Примечательный слепой

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Примечательный слепой (старая орфография)

У иностранцев находим мы нередко известия о слепых, удивлявших столь необыкновенными успехами в механических и искусственных произведениях, что оные принесли бы честь художнику с самыми изощренными чувствами. Таким образом сохранены имена: Флорентинца Строци, сочинившого модели в архитектуре; Гамбасса, лепившого из воску и глины изображения, весьма похожии на подлинники, маркиза Шатленя, делавшого прекраснейшия музыкальные инструменты и других. В самом деле весьма любопытно видеть, как деятельность человеческого духа, при недостатке чувства, старается заменить оное устремлением и сосредоточением прочих, успевая необыкновенными средствами, и как бы вопреки природе приобресть cпособность, к лишению которой осужден несчастным случаем, или несправедливым исключением из общих правил.

В бытность мою в 1821 году в Сибири, я имел случай слышать о слепом, заслуживающем внимание по многим отношениям. Нет жителя в Красноярске, который бы не знал его и не расказывал о нем вещей, более или менее удивительных. Деревня Торгашина, в которой он живет, от города только в нескольких верстах, и как по приятному местоположнию не подалеку от Енисея, так и по изобилию ключей, приводящих в движение множество мельниц, преимущественно посещается городскими жителями. Впрочем, оставляя все, что молва по обыкновению любит раскрашивать и приувеличивать, я приведу здесь только слышанное мною от достоверных лиц, на свидетельство которых могу всегда сослаться. Если же и за тем иное покажется сомнительным, то не моя вина:

Le vrai peut quelquefois n'être pai vraisemblable.

Чесноков (так зовут этого слепого) рожден и находится в простом звании. Лишившись после оспы на третьем году от роду зрения, он жил сначала под призрением отца, бывшого на железном заводе мастеровым. Пребывание с малых лет в таком месте, где каждый занят определенною работою, послужило слепому к пробуждению в нем деятельности и к раскрытию погруженных во тме способностей. Перенимая от мастеров многое по слуху и заменяя по возможности зрение осязанием, он узнал употребление верстака, топора, скобеля; начал тесать, строгать, склеивать, и мало по малу сделался столяром. На первый раз этого довольно, ибо кроме деревенской утвари и посуды, он делал даже некоторые простонародные музыкальные инструменты; мы увидим далее, что он на этом не остановился.

Но главное дело в том, что, потеряв отца и оставшись один, он мог пропитывать себя, не прибегая к людскому подаянию. Крестьяне деревни Торгашиной, прельстившись, видимо его работою, a более, может быть, её дешевизною, перезвали его жить к себе. Слепой, на новоселье занявшись изделиями на крестьянскую руку, нашел свою выгоду и стал снабжать вскоре не токмо свою деревню, но и окрестные селения; затрудняло его только приготовление леса: но кто заказывал ему что-нибудь позначительнее, тот обыкновенно, из уважения к его немощи, сам доставлял материал. Помаленьку трудом и бережливостию накопил он сим способом денежку про черный день (a слепому какой день не черный?) и завелся напоследок собственным домиком. Простор, как говорит пословица, раждает ум. В числе небольшого его имущества находились стенные железные часы, которые, кто-то заметя в нем охоту к вещам этого рода, подарил ему еще на заводе. От небрежения или от времени, часы были испорчены и в ходе остановились, Чеснокову едва и столяру и не сведущему ни в правилах механики, ни даже в фигуре и внутренним устройстве - слепому наконец приходить на мысль - исправить их. Мысль сия в человеке ему подобном есть уже нечто необыкновенное. Попытавшись несколько раз разобрать часы и опять сложить их, ощупав в них каждое колесо, каждый винт - слепой соображением и догадкою дошол до того, что понял назначение частей, отношение одной к другой и наконец причину разстройства механизма. Кончилось тем, что он достиг желаемого - и часы, бывшие долгое время без движения, пошли. Представьте себе восхищение слепца: не столько радовался Архимед, открыв пропорцию металлов в Гиероновой короне. Чесноков, ободренный удачею, из столяра делается часовщиком.

По образцу исправленных им часов и применяясь к их размеру, затеял он часы собственного рукоделья; железные колеса заменил деревянными, употребляя, где нужно, проволоку, a вместо чугунных гирь слепил и обжег глиняные - и этот опыт равно удался ему. Успехи заманчивы; он пустился еще далее - и начал уже делать часы не с деревянным, a с медным ходом. Колеса по моделям его отлиты были в городе, после чего обтирал и вычищал он их сам, складывал как должно и давал им наконец надлежащий ход. Пристрастившись к сему занятию, он упражнялся в нем, оставя все прочее, и в короткое время один без всякого помощника, смастерил таковых часов - подивитесь его деятельности! - более дюжины. Верны ли, исправны ли, красивы ли часы Чеснокова - об этом говорить нечего; и кто потребует совершенства от слепого, научившагося самоучкою и с самого плохого образца? Притом из чего состоял инструмент его? из ножика и пилки. Но занятие сие не принесло ему никакой пользы, и он обратился к прежнему, которое хотя и менее нравилось ему, но за то питало вернее.

Чесноков, кроме платы за столярную свою работу, получает еще от крестьян своей деревни небольшой оклад деньгами и хлебом. За то по праздничным и воскресным дням поет он пред часовнею при собрании поселян утренния и вечерния молитвы. Прилежным хождением в церковь и внимательным слушанием Божественной службы он затвердил их еще с малолетства, и кроме того знает наизусть большую часть Псалтыри и Часослова.

Слепой псаломщик, столяр, часовой мастер: это еще не столько удивительно, как то, что лишенный почти от роду зрения - слыхом не слыхавший о методе учения слепых, грамотен, и в своем околодке между прочим занимается обучением чтению. Дело невероятное, но есть живые свидетели, выученные им, в том числе дети Красноярских козаков, которых называли мне по именам. Каким же образом выучился слепой, в глуши, без пособия выпуклых азбук и тому подобных изобретений, и как обучает он чтению других, когда сам лишен средств читать, хотя бы действительно умел? В том и другом случае, простым, но ему принадлежащим способом. Побуждаемый любопытством и жаждою к познанию, он просил грамотных людей, чтобы, водя пальцом его по доске, показывали, как пишется каждая буква в азбуке, после чего затвердил склады и таким образом, переходя постепенно от слогов к речениям, узнал мысленно всю систему чтения, мысленно, говорю я, ибо для употребления книг по причине слепоты своей, он не менее того остался темным человеком. При обучении же других он накалывает на бумаге все буквы и склады в таком порядке, как сам учен, и когда ученик произносит букву или склад, то слепой поверяет, ощупывая на бумаге рукою произнесенное учащимся. Пройдя таким образом азбуку, он приступает с учеником к чтению Псалтыри или Часослова, которые сам знает наизусть, a потому легко поправляет всякую ошибку. Сколь ни покажется таковая метода затруднительною, но по недостатку учителей он исполняет обязанность их, как может. И ежели ученик услевает, то обе стороны остаются довольны, и хвала слепому, который, вместо того, чтоб быть обществу в тягость, содействует еще к добру его, в таких даже случаях, где всего менее ожидать должно чего либо от его пособия.

бывая в Торгашиной, не оставляют его посещением; a слепой, однажды узнавший кого-либо, не забывает уже, и услышав знакомый голос, хотя бы чрез долгое время спустя, тотчас называет человека по имени. Видя примеры необыкновенной его памяти и искуства по разным частям, равно знание граматы, многие на щет того, что он слеп, оставались сначала в сомнении. Некоторые даже, чтоб удостовериться в том, приходили к нему, желая застать в расплох ночью и удивлялись, находя его в долгие зимние вечера, когда смеркается рано, за работою совершенно в потьмахь. И y слепого есть своя выгода; в свечах он не знает нужды, и ежели когда разводит огонь, то конечно не для освещения.

Окончу известие о слепом еще одною примечательною чертою. С того времени, как завелся домом, принял доме. Приятная чета, по праздникам славословит Бога и доволен, кажется, своею участию.