Об учености Вольтера

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Об учености Вольтера (старая орфография)

В Париже вышло шестое издание Писем от некоторых типов к Вольтеру {Lettres de Quelques jaifs portugais, allemande et polonia à M. de Voltaire. Sixième edit. Trois Vol. А Paris.}: очевидное доказательство, что число почитателей Фернейского старца приметно уменьшается во Франции. Так все зависит от направления умов и от обстоятельств времени, смело утверждать можно, что теперь уже не с таким восторгом, как прежде, стали бы читать надутые описания Фернейского замка. Было время, когда праздные путешественники почитали за священную обязанность сходить на поклонение к сердцу Вольтера и потом велеречиво описывать впечатления свои, полученные в обиталище великого мужа; теперь в разных Французских книгах и журналах, вместо чрезмерных похвал, часто находим справедливые порицания Вольтеровой памяти. Посмотрим, что пишут о сем славном стихотворце, по случаю нового издания упомянутой книги.

"В последние двадцать лет жизни своей, Вольтер мало по малу изнемогал в телесных силах и в душевных способностях; не смотря на то, бешеная ненависть против християнства усиливалась в нем отчасу более; еще гнездилась в нем и другая страсть, также несчастная, однаком извинительное первой, а >именно привязанность в театру. Все время свое употреблял он на сочинение или трагедии, или соблазнительных клевет на веру. Ум его, неспособный уже к великим предприятиям, производил Скифов, Гебров, Пелопид, Триумвиров, и другия жалости достойные трагедии, из которых всякая дряхлому стихотворцу, до безумия влюбленному в сочинения свои, казалась в свое время самым лучшим произведением. Но тот же ум в прозаических сочиненьицах еще мог развиться и блистать острыми шутками. Удивительно, что Вольтер до самого конца долголетной жизни своей сохранил сию отличную способность шутить и балагурить, которою наделен был от природы весьма щедро, и сию то способность употребил он орудием своей бешеной злости. В последние двадцать лет жизни его изливались богопротивные кощунства, находящияся в его Философическом словаре, в Вопросах об Енциклопедии, в Вопросах Запаты, в Старце Кавказском, в Разговорах Мандарина с Езуитом, Китайского Императора с братом Риголе и проч. и проч. Дабы успеть более, разгоряченный старик во многих своих сочинениях повторял одни и те же доводы, те же возражения, те же шутки, так что издатели принуждены были два и три сочинения соединять под одним титулом. Многия из них слиты в Вопросах об Енциклоледии, в сем редком творении, в котором разные предметы, касающиеся до философии, до нравственности и литтературы, описанные пером искусным, могли бы доставить великое удовольствие читателю, еслиб разум так часто не оскорблялся в нем бешеными припадками нечестия, клеветы и искусства. В других сочинениях того же рода, где Вольтер не повторяет своих мыслей; там он сам себе противуречит и в ссылках, и в суждениях, и в разсчетах, и в догадках; везде же любит щеголять шутовским и даже грубым балагурством, неприличным не только уму столь образованному и блестящему, но никакому благовоспитанному человеку, уважающему себя и своих читателей.

Во всех сих сочинениях Вольтер хотел казаться глубоко ученым, великим, знатоком в древностях, весьма сведущим в древних языках, в Греческом, в Финикийском, в Сирийском, в Еврейском. На сих мнимых знаниях основывает он множество своих возражений, делаемых против книг священных, и говорит столь велеречиво и так решительно, что невежды почти по неволе должны были с ним соглашаться. Многие еллинисты, в числе которых и г. Ларшер, доказали Вольтеру, что он неразумел Греческого языка, что вероятно даже неумел хорошо читать по-гречески, или по крайней мере не умел исправно списывать слов Греческих. Забавно было видеть, как лодку почел он за стакан, и заставил Геркулеса через Гибралтарской пролив переплыть в стакан. Много замечено подобных ошибок. Г. Гене, сочинитель Иудейских писем, напал на восточную ученость Вольтерову - Сирийскую, Еврейскую, Халдейскую и проч. - и без дальней трудности разрушил всю храмину возражений, которую Вольтер сооружил на сем слабом основании. Равным образом Сочинитель Писем обнаружил Вольтерово невежество в древностях и в истории; он доказал, что и логика его ни чем не лучше упомянутых выше познаний.

Есть люди, которые мнения свои и уверенность основали на шутках и умствованиях Доктора Запаты, Кавказского старца, Священника Кловикитра, Аббата Базена, Жерома и Катерины Ваде и прочих забавных лиц, под именами коих сам Вольтер шутит и умствует; оных людей надобно уведомить, что хорошими шутками (а Вольтеровы не всегда хороши) ничего недоказывается, равно как и худыми умствованиями; надобно уведомить их, что истинное достоинство и шуток сих и умствований показано во многих хороших сочинениях, а особливо в Иудейских письмах. Кто читал возражения, тот должен прочесть и ответы; сего требует справедливость. Пускай же прочтут их без предубеждения; пускай сравнят один с другими, и тогда пусть скажут чистосердечно, не очевидны ли с одной стороны слабоеть нападения, а с другой отражение сильное {Иудейския письма есть и на Русском язык. Изд.}.

Всего удивительнее дерзость, или лучше сказать, безстыдство нападчика в противоречиях его, во лжи и в отпирательстве. Хотя и всем уже известно, как часто он сам ошибается, умышленно других обманывает, сам себе проиивуречит, говорит решительно без уверенности, однакож никак не льзя бы чаять столь многих ошибок и столь постыдных лукавых умыслов. Здесь клевету свою на Иудеев подкрепляет он свидетельством Иисуса Навина: вы раскрываете Иисуса Навина и находите слова совершенно противные; там доказывает он, что Иудеи были человекоядцы, и ссылается на Пророка Иезекииля, которой, будто бы для ободрения к храброй битве обещает им лакомую пищу, справляетесь с Пророком Иезекиилем, дикие звери u хищные птицы насытятся плотию коня и всадника. Вольтер притворился, будто думает, что плоть коня и всадника обещана Израильтянам! В другом сочинении своем он же пишет: "в ссылке на Иезекииля должна быть ошибка: конь и всадник обещаны зверям диким." Но скоро, устыдившись признания своего, в новом изданий того ж сочинения; Вольтер объявляет, что обещание коня и всадника можно относить и к Иудеям, и что многие толкователи так разумеют слова Пророка. Его просили хоть одного толкователя назвать по имени; господин Вольтер не разсудил за блого исполнить сей просьбы.

не упомянул об них Санхониатон! Как согласить то и другое? Когда дело идет о том, чтоб доказать, будто Адама никогда не было на свете, Вольтер уверяет, что ни в каких летописях, кроме Иудейских, не упоминается об Адаме; но когда надобно говорить, что Иудеи были народ новой и грубой, и что они раболепно списывали и присвоивали себе предания других народов, как поступает Вольтер в сем случае? утверждает, что Индийцы, народ просвещеннейший и древнейший, первым человеком почитают некоего Адимо, и что между Адимо и Адамом есть очевидное сходство, нет сходства никакого. Когда надобно унизить Иудеев, Вольтер называет Египтян сильным народом и а когда надобно всех вообще представить людьми ничего незначущими, тот же Вольтер называет Египтян народом, бывшим всегда в презрении.

Смотря по обстоятельствам, Зенд Авеста иногда идет у него за книгу удивительную, Саддер, другая книга древних Персов, еще безжалостнее обижена Вольтером: он почел ее за человека, и потом безстыдно отперся от своей ошибки, хотя она в его же сочинениях напечатана и всем известна! Сего еще недовольно; при сильном нападении Сочинителя Писем Вольтер неустрашимо отпирается от многих своих сочинений и отвечает только насмешками, из коих некоторые, признаться должно, очень забавны, все же прочия грубы и неблагопристойны." К.