История Российской Империи в царствование Петра Великого, сочиненная Вольтером

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: История Российской Империи в царствование Петра Великого, сочиненная Вольтером (старая орфография)

В первых годах царствования Императрицы Елисаветы Вольтер задумал сочинял Историю Петра Великого. В письме к Далиону, Французсуому при С. Петербургском Дворе Министру, мимоходом упомянув о щедрости Россиской Государыни, он изъявил желание свое иметь подробные записки о деяниях Петра I, и обещался воздвигнуть памятник славе сего Монарха. Тогда уже вышло несколько изданий Генриады; История Карла XII доставила уже Вольтеру титло Французского Квинта Курция; следственно он мог смело вступать в подряды на сооружение памятников, имея по себе столь благонадежные, поручительства. Не смотря на то, Канцлер Граф Безстужев думал иначе; он между прочим заметил на письме, сообщенном ему от Далиона, что лучше поручить сей труд Академии Наук, нежели удостоить оным иностранца. Обстоятельства переменились, и Вольтер получил от Шувалова требуемые записки и материалы.

Сооруженный Вольтером памятник скоро начал валиться. Все вознегодовали и вина пала на Миллера, которому поручено было снабдить Вольтера записками и которой будто бы послал к нему переводы самые неверные и неполные. Левек, соотчичь нашего Историка, пишет, что умышленно отправлены к Вольтеру худые материалы, и что Немец (Миллер), на которого возложено было сие препоручение, сам сбирался писать Историю Петра Великого. Защищение Левеково несправедливо: после Вольтер сам признался, что ему трудновато показалось разбирать и приводить в порядок грубые материалы, и что он, не пользовавшись, отдал их в одну публичную библиотеку, вероятно в Женевскую.

Другое важное неудобство состояло в том; что сочиняя Историю Петра Великого по желанию самого Правительства, Вольтер не мог уже с такою откровенностию разсуждать о свойствах и деяниях сего Монарха, как изъяснялся о том в Истории Карла ХИи. По сей-то причине и книгу свою назвал он Историею не Петра Великого, но России, в царствование Петра Великого. Будучи весьма недоволен своим сочинением, Вольтер написал к Шувалову : "я велю вырезать на гробнице своей надпись: здесь лежит человек, которой хотел сочинить Историю Петра Великого."

Надобно быть слепым и закоренелым почитателем Вольтера, чтобы пленяться сведениями его отечественной нашей Истории. Наслышавшись на например о славном его Опыте о нравах и духе народов, кто бы чаял найти в нем нелепости, которыми начинается XLIII глава в III томе, и которые нарочно предлагаем здесь для образчика? "Московия, или лучше сказать Зиовия, начала несколько познавать Християнскую веру при конце десятого века Женщинам суждено переменять веру в государствах. Сестра Императоров Василия и Константина, сочетавшись с Великим Князем Московским, убедила своего супруга окреститься. Москвитяне, хотя невольники; своего Государя, не вдруг последовали его примеру; притом же в те времена невежества они заимствовали от Греческих обрядов одно только суеверие. В прочем Князья Московские тогда еще не назывались царями (czars, ou tsars, ou tchards); они приняли сей титул не прежде как сделавшись обладателями стран, находящихся в стороне Казани и принадлежавших царям. Слово сие взято с Персидского языка; в Славянской Библии король Давид называется царем Давидом." В ХХХИХ главе Вольтер пустословит: "как бы то ни было, Анна, дочь некоего Ярослава неизвестного Князя какой то России, была Королевою Франции." Неизвестным называет Вольтер законодателя Ярослава, который почти со всеми Государями сопряжен был узами крови. Сестра его Мария была в супружестве за Казимиром Польским; старший сын его, Владимир, женат был на дочери Гаральда, бывшого потом Королем Английским; третий сын его, Святослав, имел за собою Графиню Штадтскую, сестру владетельного Епископа Трирского Бурхарда; четвертый сын его, Всеволод, женат был на дщери Императора Константина Мономаха; первая дщерь Ярослава была выдана за Короля Норвежского, a третья за Андрея Короля Венгерского.

Вознамерившись изобразить картину России в царствование Петра I, и деяния сего Великого Монарха, надлежало в особом вступлении дать читателям понятия о начале и происхождении народа; представим главные перемены в государстве, открыть причины возвышения и упадка, показать в каком состоянии до того времени были нравы, обычаи, вера, законы, правление, народное богатство, промыслы. Как же мог Вольтер исполнишь столь важное и необходимое требование, незапасшись достаточными сведениями? Россия была страна варварская; Петр просветил ее: вот все, что иностранцам известно о нашем отечестве; вот главная мысль, которого они прикрывают собственное свое невежество, и которую всякой из них распространяет по своему благоразсуждению. Напрасно станете спрашивать y них: какие были взаимные отношения между сословиями государства? какие были обязанности их относительно к престолу? как назывались чины воинские и гражданские? как управлялась такая огромная машина? какими пружинами двигались все части, сосшавляющия оную? Историк государства, около тысячи лет существующого на великом пространстве земного шара, не может отговариваться неведением, когда уцелевшие памятники дают способы сделать обо всем том справедливые заключения.

Вольтерово предисловие, которое назвал он историческим и критическим, приличнее было бы назвать шутовским. Сочинитель, по обыкновению своему, умышленно смешит читателей и ругает ненавистных ему критиков. Вступление наполнено ошибками. Первым писателем, познакомившим иностранцев с Москвой, Вольтер почитает Олеария, a об Герберштейне, по видимому, он и неслыхивал. Жители Украйны, козаки, по мнению Вольтера, суть смесь древних народов: Рокселанов, Сарматов и Татар; они были сперва язычники и магометане; находясь под игом Польши, они окрестились в Християнскую веру (стр. 80) Римского исповедания, и с тех пор, как достались России, принадлежат к церкви Греческого исповедания. Через несколько страниц (124), тот же Вольтер говорит совсем уже другое принятии Християнской веры. Когда Великая Княгиня Ольга окрестилась в Константинополе, то Император Иоанн Цимисхий на упустил в нее влюбиться!! Всем известно, что Ольга принята и угощаема была Константином Багрянородным и его супругою; и что Цимисхий тогда еще не был Императором. У Вольтера написано: "Владимир, рожденный от наложницы, убив брата своего, чтобы царствовать, искал союза с Императором Константинопольским Василием, и получил его не иначе, как обещавшись окреститься. В сие то время, то есть в 987 году, Греческая вера начала действительно утверждаться в России. Патриарх Константинопольский, по имени Хрисоверх, послал Епископа окрестить Владимира, желая присоединить к Духовной своей области и сию часть света." В сих немногих строчках вмещено полдесятка ошибок; но в них есть и правда. В перевод сокращено: "Владимир распространил ее (веру) во всем тогда известном государстве." Мы думаем, что Г. переводчик волен был прибавлять свои замечания; но для чего выбрасывать подлинные слова Историка, a особливо в такой книге, которая доказывает невежество сочинителя и более почти ни к чему не служит? Тот перевод хорош, которой заменяет нам автора, и при котором нет надобности справляться с подлинником. Но мы угадываем, что тут виноват не переводчик...

Вольтер насчитал (стр. 128) только две тысячи душ мужеского пола. составляющих раскольничью секту из Русских областей, он смело утверждает (стр. 131), что Жиды никогда не имели заведений в России, как в других Европейских государствах.

Вообще книга сия написана весьма неверно. Вольтер на каждом шаге спотыкается, погрешая то в хронологии, то в Географии, то в описании не только подробностей, но и главных произшествий; a что всего хуже, он писал не как безпристрастный философ, но как Француз, погрязший в предразсудках о невежестве и недостоинстве Русских, которых по его описаниям можно почесть настоящими дикарями. Главы две или три читать приятно; но надобно уже забыть, что читаешь Историю.

Хозяин типографии должен стараться о чистоте книги едва ли не более самого автора. История, в Русском переводе, разделяется на две части, или на четыре книжки. Вторая часть еще не вышла.