Проказы духов

III.
Проказы духов

Это было лет 10 тому назад, - рассказывал штабс-капитан Заруцкий - я, в качестве юнкера, должен был держать экзамен на офицерский чин в тверском училище. Приехав в Тверь, я долго искал квартиру. Мне хотелось нанять одну-две комнаты от жильцов, с мебелью, чаем и со столом, чтоб иметь скромный свой угол, без толкотни и шума гостиницы.

Бродя по городу, я увидел в отдаленной, глухой улице небольшой деревянный двух-этажный домик с билетиками на окнах второго этажа и нанял здесь две комнаты, через сени от хозяев квартиры. Хозяева оказались добродушными старичками, мужем и женой. С первого же дня они окружили меня полным вниманием, заботливо содержали мои комнаты, одежду, белье, отлично кормили и вообще ухаживали за мной, как за родным. Возвращался я домой поздно, спал после учений и всяких служебных занятий, как убитый.

Встретя некоторых знакомых в Твери, я свободные вечера проводил у них.

- Где вы наняли квартиру? - спросила меня одна тверская дама на одном из таких вечеров.

Я назвал улицу, дом и квартирных хозяев, Губаревых.

- У Губаревых? - произнесла дама - и вы не боитесь?

- Чего же мне бояться? Люди отличные, смотрят, как за родным сыном, - ответил я.

- Помилуйте... да эта квартира по месяцам стоит незанята, все белеют в окнах билетики...

- Ну, и что же? не сходятся ценой, а я не торговался. Улица тихая, поросла даже травой; ни пеших, ни проезжих, - весь день занимайся, читай, пиши, - никто не помешает, не развлечет.

- Как не помешает? Да разве вы не знаете, - сказала с непритворным ужасом дама: - в этом доме и именно в верхнем его этаже давно поселилось привидение, не дающее покоя его жильцам. Оно ходит по ночам без умолку по комнатам, двигает мебелью, выпивает воду, перекладывает с места на место разные предметы...

- Ну, крепко же я спал все эти ночи, что не заметил этого, - сказал я с улыбкой.

- Уверяю вас... клянусь, в городе все это знают и избегают губаревской квартиры...

- Деревянный дом, - спросил я: - желтый, с мезонином? Может быть не та улица, не тот дом?

- Именно Губаревых... Одни мои знакомые, напуганные, взволнованные, едва убрались.

- Со мной шашка и револьвер, - произнес я - бояться нечего... Я постараюсь поладить с этим привидением.

Разговор с тверской дамой, однако, произвел на меня впечатление. - "Вот провинция! - думал я - непременно что-нибудь сочинит, наплетет, раздует в гору и сама потом волнуется собственными страхами! И откуда это взялось? Любопытно все-таки..."

Привидение не выходило у меня из головы. Я не совсем спокойно пришел с вечера, где это слышал, домой; втащился по скрипучей лестнице, позвонил. Хозяйка подала мне свечу, проводила в мои комнаты, осмотрела постель, поставила свежей воды в графине, спичек на столик у изголовья и, пожелав мне, как всегда, спокойной ночи, ушла, забрав для чистки мое платье и сапоги.

Я прошел в туфлях в сени, запер дверь на ключ, разделся и лег, осмотрев предварительно все закоулки в обеих моих комнатах, заглянул под мебель, за печку, в шкаф и комод и даже за оконные занавески.

В то время печатался любопытный переводный английский роман в "Русском Вестнике", мною начатый давно. Я взял книгу "Русского Вестника", прочел пять-шесть страниц и, чувствуя дремоту, усталый от дневных занятий, крепко уснул, отложив разогнутую книгу на столик у кровати. Помню, что, засыпая, я все думал: "Эка, наплели! и откуда взяться здесь привидению, призракам? В этаком домишке, и притом в Твери! Добро бы где-нибудь в Шотландии, в замке каком-нибудь, или в Швейцарских мрачных горах... а то на антресолях, у Губаревых... в улице, где выросла трава, пасутся козы и не видать по дням человеческого лица"...

И вдруг - слышу шелест, явственный шелест, у изголовья.

Я проснулся, сталь прислушиваться. В полной тишине, впотьмах, слышу, точно кто-либо шарит по столу, переворачивает листы разогнутой книги журнала.

"Мыши!" - подумал я сперва, вспоминая, как стоял до моего прихода круглый, на одной ножке, столик и как я его взял от стены и поставил у изголовья. - "Нет! - сказал я себе, размыслив немного - мыши не могли взобраться на стол по гладкой ножке, да еще потом взлезть из-под круглой доски наверх. А столик стоял, не касаясь ни ближней мебели, ни моей постели"...

Подождав несколько минут, я опять услышал ясно-различаемый шелест переворачивания листов книги, лежавшей на столе.

"Надо изловить, поймать", - подумал я, изловчаясь тихо встать и зажечь спичку.

Приподнявшись на локте, я медленно нащупал на столе спичечницу, взял ее в руки и приготовился черкнуть спичку о края спичечницы. В эту минуту изумленный, потрясенный необычайным явлением мой слух явственно различал, как невидимая чья-то рука мерно переворачивала лист за листом в спокойно-лежавшей книге.

"Да! это не мыши, не шутка чья-либо, - подумал я, прислушиваясь к шороху на столе и готовясь увидеть, откуда и кто протянул руку в запертую комнату и трогал ею книгу - любопытно увидеть эту бледную руку бледного призрака"...

Я нажал спичку, черкнул ею. Спичка вспыхнула, ярко осветив стол, мою подушку и меня, - сидевшего в одном белье на постели.

Никого в комнате не было, и ничья рука не касалась книги. А между тем, - я это ясно видел и помню все до мелочей, - в то мгновение, когда спичка вспыхнула, тронутый чьею-то незримою рукой, лист перевертывался на моих глазах с одной половины разогнутой книги на другую.

Спичка погасла. Я зажег свечу, обошел с нею опять обе комнаты, отомкнул дверь в сени, заглянул и туда, смотрел снова за печь, в шкаф и комод, под мебель и за занавески, - никого в комнатах не было, и везде была полная тишина.

Лег я опять и некоторое время не тушил свечи, курил для развлечения себя, осматривал книгу, столик; наконец, еще далее отставил последний от кровати, снял с него все, кроме книги, разогнутой, как прежде, пополам, и стал следить. Листы, пока горела свеча, не перевертывались. Заметив последнюю открытую страницу книги, я задул свечу, укутал голову в одеело и старался заснуть. Прошло с полчаса, я заснул. Сплю и думаю: "Ну, это мне все казалось; вероятно, течение воздуха, - упругие, разогнутые листы книги сами собой поднимались и с шелестом ложились на другую сторону книги..."

Меня вдруг опять, как варом обдало. Я был разбужен явственным шелестом быстро и будто нетерпеливо перебираемых листов. И в то же время мне почудилось, что в другом углу комнаты, на этажерке, кто-то тронул графин и, будто наливая из него воду, зазвенел им о стакан...

"Не доставало еще этой чертовщины!" - мыслил я с досадой, стараясь ничего не слышать и ни на что не обращать внимания: - "не встану, буду терпеть, буду спать".

Сон охватил меня, под новый шелест листов и новое постукиванье графина о стакан, из которого, очевидно, пили.

помню, 177-й, на верху книги была 219-я страница; невидимая рука перевернула, пока я спал, - ровно сорок две страницы, то есть двадцать один лист... Двадцать один раз пальцы привидения прикасались к книге!

Но каково было мое вторичное изумление, когда я подошел к этажерке и взглянул на графин, с вечера наполненный и при мне поставленный хозяйкой: он был пуст... Призрак выпил его до дна...

- Именно, сударь, вы правы; извините, я забыла переменить... Вода у нас, впрочем, хорошая; вы, вероятно, сами изволили ее выпить... жажда-с...

Я остолбенел.