"Воздвигвут Мной в то красно время,
"Как возвеличил Россов племя
"Превыше областей земных,
"Как Я вознес Екатерину,
"Их царство уподобил крину:
"Ты мудрый вождь Князей младых.
"Теки повсюду светозарен,
"Начни дела и соверши;
"Теки - и узрят благодарен
"Усердный Росс в твоей души
"Дары Моих благоволений,
"Текущи от Моих селений.
"Еще, еще умножь твой свет,
"Науки блеском озаряя,
"И, грея равно и питая,
"Будь подражания предмет.
От Юга к Норду Феб грядет,
От светоносной багряницы
В земные недра луч лиет;
Над вихрем хладным торжествует,
Чем в высший входит горизонт,
Тем зрак его, пред всеми краше,
Веселие сугубит наше.
Великолепно сходит в понт.
Начав от самых нежных лет,
Чем дале бодрые: нес стопы;
Тем больший в нем являлся свет?
Достоинств блеск усуглублялся,
Но всех доброт открылся лик;
Когда Богиней возвеличен,
Заслуг лучами стал отличен,
Между великими велик.
Неисчерпаем никогда,
Прервал все узы преткновений,
Стремится к цели без труда;
Исполнен предприятий разных,
Что-ж следствием достойным есть
От них для росския державы?--
Наук плоды, гром звучной славы,
Хвала, спокойство, Церкви честь.
И чуждых стран язык гласит:
Кто сей, что в след Екатерине
Без преткновения спешит,
Советов в мудрости обилен,
Кто сей толь дивный человек?
Иль Ангел зрением стоочен,
И уст витийством медоточен
Сошед, наш удивляет век?
Что жалость множить во очах?
Что хладным мраком покрывает?
Какой объемлет мысли страх?
Я зрю в лесах густых вертепы,
Расколом грубым заражен;
Там в зле упорные невежды,
Боясь возвесть на небо вежды,
Питают в мраке дух растлен.
Являют святость всем отвне,
Но внутрь кипит на ближних злоба;
Их жизнь течет притворств во сне.
Глас Церкве истинной не внемлют,
На Веру хульный яд лиют;
Исполненны смешных мечтаний,
Не слышат разума вещаний
И следом суеверств текут.
Неосторозжных ловят втай;
Презрев лучи советов здравых,
Чрез вещь ничтожну ищут рай.
Раздоров горьки плевы сеют,
Пиют нечестия вино.
И сладкая для оных пища,
Чтоб гнать оставленна и нища.
Их жизнь - мечтание одно.
Посланник радостный Небес,
Судьбы устами предреченный,
Исполнен мудрости словес,
Поборник истинные Веры,
Чтоб мрак неистов разрушить,
Разсыпать буйство духов чудным,
Серпом витийства обоюдным
Колючи плевы истребить.
Пред светом исчезает мрак,
И дух и сердце их мятется,
Толь лучезарный видя зрак,
Ярится, зверствует, скрежещет,
Но муж, излив чистейший глас
Учений светдых, многолюдных,
В сердцах их каменных, безводных,
Сторичный возраждает клас.
Толь дивен смертных посреде,
Хоть в нем живет душа едина,
Но зрится действием везде,
Предстатель Муз, трудов награда,
И вождь священного полка,
Судеб и таинств вечных зритель,
Овец словесных попечитель,
Щедрот обильная река.
Природы Царь, Отец веков!
Вонми наш глас чистосердечный
С Твоих превыспренних кругов:
Век, дни избранного Тобою
Для Церкве равно сохрани!
Да празднуем сей день стократно,
Да процветет благоприятно
Любовь и мир в его тени
О, Пастырь! для тебя единственная честь,
Чтоб свет наук умножить,
Мрак грубый уничтожить,
Парнасс российский превознесть
Их глас стремится
И возвестить твои доброты в свете тщится,
Доколе бегъпланет и свет не прекратится.
СТАНС.
Что мудрых блеск един достоин вечной славы.
О, вы, премудрые! вас чтит и любит свет.
И каждый чувствует там мрак, где мудрых нет.
Там мрак, где мудрых нет, имея жизнь толь кратку,
Блистает влас седой, - то знак довольных лет;
Однако это мрак, коль мудрости в них нет.
Там мрак, где мудрых нет, и можно там преткнуться,
Упасть нечаянно и мысльми обмануться.
Но скоро там падешь, вождей где мудрых нет.
* * *
Там мрак, где мудрых нет, нам вопиет Природа.
Но ты, желанный Муж, утеха смертных рода!
И потому у нас несчастий мрачных нет.
СТИХИ
НА ОСВЯЩЕНИЕ ХРАМА В ИМПЕРАТОРСКОМ
МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ, ПОДНЕСЕННЫЕ
Что чистых Муз сердца к веселию влечет?
Какой священный огнь во груди их течет?
Течет и к песненной хвале готовит лиры?
Или младой весны повеяли зефиры
Парнасских верх холмов одело в новый злак?
То истинно, весна Пиерид утешает;
Но в день сей не она восторги в них раждает.
Я зрю.... Наполнися благоговеньем дух!
Под кровом от высот простертой светлой тени,
Парнасс, ты преклонил смиренные колени;
Среди твоих холмов святый воздвигнут храм,
Воздвигнут, и уже возжегся фимиам;
Уже те пламенны желания свершились.
Земное удались, исчезните мечты,
Многомятежные сокройтесь суеты!
Бог мира и щедрот, Царь вечные державы,
И се премудрости советом Муж избран,
Украсивый собой священных воинств сан,
В нем жертвы первые Отцу веков приносит,
И мира и щедрот от вышня мира просит;
Утешитель, простря Свои криле,
Не даст во груди Муз безпечной внити мгле;
И озаряя их лучем живоутворящим,
Страстей всех терние снедающим, палящим,
Безмолвной кротости, смиренной чистоты,
И равно души их Своей исполнит силой,
Исполнит бодростью, отъимет дух унылой,
Да тако обое оне соединя,
Святого имени явят плоды ко славе,
Екатерине в честь и, росской в честь державе.
О, Музы! в горняя и мысль и дух вперя,
В святыню таинства и Агнча алтаря,
В живый ,чистейший огнь, блистательный ,нетленный;
Во пламенных сердцах вместите небеса,
Да каплет из очей горячих слез роса;
Пусть капля каждая душей животворится
Сей день да будет свят, единый из Суббот,
Свят Господу: он нам залог Его щедрота.
Когда? В златые дни, во области Бореев,
В Екатеринин век, средь лавров и трофеев,
Сие величие нам Сильный сотворить.
Ему, Ему сердец хвала и жертва буди,
Ему алтарь и храм - смиренны наши груди!
Взыграйте радостью со мною, Музы, вы,
В сем красном торжестве кто будут нам предтечи?
Кто светла сонма вождь? Чей глас, чей взор, чьи речи?
Кто? Те, что лику Муз избранны быть главой,
Их зрители трудов, награда и покой.
Шувалов! ты почто сей радости не зритель?
Как не участвовать тебе в весельи Муз,
Тебе, кем счастия крепитоя их союз?
Но трону предстоя Наперсницы небесной,
Лиющий в бодрые сердца российских чад
Спокойство, счастие и сладости отрад,
Ты в чистый блеск его Шерид облекаешь,
Живишь и греешь их, и славою венчаешь;
Что нет тебя, и то её приязни дар;
Здесь нет тебя, но ты, присутствуя нам духом
И песни радостны сердечным внемля слухом,
Торжественных отрад и ныне глас внуши,
Но кто, кто наш к себе и взор и слух склоняет,
Влечет сердца, и в них восторги умножает?
То Пастырь бодрственный, священна сонма вождь,
Стремящий нам струи, как благотворный дождь,
Судеб таинственных, желаемых обетов.
Простри твой кроткий взор, познай, великий Муж,
Пылающу тебе усердных жертву душ!
Ты в лике наших Муз явился лучезарен,
И песнию хвалы по долгу не соплесть?
Но что тебе хвала, и что достойна честь?
Твои дела! они, они Тебя достойны,
Они Тебя и песнь, они и лиры стройны.
Как в угасающий и горни силы час;
Ты, мира помыслы соделав спящи, мертвы,
Безкровные Отцу щедрот возносишь жертвы;
Коль умиленные из уст твоих мольбы
Там Вера, твердости щитом приосененна,
В цветущий вечно злак Надежда облеченна,
О Бога именем красящись паче всех,
Любовь на пламенных носимая крилех,
Нерукотворного Сиона в вечны горы,
Сочетавают свой со гласом глас твоим;
Те песни на криле подъемлет Серафим,
И помысла быстрей парят с подзвездна долу
И возжигая их в приятный фимиам,
Благоухания небесный полнит храм.
Где сердце каменно, где груди тако хладны,
Чтоб, ощутя огонь от уст твоих отрадный,
Не разлились, как воск,в струи умильных слез?
Коль страшен воин ты, как, меч приемши слова,
Разишь им хитрого противника Христова!
От пламенной его духовной быстроты
Враги сердец, враги спокойствия душевна,
Изверженные в мир из бездны ада гневна,
Пороки от твоих бесед спешат во мрак:
Несносен им лучем доброт сияющ зрак.
Но жизнь твоя еще витийственней языка,
Дивимся мужеству героев, льющих кровь,
К героям Истины мы чувствуем любовь.
Одни,печальный долг! подобным жизнь отъемлют,
Коль добродетели приятен блеск венца!
Побед хвала - язык, но мирных дней - сердца.
О, Пастырь! кто,как ты, средь мирной брани воин?
Кто более тебя венца сего достоин?
И там блистателен в безсмертных ты лучах,
Меж лавроносцами кастальскими отличен,
Между великими достойно возвеличен.
Давно златым пером деяния твои
Защитник Истины, сединами почтенный,
Друг человечества любезный, вожделенный,
Отрада бедности, утеха сиротства,
Участвуй нашего в весельи торжества!
Но глас усердия тебе да будет внятен.
СТИХИ
НА ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ
Её Императорского Величества
Облекся в громы Бог, ста в сонме Он богов,
И рек; коль правдою не судите вселенной,
И нет в вас истины для сирых и для вдов,
И всюду царствует дух лести ухищренной -
Да светлостъми его они приозарятся:
На Севере Мои возникнут чудеса,
Сиона горняго скрижали там явятся.
Екатерина Мной возведена на трон;
Как царствами владеть - она подаст закон.
Кто с силами дерзнет равняться сих Колоссов...
Бог рек --. глагол Его судьбой запечатлен.
Послушно все, Творца сообразуясь воле,
С Екатериною возсели на престоле.
О, венценосных честь, блистание порфир,
Пример могущества, пример кротчайшей власти,
Монархиня! пред кем благоговеет мир,
Где имя лишь Твое, премена там всему.
Смущаются враги, мятутся и трепещут,
Друг мира, друг щедрот, друг скнштру Твоему,
Цграниед сердец дуще Твоей сопиещут.
Щумят его криие, гнетут прртивных страхом,
Наводит мрачный сон завистиивым очам
Единым грозным он победоносным махом;
Он видит с высоты, как гордый Мусульман,
Неисцелимость зря своих глубоких ран,
Стенящ, смирен гласит: нет Россам, нет преграды!
Он видит, как главы, главы земных князей
Под сень Минервина щита себя склоняют;
И с умилением, Ее благословляют.
Любуясь, видит он, что горделив Сармат,
Колена преклоня, целует ту десницу,
Которой мужеством он в плен веселый взять,
Жалеет, что ему всемощных ток судеб
Толь поздно путь явил к разсудку и блаженству.
Но луч надежды в нем, что светлый Россов Феб
И Запад приведет спокойства к совершенству.
И помаваньем крыл над синевою влаги
Одушевляет бег российских кораблей
И воскрилает их победоносны флаги.
Еще возвысился... уже превыше туч,
Стремит повсюду взор , как быстрых молний луч,
Победой новою победы умножает:
Дербент повержен... пал, пал Норда ко стопам.
Кавказских ребра гор не тако крепки, тверды,
Но победители... как Россы... милосерды.
Прелестно зрелище! покрытый сединой,
Сын древности грядет пред юного героя,
Он думает, что Петр... так суждено судьбой,
Коль тщетно Запад, Юг, и Север и Восток,
Вы изощряете противу Россов стрелы!
Пребудет Россом Росс... непобедим, высок;
Трофеи - часть его, вселенная - пределы.
Лучи его венца - вселенной изумленье,
И нимф и Граций лик вокруг его стоит,
Сияние красот, Россиян восхищенье.
Там струны сладостны и арф и стройных лир
Ты ласков, резв и быстр, целуй их сон, Зефир,
Целуй, небесны им восторги изливая.
Порода Божества, Екатерины внук,
Пусть Константин, и с ним Кобурга честь избранна,
Пусть кроткий, вечный Май им будет часть желанна!...
Рекла Монархиня - глагол Её священ.
Рекла, как Бог, и все преобразилось в лето;
Сын страсти, сын стыда, несчастный сын спасен;
Как слез мне ток не лить, но благодарных слез?
Я вижу, каждый Росс Её щедроты числит
И вздохи груди их несутся до небес;
О здравии одном Екатерины мыслит.
И молния твоя пусть сердце мне согреет;
Парнасса нашего ты Ангелом явись,
В нем, в нем усердие к престолу пламенеет.
Орел! благодари судеб твоих Творца;
СТИXИ
ЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ
ИВАНУ ИВАНОВИЧУ ШУВАЛОВУ,
на новый год.
Как напряженная исторгшися стрела,
Летит к нам новый год, соплещут круги вездны,
Но коль стезя его кратка и коль мала!
Единый миг, но миг для смертного безценный,
Геройство, кроткий дух, дух мудростью отменный,
Он хощет, чтоб текли по всем его стезям.
Летит... уже явил блистательные взоры,
О, сыне вечности! приветлив Россам будь,
Превознесенный холм исполнит чувствий грудь,
Приветствуют тебя гремящия светила,
Составя нову песнь в торжественных кругах,
Да излиется их плодотворяща сила
На суше, на волнах, средь Юга и средь Норда,
Российских ратников ты лаврами покрой,
Да гром десницы их врага разсыплет горда
И вскоре излиет отрады и покой.
Сретая новый год, восчувствует в судьбе?
К чему прострет свой путь прехвальный и свободный? -
Любить отечество, подобным быть себе.
Парнасс тебе еще плетет венцы лавровы
Венцы тебе сии не первы и не новы,
И струны именем давно твоим гремят.
СТИXИ
ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ
Судьба судила мне предстать перед Орлом:
Он истинный Орел; я зрел себя птенцом;
И если мой Гомер Ахилла не видал, -
В Орлове я его узнал.
Орел предтечей был российских стран отрады.
СТИХИ
на новый 1779 год.
Уже возсело вновь на колесницу время;
Его крылатый конь, свой бег воспламенив,
Безчисленных существ влечет с собою бремя.
О, Россы! нового блаженства ожидайте;
Воззреть на новыи блеск богининых лучей,
С восторгом, радостью себя уготовляйте.
Ты, уготовь для лета серп и плуг,
Стократную приять трудов своих награду.
Приятной зеленью красясь долины, луг,
Представят очесам златых времен отраду.
воин, ты, оставя свой шелом,
Вкушая тишину, врагом невозмущенну;
Но препоясан, бодр, готов разсыпать гром,
Свирепству бурных волн смеющийся купец,
Готов обременить ты море кораблями;
Избытки хладных стран, о, счастливый пловец!
Всяк возраст, пол и всяк российских стран язык,
К приятию щедрот спеши, отверзи недра
Возвысился наш род и славою возник,
Превыше, нежель верх между древами кедра.
Еще нам новое веселье предвещает,
Еще... спеши! Судьба, яви прекрасный свет,
Надежда! совершись: наш дух того желает.
СТИХИ
Сретайте в радости, о, Россы! новый год,
Пожнете вы и в нем отрад сторичный плод:
Седяще божество спокойства на престоле,
Прольет струи щедрот своей державы в поле,
Для бодрственных сердец утехи принесут.
Пусть Славы громкий рой на высоте вострубит
И звучный глас в полях эфирных усугубит
И пренесет в места, где Солнце кончит бег,
Чрез бурные моря и чрез пространны реки
С успехом корабли, стремясь в страны далеки,
Избытки росские Для прочих разделят
И в недра отчества обратно поспешат.
Свой подвиг воспоет, покоясь, храбрый воин.
Безбедны ратники! Готовьте вы серпы,
Чтоб радостны пожать своих трудов плоды.
Взыграют холмы все, луга, поля, долины.
СТИХИ
на новый 1781 год,
Природа! воспряни, почувствуй силы новы,
Коль можно, хладные потщись прервать оковы
Спеши себя в цветы и в мягкий злак облечь.
Се быстрый исполин через эфирны волны
Стремит с высот лучи, сиянья нова полны,
И златом и сребром, о, вышних дар щедрот!
И если нам не льстят сии черты эфира,
Мы в них блаженстно зрим и сладость кротка мира.
Россия! для тебя мы лучший зрим предзнак,
Не Феб, но радостный твоей богини зрак
Лобзающе твоих питомцев храбрых нежно;
Ея щедрот лучи простерлись на тебя ,
И в Россах ревностных свой огнь усугубя,
Еще, еще явят спокойство дней цветущих,
Но если исчислять дары Её доброт,
То всякий день у нас быть должен новый год.
ГИМН
на новый 1786 год.
Летит быстротекуще время,
Имея на крылех несчетщых тварей бремя,
Стремится вечности их в море погрузить.
О, сын непостижимой бездны,
Тебе подвластны круги звездны,
Во все вселенные пределы
Ты мещешь вдруг несчетны стрелы,
Источник, океан всемирных ты премен.
С восходом радостной денницы,
Могуществом своей стихийной колесницы
Дванадесять с собой созвездий он ведет...
Восторжествуйте земнородны,
Моря взыграйте многородны,
Благовествуйте, холмы, радость,
Излейте, реки, меда сладость,
Вся тварь возвеселись, сретая новый год.
Открой геройску грудь Россия,
Величеством твоя, преукрашенна вые,
Оливой с лаврами венчается глава.
Твой слух внимает звукам лиры,
Твой глас весны младой зефиры,
Твой взор быстрей, чем орли взоры,
Милее радостной Авроры;
Мир царствует в тебе, ты Норда красота.
Возвысится ли буря брани,
Перунами твой вооружатся длани
И пламень из очей в противных потечет...
Превознесенна и державна,
Многопобедна и преславна,
Он жребий твой Петром возставил,
Екатериною прославил;
Стоит на твердости седьми твоих столпов.
МОЛИТВА.
г. Попе.
Отец всего, к Тебе, везде, на всяко время
И мудрый, и святый, и грубо диких племя,
Колена преклоня, возносят нас мольбы!
Ты нарицаешься меж нами:
Иегова и Зевес, Господь и Царь судьбы.
Всесодержащая, вседетельная сила,
Душа, котора все собой одушевила,
Ты мысли, кои мне вливаешь,
В одной сей точке заключаешь:
Да знаю, что Ты благ, Ты свет; я слеп, я тма.
Но озари меня средь мрака толь густого,
Связуя узами судеб, во всем святых,
Мою строптивую природу;
Ты благородную свободу
Даждь сердцу моему в желаниях своих.
Как предводиму быть мне совестью моею
И слышать глас её спасительных словес;
И нежели страшится ада.
Или парить во светлость града
Соделай, чтоб среди сует, среди дремоты,
Я не отверг Твои Божественны щедроты.
Ты мздою чтишь Себе, коль благости Твоей
Не хочет смертный отрицаться;
Есть то, чтоб чувствовать дары Твоих лучей.
Но да не мыслю я, что благость Ты святую
Всю истощаеши на точку лишь земную,
И что Владыка Ты единых человек:
Несчетны зрятся круги звездны,
Блистая славою, в котору Ты облек.
Да не простру моей руки усилья бренны,
Чтоб мог в других стремить я стрелы изощренны,
Я чту Твоей противных воле:
Ты, Отче, правды на престоле,
Воех помыслов и дел суд на Твоих весах.
Коль право мыслю я, Ты силои благодатной
Но заблуждающа Ты, Отче, научи,
Да не объемлемый сетями
Гряду я истины стезями,
Да очеса души зрят мудрости лучи.
Язык против Тебя роптать не изощрится,
Что безпредельный Твой в премудрости совет
Не столь, сколь благости возможно
Ущедрить существо ничтожно,
Исполни жалостью Ты грудь мою к несчастным,
Порокам смертных зря подверженных опасным,
Ты научи меня, да в блеске буду тверд.
Сколь ближних кротостью объемлю,
Толико, Господи, мне буди милосерд.
С минуты, в кою я, Тобою оживленный,
Исшел на свет свершить в нем путь безпреткновенный,
Доколь не столько свят в течении моем,
Тебя, о Творче! призываю,
Везде, во всех путях Ты буди мне вождем.
В сей день, о Господи! я участью моею
Спокойствие и хлеб насущный да имею.
Что на земле для нас безбедно,
Или что пагубно и вредно,
И да исполнится по воле все Твоей.
О Творче! храм Твой вся непостяжимость бездны,
Торжественную песнь Тебе Да воззовет
Вся тварь в соединенном лике;
Природа вся Тебе, Владыке,
Единый фимиам всеобщий да возжет.
ПСАЛМА 18го.
О славе Творческой нам небеса вещают
И дело рук Его эфирна твердь явит;
День дни и ночи ночь свой голос пресылают
И неть словес и нет языка,
Где б гласы их, что есть Владша,
Не возвышалися во слышание всем;
В пределы света отдаленны
Несется их глагол по всем земли концем.
Он солнцу сень воздвиг во областях эфира;
Оно, как млад жених, весельем полня грудь,
Оставя свой чертог, грядет пред взоры мира,
Востока край его изводит,
И Запад с кротостью исходит
Ему во сретенье грядущу с высоты.
Ему, торжественно текущу,
Что может от его сокрыться теплоты?
В законе Господа пороку быть не можно;
Он новую душе собою жизнь дарит.
Вещание Творца и верно и неложно;
Веления Господни - сладость;
Они - желанна мыслям радость,
И заповедь Его - очам душевным свет.
Господень страх пребудет вечно;
Неправоты и лжи в судьбах Господних нет.
И злата, и всего, что в свете драгоценно,
Оне любезнее изяществом доброт;
И вожделеннее их сладость несравненно,
И я, Твой раб, в них поучаюсь,
Благой надеждою питаюсь,
Что в исполненьи их мне мзда Твоих даров.
Но кто избегнет проткновений?
Мне, Боже! не вмени неведенья грехов;
И равно волею содеянны моею
Мне беззакония прости, и пощади;
Да раб не буду им, но да собой владею,
Тогда, невинен и свободен,
Во всем Тебе благоугоден,
Обрящу истинно достоинство души.
Спаситель мой, Творец, Владыка!
И сердца помыслы Ты благостью внуши!
ПРАВДА ВСЕГО ДОРОЖЕ.
В Палате ли какой, или в каком Приказе,
Не знаю точно я,
И правды не искал он никогда в указе:
Она была,
Жила
В обширности его карманов.
Пречудный нрав имел,
И все кривить умел.
Такои своей ухваткои
Весьма он сходен был с упрямою лошадкой;
И леву сторону ужасно как любил;
Но он ее никак не похвалял словами,
А только лишь делами;
Так, видно, был не глуп.
И усмехаяся: "Здорово! говорит,
Что к нам ты никогда, дружок, не побываешь"?
- Да где ты поживаешь?
Куда к тебе дороженька лежит? -
"Вот здесь направо" -- О! мне тут не по дороге,
Да мне же там знакомых нет.... -
Приметя Правдолоюб его в такой тревоге,
"Давно уж правда трубит,
Что ваша милость - да, не любит
Ее
А более всего в суде.
И ежели когда ей сделаешь услугу,
Так это не для ней, -
Для тысячи рублей,
Иначе ты ее дороже продаешь -
Напрасно песенку такую, друг, поешь."
Судья ответствует: - я, правду почитая,
И в доме точно берегу;
А только я с нее проценты собираю.
За тысяч несколько я сам ее купил.
Ужели и в моем добре мне воли нет?
О, как развратен ныне свет!
Я знаю ей достойну цену,
И проклят, ежели ей сделаю измену.
Всегда я, спать ложась,
Или с постелькою простясь,
Читаю: правда-мать всего у нас дороже:
Теперь обеда час, прости, дружечек мой....--
Тут Правдолюб, пожав плечами,
И правыми пошед путями,
БЕЗДЕЛКА.
Безделка нам во всем нужна,
Безделка нам во всем важна,
Безделка в подвигах военных,
Безделка будет перевес.
Безделка нас влечет к боярам,
Безделка часто умным тварям
Источником бывает слез.
И за безделку без пощады
Боярин слуг своих бранит.
Судья и самый председатель,
Худой законов толкователь,
Философ, богослов, пиита,
И вся ученых пышна свита
В безделке часто спор ведут.
И Гиппократовы приставы
Когда от них больные мрут.
К открытию стезей природы
И к выдумке нарядной моды
Безделка случай подает.
Высоки, остры, не обычны
Безделка открывает в свет.
Безделке только уступаем,
Когда красавиц обожаем.
Безделка равно истребит.
Безделка льстит, когда чем льстимся;
Она страшит, когда страшимся.
ТАНЦОВЩИК И СТИХОТВОРЕЦ.
А может статься, и поближе,
На несколько, положим, миль,
Танцовщику с Пиитом в споре
Нечаянно случилось горе.
У знатного соседа
(А было то после обеда)
Французских, английских, немецких,
И италиянских, польских, шведских,
И это для него безделица, ничто:
Разумны персты ног и пяты не отбиты,
Так не были забыты
В сем важном подвиге манерный казачок
Хоть право, иль не право,
Повсюду слышно: браво! браво!
Танцовщик, восхищен, еще три сдеиав па,
К Пиите подскочил
"Вертится ль у тебя так Рифма и Стопа!
Что Дактили твои, что Ямбы и Хореи? -
Головоломны лишь затеи,
Доходу с них тебе шесть тысяч лишь полушек.
Мне мало этова для мелочных игрушек,
Не только для прикрас моих ученых ног.
Я со всего народу
Сбираю в год доходу
Еще бы надобно хоть триста, для кудрей,--
Вот сколько я во всем твоих талантов выше!
Шит детина был не плох;
Хоть пойман он врасплох,
Доходами отнюдь талантов ты не мерь
И верь,
Манежны лошади с тобой в искусстве сходны,
И куклы, сколько ты, умны и благородны:
Оне подобие во всем твоей тщеты.
Благодари, что мог отец твой догадаться,
Где данного тебе разсудка доискаться.
В головушке твоей сперва его искать,
Искал его в руках,
И наконец
Догадливый отец
Нашел его в твоих ногах,
А ноги умные по смерти не забавны.....--
Насмешки колкия Танцовщик не постиг,
Считая все себе хвалою,
А не насмешкой и худою;
От радости хотел ногами сделать стих,
По их названью контраша;
Удача в том ему была не хороша:
Переломил он праву ногу,
И говорят, что он купил себе костыль
И сделался хромой бобыль.
Пословица сбылась: хоть то же да не то же -
Одно другова подороже.
Когда красавицам приходят имянины,
Хоть Марьи будут то, хоть Дарьи, Катерины,
Везде такой обряд,
Что их с почтением дарят.
К парнасскому прибегну дару
И ей сплету венок.
Но где возьму лилеи, розы, -
Теперь ужасные морозы.
Так будет пусть она сама себе венок.
ПЕСНЯ.
Дух и сердце полоня,
Иссушила,
Ты, прекрасная, меня.
Я сказать тебе не смею,
Что давно тобою тлею.
От твоих прелестных глаз,
Ум мой страждет,
Сердце жаждет
Утолить огонь в крови.
Вздохом вздох я твой встречаю
Пламень страстные любви.
Хитростью своей руки
Вяжешь хитры кошельки;
Но когда б вязала сетки,
Сам прелестный Купидон;
И тогда ж уж не стрелами,
Но твоей руки сетями
Уловлял бы смертных он.
Сей жизни нашея довольно долог путь;
На нем четырежды нам должно отдохнуть:
Хоть всюду чорные там кипарисы зрятся,
Но странники на нем и в день и ночь теснятся.
Не внемля голосу слезящия мольбы,
Избранный смертию возница грубый - время
Влечет по оному несчастно смертных племя.
Родился человек, увидел только свет,
Храня обычаи средь малых попечений,
Он должен завтракать в дому предразсужений.
В полдневный час любовь с улыбкой при пути
Не медлит звать его обедать к ней зайти:
Но средства нет ему разстаться с ней без ссоры.
День к вечеру... и он, чтоб скуки избежать
И мысли мрачные беседой разогнать,
Чтоб лестных для себя исполниться мечтаний,
Там видит тысящи противников себе;
Они, все вдруг крича в словесной с ним борьбе,
Угрюмы; пасмурны; хотят с ним вечно драться,
Чтоб лавровой листок не мог ему достаться.
И о потерянных для распри той часах,
Он покидает их и в даль в свой путь стремится,
И в доме дружества он ужинать садится;
Беседу мирную в сем месте полюбя,
Жестокий вдруг, к нему возница приступает,
Велит оставить все, в дорогу понуждает.
Свершилось все; и он, досадуя, смущен,
Под тягостию бедств умучен и согбен,
Друзья! то смертный гроб - конец его мученья.
СТИХИ
к китайскому домику.
Прекрасный дом! позволь себя мне похвалить
Элизиными ты воздвигнут здесь трудами,
Отвсюду окружен тенистыми древами,
Ты внемлешь в рощах сих согласных птичек пас,
Твой вид, твой стройный вид увеселяет нас.
Украсили тебя, не ощущая скуки.
Картины, столики, ковры и весь убор
Входящих внутрь тебя влекут плененный взор.
Не удивляться нам нельзя твоей судьбине,
Алцест с Миланою во внутрь тебя идет,
Прекрасных Нимф с тобой и Граций всех ведет.
Сретай наперсников ты юных Гименея,
Сретай, почтенье к ним достойное имея;
Они своим огнем возмогут жизнь вдохнуть.
Их нежность и любовь и животворный пламень
Довольны умягчить и самый твердый камень.
СТИХИ
В селе Г. Р. Б. Н. В.
С эфира чорную завесу ночь спустила
И мрачными всю тварь крылами осенила.
Но остров, сей её законы мало чтя,
Повсюду свет лиет различными огнями;
В нем все исполнено чудесными лучами.
Чистейшим бисером усыпан свод небес,
В нем также множество забав, утех, чудес.
Алмазны искры их собою украшают
И, к удивлению, в волшебных сих местах
Сапфиры, яхонты висят на деревах;
И нимфы сельския толь много сим пленилйсь,
Но для кого таких собрание отрад,
И в честь кому сии огни теперь горят?
Алцест с Миланою вступил во брачны узы,
Так песн ему поют в пресветлом хоре Музы,
Бог брачный жар его к Милане увенчал.
Во знак сего и здесь, друзей его руками,
Пылающих к нему усердными сердцами,
Возженны видим мы прелестные огни,
СТИХИ
на фейерверк. представляющий
"храм любви".
В селе Г. Р. Б. Н. В.
Эротом где возжён цитерский фѵмиам,
Им нежны Грации предшественницы были
И нектаром стези небесным окропили;
Миланиной дивясь приятствам красоты,
Приход их в храм любви сам Гименей встречает,.
И, в знак согласия, ветвь миртову вручает.
На алтарях любви сердец их огнь пылал,
Сей пламень Гименей собою увенчал.
Породой, младостью и красотой избранно,
С веселым торжеством, приличным сей судьбе,
Мы празднуем, Алцест, сорадуясь тебе.
Желанья своего с Миланой вы достигли:
Воззрите! се для вас приятный образ в нем:
Два сердца нежные горят любви огнем.
Но что они, но что собой изображают?
Не то ли, что и в вас сердца любви пылают?
Нам представляет ваш всевожделенный брак.
Свершил любезный бог, скончал желанье ваще,
Пусть ваша будет жизнь зари всходящей краше.
СТИХИ
Что дружба, что любовь, что искренност нелестна
Тебе, о красота небесна!
Соплесть,
Возможет в честь,
Кто любит - все тому возможно.
Анета! Музы все рыдали о тебе;
Болезнь твоя прешла, благодарим судьбе.
Поверь, дражайшая, мы ревностно сердцами
Желания, мольбы стремили к Небесам,
Чтоб прелести твои толь рано не увяли.
Чему бы мы дивиться стали?
Где б равные нашли твоим мы красотам?
Возвращены тебе здоровье и краса.
Кротчайшая заря по мрачной, бурной ночи
Не столь приятна и мила,
Сколь милы и приятны очи,
Весенни дни спешат... скорей, скорей спешите,
Анете радость вы несите;
Во всем уподобляйтесь ей.
Но что сравняется с её когда душей,
И ласки ты свои стократно им сугубишь;
Но больше прочих всех Анету полюбя,
Во услуженье ей ты посвятил себя:
На персях ты её летаешь,
Играешь ты в её власах,
Ты развеваешь их по плечам нежным, белым,
А после, устремясь полетом ты веселым,
Их разстилаешь на грудях;
Не любящу морозу,
Сорвав, ты на щеках Анеты посадил
И с нею белизву лилей совокупил.
Но кто б возмог её мне душу описать,
О, честь красавицам! воспитанница Муз!
Счастлива мать тобою,
Счастлив тобой отец;
Но счастия тому венец,
С тобою брачных уз.
Мой долг и чтить тебя и равно удивляться:
Прекрасна ты, как месяц Май;
Душа твоя - мне рай.
ПЕСНИ
Прости, любезный мой пастух,
Кем грудь моя всегда пылала,
Прости! оставлю здешний луг,
Где восхищался страстью дух
И нежность с нежностью играла.
Уединясь на брег другой,
Я стану повторять всечасно,
Но стану повторять несчастно:
К тебе плачевный голос мой
Не дойдет... полетит напрасно.
Но ты не плач, не плачь мой свет,
Ты знаешь, смерть конец всех бед,
Конец страдания и муке -
И мне, мне жить надежды нет,
Коль буду я с тобой в разлуке.
Не прав, кто верить снам за грех себе считает.
Я верю, опыт сам меня в том оправдает:
Сегодня мне
Привиделась во сне
Приятна, ласкова, приветлива, умна,
И что ж?... Судьба меня отрады не лишила,
И не мечтой мой дух обманчивой польстила.
Всяк счастие мое представь -
Когда? как Грации вокруг её играли,
Зефира с нежностью и легкостью летали;
Как солнце утренне являло яркий свет;
Короче, был тогда Миленин туалет.
Анете.
Утехи города, приятности собраний
Предметом где была похвал и восклицаний
Анета милая, оставить хочешь ты
Ты хочешь в сельския долины,
Чтоб нежны розы, нежны крины
Целуючись с тобой,
Нектарных уст своих приятны ароматы,
И сделались еще прекраснее тобой
Они в желаньях повсечасных,
Дабы с лугов, полей прекрасных
Могли на грудь твою прелестну возлететь
ольшую от ней себе иметь.
Уже печаль и грусть терзает
Того, тебя кто обожает....
О, злополучные часы!
К которой мысль и дух стремится
Та скоро, скоро удалится.
Чей взор был радостных виновником отрад,
Кем сердце восхищалось,
Та хочет сей оставить град.
Завистлива судьба и строгия минуты ,
Умножат мне мученья люты!
Как сетует Парнасс! и коль печальны Музы!
С Анетой милою тверды всегда;
О, лучше бы ее не видеть никогда,
Чем, видев, с нею разлучаться
И взглядов ангельских до времени лишаться!
Так сам отец времен повелевает, Феб.
Желания мой, желания Анете,
Дабы прекрасных дней во цвете
Она всегда была
Аврора утрення, вечерняя Аврора!
Анету весели ты прелестями взора;
Она тебе во всем подобна:
Душа её беззлобна;
Жемчугом слез твоих ей перси окропи.
Возрадуйтесь зефиры,
Дыханием своим составьте нежны лиры,
Вы слух Анеты услаждайте,
Счастлив стократно ручеёк,
Достоин зависти поток,
Захочет где узреть лице свое Анета.
Явится в новый злак и роща та одета,
Велит искать себе покой.
Веселие сердец! скорее возвратися;
Ах, возвратися месяц Май!
Я сердцу моему скажу..... возвеселися,
-- душа моя, взыграй!
СТИХИ
Лизете.
Лизетины черты, в уме напечатленны,
Ей чувствия мои и мысли покоренны,
Не можно полюбить мне пламенней сего.
Сколь ни живи кто осторожно,
Но сердца соблюсти не можно
Их блеск есть чистый блеск пронзающих лучей;
Вливает он во груди пламень
И может умягчить и самый твердый камень.
Лилеи цвет и цвет весенних свежих роз
Из уст её, из уст прекрасных
Чистосердечие и ласковость летит.
Коль много стрел опасных
Единый взгляд её стремит!
Ея сладчайший глас
Приятности все света
Представит вдруг для нас.
Невинны игры, смехи, ласки
Но как представлю я Лизету среди пляски?
Нельзя изобразить то кистию ни чьей.
Дщерь непорочные Природы!
В твои цветущи годы
Так можешь ли, скажи, сердиться,
Что я тобою мог плениться? -
Я знаю, будешь ты в ответе сем скромна.
К БАБОЧКЕ.
Зовет тебя весна, зовет прекрасный Май.
Смотри, уже цветы росою окропились,
Зефиры с ними подружились;
Зефиры нежатся, не будь и ты скромна,
Непострянна будь, не будь тверда, верна,
Так будешь ты всегда счастлива.
Лети и с нежностью гвоздичку поцелуй,
Оставь ее и торжествуй
От них пустись к фиалке в путь,
И незабудочку обнять не позабудь;
И так любезные затеи
Всегда переменяй,
И знай,
Такие точно бы советы
Я сам себе давал,
Когда бы не видал
К ПАСТУХУ.
Пастушка нежная, младая
Отзыву томну гор крутых,
Потоки слезны проливая,
Увы! неверный оставляет;
Где мне прибежища искать?
В природе все мне изменяет;
Осталось только умирать.
Где он мне голос подавал?
Не тот ли зыблется дубочек,
Что нас под тенью прохлаждал?
Поля напрасно украшаться,
Весна! ты хочешь вновь раждаться,
А я - хочу я умирать.
Каким заботам не вдавался
Неверный, чтоб меня прельстить;
Как начал он меня любить!
Но все то было ухищренно,
Чтоб только в сеть меня поймать,
Иль нужно сердце столь влюбленно,
Свирелью прежде меж кустами
Любовь взаимну он певал;
Мой посох лучшими цветами,
В мою угодность, украшал.
Их хочет от него принять;
Другую прелесть воспевая,
Меня он нудит умирать.
Приди сюда, смотри, неверной!
Где прелестьми любви безмерной
Обворожен разсудок мой.
Не тронешься тоской моею,
О мне не хочешь пожалеть,
Отраду - скоро умереть.
Настанут, может быть, минуты,
Когда не станешь ты любить,
Тогда терзанья тщетны, люты
Печальна тень моя всечасно
Лишь будет пред тобой скорбеть;
Заплачешь ты, что ты напрасно
Меня принудил умереть.
На листочке алой розы
Я старалась начертить
Милу другу, в знак угрозы,
Что не буду ввек любить,
Что бы мне ни говорил.
Чуть окончить я успела,
Вдруг повеял ветерок:
Он унес с собои листок -
СТИХИ
В ЧЕСТЬ ПОКОЙНОГО ЕРМИЛА ИВАНОВИЧА КОСТРОВА.
1.
Седьмь знатных городов Европы и Асии
Костров их спор решил:
В стихах своих России
Отца стихов усыновил.
2.
Для вечной славы Муз, потомству для примера,
В России захотел Гомера возродить;
Но Аполлон, боясь Гомеру досадить
Через подобный дар ему певца другова,
ТАКТИКА.
На днях прошедших я Каиля навестил,
И для чего? он мой книгопродавец был;
Нередко у него пространные анбары
Я книгу новую, сказал он мне, достал,
Для смертных нужную, достойную похвал;
В ней с мудростью цветы красот соединились, '
И сто
Мы счастье чрез нее возможем основать.
Зовется Тактикой; изволь ее принять.
Как, Тактикой? а я досель сего названья
Не знал, не знал равно его знаменованья.
"название сие
Имеет в Галлии от Греков бытие,
И значит самую науку превосходну,
По преимуществу науку безподобну,
Высоких разумов и знатных всех мужей
Купил я Тактику, и чтил себя блаженным,
Мня способ в ней сыскать, как быть мне совершенным,
Чтоб век мой продолжить и горесть усладить,
Умерить прихоти и мысли просветить;
Разсудка здравого подвергнуть мудрой власти;
Чтоб должну честь являть и справедливость всем,
Однако чтоб не быть обмануту ни кем.
Так мня о Тактике, от всех я удаляюсь,
Дабы на память мне сей книги смысл познать.
Друзья! наука то - как ближних умерщвлять.
Узнал я, что монах, особа толь святая,
Селитру с серою смешав и растопляя,
И, опалившись им, он больше почернел.
Узнал я, что ядро, чтоб ниже опуститься,
Так должно вверх сперва немного устремиться,4
И что из медных жерл в минуту смерть, летя,
Двумя ударами, которы зверски руки
Направят с хитростью другим на злостны муки,
Сто синих автомат расположенных в строй
Опровергает вдруг и рушит в прах земной;
И все орудия, хотя безчеловечны,
Все хорошо для нас и все к добру ведет,
Полезно все, когда что колет и сечет,
Подобных нам самим искусно убивает.
Что чрез подземный путь не бивши в барабан,
Всегда молчанием скрывая свой обман,
Мечи и лестницы неся чрез тму густую,
Нечаянно мертвять там стражу всю ночную;
Где спят все жители не опасаясь бед,
Их домы рушат в приах огнем или мечами,
Мужей и чад мертвят, ложатся спать с женами,
И, утомясь потом от ревностных трудов,
Назавтрее во храм с усердием стремятся,
Хвалу воздать Творцу за подвиг славный тщатся,
И по-латини песнь молебную поют,
Защитником Его себе достойным чтут,
Взять город и сожечь им было не возможно;
Что грабить, убивать никто б из нас не мог,
Когда б не помог нам в том всещедрый Бог.
Я, странно поражен наукой толь хвалимой,
Немедленно сию я книгу возвратил
И, с гневом понося его, проговорил:
Поди, о, сатанин книгопродавец лютый!
С твоею Тактикой, не медия ни минуты,
Где в Саваофово сей имя изувер,
Ведет Магометан в Исусовы пределы,
И пушек множеством покрывши Дарданеллы,
Их учит убивать Христов носящих крест;
Где гневный виден след Румянцова, Орлова,
Поди к рушителям Бендер, или Азова,
Иль паче к Фридриху стремись ты с книгой сей,
И будь уверен в том ты мыслию своей,
Не сочинитель твой ни злейши смертных муки,
Но самый сатана его тому учил.
В науке сей его примером свет почтил,
Как смертных убивать и кровию их мыться:
Поди, я признаюсь и истинно не лгу,
Что я тому никак поверить не могу,
Чтоб человек (когда, минута неизвестна),
Исшел из рук благих Зиждителя небесна,
И столько ярости и странных дел являть.
Мы без оружия, лишь с десятью перстами,
Не созданы, чтоб век свой прекращали сами:
Необходимостью и роком злых времен ,
Песчаной пены сок, дитя подагры злое,
И множество мокрот в кремень потом слитое,
Что страшной каменной болеэяию зовем,
Чахотки разные и жгуща скорбь огнем,
Обманы, клеветы, творцы печальных следствий,
Ил мало горестей влекуть на шар земли,
Хотя б военной мы науки не нашли?
От Кира до царя, что в лавроносной славе,
Я ненавижу всех героев имена,
Пусть хвалят их дела, пусть славят времена;
Что до меня, от них со страхом убегаю
И к чорту самому в жилище посылаю.
Что острый молодец внимал мою хулу.
Мундир его имел два точно эполета,
Сколь чином он велик, то знак, или примета;
Смел взор его, однак не лют, спокоен, мил,
И словом, Тактики был это сочинитель.
Я знаю, мне сказал премудрый сей учитель,
Что для философа толь престарелых лет,
Как ты, что весь себе друзьями числишь свет,
Войны кровавые, трофеи презираешь,
Жестоким кажется закон науки сей
И отвращение родит в душе твоей.
По правде, ремесло мое безчеловечно;
Чрез меру зол рожден на свете человек:
Злой Каин братнюю свирепо жизнь пресек.
И наши братия, Сарматы, Визиготы,
От стран донских с собой приведши сильны флоты,
Коль римску тактику мы лучше б стали знать.
Я храбрым воином рожден, сам воин равно,
Стараюсь правила предписывать исправно;
Не ближних разграблять, но сохранять себя.
Что тщатся изобресть тебе в защиту средства?
Спокоен будешь ли не ощущая бедства,
Когда твои поля и дом, и все, что в нем
Нечаянно сожжет свирепый Готт огнем?
Чтоб не был расхищен на пастве он волками.
Есть, без сомнения, законные войны,
И злом не все дела геройски почтены;
Ты сам, как говорят, средь тишины, покоя,
Он право защищал рожденья своего;
Он прав, виновны все противники его.
Пусть говорить о сем герое перестанем,
Но для Фонтеноа уже ль не воспомянем?
Толь смело чрез полки французских шел знамен?
Счастливый весельчак! Ты колкими речами
Внутрь града вел войну с учеными умами;
Привыкши с прочими Госсену *** обожать,
Иль дарования ты игроков и свойства
По воле там судить, не зная безпокойства.
Но ты и весь Париж, и словом, весь Парнасс,
Чтл б сделать вы могли чудесного для нас,
Не поспешил на мост Калонны в страх злодею?
И те, что гроша два награды в день берут,
И Кесарьми себя неробкими зовут,
Когда б с Британцами охотно не сразились,
Ты знаешь, кто, любя звук славы и похвал,
С тремя лишь пушками победу одержал,
Нам кровию она доставлена Граммона,
Разумного Лютто и юного Краона.
Гремело между тем сложением стихов,
Или, подвеселясь, с насмешкою презлою
Ругаться шло в театр Меропой, Сиротою;
Коль Марс и Аполлон оружие берут,
Саббатьер **** и Клеман в углу, но при отваге;
Противу лучших Муз воюют на бумаге;
Позволь, чтоб и солдат науку ту хвалил,
Что славу Франции и крепость наших сил
И граждан мирное спокойтво утверждает. -
По увещаньи сем Гюберт мой умолчал,
Умолк и я, и что ответствовать не знал.
Я силе здравого разсудка покорился,
И что Бурбона он с баярдом ***** описав,
И счастливым пером их мысли начертав,
Достоин есть, чтоб был он делом предводитель
В науке, коей он лишь умственный учитель.
Чтоб не было такой науки никогда!
Чтоб правда в мир ввела спокойствие желанно,
От римского попа гонимо и попранно.
* Король прусский собственным своим примером сделал искусными своих полководцев.
***) Славная актриса.
****) Худые французские писатели.
*****) Г. Гюберт сочинил трагедию Бурбон, в которой он влагает в уста Баярду чрезвычайные мысли.